Если совместить все, что Плюмбум знал о Падле, с тем, что он услышал о нем же от Алекса Грозы, то следовал вполне логичный вывод: Падла тоже выполнял квест таинственного "заказчика" и скорее всего как человек опытный знает о доброжелателе куда больше юных сталкеров – уж договор-то он с ним должен был точно подписать: авторские права на фотоматериалы в большом мире соблюдаются свято. Было бы просто идеально установить прямой контакт с колонной номер пять – это сняло бы почти все проблемы.
– Готовься, – сказал Плюмбум Лёлеку вполголоса. – Сейчас будем охмурять крадущегося.
Бывший сталкер встал, изобразил приветливую улыбку, подошел к соседнему столику и воскликнул:
– Серега! Бегемот! Сколько лет! Сколько зим!
Падла оторвался от стакана с "сидоровкой" и подозрительно посмотрел на Плюмбума.
– Кто такой?
– Я? Ну ты даешь! Виктор Свинцов!… Плюмбум.
– А! – Падла кивнул. – Узнаю тебя, Плюмбум. Сколько лет… эх… сколько зим.
– Давай выпьем за встречу! Что ты там пьешь? "Сидоровку"? У нас кое-что получше есть!
– Давай… – Падла одним махом опустошил свой стакан и протянул его Плюмбуму, чтобы тот наполнил.
– Пойдем к нам? На минутку буквально. Вон Лёлек сидит – помнишь его? Тоже хочет с тобой поздороваться.
– Давай… – вяло отозвался Падла. – На минутку.
Они перебрались за столик Плюмбума. Бывший
сталкер щедро наплескал из графинчика, но, даже не дав Бегемоту выпить, быстро спросил:
– Над чем сейчас трудишься?
– Я? – Падла посмотрел на дно стакана. – Фотографирую.
– Понятно, что фотографируешь. А что конкретно?
– Да вот большой заказ поступил. – Он кивком указал на свою компанию. – Решили наши боссы Зону в очередной раз попиарить. Наняли писателей, чтоб те писали. О нас, сталкерах. О том, как тут все устроено.
– Хм, по-моему, о Зоне уже написано предостаточно. Целые библиотеки.
– Ну это типа другое, типа новое, типа для молодежи. Чтоб брутальненько было, чтоб мужики крутые и бабы такие же.
– Ну дык, это правда жизни. Мы тут все крутые. Реализм, что ли?
– Да не, какой там реализм. Я пока одного прочитал. Так у него, прикинь, голые девицы по Зоне бегают. По Зо-не! Совсем сдурели. Эти писатели здесь сроду не бывали – навертят фантазий всяких. Один вот только решился. Постумом себя называет – уж не знаю, имя это или фамилия. Вон сидит. Умный чертяка, но тоже Зону не понимает.
– Ясно. Ну а тебя каким боком к этому проекту пристегнули?
– Обложки хотят делать. Типа на основе полевых фотоснимков. Я им говорю: нарисуйте на компьютере – чего дурака валять? А они мне: надо, Серега, надо, достоверность превыше всего. Хотя какая тут достоверность?…
– В смысле?
– Да тот же Постум… Мы ж куда его водили? В Музей. А что в Музее увидеть можно, кроме экспонатов?
– Что за Музей? – озадачился Плюмбум. – Первый раз слышу.
– Давид Роте год назад велел организовать типа площадки для вип-туристов – чтоб не гробились напрасно. В километре от Базы выбрали место поспокойнее, без аномалий. Набросали там всякого хлама старого, понавесили знаков радиационной опасности, сделали загоны, чтобы мутантов до приезда гостей держать. Вот теперь водят. Фигня это, имитация галимая. Но туристам нравится. Особенно когда кабана на него выпустят – полные штаны удовольствия.
– Как-то рискованно выглядит – кабан ведь исполосовать может в тряпки.
– Да чего там рискованно? Кабан – обычно подранок, да еще и накачан наркотиками по самые зенки. Если спецзаказ, то могут и снорка, конечно, выставить, но тогда – десяток опытных стрелков на позицию и пластид на спину.
