- Он твердый и упругий, как сталь, - сказал он, сворачивая один корень в кольцо. - На Земле это дерево применяется в промышленности.
- Вполне возможно, - ответила она, - если вы сделаете из него лук. Трава может послужить тетивой.
- Лук не поможет. Вы же сами говорили, что к животным нельзя подойти и на четверть мили.
Он выбрал дюймовый корень, отрезал от него двухфутовый кусок и заострил с обоих концов. Сделать это было нелегко: корень скользил и не поддавался.
- Ну вот, - наконец произнес Джемисон. - Подержите концы вместе, я их свяжу.
- А-а, - протянула она, - теперь все понятно. Кольцо попадает в желудок, там трава разрывается, и острые концы протыкают живот.
- Этот метод придуман не мной. Он известен на сотнях планет. На Земле им пользуются эскимосы. Правда, приманка у них другая…
Он подобрался к полянке на краю леса и принялся разбрасывать кольца. Джемисон готовился к охоте основательно. Он не мог надеяться на одно кольцо.
Мясо при всей его жесткости было очень вкусным. Приятно было чувствовать насыщение и ощущать, что в тело вливается энергия. Дожевав последний кусок, Джемисон встал и поглядел на заходящее солнце. На сытый желудок было проще решать примеры из задачника для первоклашек.
- Если есть по четыре фунта в день, то шестидесяти фунтов нам должно хватить.
Отсюда следовало, что идти он собирается никак не меньше двух недель.
Потом его мысли двинулись в ином направлении.
- Вообще-то вредно есть одно мясо. Но за пятнадцать дней, думаю, с нами ничего не случится. К тому же больше охотиться мы не сможем.
Вырезав внушительный кусок филе из лежавшего рядом животного, Джемисон поделил его на две части и упаковал в тюки, обвязав травой. Вышло что-то вроде рюкзаков, больший из которых (Джемисон и в этих условиях оставался джентльменом) он взял себе. Барбара скептически следила за его действиями.
- Вы безумец, - продолжала она пугать Джемисона - Ночь мы, может быть, переживем в какой-нибудь пещере. Но когда нас найдет гриппи, скажите, его вы тоже угостите своей деревяшкой?
- А почему бы и нет?
- А потому что зубки у них тверже металла, когти - острее алмаза, а желудок не разрезать и ножом, не то что деревом! Именно из-за этих тварей здесь и невозможна разумная жизнь.
Джемисон с удовольствием переваривал пищу.
- У нас есть еда. От голодной смерти мы не умрем, - гнула свое Барбара, - Но вам придется выбросить из головы эту глупую идею - выжить. Гриппи достанет нас в любой пещере, в любой щели. Да и можно ли назвать пещерами метеоритные воронки, перекрученные движением коры спутника. К тому же нам нужна пещера с нормальным воздухом.
- И кондиционером, - подсказал Джемисон.
- Вы зря иронизируете. Когда задуют холодные ветры, костюмы нас не спасут. Нам понадобится костер. Но я что- то не видела костра на сквозняке.
Внимательно выслушав печальные предсказания своей персональной пифии, Джемисон - а за ним и она сама - начал собирать ветки, лежащие вокруг. Благо хвороста было предостаточно. Они стащили целую кучу веток в пещеру, на ее, так сказать, первый этаж. Потом спустились туда сами: сначала Джемисон, а потом - весьма грациозно - Барбара. Молодость есть молодость. Это или что-то подобное подумал Джемисон. И был, как всегда, прав.
Они перетаскивали топливо на второй этаж, когда вход в пещеру перекрыла черная тень. На ее фоне блестели многообещающие клочки шерсти и ничего не обещающие горящие глаза чудовища. Тонкий красный язык плотоядно дрожал в предвкушении вкусного ужина. Это подтверждала и слюна, обильно капавшая на замерших внизу людей.
Джемисон инстинктивно схватил Барбару за руку, рванулся к провалу и очутился на куче веток внизу. Не раздумывая, они стали проталкивать ветки на следующий этаж. Скрежет гигантских сверхтвердых когтей, расширяющих проход, и рев чудовища только подгоняли их. Едва они спрыгнули вниз, как морда с полуторафутовыми зрачками появилась в отверстии над ними.
