Два классических романа цикла "Ноль-А" и внецикловый роман.
Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации К. Швеца. Переводчик романа Вечный дом не указан.
Содержание:
Вечный дом 1
Пролог 1
Мир ноль-А - (перев. О. Чертолиной) 33
Пешки ноль-А - (перев. О. Чертолиной) 65
Альфред Ван Вогт
Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А
Вечный дом
Пролог
Первое, что он услышал, когда пришел в себя, был голос человека откуда-то из темноты:
- Я читал о таких ранах, доктор, но вижу ее впервые.
Тогда он понял, что пуля, которую в него выпустили, - а это он помнил очень хорошо - должно быть, только ранила его, и он все еще был жив. Все еще жив!.. Радость его растворилась, как джем в теплой воде, и он опять провалился в глубокий сон. Когда он снова пришел в сознание, он услышал, как какая-то женщина громко говорила:
- Таннахилл… Артур Таннахилл из Альмиранта, штат Калифорния…
- Вы уверены?
- Я секретарь его дяди. Я бы везде узнала его.
И он впервые подумал о том, что у него есть имя и место, где он родился.
Он еще больше пришел в себя. Вдруг началось какое-то движение.
- Ну, ладно, - прошептал кто-то, - вынесите его через окно.
…Темнота и ощущение, что его куда-то выносят и опускают, качнув немного. Мужчина засмеялся, а женщина сказала:
- Если космический корабль не приземлится вовремя, я…
Потом он понял, что его подняли и быстро понесли, а откуда-то неподалеку доносился мощный пульсирующий звук. Это ощущение вдруг уплыло в темноту. Мужской голос произнес:
- Конечно, народа на похоронах будет много. Очень важно, чтобы во время службы он выглядел бы как мертвый…
Его переполнило чувство негодования при мысли, что он был заложником собственного забытия. Но все его члены намертво сковало словно параличом, когда где-то совсем рядом он услышал торжественные и печальные звуки похоронной музыки. Зажатый, словно в тисках, пережил он страшный момент, когда прибивали крышку.
Комья земли гулко ударялись о деревянный ящик, который был его собственным гробом. Темнота, словно промокашка, опустилась на его сознание, но, видимо, что-то внутри продолжало отчаянно бороться. Потому что вдруг он ясно осознал, как долго он спал.
Он все еще лежал в гробу, но чувствовал на лице прохладное дуновение свежего воздуха. В полной темноте Таннахилл поднял руку и наткнулся на мягкий атлас, но через минуту его ноздри опять почувствовали дуновение. И когда его было охватил более осознанный ужас, он услышал какое-то движение. Кто-то копал.
Кто-то разрывал его могилу.
Мужской голос произнес:
- Все в порядке, поднимайте коробку и быстро вынимайте гроб. Корабль ждет.
Это было уже слишком для человеческого сознания. Когда он снова пришел в себя, он лежал на больничной кровати.
I
До Рождества оставалось три дня, и Стивенс надолго задержался у себя в офисе, чтобы закончить работу и ни о чем уже не думать в праздник.
Позже он пришел к убеждению, что его присутствие в офисе было одним из самых важных совпадений в его жизни.
Где-то около полуночи он отложил было свои юридические справочники в сторону, когда вдруг зазвонил телефон. Он поднял трубку и автоматически произнес:
- Эллисон Стивенс.
- Западное объединение, - ответила девушка на другом конце провода. - Для вас, сэр, ночная телеграмма от Уолтера Пили, Лос-Анджелес.
Пили был главным поверенным по имущественным делам семьи Таннахилл. Именно он назначил Стивенса местным поверенным. Стивенс подумал про себя: "Ну, что еще?" Но вслух сказал:
- Прочтите ее, пожалуйста.
