13. ЛЮБОВЬ В ИРРЕХААРЕ
Клара, еще один игрок, живущая в гостях у Сантаны, когда я спросил ее во время купания в ближайшей реке о странном поведении Маастрикни, зашлась в хохоте.
Я подплыл к ней, расплескивая брызги во все стороны.
- Маастрикни просто сумасшедший, - объяснила девушка, ускользая из моего захвата.
- Я бы не сказал.
- А ты знаешь, кто он на самом деле?
- Кто же?
- Ассассин из Исламской Империи. Ему вмонтировали слепаческую прививку, потому что его перебросили с группой в Европу для выполнения какого-то задания.
- Откуда ты знаешь?
- Он сам мне об этом сказал.
- Это всего лишь делает его преступником, но никак не сумасшедшим.
Клара лежала на воде с руками под головой, щуря глаза от солнечных зайчиков, скачущих по воде и от лучей самого солнца.
- Маастрикни был человеком Самурая. Он получил задание убить Сантану, чтобы Самурай мог захватить его на своей территории. Он прорвался через контролируемые нами Врата, добрался до здешнего мира, подождал прибытия Сантаны и убил его. К сожалению, он увидал Марию и влюбился в нее.
- Даже так?
Клара обернулась, изумленно глянула на меня. После этого она нырнула и выплыла рядом со мной, в тени крутого берега.
- Ты что, не понимаешь? Он влюбился в нее. Влюбился в муляж! И он же знал, что это муляж, ведь не слепой, как ты. Влюбился и остался здесь.
- А Сантана?
- Каким-то чудом вернулся; позволил ему поселиться здесь, у себя. Таким образом, он исключил опасного игрока из армии Самурая. Теперь он следит за ним, сделал его зависимым от себя.
Временами я совершенно забывал, что это Иррехааре - иллюзия и фальшивка, и тогда уже никоим образом не мог понять всех этих людей.
- И что? Это ему не мешает? Постоянно следит за ними, или как?
Клара рассмеялась.
- Он прекрасно знает, что Мария изменяет ему с Маастрикни - и таким вот образом он осуществляет над ним контроль. Ну а Мария как-то любит их обоих. Масстрикни же, бедный идиот, страдает.
- Наверное, я тупой.
- Ведь это муляж! Муляж! Как ты не понимаешь? Масстрикни сошел с ума, влюбившись в муляж! Влюбившись в подпрограмму Аллаха!
Я глянул на Клару, черноволосую нимфу с наркотически синими глазами и бархатистой кожей.
- А кто ты на самом деле? - спросил я после длительного мгновения интимного молчания.
- Будет лучше, чтобы ты и не знал, - шепнула она, затягивая меня на глубину.
На следующий день я узнал от Лламета, что игрок, использующий тело Клары, в реальном мире - это восьмидесятивосьмилетний вышедший на пенсию полицейский.
Он увидал, как я побледнел. Затем расхохотался, начал хлопать себя по кривым ногам.
- А ты как думал? Что Аллах считывает образы игроков с их фотографий в банке данных? - весело расквакался он. - Здесь каждый выбирает себе именно такое тело, которого у него на самом деле нет, но которое он желал бы иметь! Вот почему в Иррехааре столько мужчин с телами Далле, ну а женщины - каждая вторая Афродиты!
- В таком случае, кто же ты на самом деле, чучело?
