Все это удивительно напоминало сцену из какого-то древнего фильма про гангстеров, где один неожиданно вместо денег за предложенный товар вынимает из-под плаща автомат.
Хотелось бы мне сделать то же самое. А потом заглянуть в сценарий и узнать, что мы убьем их всех, и все благополучно завершится. Деньги и товар окажутся в наших руках. Вероника выйдет за меня замуж, и мы вместе уедем куда-нибудь в Мексику, на медовый месяц. И Сома с собой захватим, и Евгения Валерьевича с Васей. Всех, в общем.
В это же время я заметил, как скрытые под жировыми складками глаза Коли неожиданно вылезли из орбит и округлились. Рот открылся от удивления.
Смотрел он куда-то за мою спину. На горящее здание.
Цитадель!
Ну, началось! Наконец-то!
Жрец резко отступил назад, оступился на лестнице и с криком покатился по ступенькам!
Я обернулся на пятках и замер, пораженный увиденным.
Цитадель набухала, расширялась, деформировалась и… взрывалась.
Клубок пламени, вырвавшийся из ее центра, разметая в стороны горящие окна, стекла, металл, какую-то мебель, стремительно приближался к магазину. Нарастал, закладывая уши, оглушительный рев!
- Ложись, идиот! - заорал кто-то. Я не мог.
Клубки пламени полностью захватили мое сознание. Они кружились вокруг, наплывали, готовые вот-вот поглотить. Танцевали в окнах магазина, отражаясь тысячами цветов! И я, кажется, сам вдруг захотел утонуть в них!
Кусок горящей доски с хрустом проломил окно и влетел в магазин, ударившись о полки с посудой. Во все стороны полетели осколки. Рев и грохот пламени - все это неожиданно резко порвало мир вокруг, врываясь внутрь магазина!
Раздавшийся треск ломающейся рамы вывел меня из транса. Я сделал неровный шаг в сторону, и в это время: что-то со страшной силой сбило меня с ног.
- Не двигайся, придурок! - заорал Сом, наваливаясь на меня всем телом. - Тебе что, жить расхотелось, или ты думаешь, что бес…
Дальше все его слова утонули в наступившем аду…
Стекла и часть стены рухнули разом.
Огненный вихрь ворвался в магазин, разметая и уничтожая все на своем пути, пролетая в нескольких сантиметрах над нами, ослепляя своим жаром и светом.
Даже лежа под Сомом, я ощутил этот чудовищный жар. Мои кроссовки, казалось, начали гореть! Что-то со свистом пролетело надо мной и над склоненной головой Сома и разбилось за нами! Рядом упала горящая доска, разбрасывая вокруг дымящиеся искры.
Сом застонал, вдруг крепко сжав мои плечи, и я увидел, что куртка у него на спине загорелась.
Но встать он не мог. Над ним кружилось, не затихая, пламя, готовое добраться до каждого!
Кто-то из сумеречных закричал, но крик получился слабым и вскоре затих в грохоте. Пламя бесновалось, терзало прилавки, мебель, стирало одежду в пепел! Нахлынувшая следом взрывная волна с корнем повырывала уцелевшие стенды и прилавки, подняла вверх и швырнула в противоположную сторону все, что догорало или еще горело. В нескольких сантиметрах от нас неожиданно взвилась в воздух вешалка со вспыхнувшими женскими платьями и пролетела над нами, исчезнув в огне. Сом застонал, и я почувствовал, что волна приподымает и его, пытаясь отбросить в огненный вихрь. Но он крепко ухватился за мои плечи, сжимая кости.
Я тоже заорал, но не услышал самого себя. Чудовищная сила приподняла меня вслед за Сомом, а потом вдруг резко отпустила, и я упал на спину, больно стукнувшись головой о бетонный пол. Сом тоже упал, в последний момент разжав пальцы и отклонившись чуть в сторону.
И сразу стало тихо.
Огненная волна отхлынула назад, в разрушенную стену, на улицу, оставив свои зародыши, распространяющиеся по всему, что еще могло гореть. Что-то с треском упало на пол.