Вдруг скрежет прекратился. Наступила тишина.
- В чем дело? - задал вопрос Джемисон скорее себе, чем лежащей рядом с ним "энциклопедии".
Та не замедлила откликнуться.
- Он закупорил вход. За ту пару минут, что остались до его впадения в спячку, он до нас не доберется. Но нам не вырваться. На добычу он не нападает, а лишь преследует. Но просыпается он всегда раньше добычи, и в этом весь секрет. Это у него на уровне инстинкта, и то же самое он хочет проделать с нами. Выбраться мы не можем, так что остается ждать финала.
Нужно ли говорить, что всю ночь Джемисон не сомкнул глаз. Может быть, он и засыпал на какие-то мгновения, но ему сразу же что-то мерещилось, он вновь вскакивал и метался по пещере. Тьма, словно тяжелый пресс, придавливала их к земле. Разведенный Джемисоном костер был бессилен против тьмы и не спасал от мороза.
Сначала пленников колотил озноб, потом холод сковал тела. Стены покрылись инеем. По скале пошли трещины. Появление каждой новой шели сопровождал гул. Казалось, вот-вот рухнет потолок. Шум, который создавали падающие осколки, вывел женщину из забытья. Она вскочила на ноги и принялась энергично ходить кругами, пытаясь унять дрожь.
- А почему бы нам не поджечь гриппи? - спросил Джемисон.
Идея, безусловно, была вызвана сильным желанием согреться.
- Он проснется. Но вряд ли его проймешь огнем. Шкура, как металлоасбест, проводит тепло, но не горит.
Джемисон вздохнул.
- И ведь надо же было мне, единственному человеку, знающему тайну эзвалов, попасть в эту пещеру… Да и вы пытались меня прикончить.
- Пыталась. И потом, что толку в этих разговорах. Они бессмысленны. Скоро гриппи проснется, и нам его не остановить.
- Вы так считаете? Познания у вас обширные, но не полные. Я же вам говорил: проблема охоты решена на всех планетах.
- Безумец! Его даже бластер не берет. Он успеет вас прожевать, прежде чем его шкура начнет искриться. А у меня вместо бластера всего лишь нож.
- Кстати, дайте его мне. Я его заточу.
Стало теплей. Иней местами подтаял. Костер потух, оставив после себя пепел. Топливо сгорело дотла. И как только огонь погас, пещера заполнилась дымом.
Внезапно вверху послышалось шевеление, за ним раздался треск и протяжный вой.
- Он проснулся. - Барбара, кажется, испытывала удовлетворение от этого факта.
- Ну вот вы и дождались финала.
- Да… Теперь я вижу, что ваша смерть ничего бы не изменила.
Между ними пролетел обломок скалы и с грохотом покатился вниз, в глубину пещеры. Скрежет когтей неумолимо приближался.
- Он расширяет проход, - прокомментировала Барбара, - Не мешало бы спрятаться в расщелину, стена вот-вот рухнет.
- Да, рисковать не стоит. Тем более у нас цейтнот.
Джемисон снял перчатку и чуть не затрясся от холода.
Он сунул нож в глубь потухшего костра. Туда, где еще сохранилось тепло.
- Черт возьми! Ну и мороз. Градусов девяносто, не меньше. Нужно нагреть нож, иначе ничего не получится.
Когда лезвие ножа согрелось, он сделал надрез на большом пальце левой руки и размазал кровь по лезвию. Холод был хорошим анестезиологом - Джемисон не чувствовал боли, а порез тут же перестал кровоточить. Только когда он надел перчатку, пришла боль. Джемисон пошел вдоль стены, как бы забыв о следовавшей за ним женщине.
- Наконец-то! - воскликнул он торжествующе.
Но даже ему это торжество показалось чуточку фальшивым.
Он опустился на колени возле тонкой трещины.
- Это то, что нам нужно, как раз против входа. Знаете, - сказал он, взглянув на женщину, - почему мы не опустились ниже? В этой пещере гриппи поместится целиком. В нем футов тридцать?