Девушка медленно зачитала телеграмму: "Артур Таннахилл должен прибыть или уже прибыл в Альмирант вчера вечером или сегодня вечером. Будьте готовы к звонку, но сами не навязывайтесь ему. Возможно разумнее подождать и представиться ему после Рождества. Мистер Таннахилл только что вышел из больницы после продолжительного лечения, которое было необходимо после произошедшего с ним несчастного случая, в результате которого он был ранен; свои планы держит в строжайшем секрете. Хочет провести некоторое время в Альмиранте. По его собственным словам, он хочет кое-что узнать. Окажите ему всяческое содействие, о котором он попросит, и решите сами, расширять ли ваши контакты. Ему немногим более тридцати, то есть он вашего возраста, а это может помочь. Помните, однако, что управление делами резиденции Таннахиллов, известной в округе как Большой дом, не входит в круг ваших служебных обязанностей, если на этот счет не последует прямых указаний мистера Таннахилла. Это всего лишь предупреждение. Всего наилучшего".
Девушка закончила.
- Вот и все. Хотите, чтобы я перечитала еще раз?
- Нет, я все понял. Благодарю вас.
Он повесил трубку, запер ящик стола и, повернувшись, задержал взгляд на окне. Стивенс увидел лишь несколько размытых огней, потому что большая часть города Альмиранта раскинулась слева и ее не было видно. Небо было черное как смоль, и ничто не напоминало о том, что Тихий океан от города всего лишь в полукилометре.
Но это Стивенса не волновало, он едва ли что-то видел из окна. Его обеспокоила телеграмма, которую он получил. Общий тон телеграммы говорил о том, что Пили все это волновало, но вместе с тем он не раскрывал карты. Хотя в целом советы он дал неплохие. Если наследник Таннахиллов и странно ведет себя, то адвокатам следует просто быть осмотрительнее. Ведь глупо же будет, если Стивенс, например, потеряет свое место из-за того, что молодой Таннахилл сочтет его занудой.
"Позвоню ему завтра, - решил Стивенс, - и скажу, что я в его распоряжении. Если это ему не понравится, я все равно здесь не задержусь".
Он помедлил немного у выхода, чтобы убедиться в том, что дверь заперта. Все еще стоя у двери, он вдруг услышал откуда-то из глубины здания отчетливый жалобный женский крик.
Стивенс круто повернулся.
Сначала все было тихо. Но когда он немного расслабился, то начал различать едва слышимые звуки. Улеглась дневная суматоха, потоки влажного воздуха с океана охладили город: поскрипывали двери, шуршали жалюзи на открытых окнах, потрескивал паркет.
Здание казалось пустым.
"Как управляющий этого офиса, - подумал он, - я должен все проверить".
Палмз Билдинг, в котором работал Стивенс, вытянулся на большом участке земли. Две лампы тускло освещали длинный коридор, в который выходили двери его офиса. Еще две лампы висели в средней части коридора и две - в дальнем его конце. Никого и ничего подозрительного там видно не было.
Стивенс быстро подошел к лифту и нажал кнопку. Он услышал, как моментально захлопнулись дверцы лифта. Загудел мотор, и тросы, жалобно попискивая, потянулись вверх. Лифт остановился, и дверцы открылись. Перед ним стоял Дженкинз, ночной лифтер. Настроение у него было отличное:
- Салют, мистер Стивенс. Что-то вы припозднились сегодня, а?
Стивенс спросил:
- Билл, кто там еще остался наверху?
- Постойте, по-моему только эти индейцы-идолопоклонники, там, в 322. Они, - он осекся. - А что случилось, сэр?
Стивенс в нескольких словах объяснил. Он уже досадовал, что так разволновался. Одна эта фраза Дженкинза заставила его почувствовать разочарование. Индейцы-идолопоклонники! Он смутно припоминал, где же находится 322. Она числилась за "Мексиканской фирмой".
- Не могу сказать, чтобы там были только индейцы, - Дженкинз будто отвечал на возникшие у него сомнения. - Они все белые, за исключением одного или двух. Но Мэдж говорит, что все стены там увешаны индейскими каменными божествами.