– Туристу на спину?
Падла даже изумился такой бестолковости собеседника.
– Снорку!
– Сурово.
В другой ситуации история Музея, рассказанная Бегемотом, изрядно позабавила бы Плюмбума: "орд- нунг" Роте все больше превращается в маразм. Это ж додуматься надо – сделать муляж Зоны внутри Зоны! С другой стороны, почему нет? Вполне в духе общей политики.
А если посмотреть на дело всерьез, то выглядело оно не слишком красиво. У сталкеров есть поверье, будто бы снорки – это мутировавшие крадущиеся первого поколения, то есть учителя и друзья тех, кому повезло прожить подольше. К ним относились с уважительной опаской, хотя и убивали, конечно, без колебаний – когда на тебя прыгает это кошмарное существо, не до сантиментов. Ученые заверяли, что снорки – вовсе не сталкеры, ничего человеческого в них никогда не было и нет; что на самом деле эти животные только пытаются изображать из себя людей, мимикрируют под них, но и то неудачно. Но кто знает, кто знает… Не стоило Давиду Роте будоражить людей и злить Зону – плохо кончится.
Впрочем, разговор отклонился далеко от главной темы, и Плюмбум поспешил вернуть его в нужное русло:
– А кто писательскую работу оплачивает? Рассказывает твой Постум об этом?
– Ясно кто – транснационалы. "GSM World" и "АСТ-М" объединились. Им молодежь нужна – чтоб верили и в Зону стремились. Свежая кровь, свежее мясо – все как обычно, Плюмбум. Они ведь хитрые – с малолетства начинают обработку. Сначала игрушки, комиксы, потом – ролевые игры, потом – страйкбол, пейнтбол. Ну и фильмы, книги, конечно, чтоб со всех сторон: "Зона – это круто. Сталкер – это круто".
– Странно, что Совет безопасности ООН не пресек…
– Ага, сейчас же! Свобода слова! Кто ж ее пресечет? Отдача замучает. Да и дополнительная прибыль от продаж о-го-го какая! Знаешь, сколько Постум за книжку свою получит? Он тут хвастался. Рядовому сталкеру надо год корячиться, чтоб столько заработать. Еще и премию какую-нибудь литературную отхватит, вот увидишь.
– Ну книги тоже не за один день пишутся. Хорошему прозаику и года бывает маловато.
В этой части диалога Плюмбум выделил важную вещь: в игре участвуют две корпорации – "GSM World" и "АСТ-М". Кто же из них "заказчик" Алекса Грозы и Бори Молнии? На Падлу следовало надавить, но пока бывший сталкер не хотел произносить ключевые имена. И тут вмешался Лёлек, который с осоловевшим видом слушал весь разговор:
– А о чем пишет-то Постум?
– Он еше не пишет, – охотно ответил Бегемот. – Собирается только. Зовет в консультанты, чтоб типа никто не придрался. Хочет исторический труд написать. О том, как О-Сознание появилось.
– О-Сознание? – Плюмбум встрепенулся. – И ты туда же? Веришь в сказки для малолетних "долгов- цев"? Не ожидал от тебя, Сергей.
– А чего не верить-то? А сам видел.
– Что? О-Сознание?
– Страницы архива видел.
– Где?!
– Да здесь, в баре, и видел. Вот за этим самым столом. Тут этот… как его… Алекс Гроза… показывал. Я его знаю – он меня в Лиманск водил. Вызнавал на днях у яманалов, насколько ценная вещь. Целую папку копий притаранил…
– Может, подделка?
– Не, мужики говорят, реально все. Вот и считай, Плюмбум, есть теперь доказательство. Было оно, О-Сознание это чертово. Оно и Зону создало. Я раньше сомневался, чтоб дураком не выглядеть, а теперь твердо знаю. Против папки не попрешь.