- Да, вместе с хвостом.
- Превосходно. И он здесь поместится, и нам будет где укрыться. Пока он не подохнет.
- Пока он не подохнет? - выдохнула она, - Вы ошиблись в выборе профессии - из вас получился бы лучший в мире клоун.
Несостоявшийся клоун вставил в трещину рукоятку ножа и закрепил ее камнями.
- Вроде бы ничего. Но нужна двойная гарантия.
- Не лучше ли спуститься на следующий этаж и попытаться найти выход в другую пещеру?
- Пока вы спали, я обнаружил ниже два этажа, и больше ничего.
- Если мы промедлим минуту, мы не попадем и туда.
- Эту минуту лучше потратить на то, чтобы получше закрепить нож.
И он продолжил свое занятие. Она стояла рядом и пританцовывала от нетерпения. Наконец он укрепил камень, который отнял у него столько времени, и она спрыгнула вниз. Он повис на руках, с трудом различая уже знакомую клыкастую пасть с тонким извивающимся языком. От лезвия пошли искры, когда зверь всей массой плюхнулся на него. Больше Джемисон ничего не видел - он разжал пальцы и рухнул с двадцатифутовой высоты. Вначале от боли он ничего не мог сообразить, а когда пришел в себя, то уяснил, что скрежет стих. Вместо него он услышал вой разъяренного зверя.
Потом послышалось причмокивание и довольное хрюканье.
- Что случилось?
- Увидите! - прохрипел Джемисон.
Пять, десять, двадцать минут… Причмокивающие звуки постепенно затихли. Раздался предсмертный вопль… И наступила тишина.
- Помогите, я хочу взглянуть, что с ним, - попросил Джемисон.
- Кто-то из нас сошел с ума. Но все-таки скажите, что произошло?
- Гриппи почуял кровь на ноже и лизнул лезвие. Сначала он впал в бешенство, а когда рот наполнился кровью… Не вы ли утверждали, что они обожают кровь? Так вот, смею вас уверить, последние полчаса он ею обжирался. Довольно простенький, но эффективный метод.
Барбара странно взглянула на него.
- Значит, теперь, - произнесла она с усилием, - нам ничто не помешает проделать путь до конца?
- Ничто. Кроме вас, конечно.
Они молча взобрались на верхний этаж. Джемисон вытащил нож из трешины.
- Отдайте, - резко потребовала она.
Джемисон пребывал в нерешительности, но подчинился.
Снаружи их встретило бледное небо. Утро словно раздумывало - наступать ему или нет. Кроме солнца в небесах висел огромный красный шар, плывущий на запад - Земля Кэрсона.
Вскоре стало еще светлей. Даже скалы казались не так мертвы и черны, как вчера вечером. И хотя дул сильный ветер, после ужасов ночи день казался совсем ясным. Он возвращал надежду. "Ложную надежду, - мысленно уточнил Джемисон, - Упаси меня бог от этой гарпии! Если она нападет…"
Нападение, пусть он его и ожидал, было внезапным. Начало атаки выдал блеск ее глаз. Нож лишь разодрал рукав его костюма. Спасла реакция. Он с трудом, но устоял на краю пропасти.
- Вы сошли с ума! - только и пробормотал он.
- Это уже не важно. Вы должны умереть. Даже если вы сам дьявол!
Она шла на него, выставив перед собою нож.
- Идиотка!
На взгляд Джемисона, она разбиралась в боевых искусствах не больше грудного младенца. Он не препятствовал ее движению. Как и ожидалось, она попыталась свободной рукой схватить его. Что поделать, если эта дилетантка ничего не смыслит в борьбе? Он перехватил ее руку и рванул на себя, сделав при этом шаг в сторону. Инерция пронесла ее мимо и завертела словно волчок. Теперь уже она сама балансировала на краю пропасти без всякой надежды за что-нибудь ухватиться. Джемисон выхватил у нее нож и увидел глаза, наполненные слезами. Она снова стала женщиной, а не орудием убийства. Где-то там, на Земле, у Джемисона осталась жена. Она была очень похожа на Барбару. И это сходство говорило Джемисону, что Барбара сломлена. Она не опасна.