Стивенс удрученно кивнул. Часть состояния Таннахилла была вложена в древнюю мексиканскую скульптуру, и после того, как Стивенс стал поверенным по его делам, он специально изучал этот вопрос. Не очень-то все это пришлось ему по душе. Нищий, дикий, несчастный народ - такое у него создалось впечатление. Но крик теперь можно было легко объяснить. Это обычный ритуал одного из обрядов, когда верующие стонут и плачут, и издают вопли, и это происходит в любом мало-мальски приличном городишке по всему западному побережью.
- Я думаю, - сказал Стивенс, - нам лучше постучаться и…
Его оборвал второй крик, приглушенный, надрывный, внушающий ужас, видимо, вырвался он от непереносимой боли. Лицо Дженкинза стало серым.
- Я вызову полицию, - бросил он.
Дверцы лифта захлопнулись, и, слегка поскрипывая, он опустился в бездну. Стивенс опять остался один, но теперь он уже знал, куда идти.
Он шел без особой охоты, ему совсем не хотелось ввязываться во что-то, что могло нарушить размеренное и привычное течение его жизни.
Табличка на двери гласила: "Мексиканская торговая компания". Через матовое стекло двери пробивался свет, и Стивенс даже смог увидеть тени двигающихся в комнате людей. Их было много, и это заставило его быть осторожнее. Очень медленно он нажал на дверную ручку. Как он и ожидал, дверь была заперта изнутри.
В это время из комнаты послышался низкий сердитый мужской голос. Стивенс не уловил все слова, но смысл сказанного был ему вполне ясен.
- …О том, чтобы действовать отдельно от нас, не может быть и речи… Группа работает внутри страны и по всему миру как…
Раздался гул одобрения, который поглотил вторую часть предложения, и потом опять:
- Решай!
Напряженный женский голос произнес:
- Нам придется остаться, даже если начнется атомная война, и вам придется убить меня до того…
Раздался щелкающий звук, и она закричала от боли.
Мужчина грязно выругался, но Стивенс уже не слышал, что он произнес дальше. Он застучал кулаком в дверь.
Все звуки в комнате затихли. От группы стоящих там людей отделилась тень и двинулась к двери. Щелкнул замок, и дверь открылась. На Эллисона Стивенса смотрел небольшого роста человек с желтым лицом, на котором пристроился гигантских размеров нос.
- Ты опоздал, - начал было он.
На лице его вдруг отразился испуг. Он попытался захлопнуть дверь, но Стивенс быстро просунул в нее ногу и ладонь и, поднатужив свои девяносто килограммов, открыл дверь, несмотря на отчаянное сопротивление. Еще мгновение, и он, переступив через порог, громко сказал:
- Я менеджер этого здания. Что здесь происходит?
Вопрос оказался риторическим, потому что происходящее было более чем очевидным. Девять мужчин и четыре женщины сидели и стояли в напряженных позах. Одна из женщин, удивительной красоты блондинка, была раздета до пояса; ее лодыжки и запястья были привязаны тонкими веревками к стулу, на котором она сидела. На ее загорелой спине были видны кровавые полосы от удара хлыстом, который лежал на полу.
Уголком глаза Стивенс увидел, как маленького роста человек с огромным носом достает из кармана какой-то длинный и тонкий предмет. Стивенс не стал ждать, чтобы разобраться, что же это такое. Он быстро шагнул вперед и ребром ладони ударил мужчину по запястью. Оружие, если это было оружие, описало в воздухе дугу, блеснув словно грань алмаза. Оно упало на пол с удивительно музыкальным звуком и скользнуло под стол.
Коротышка выругался. Он сделал движение рукой и непонятно откуда достал нож. Но прежде, чем он успел им воспользоваться, раздался резкий голос мужчины, стоявшего рядом с ним:
- Тезла, остановись! - И тут же остальным: - Развяжите ее! И пусть она оденется!