- А ты угадай, угадай…
14. НЕ ТОЛЬКО АЛЛАХ
Оказалось, что это еще не конец чудесам Иррехааре. Через три недели пребывания в Луизиане у меня все же сформировалась способность идентифицировать игроков. Я ходил по дому и мигал. С крайней увлеченностью я наблюдал за удивительным обострением силуэтов Черного, Лламета, Клары, Маастрикни, Аусбурга, Крени. Здесь же я встретил еще одного… даже не знаю, как классифицировать эту личность. Я даже не уверен, какого пола она была. Возможно, это был вирус, но, возможно, какой-то таинственный игрок с просто невообразимыми коэффициентами. Я шел по небольшой аллее в тени низеньких деревьев любимого сада Сантаны; природа играла всем спектром тончайших впечатлений красоты и естественности, дул легкий ветерок, сам я чувствовал себя полубогом - он вышел из-за поворота. Я замигал: такого типа наполненного солнцем, и в то же самое время, такой резчайшей размытости контуров силуэта я не видел ни у кого из игроков, и это сбило меня с толку. Незнакомец был уже рядом со мной. Странно - теперь я не могу уже вспомнить никаких деталей его фигуры: высокий? низкий? Какие волосы? Какая одежда? Помню лишь то, что он улыбался. Он мне что-то подал - оружие. В этом мире это могло быть только кавалерийской саблей. Я принял подарок; незнакомец же ушел, исчез. Я понятия не имел, в чем тут было дело.
Пряча саблю под кровать, я подумал: еще один миф; Иррехааре - это тигель всевозможных сказок, преданий, архетипов и топосов , так что здесь просто обязан был появиться какой-то Незнакомец, Таинственный Тип с большой буквы, какая-то миссия и священный артефакт. Но никому о происхождении сабли я не рассказал.
Вечером, опять же в саду, я столкнулся с шаставшим без цели огромным волкодавом Сантаны, Ики. Его фигура тоже была резкой!
- Понятия не имею, кто он за пределами Иррехааре, - ответил на мой вопрос Сантана. - Явно, какой-то рьяный кинолог, который на мгновение вошел в тело пса, чтобы проверить правильность алгоритмов модели. И на тебе, такая невезуха, что сделал это в неподходящий момент, как и все остальные. - Мне же вспомнилась горилла из сада Назгула в Астро.
Мне пришло в голову, что, раз я уже могу различать игроков, то, возможно, уже могу видеть и Врата. Я выпросил у Сантаны ключ от подвала с переходами; тот был удивлен моей решительностью.
Спустившись вниз по опасно скользким ступеням, держа в руках зажженную лампу, я открыл и закрыл за собой железные двери. Лампу я поставил на столик и приступил к исследованиям. Несмотря на упорное вглядывание в пространство над белыми линиями порогов, я не заметил там ничего необычного. Я встал в самой средине шестиугольника. Все равно - ничего. Тогда я начал ходить вдоль стен помещения, рассчитывая на то, что обнаружу, наконец-то, уголок - если все зависело только лишь от этого - из которого, в конце концов, увижу Врата. Но ничего не обнаружил. Что же; время у меня есть, подожду, а потом проверю еще разик.
Возле линий порогов были написаны ориентационные места переносов. Начиная с "Берлина", двигаясь по часовой стрелке, это были: "Маэхатт", "Дик-Ривер", "Пекин-V", "Дом Каэссии" и "Килиманджаро". Меня так и подмывало осуществить самостоятельный переход, хотя бы в Берлин, чтобы там потренироваться в процессе создания собственной фигуры в новом мире. И наверняка бы так и поступил, если бы не увидел той записки. Она лежала под столиком, сразу же возле его единственной ножки - небольшой, белый, несколько измятый бумажный прямоугольник с написанными ручкой несколькими строчками. Меня он просто заинтересовал, ничего больше - обычный листок. Я понял его и поднес к лампе.
Сантана:
От мезозоя через последовательность идет зеркальный вирус
Вечер 14 февраля 54 на Килиманджаро
Кавалерр.
15. ТУЧИ НАД РАЕМ
- Кто такой Кавалерр? - спросил я у Крени за ужином.
Над длинным, заставленным серебром и фарфором столом вздымался шум тихих разговоров, быстрых перешептываний, кратких взрывов смеха; кроме игроков здесь сидели всего четыре муляжа, и я мог быть уверен, что никто из них моего вопроса не услышит.
- Кавалерр? - удивился Крени. - Это киллер, работающий на Ерлтваховицича. Где ты о нем услышал? Или вспомнил его?