Новость слегка оглушила Плюмбума. Даже находясь во взведенном состоянии, он понимал, что самое простое документальное доказательство существования мифической научной группы, которая когда-то создала Зону аномальных явлений, в корне меняет все представления об истории этого места и дает ключ к поиску рычагов воздействия на него. Старая легенда вдруг обрела реальность. Тяжело признавать, но получается, не зря Давид Роте потратил полжизни на охоту за призраками. И значит, не зря гоняется сегодня за юными сталкерами. Вот ведь – выкопали Трою! А мы в результате страдаем…
– Так, – сказал Плюмбум. – А увидеться с Алексом можно? Ты ведь с ним работал? Тоже хочу на папку глянуть. Это ж открытие года!
– Не, не знаю, где он. Но если хочешь, Плюмбум, одну страничку покажу – из уважения к твоим сединам.
Бывший сталкер с трудом сдержал волнение:
– Дали на экспертизу?
– Сам украдкой снял. Интересно все же. Мало ли, пригодится. Чтоб таких неверующих, как ты, срезать.
– Полезная привычка, – признал Плюмбум. – Я готов быть срезанным.
Бегемот снял с плеча футляр, вытащил из него цифровой фотоаппарат, подвигал пальцем по сенсорную видеоэкранчику:
– Вот смотри.
Плюмбум наклонился к экранчику. На фотоснимке действительно была запечатлена страничка из школьной тетради в клеточку, которые массово выпускали еще в советские времена. Страничка была исписана женским округлым почерком – каждая буква легко читалась:
"не знаем, что получим в итоге. Возможно, мы выпустим на волю силы, которые не сумеем взять под контроль. Мы так мало знаем о Ноосфере, но уже понятно, что негатива в ней накоплено куда больше, чем позитива. Человек слишком зависим от животных инстинктов, слишком легко нарушает моральные законы во имя сиюминутных потребностей. Сможем ли мы удержать негативные энергии? Я не могу сказать наверняка. Никто не может сказать…
Но мы попытаемся. Потенциальные выгоды ясны. Во-первых, любая и всесторонняя информация о том,
7 Первая экспедиция
что было, что есть и что будет. Во-вторых, проникновение в сокровенные тайны Вселенной. В-третьих, преобразование материи. Все это будет доступно нам, а через нас – Человечеству.
Сначала мы изменим Чернобыльскую зону отчуждения – сделаем ее чистой, красивой, обитаемой. Сделаем ее Райским садом, в котором любой человек сможет обрести абсолютное счастье, добиться исполнения сокровенных желаний.
Потом мы превратим в Райский сад весь мир, и Человечество наконец обретет искомую гармонию, наступит Золотой век.
Потом мы вылечим душевные язвы и телесные болезни. Мы сделаем всех людей бессмертными и наделим их силами, позволяющими преобразовывать Пространство и Время.
Потом мы оживим наших мертвецов. Они – наши предки, они заслужили право на то, чтобы обрести новую жизнь в Райском саду. Не будет ни эллина, ни иудея – все будут равны и все будут счастливы.
Это будет величайший Дар в истории Человечества, и мы преподнесем его с чистой душой.
Я предвижу, что далеко не все люди готовы принять этот Дар. Но мы будем терпеливы, мы проявим нежность и заботу к заблудшим – как и подобает истинным богам.
Все это будет, но меня очень сильно беспокоит постороннее незримое присутствие. Я уже много дней испытываю чувство, что за нами кто-то пристально наблюдает. Разумеется, речь идет не о системах видеоконтроля, которые установлены в лабораториях и в Саркофаге. Мне кажется, не только люди наблюдают за нашей работой, а нечто, имеющее иную природу и находящееся на более высокой ступени развития, чем Человечество.
Я не могу определить, кто это или что это. Бог? Диавол? Высшие астральные сущности?
Я не верю в Бога, потому что не сталкивалась с ним даже в самых глубоких проникновениях. Диавол наверняка присутствует – темная бесовская составляющая мира проявлена во многих предметах и событиях. Иногда даже кажется, что он очень близок, что он стоит за спинами коллег, посмеивается и подмигивает мне… Изыди, жестокое своенравное чудовище!
Но тот, кто сегодня наблюдает за нами, не имеет с чудовищем ничего общего – я узнала бы "князя" сразу. А он – другой. Я описала бы его эмоциональную окраску как "веселое любопытство". Он не мешает, но проявляет особый интерес.