- Быстрее, встаем! - Сом вскочил, на ходу сбрасывая горящую куртку, а следом и рубашку, до которой огонь уже успел добраться. Остался в одной майке.
Я тоже вскочил и чуть снова не упал от невыносимой боли, пронзившей пальцы ног.
Оказывается, мои кроссовки действительно горели! Я резко содрал их вместе с кусками тлеющих носков. Бетонный пол магазина был холодным и немного унял боль в ногах.
Сам же второй этаж универмага представлял собой остатки здания после ядерного взрыва.
На месте стены, обращенной к Цитадели, теперь красовалась рваная дыра с кусками кирпича и обрывками проводов. Части пола тоже не было. Его точно срезали ножом, обнажая нижний этаж и перегородки с неровными кусками бетона на них. Стенды, прилавки, еще что-то горящее невообразимой кучей было свалено на лестнице и около нее. Вокруг повсюду валялись обуглившиеся доски, миллионы осколков, вырванные и погнутые рамы и куча всякого хлама от наручных часов до чудом уцелевшей хрустальной вазочки.
Около одного из сорванных с креплении прилавков лежал сумеречный. Вернее, его верхняя половина. Нижней нигде не было, вокруг же расплылась лужа мутной крови. В темноте, даже отражая блики огня, она казалась черной. Может, так оно и было, кто знает?
Интересно, что стало с остальными?
А Евгений Валерьевич?!
Сом побежал к опрокинутому кассовому аппарату. Только сейчас я заметил, что рядом с ним сидит Вероника, ошарашенно тряся головой. Часть ее прекрасных, длинных волос обгорела.
А мне надо было искать Евгения Валерьевича.
Взрывной волной его могло отнести куда угодно. Может быть он, как и сумеречные, находится на первом этаже под грудой свалившейся мебели и прочих вещей. Как же не хотелось думать именно так…
Я подбежал к горящим прилавкам, около которых еще до взрыва лежал Евгений Валерьевич, и ногами стал раскидывать их в стороны. Под тлеющими головешками вдруг обнаружилась почти не тронутая огнем дверь от примерочной кабинки. Я схватил ее и оттащил в сторону. Под дверью и лежал Евгений Валерьевич.
Вблизи, оказывается, он выглядел еще хуже. Здор во же над ним поиздевались. Под обоими глазами вспухли черные синяки, часть волос вырвана с корнем, оставив на голове кровавую корку, нос как-то неестественно вывернут набок и посинел. Скорее всего, сломан. Может - еще и зубов нет.
Я склонился к его груди, чтобы убедиться, что он еще жив.
Дышит.
Это хорошо, значит, жить будет. Я просто себя успокаиваю, хотя и понимаю, что все может быть совсем не так. Может, у него все сосуды внутри порваны, может, сотрясение головного мозга, и он умрет, так и не придя в сознание, а может, что еще. Мало ли от чего можно умереть?! Но человеческому сознанию нужен какой-то стимул. Стимул, который подхлестнул бы его сделать то, что, кажется, делать уже бесполезно…
- Я нашел его! Идите сюда!
Сом помог встать Веронике, и они вдвоем подбежали ко мне. Вместе мы разгребли завал вокруг Евгения Валерьевича.
Старик, оказывается, только на вид выглядел таким щуплым, а на самом деле весил довольно много. По крайней мере, мы с трудом подняли его на ноги.
- Все, пора уходить, пока все здесь не рухнуло, - запыхавшись, выдохнул Сом. - Вообще удивляюсь, как магазин не развалился сразу от такого взрыва.
- Как выбираться будем?
- Через окно, - Сом махнул в сторону широкого отверстия с торчащей из бетона железкой. - Сначала спустишься ты, Виталик. Затем Вероника. Я вам подаю Евгения Валерьевича и спускаюсь сам. Сойдет план?
Он обвел нас немигающим взглядом и тихо добавил:
- Все нормально будет. Нам главное из Краевского теперь выбраться.
- Сдается мне, что сумеречные сейчас засуетятся, - ответила Вероника. - Целого штаба как не бывало.
- Точно! - Сом направился к отверстию. - Сумку не забудьте. Она нам еще пригодится.