Все оставшееся утро Джемисон занимался серьезным делом - смотрел в небо. Это занятие было бессмысленным лишь на первый взгляд - только оттуда он ждал помощи. Ждал он ее, естественно, не от небес, а от Земли Кэрсона, которая к этому времени скрылась за горизонтом в полном соответствии с законами небесной механики.
В полдень он все-таки увидел долгожданную весточку. Она увеличивалась в объеме по мере приближения, пока не превратилась в шлюпку доставившего его на планету линкора.
Из распахнувшегося люка выпрыгнул лейтенант.
- Сэр, мы искали вас всю ночь, но сигнал так и не обнаружили.
- Несчастный случай, лейтенант, - спокойно произнес Джемисон, - С кем не бывает…
- Вы ведь отправились на урановые рудники, а это в прямо противоположной стороне.
- Ничего, ничего, все в порядке, - успокоил его Джемисон.
Через несколько минут они уже летели к звездолету.
На борту линкора у Джемисона появилось время хорошо обдумать план действий. Покушение на него требовало отмщения - уж слишком жестоки были эти люди. Они не оценили бы милосердие. Нет, они бы восприняли его как проявление слабости. Хотя, с другой стороны…
С другой стороны, Джемисон решил ничего не предпринимать: оставить все как есть. Не жаловаться, не обвинять. Это его личное дело. Бюрократы на Земле вряд ли смогут понять, что люди становятся сами себе врагами - не меньше чем руллы. Нужно ли прощать эту человеческую слабость, он не брался решать. Но знал, что строго не накажут. Ну, придумают какой-нибудь надчеловеческий суд справедливости. Ну, обвинят людей в безжалостности, горе, бесстыдстве, непонимании. Ну… ну и что?
Для Джемисона достаточно, что Барбара Ватмэн кое-что вынесла из всего этого. Когда-нибудь она, может быть, встанет на его сторону…
На пути к Земле Джемисон послал туда запрос, прибыл ли корабль Маклайнена с эзвалами на борту. В ответ сообщили, что сухогруз еще находится в пути. До Земли оставалась неделя лёта, всего неделя, когда пришло ужасное известие:
"Два часа назад над Канадой корабль Маклайнена потерял управление. Предположительно, животные погибли при катастрофе. Судьба экипажа неизвестна".
- О боже, - застонал Джемисон, прочитав сообщение. Листок выпал у него из рук и, плавно покачиваясь, медленно опустился на пол.
Глава 8
- Весь контроль полетел к черту! Еще четверть часа, и мы грохнемся на землю. Похоже, это произойдет где-то в районе Аляскинского залива, - уточнил Маклайнен.
- Мы обшарили весь корабль, но поломки не обнаружили!
- Подготовьте спасательные шлюпки, Кэрлинг. Прикажите людям покинуть корабль. И сообщите на Алеутскую военную базу, что у нас на борту два эзвала. Они-то смогут уцелеть при крушении. Тем более вспомогательные двигатели еще работают. Как только на базе определят место падения, пусть немедленно прибудут туда. Кто знает, сколько людей прикончат звери, если уцелеют. Вам понятно?
- Так точно, сэр! - Кэрлинг выбежал из каюты.
- А вы, - Маклайнен повернулся ко второму офицеру, - примите срочные меры, чтобы эзвалы не вырвались из клеток, если уцелеют. И чтобы они пострадали как можно меньше. Правительство испытывает к ним большой интерес. Попробуем довезти их живыми. Ступайте!
- Да, сэр!
- И возьмите пару человек. Задрайте люки главного трапа. Тогда им не выбраться. На все про все - пять минут.
- Есть, сэр! - отчеканил офицер и исчез.
Маклайнен запихнул в спецкейс важные, на его взгляд, документы и пошел в отсек, где находились спасательные шлюпки. Увидев его, Кэрлинг отдал честь. Он явно нервничал.
- Все люди в безопасности, сэр… Кроме Бринсона.