Может быть, это сама Ноосфера заглядывает к нам в ожидании, когда мы наконец приступим к первому большому эксперименту?
Вопрос: у Ноосферы имеются разум и душа? Почему бы и нет? Надеюсь, мы подружимся. И это поможет нам преодолеть негатив, накопившийся за тысячелетия.
Я верю, что все будет хорошо.
Все будет хорошо!"
– Ну и что это такое? – спросил Плюмбум разочарованно. – Письмо какой-то сбрендившей дамочки. Таких в Сети можно миллион с тележкой отыскать.
– Это не письмо сбрендившей дамочки, – обиделся Бегемот. – Это дневник ясновидящей из О-Соз- нания. Я, между прочим, другие страницы полистал, когда дали. Там много подробностей – и про лаборатории, и про Радар, и про всякое. Сбрендившая дамочка не могла знать таких подробностей за год до Первого Выброса. Вот ты, например, знал? То-то!
– Мне это ничего не дает! – вырвалось у Плюм- бума.
– А ты хотел взять? – Фотограф еще больше обиделся. – Тогда плати!
Бывший сталкер не мог больше сдерживаться:
– Заплачу, если скажешь, кто заказал тебе снимки Лиманска.
Бегемот взъярился:
– Пошел ты, Плюмбум! Это коммерческая тайна. Я своих заказчиков не сдаю, понял?
Фотограф встал, резко отодвинув табурет.
– И водка у тебя поганая, – добавил он на прощание. – "Сидоровка" лучше!
Бывший сталкер проводил Бегемота сердитым взглядом, потом порывисто достал ПДА, вошел в местную сеть, отыскал адрес Грозы и набрал сообщение: "Алекс! Нам нужны проводники до Свалки. Выходим в 6:00. Заплачу сто. Возьметесь?"
Ответа Плюмбум так и не дождался.
В гостиницу они с Лёлеком вернулись, когда уже начало темнеть и стало окончательно ясно, что никто так и не рискнет подсесть за их столик. На выходе из бара к ним подошел сумрачный субъект в длиннополом плаще с надвинутым на глаза капюшоном:
– Пойдете на Арену сегодня – делайте ставку на псевдогиганта. Проверенная информация. Фриске уже не та, что прежде…
От него насилу отвязались.
– Знаешь, Денис, – сказал Плюмбум по дороге, – мне уже хочется пойти на Арену и поставить на химеру.
– Почему это? – удивился пьяненький Лёлек. – Все советуют ставить на псевдогиганта. Проверенная информация, а Фриске уже того…
– Вот поэтому.
Вся группа собралась в номере у Шурика-С-Цита- той. Плюмбум для начала осмотрел покупки, сделанные друзьями у торговцев, и остался доволен увиденным. Каждый полевой комплект теперь включал автомат "АС-96/2" с оптическим прицелом, боевую разгрузку "Жук", детектор аномалий "Сварог", НМУ-аптечку, набор сильнодействующих противорадиационных препаратов, контейнеры с провиантом на трое суток и пояс стандартизованных артефактов, работающих не только на защиту от воздействий аномалий гравитационной или биологической природы, но и стимулирующих организм носителя.
Затем бывший сталкер пересказал друзьям разговоры с генералом Давидом Роте, сотником Ханкил- деевым, Барменом и Бегемотом-Падлой (нет, все-таки он Падла, а на Бегемота совсем не похож!). Умолчал Плюмбум только о химерах Державы – закрепил для себя на сознательном уровне, что вся эта история – сталкерские байки, а Держава придумал себе оправдание на случай, если спросят, почему он бросил экспедицию Серебрякова на произвол судьбы. Алина жива – и это не обсуждается! Больше того, все ученые из Физического института живы и ждут помощи!
– Как видите, ситуация осложнилась, – подытожил Плюмбум. – По прямому пути нам до Свалки не добраться – там сейчас линия фронта. Придется идти через Темную Долину.