Стивенс, который отпрянул от ножа больше с удивлением, чем с испугом, произнес:
- Вам не уйти! Сейчас здесь будет полиция.
Мужчина внимательно посмотрел на него. И неторопливо, как бы рассуждая вслух, произнес:
- Итак, вы менеджер, управляете этим зданием… Эллисон Стивенс… Капитан морской пехоты, начал здесь работать два года назад, выпускник юридического факультета Калифорнийского университета… Это все не опасно. Но мне интересно, как вы здесь оказались в столь поздний час?
И он отвернулся, будто и не ожидал ответа. Ни он, ни другие больше вообще не обращали на Стивенса никакого внимания. Мужчина и две женщины, наконец, развязали пленницу. Еще четверо мужчин стояли в углу около каменных божеств и тихо о чем-то разговаривали. Тезла - единственный, чье имя назвали вслух, - ползал на коленях в поисках длинного и тонкого предмета, который закатился под стол.
Вся эта живописная сцена продолжалась еще несколько секунд. Потом кто-то сказал:
- Пошли.
Они начали выходить прямо мимо Стивенса, который, понимая, что он в явном меньшинстве, и не пытался остановить их. Из коридора послышался спокойный голос:
- На черную лестницу.
И через минуту в комнате никого не осталось, кроме Стивенса и молодой женщины с белым как полотно лицом, которая пыталась попасть в рукава блузки. Наконец, ей это удалось, и она схватила шубу, которая валялась на полу рядом со столом. Ее качнуло, когда она подобрала ее.
- Осторожно, - сказал Стивенс.
Она скользнула в шубу и обернулась. Глаза ее сузились.
- Не суйтесь не в свое дело! - отрезала она.
Она уже пошла к двери, когда из коридора донесся звук поднимающегося лифта. Она остановилась, обернулась и выдавила из себя улыбку.
- Мне следовало поблагодарить вас, - сказала она мрачно, но никакого признака дружелюбия в ее глазах даже не промелькнуло.
Стивенс, который опять было расслабился - хотя ее первая грубая фраза обескуражила его - ответил саркастически:
- Я полагаю, ваше желание поблагодарить меня никак не связано с приездом полиции?
Шаги были уже совсем рядом. В дверях показался полицейский патруль. За ним появился Дженкинз, который и спросил:
- Вы в порядке, мистер Стивенс?
- Что здесь происходит? - спросил офицер.
Стивенс повернулся и посмотрел на молодую женщину.
- Может быть, эта леди сможет вам все объяснить.
Она покачала головой:
- Не знаю, почему вас вызвали. Видимо, кто-то это сделал по ошибке.
Стивенс моргнул. Он был поражен.
- По ошибке! - воскликнул он.
Она внимательно посмотрела на него. Ее зеленые глаза были сама невинность.
- Я не знаю, что, как вы предполагаете, здесь произошло, но мы совершали здесь свой обряд, и вдруг, - она повернулась к полицейскому, - этот джентльмен начал колотить в дверь, - и она указала на Стивенса.
- Обряд! - произнес офицер, оглядывая комнаты и каменные статуэтки божеств с выражением понимания ситуации, во всяком случае, какой она ему рисовалась. Стивенс мог себе представить, что тот сейчас обо всем этом думает, и не винил его. Он сам был настолько удивлен ложью, что ему хотелось скорее со всем этим покончить. И тем не менее он объяснил, что, по его мнению, он слышал, как ее били хлыстом.
Патрульный офицер повернулся к ней:
- Что вы скажете на это, мадам?
- Это ошибка. Это был всего лишь обряд. - Она пожала плечами и с явной неохотой признала: - Я все же полагаю, что у мистера Стивенса были некоторые основания предположить то, о чем он упомянул.