Бринсон был тем офицером, которого Маклайнен послал к эзвалам.
- Где же он болтается, черт побери?! Кто еще с ним?
- Никого, сэр. Все остальные здесь.
- Что за дьявольщина! Пошлите кого-нибудь! Впрочем, я сам…
- Простите, сэр. - Лицо Кэрлинга приняло страдальческое выражение. - Старт через две минуты. Иначе встречный поток нас сметет. А относительно Бринсона… Не стоило посылать его туда, сэр.
- Почему? - Не терпящий возражений Маклайнен впился в него взглядом.
- Я не верю в приметы, сэр, но его старшего брата эзвал разорвал в клочья.
Малыш - если можно назвать малышом тушу размером с холм - сначала услышал угрожающее рычание матери, а потом уловил четкую и ясную мысль.
- Скорее прячься под меня. Двуногий пришел убивать!
Он молниеносно выскочил из своего угла клетки, в которую был превращен грузовой отсек корабля, и, рассыпая искры, вызванные трением когтей о металлический пол, метнулся к матери и замер в темной теплоте ее тела. Здесь, в ложбине между ее мускулами, он был в безопасности. Теперь он уловил новую мысль.
- Помни, что я тебе говорила. Люди должны считать нас животными. В этом наше спасение. И при всей твоей любви к жизни ты должен умереть, но выполнить свой долг.
Ее глазами он увидел четырехдюймовые прутья решетки и человека за ними.
- Вы больше никого не сможете убить! Будьте вы прокляты! - закричал человек.
Он выхватил металлический предмет и просунул его между прутьями. Блеснуло пламя и… Контакт с матерью оборвался. Эзвал уже ничего не видел. Он только слышал рев и ощущал запах горелого мяса. Мать бросилась прямо в беспощадное пламя. Человек отскочил от решетки. Тьма, застилающая мозг матери, исчезла.
- Ну, держитесь!
Малыш не чувствовал мучительной боли матери, которая отключила контакт. Используя всю площадь клетки, она уворачивалась от огня. Ее мозг работал с полным напряжением - нужно было отыскать путь спасения для ее ребенка. И она нашла этот путь.
К шипению огнемета прибавился еще один звук. Он был похож на протяжный вздох, который звучал все выше и выше.
- Вот дьявол! - выругался человек. - Какие они живучие! Пора убираться, иначе будет поздно. Только где этот чертов детеныш? Не провалился же он!
Он не успел найти ответ на свой вопрос. Шесть с половиной тысяч фунтов голубого тела сами обрушились на него, сломав на своем пути расплавленные огнеметом прутья решетки. Малыш напряг все мускулы, чтобы не быть расплющенным, и услышал протяжный вопль застывшего от ужаса человека. Огнемет выпал из его рук, и враг сделал попытку рвануться к выходу. Непослушные пальцы уже касались поручней трапа, ведущего наверх…
В два прыжка самка настигла его. Малыш вновь увидел крошечного человечка, вновь услышал вопль, прерванный ударом могучей лапы. И тут мир для него погас.
Тьма обволакивала мозг.
Чувство потери было невыносимо.
Только теперь он понял, что стал одинок. Только теперь почувствовал, как сильно он зависел от той, что лежала теперь без движения. И одиночество было невыносимым. Исчезла не только физическая, но и моральная поддержка. Он уже ничего не хотел. Он хотел смерти…
Когда он выбрался из-под останков матери, то понял две веши: он с каждой минутой становился легче, а высокий звук превратился в леденящий душу свист. От свиста у него заболели уши. Пол вырывался у него из-под ног. И он должен был благодарить древний инстинкт, заставивший его освободиться от груза, который давил на него еще недавно.
Корабль с каждой секундой падал быстрее и быстрее.
Малыш подполз к телу матери. Он подпрыгнул, стараясь попасть ей на спину, но промахнулся и угодил на пол с другой стороны. Невесомость сыграла с ним одну из своих шуток. Вторая попытка прошла успешно.
И в этот момент все - звуки, потеря веса, - все исчезло от сокрушающего удара.