– В настоящий момент это территория "Свободы", – доложил Привалов, сидевший с унибуком на коленях. – Однако, по сводке "Длани", фримены передислоцируются на юго-запад. Следовательно, у нас есть шанс проскочить к Ковшу незамеченными. Если мы выходим в шесть, то к полудню при нормальном для Зоны темпе будем там. Маршрут с учетом прогноза по аномалиям я залью всем на ПДА. Желательно от него не отклоняться.
– О'кей, – сказал Плюмбум. – Но напоминаю присутствующим, что прогнозы зачастую не сбываются, поэтому я беру функции проводника на себя. Моих приказов следует слушаться беспрекословно. За непослушание буду бить больно, невзирая на возраст и пол. Помните, что от точного соблюдения моих инструкций зависит ваша жизнь. Надеюсь, мы не разделимся, но если вдруг по каким-то причинам это произойдет и будет утрачена связь, то возвращайтесь на Базу наиболее удобным маршрутом, пользуйтесь при этом картой и детектором аномалий. Когда доберемся до Ковша, в дело вступает Артур. Ты готов?
– Да, – ответил молодой физик, он уже вполне освоился в новой обстановке и говорил уверенно. – Мы все обсудили с Александром и выработали совместный план действий.
– Учти, работать придется быстро, права на ошибку у вас с Сашей не будет. Кстати, ты способен его в случае чего его заменить?
Артур не понял вопрос.
– Я спрашиваю, – Плюмбум повысил голос, – если Саша ногу в бане подвернет, ты способен заметить его у Ковша?
– Э-э-э… – Физик зарделся, глянул на Привалова, который при этом изобразил хищную улыбку. – Нет, совсем нет.
– А ты, математик, способен заменить Артура?
– Вполне, – ответил Привалов уверенно.
– А я почему-то сомневаюсь в вашей искренности, – заявил Плюмбум; он не собирался цацкаться с комплексами интеллигенции. – Тогда вам обоим придется еще посидеть – пока не станете взаимозаменяемыми. Вопросы? Предложения?…
Члены экспедиции молчали. Все они выглядели предельно утомленными. Бывший сталкер и сам чувствовал, что валится с ног от усталости.
– Вопросов и предложений нет. Тогда тем, кто готов к выходу, спать. Советую хорошенько выспаться. Завтра, возможно, не придется.
Выходя, Плюмбум пропустил Лару вперед. Потом предупредительно открыл перед ней дверь их общего "номера".
Проблемы минувшего дня не отпускали. Бывший сталкер сразу сел на заправленную койку и несколько минут тупо глядел перед собой. Алекс Гроза, Боря Молния, банда Клеста, неопознанный "долго- вец" с перстнем-печаткой, Давид Роте, Бармен со своими версиями, химеры Державы, архив О-Созна- ния, транснациональные корпорации, псевдогигант Михайло, химера Фриске – все это перемешалось в голове. А успокоиться и забыть Плюмбуму не давало крепнущее интуитивное убеждение, что он упускает нечто важное, имеющее принципиальное значение.
Пока он сидел статуей, Лара умылась у раковины и разделась до белья.
– Ложишься? – спросила она.
– Да, конечно, – отозвался Плюмбум машинально.
Потом поднял на нее взгляд. Лара стояла перед ним, ничуть не смущаясь, в черных трусиках и белой обтягивающей майке, которая хорошо подчеркивала форму ее маленькой и поныне изящной груди. Свет лампочки под потолком подсвечивал растрепанные золотистые волосы, и казалось, что лицо Лары окружено сияющим нимбом. За беготней и нервотрепкой Плюмбум как-то и забыл, что рядом находится женщина, которую он когда-то любил, которую в глубине души продолжал любить до сих пор, но которую, к сожалению, видит один раз в году. И вот теперь они снова вместе и наедине, о чем он мечтал когда-то, но Плюмбум ясно понимал, что лучше не было бы повода для этой встречи, лучше все оставалось бы как есть… Он хотел сказать ей об этом, однако вовремя остановился, сообразив, сколь неуместно прозвучат его слова.
– Тогда свет выключи, – сказала Jlapa.
И ловко, в два движения, забралась на верхнюю сетку. Кровать протестующе заскрипела.