- Сомневаюсь, чтобы я когда-либо и что-либо вспомню, - покачал я головой, поднимая рюмку. - Амнезия полнейшая.
Крени надул губы.
- Да не будь ты таким пессимистом, никто не знает…
- Я уже попросту привык к этой ситуации. - Мои собственные слова заставляли меня задуматься. - Говоря по правде, я даже не был бы доволен возвращением памяти. Сейчас я предпочитаю быть тем, кем явлюсь сейчас, хотя, собственно, сейчас я никто; но боюсь открыть слишком много.
Крени как-то странно поглядел на меня.
Сам Крени обладал фигурой светловолосого, девятнадцатилетнего юноши, истинного южноамериканского Аполлона; его стартовое место находилось как раз в этой Луизиане. На самом же деле он был преподавателем истории, лет шестидесяти с лишним, после двух сердечных приступов и трех разорванных супружеских контрактов низкой степени. Входя в Иррехааре, он выбрал, из всех доступных, комплект коэффициентов, дающих наибольшую удачу, в результате чего, почти все остальные его коэффициенты были равны нулю. Он был единственным из известных Сантане игроков (если не считать Самурая), который после аварии Аллаха не умирал еще ни разу.
- А зеркальный вирус? - заговорил я с ним снова, уже после десерта.
- Слушай… - начал тот, потихоньку морща брови - этот его жест больше подходил профессору, чем подростку.
Тогда я показал ему записку, и он умолк.
- В подвале, возле Врат, пару часов тому назад, - объяснил я.
Крени щелкнул пальцами, подзывая лакея, шепотом передал ему какое-то указание; негр подошел к Сантане, склонился над ним и что-то начал объяснять - Черный, казалось, был чем-то недоволен, со своим кислым выражением на лице поглядывая в сторону Крени. В конце концов, он кивнул, извинился, поднялся с места. Крени тоже встал из за стола. За ними встал и я.
Мы перешли в библиотеку. Сантана закурил сигару - плантатор, куда ни глянь.
За открытыми окнами в прохладном вечернем воздухе неслась громкая музыка цикад. Вдали ржа конь, кто-то кого-то звал.
- Что случилось, Крени? Что, обязательно посреди ужина…
- Время, - буркнул тот и подал Черному записку.
Сантана прочитал сообщение, вопросительно глянул на меня - я кивнул.
- Как давно ты не заглядывал в подвал? - спросил у него Крени.
- Черт, да уже пару дней, а то и больше.
- Счастье еще, что спустился Адриан. Нужно будет смотаться на Килиманджаро и проверить дату.
- У меня имеется календарь этой последовательности на сорок скачков, так что сейчас тебе скажу. - Сантана отложил сигару, отыскал на библиотечной полке небольшую, в твердой оправе книжку, приютившуюся между астролябией и клепсидрой, и пролистал ее. - Семнадцатое февраля было там вчера утром, сейчас же там должно быть… - он глянул на часы, - …двадцать седьмое.
Крени развалился в кресле.
- Зеркальные ведь идут медленно, - бросил он.
- Не так уж и медленно, как этот мир. Нужно собираться.
- А может было бы достаточно дать знак Назгулу? В конце концов, ведь дойдет и до него.
- Назгул будет выжидать. Впрочем, в Астро уровень магии приближается к нулю, так что на них он может вообще и не пойти. А даже если и… - Черный отложил книжку. - Назгул станет выжидать, чтобы нам, случаем, не сделать услуги.
- Я стану перебивать вас, пока мне не объяснят, что, собственно, происходит, - рявкнул я: привычка игнорировать меня уже вошла им в кровь.
- Чего ты не понимаешь? - вздохнул Сантана и тут же продолжил.