Я побежал за сумкой. Подхватил ее, по дороге заметив вторую половину тела сумеречного.
Сом с Евгением Валерьевичем и Вероника уже стояли около отверстия и смотрели вниз.
Подбежав ближе, я тоже смог разглядеть то, что творилось на улице.
Часть стены рухнула, погребая под своими обломи ми стоящие около машины и разворотив асфальт, дороги вокруг остались одни только воспоминания. В радиусе нескольких сот метров повсюду валялись кус" бетона и всякой горящей чепухи. Ветер играл обугленными бумажками и журналами, швыряя их от одной дома к другому. И еще - вся земля вокруг была сплошным ковром усеяна мелкими осколками стекла. Нигде не было места, где бы оно не лежало. Словно снег. И каждый кусочек отражал огонь, отчего казалось: сама земля горит.
Вместо Цитадели теперь вспухло огромное облако пыли и дыма, не давая разглядеть, что осталось от штаба игроков Зари. Дым этот поднимался вверх, в черное небо, загораживая звезды и, терзаемый ветром, отдельными кусками расплывался по городу, над домами.
- И что делать будем? - спросил я. Спускаться со второго этажа прямо на осколки и на куски бетона было бы весьма затруднительно. Я огляделся, но никаких подходящих лазеек не обнаружил. - Прыгать, что ли?
- Как говорил мой дед: хочешь летать, так научись! - произнес Сом. - Видишь вон тот кусок провода?
Я увидел. Он висел в полуметре от обвала, на краю которого стояли мы, выходя из стены и спускаясь почти до самой земли.
- Если хорошенько прыгнуть, то можно достать до него и спуститься, - сказал Сом. - Как считаешь, ты сможешь это сделать?
- Я-то ладно, а вы? Сом почесал затылок:
- Ну, вы с Вероникой можете спуститься, а потом спущу вам Евгения Валерьевича на какой-нибудь веревке и спущусь сам.
- Не забывай, что вокруг сотни сумеречных. Минут через пятнадцать все они очухаются и придут сюда, чтобы выяснить, что произошло. А с Евгением Валерьевич чем мы провозимся тут не менее получаса.
Сом задумался, а потом махнул рукой:
- Ладно, проехали. А что ты предлагаешь?
Я пожал плечами. Ситуация действительно была почти безвыходной. Кроме отверстия в стене и заваленного спуска на первый этаж других выходов не намечалось.
Но делать что-то надо было. Не прыгать же? Да еще и Евгений Валерьевич.
- Вероника, слушай, а ты не можешь, ну, как со мной, когда осколки вынимала, - я посмотрел на свои ладони. Кровь из царапин уже не шла, только чуть заметная тупая боль внутри, под кожей.
- Я ведь тоже не всесильная, - ответила Вероника. - На то, чтобы извлечь из тебя осколки, ушло чересчур много сил, теперь я вряд ли смогу кого-нибудь исцелить еще несколько дней.
Я осмотрелся вокруг, вглядываясь в темноту, до которой не добрались даже блики огня. Ну, хоть бы одна дверь. Ведь должна же быть запасная дверь! Черный ход, в конце концов. Хотя, кто его знает…
- Я вижу дверь, - неожиданно сказала Вероника, - только это нам ничем не поможет.
- Почему? - хором спросили мы с Сомом.
- Смотрите сами, - она указала нам в угол, который когда-то был отгороженным помещением, где лежали вещи. Теперь ящики с одеждой, посудой, мягкими игрушками и еще чем-то превратились в единую горящую массу. Дверь действительно была, но подойти к ней была невозможно. Прямо поперек лежала горящая балка, а вокруг - пылающие журналы и платья. - Не ждать же нам здесь, пока все это потухнет?
- И все-таки что-нибудь здесь сделать можно, - сказал Сом после секундного молчания, выглянул в отверстие. - В той комнате, что за дверью, есть окно. Если в него пролезть, то можно выбить дверь с обратной стороны, и мы все выйдем. Сдается мне, это и есть запасной выход.