Стивенсу было ясно, что инцидент исчерпан. Полицейский спросил у него, хочет ли он предъявить обвинения, но было ясно, что это вопрос формальный. Без показаний жертвы все это было лишь пустым звуком.
А девушка положила конец некоторой его нерешительности, спросив:
- Я могу идти?
Она даже не стала ждать разрешения, а просто проскользнула мимо них в коридор. Стук ее каблучков замер в отдалении.
Дженкинз тоже двинулся к выходу:
- Мне лучше вернуться к лифту.
И полицейский не стал задерживаться. Оставшись один, Стивенс внимательно оглядел комнату, пытаясь понять, что же здесь в действительности происходило. Теперь, когда он обдумал все, что он услышал, это ему показалось какой-то чушью. Каменные изваяния древних божеств взирали на него своими каменными глазами. Он стоял посреди мертвой тишины. Неожиданно он вспомнил, что коротышка, который открыл дверь, ждал кого-то еще, и этот кто-то был такого же роста, как Эллисон Стивенс, потому что коротышка принял его за этого другого. Похолодев, Стивенс выглянул в коридор. Но его торопливый взгляд никого не обнаружил.
Он снова вошел в офис. Уже нажал было на выключатель у двери, когда вдруг его взгляд упал на сумочку женщины, которая осталась лежать у стола, там, где валялось ее меховое пальто. Он решительно подошел к столу и поднял сумочку, повертел ее в руках и открыл. Он нашел, что искал, - имя владелицы: Мистра Лэннет.
Еще раз он оглядел неряшливую комнату "Мексиканской торговой компании". И вдруг к нему вернулась одна мысль, одна услышанная фраза. Какие события внутренней или внешней политики могли заставить группу избить хлыстом одного из членов своей секты из-за упоминания об атомной войне?
Нахмурившись, Стивенс отнес сумочку в свой офис и спустился в лифте на нижний этаж.
- Едете к Таннахиллам? - спросил Дженкинз.
Стивенс будто вновь вернулся на землю и сразу подумал о том, что Дженкинз почему-то уже знает о возвращении домой молодого Таннахилла.
Очень осторожно он сказал:
- А зачем мне туда ехать?
- А вы что, не слышали?
- Слышал о чем?
- Убийство.
У Стивенса екнуло сердце при мысли, что Таннахилл может быть убит.
- О, Боже! - вырвалось у него, но прежде, чем он успел что-нибудь спросить, Дженкинз продолжил:
- Полиция обнаружила в одном из старых колодцев позади дома негра-сторожа.
- Ого! - Стивенс сначала почувствовал облегчение, но тут же нахмурился, когда вспомнил суть телеграммы от Пили. Он взглянул на часы. Половина первого. Вряд ли подходящее время, чтобы представиться наследнику Таннахиллов.
Выйдя на улицу, он дошел до угла, откуда он столько раз смотрел на Большой дом. Прошло некоторое время, прежде чем контуры дома четко вырисовались в ночном небе над черной громадой горы, на которой он стоял. Свет в доме был погашен. Удовлетворенный тем, что в доме и вокруг него все спокойно, он подошел к машине.
Приехав домой, он пошел прямо в спальню, но по дороге задержался у дверей комнаты экономки, чтобы сказать ей, что завтракать будет рано. Дверь была приоткрыта, и он вспомнил, что отпустил ее на две недели повидаться со своими. Она уехала позавчера.
Стивенс надел пижаму и халат и чистил зубы, когда услышал три отрывистых звонка, в замке входной двери повернулся ключ. Дверь распахнулась, и через нее проскользнула Мистра Лэннет. Она тяжело дышала. Захлопнув дверь, она заперла ее на засов. Потом повернулась к Стивенсу.
- Я не могла ждать, - выдохнула она. - Они гонятся за мной по пятам. Выключите свет, закройте заднюю дверь и все запасные выходы и позвоните в полицию.