Зеркальный вирус - это вирус, отражающийся на последующие миры через плоскости Врат; чаще всего, в вертикальной последовательности. Он меньше и медленнее, чем практически ничем не ограниченные местные вирусы, представителя которых я имел возможность видеть над Стоунхенджем. Но, принимая во внимание его способность к размножению и к переходу через границы миров, равно как и симулятивно-муляжную разумность, а прежде всего - чуть ли не человеческую заядлость в охоте на игроков, он представляет собой самую опасную форму вируса. Чаще всего, он принимает гуманоидную форму; сила его, в основном, представляет собой силу магии, поэтому в реалистических мирах его уничтожить не так и сложно. Но после каждого очередного возрождения он делается более осторожным: сейчас он попросту обходит такие миры. Но вот Луизиану он не пропустит наверняка.
- Может, все-таки, обойдет, - без особой уверенности сказал Крени.
- Такой удачи нет даже у тебя.
- Так что? Эмигрируем?
Сантана нахмурился. Вроде бы он и сам это предложил, только переезд был ему не по вкусу.
- Ты же сам говорил, что не следует привязываться к предметам, - упрекнул я его.
Тот злобно глянул на меня.
- От мезозоя в последовательности скачков около тридцати. Если не больше, - сообщил он с натренированной выдержкой, размышляя вслух. - Тем не менее, время у нас еще имеется. Можем и попробовать.
Крени постучал себя в лоб согнутым пальцем.
- И кто с тобой пойдет?
- Лламет.
- Ну да, Лламет пойдет. Лламет у нас садомазохист. Да кто вы, Тени, вообще такие? Думаешь, что вдвоем вы справитесь? - Крени с сожалением развернул верхнюю губу.
- В более-менее реалистическом мире…
- Реалистичные миры он уже давно перестал посещать.
- Трус ты.
- Знаю.
Сантана отвел от него взгляд, поправил манжеты.
- Ты хочешь его уничтожить? - с изумлением спросил я. - Хочешь уничтожить вирус еще до того, как он сюда доберется, так? Так?
Своим молчанием Черный подтвердил мои предположения.
Махнув рукой, Крени поднялся и вышел.
- Я попрошу Аусбурга, чтобы он провел тебя в какой-нибудь безопасный мир вне последовательности, - произнес наконец Сантана, угощая меня сигарой. - А больше ни о чем и не мечтай.
Я откусил кончик, прикурил и так же автоматически возразил:
- Я пойду с вами.
- Крыша поехала?
- Ладно, представь мне хотя бы пару логических аргументов против этой идеи.
- Да отъебись ты со всеми своими аргументами! Это просто идиотизм, и ты об этом прекрасно знаешь. Мало того, что этот придурошный вирус, так еще и за тобой следи, который сам не знаешь, чего не помнишь, пока это само по тебе не пронесется. - Сантана, со слепой яростью в глазах, пинком поправил загнувшийся уголок ковра. - В твоем случае Назгул был совершенно прав. Ты и в самом деле ходячая часовая бомба! Только я не буду увеличивать риск понапрасну. - Он перехватил мой взгляд. - Да, знаю: и говорю как Назгул!
- Сантана. Меня невозможно убить.
Вот это его пригасило. Черный свалился в кресло, тупо всматриваясь в ночь, он артистически выдувал дым. Затягиваясь, время от времени, он оценивающе поглядывал на меня.
- А почему для тебя это так важно, а?
- Скажем так, потому что мне надоело, чтобы ко мне относились как к щенку, нуждающемуся в няньке, чтобы перейти парочку Врат.
- Но ведь нуждаешься же…
- А мне хочется не нуждаться.
- Тогда, откуда тебе известно…
- Не знаю.
Сантана усмехнулся, прищурил глаза, сделал выпад сигарой в моем направлении.
- А ты меняешься, Адриан. Теперь мне бы уже не удалось так легко отрезать тебе пальцы. Ведь правда? Теперь ты уже не никакой. Меняешься. Может и не память, но кое-что ты восстанавливаешь наверняка.
16. ПОКИНУТЫЙ РАЙ
Лламет, естественно, согласился. Остальные известные мне игроки, гостившие у Сантаны, при известии о приближающемся зеркальном вирусе как можно скорее отправились в подвал, никто из них не вернулся. Исключением был только Маастракни.