- Ты думаешь или уверен? - спросила Вероника. Сом перехватил Валерия Евгеньевича за пояс и аккуратно посадил его на пол, прислонив к стене:
- Знал бы прикуп - жил бы в Сочи! Сейчас я попытаюсь пролезть в окно, и если мои догадки верны, то ждите меня с обратной стороны двери!
- Постой, а почему именно ты? - вдруг вырвалось у меня. - А я что, не сойду?
- А ты когда-нибудь лазил по стенам?
- Нет, но всегда хотел научиться!
Сом смерил меня оценивающим взглядом из-под чуть прищуренных век:
- И все-таки ты слишком молодой!
- Раз уж на то пошло, то… - Я сделал шаг в сторону отверстия, давая понять, что Сом без меня никуда вылезти не сможет. Не один же он будет совершать подвиги? Я вдруг почувствовал, что действительно хочу попытаться пролезть по стене из одного окна в другое. И не ради принципа, а для себя самого. Для своего внутреннего "я". Все же не у кого-нибудь, а именно у меня есть какой-то дар. Так почему бы не попытаться открыть его? Может, он и заключается в том, что я могу беспрепятственно ползать по стенам?
- Возможно, - Сом усмехнулся, - но у меня больше опыта. Если ты просто хочешь самоутвердиться, доказать себе, что стоишь наравне с игроками, то сейчас для этого не самое подходящее время. В любой момент могут подойти сумеречные, и тогда всем нам попросту конец.
- Ничего я не хочу. Просто в случае нападения сумеречных ты сможешь защитить Веронику и Евгения Валерьевича лучше, чем я.
- Вероника сама может защитить себя, - парировал Сом, - а вот если погибнешь ты, то мы так и не узнаем что в тебе такого, что заставило сумеречных уничтожим целое село.
- Это произошло не из-за меня одного, - напомнил я ему, - возможно, я и есть часть их плана, но не забывай, что жрец узнал о моем даре всего лишь за пару часов да того, как все началось.
- Я не то имел в виду, - проворчал Сом.
- Не знаю, что ты имел в виду, но просто так уйти я тебе не дам.
- Да прекратите же наконец спорить! - воскликнула Вероника. - Сейчас не то место и не то время, чтобы вести дискуссии. Евгений Валерьевич умирает, сумеречные уничтожают игроков! А вы спорите из-за того, кто полезет по стене в окно?!
Мы с Сомом переглянулись. Действительно глупо как-то…
- Кто вытянет короткую спичку? - спросил Сом. Я покачал головой и выставил перед собой сжатый
кулак:
- Знаешь, была такая игра - "камень, ножницы, бумага"?
- Ну, - неуверенно буркнул Сом.
Я не стал говорить ему, что еще в школе всегда выигрывал в подобном споре, потому что заранее мог предугадать, что покажет соперник. Помню, я и еще несколько человек специально тренировали зрение, чтобы углядеть, что хочет выкинуть из сжатого кулака соперник.
Получалось не только у меня, но еще и у Генки Сорокина, и у Пашки Толчаинова, но, наверное, сейчас об этом мог вспомнить только я один. А на самом деле все было довольно просто - если хотели показать "ножницы", то указательный и средний пальцы чуть выдвигались вперед, если "бумагу" - то мизинец оттопыривался. Ну, а если "камень", то кулак оставался крепко сжатым.
Все это происходило почти на подсознательном уровне, и если немного потренироваться, то можно вполне предугадать, кто что хочет показать. Но Сом-то об этом не знал.
- Играем три раза. Кто больше выиграет, тот и полезет, - сказал я.
- Только давайте быстрее, - добавила Вероника. - Не в карты же играем…
- На счет три, - предупредил Сом, выставляя вперед кулак. - Я, признаться, почти не помню этой игры…
- Правила объяснить? Сом покачал головой:
- Раз… два…
Два передних пальца его чуть выдвинулись вперед. Сом и сам, наверное, не заметил. А вот от моего взгляда это не ушло. Что ж, ты попался…
- Три…
Моя кисть так и осталась сжатой в кулак, а он "выкинул ножницы", тут же с досадой вскрикнув.
- Моя первая, - отозвался я, стараясь не показывать, что чуть повеселел.