- Даже если мы все удерем, он все равно почувствует, что мы здесь были, - сказал он Сантане. - И он уничтожит все и всех, кто был связан с нами. - Под "всеми" он понимал людские манекены. - Он убьет их.
Сантана выдал управляющему ряд приказаний, провозгласил несколько лживых сообщений в пользу местных, подготовил снаряжение… перед полуночью, спустя неполных семь часов после обнаружения мною записки, в подвал спустился и он сам. Мы ожидали его посреди гексагона, Лламет сосал кровь с левого запястья, которое порезал одним из собственных ножей. Черный тщательно закрыл двери, ключ забрал с собой.
В 23:48 по времени Луизианы мы переместились на Килиманджаро.
17. СЛЕДОПЫТЫ
Правила, действующие при перемещениях фигур игроков между мирами Иррехааре, являются стохастическим результатом искажений, вызванных аварией Аллаха - или, уж если кто желает, появлением Самурая - а также внедренных в компьютеры фундаментальных принципов, на которых и было вознесено это царство мечтаний. Аллах пытался систематизировать безумие и случайность - и таким образом появились Врата, их гексагоны, последовательности и вертикали, равно как и правила переходов. Сквозь Врата не мог пройти никакой человек или животное, если только это не были фигуры, управляемые игроком. Каждая такая фигура, попадая в новый мир, автоматически приспосабливается к нему, при чем, степень и род такого приспособления могут персонажем модифицироваться - если только он находится в сознании, обладает соответственно высокими коэффициентами и умением концентрироваться в данный момент. Это же относится и ко всем предметам, находящимся теперь у персонажа, и ко всем мертвым фрагментам окружения, являющимся настолько подвижными, чтобы перенестись с ними за линию порога. Все это звучит как набор игровых правил - поскольку именно этим и является.
Забирая с собой продовольствие, запасную одежду, пистолеты и сабли - скорее уж, чем эти конкретные предметы, нам была важна сама их идея: в каком бы мы мире не находились, оружие оставалось оружием, одежда - одеждой, хотя менялись и наши тела, а мое - более всего; но при этом изменялось и все оснащение. Мы переходили туда и сюда, от одних Врат в другие, в рамках одного дерева гексагонов. Калейдоскоп: небо синее, желто-зеленое, алое, коричневое и черное; солнца и луны словно открывающиеся и закрывающиеся невидящие глаза космоса; неожиданные скачки температуры, пытка гипотермичной дрожи, тепловых ударов; город, пустыня, лес, пещера, море, внутренность помещения. Адский рейд. Часы и дни, сгустившиеся в несколько десятков минут.
Остановились мы, судя по одежде, в средневековье. Вечер. Воздух прохладный, сырой. Покрытая сорняками поляна, прилегающая к пуще. Выходя в виде тройной радуги из Врат, мы чуть не попали в трещащий высоким пламенем костер. Он должен был находиться прямиком в центре гексагона, судя по углу, под которым мы подходили к Вратам.
Сантана подтвердил это предположение.
- На самой оси, - буркнул он, оглядываясь в сторону Врат.
- Сколько это уже прыжков? - спросил Лламет, высматривая что-то в темной стене леса. - Тринадцать?
- Четырнадцать, - поправил я его.
- Ты бы, может, помолился? А? Сантана?
- Может… А может подождем этого пиромана?
Лламет вывернул губы в столь характерной для него издевательски-жестокой усмешке. - Долго ждать не придется.
Она какое-то время следила за нами, потом все же вышла из тени деревьев. Через плечо у нее висел лук, в руке несла застреленного зайца. Я мигнул: игрок.
Добычу она бросила на землю у огня. Лук и колчан сняла.
- А вот тебя я не знаю, - сказала она, внимательно приглядываясь ко мне. Странной была заядлость, с которой она не стала глядеть на Сантану; даже я это заметил.
Черный, поворачиваясь в сторону темнеющих волн прилегавших к пуще полей, саркастически усмехнулся.
- Это же муляж, не видишь?
Женщина и Лламет мигнули практически одновременно.