- Все равно полезу я. - Сом вновь сжал кулак. - Раз… два…
Чересчур крепко он сжал кулак. Еще не досчитал до трех, а я уже понял, что разжимать его он и не собирается. Тогда придется мне…
- Три…
Сом - "камень", я - "бумага". Вновь моя победа!
- Не надо вновь начинать, - громко сказала Вероника, видя, что Сом собирается что-то сказать. - Раз он выиграл, пусть лезет. Всё было по правилам.
- Он жульничал, - сказал Сом, - я следил за его глазами.
- Наблюдательность и никакого мошенничества. - Я обошел его со стороны и очутился на самом краю бетонного пола. Окно действительно было видно, но вид: его, равно как и расстояние, отделяющее нас, мигом охладило мой пыл.
И как же, интересно, я полезу?
- Что будешь делать? - поинтересовался Сом.
Я указал на провод, который он сам недавно показывал мне:
- Постараюсь зацепиться за него, потом раскачаюсь и долезу до окна.
На словах все слишком просто. Вот только до земли лететь не меньше четырех-пяти метров. А еще внизу черт знает что творится - осколки бетона, вывернутый наизнанку асфальт, стекло… Думаю, падение для меня будет летальным.
Но делать нечего. Сам вызвался. Я не чувствовал сожаления, что решил полезть. Даже наоборот. Риск, как сказал кто-то, - благородное дело, а я рискую ради спасения своей собственной жизни. Не только своей, конечно, но и Веронику надо спасти обязательно, с ее-то красотой и даром исцелять. Если на Земле начнется заварушка, то ее дар ой как пригодится. А еще Евгений Валерьевич. Симпатичный старичок. С ним и поболтать можно по душам.
И почему мне вдруг стали так нравиться игроки Зари? Уж не я ли день назад ненавидел их и хотел во что бы то ни стало выбраться из всей этой проклятой Игры и вновь начать жить нормальной жизнью? Наверное, сумеречные объединили нас. Сумеречные и их жажда к искоренению человечества. Иначе, наверное, и быть не может.
Я отступил на несколько шагов назад.
Только бы не переборщить и не оступиться. А то улечу вниз головой в стеклянные сугробы, и конец мне - спасителю человечества.
Замечательный получится итог - пережить взрыв здания и разбиться только из-за того, что поскользнулся на каком-нибудь обломке от оконной рамы.
Впрочем, зачем думать о плохом? Как выйдет, так и выйдет, тут уж ничего не изменишь.
И я побежал.
Три метра…
Два… Вот я уже вижу неровный конец обвалившегося бетонного пола… провод… только бы дотянуться и успеть схватить… только бы…
Ноги оторвались от пола! Я подпрыгнул, вытягивая руки, стараясь зацепить, ухватиться…
На мгновение мне показалось, что я просто повис в воздухе. Бесконечно долго, навечно, замер между землей и небом…
Дотянуться бы… Ну, еще немного…
Провод приблизился, и я уже цеплял его кончиками пальцев.
Крепче! Еще крепче!
Следом за руками последовало и все тело. Со всей силы я врезался в противоположную стену! Вывихнутое недавно плечо вновь вспыхнуло чудовищной болью, и теперь я точно расслышал, как что-то внутри громко хрустнуло. В глазах потемнело, и я уже не смог удержать провод, поехав по стене вниз!
Чересчур сильно разбежался, не рассчитывал, что стена все же ближе, чем казалось!
Дернулся.
Повис.
Я задрал голову, пытаясь понять, где нахожусь.
Хорошо еще, что сильно подпрыгнул. Перемахнул чуть выше окна и поэтому съехал ненамного. Подоконник был прямо над самой моей макушкой. Надо было всего-то поднять вверх руку, уцепиться за него, подтянуться и залезть. Правда, одна моя рука безвольно висела вдоль тела, а второй я крепко сжимал провод.
Вопрос - чем хвататься?
И вообще, что делать? Ведь надо было торопиться.
- Отталкивайся ногами от стены и подтягивайся! - Сом шипит сверху.
Я увидел его неровный силуэт на краю бетона. Рядом - Вероника.
Я чуть оттолкнулся ногами и, отлетев вбок от стены, рывком подтянулся.