Ой, не могу! - расхохоталась русалка. - Это вы лешие?! Девочки, посмотрите, болотники себя за леших выдают. Нас не обманешь... Девочки, не подпускайте их близко, они нас в тине вымажут.
- Нисколько мы не болотники, - попытался доказать Бурята. - Мы лешие, сюда на практику приехали.
- Болотники, болотники! - закричали русалки.
Видели ведь, что не болотники к ним пришли, а лешие. Ну, вымазались немного... Ничего особенного, с каждым может случиться. А помоются - опять чистыми станут. Так всю округу всполошили визгом и смехом. Хорошо, хоть чучелами огородными не обозвали.
- Бежим девчата, от них болотом пахнет.
И все скопом побежали, посмеиваясь и зажимая носы, чтобы не слышать дурного запаха болотников. Но каждая не раз обернулась, посмотреть на молодых и статных леших. А самая молоденькая, русоволосая, прежде чем скрыться за деревьями, глянула на братьев и весело пискнула:
- Чучела огородные!
- Поймаю - в тине вымажу, по самую макушку, - бросил ей вдогонку Бурята!
- Не пыли, -- посоветовал Гудим. - В таком виде нас не только русалки, но и Ставр к себе близко не подпустит. Мыться надо.
А моховички, по-прежнему, сидели в сторонке, и оттуда слышалось:
- Мы им говорили, что грязными к русалкам идти нельзя, к русалкам надо ходить чистыми. Чего они нас не послушались? Они что, глупые?
- Конечно глупые. Плохо соображают. Если бы хорошо соображали, не стали бы в болоте купаться.
Глава четвертая.
Проводив молодых лешаков, Никодим не сразу вернулся домой. Время было раннее, и он хотел собрать туесок ягод до того, как в школу придут учителя и нагрянут ученики. Совсем недалеко находился его любимый куст шиповника. Ягоды на нем поспевали раньше, чем на других, были ярко-красными и вдвое больше обычных. Умнейший пущевик Эмилий Бер, как-то сказал Никодиму, что на весь Лес имеется только один такой уникальный куст и его надо тщательно изучить. Пока на это нет ассигнований, а в перспективе, до него непременно доберутся и создадут вокруг куста шиповника проблемную лабораторию. Никодим уважал Эмилия Бера и кустом этим пользовался постоянно.
По понедельникам, заведующий сельским клубом, уставший от субботних и воскресных мероприятий, устраивал себе выходной и вечерами, в комнате для репетиций, по давно сложившейся традиции, собирались домовые. Не все, конечно, а наиболее солидные - всякую шелупень они в свое общество не допускали, нечего ей было там делать. Приходили домовые из промтоварного магазина, почты, сберегательной кассы, ремонтной мастерской, из домов агрономши, шофера рейсового автобуса, директора школы и еще кое-кто. И Никодим был там, скромно говоря, не из последних.
Домовые рассаживались без чинов, кому, где нравилось, и вели разговоры, обсуждали вечные темы: надвигающиеся циклоны и антициклоны, ход строительства дороги до райцентра, моральный климат и пути борьбы с Карпачихой, которая спаивала некачественным самогоном все взрослое население села. И пили чай. А чай заваривали ягодами шиповника, которые приносил Никодим. Очень нравился такой чай домовым. И польза от него, надо думать, происходила немалая, потому что, как писали в местной газете, "ягоды шиповника являются кладовыми витаминов".
Куст, облюбованный Никодимом, даже издали выделялся обилием больших красных ягод. Домовому и времени всего ничего потребовалось, чтобы заполнить туесок. Теперь можно было возвращаться в школу, за которой Никодим присматривал. Школа - это вам не квартира и даже не магазин, ученики народ непредсказуемый: то в кабинете химии взрыв устроят, то на перемене станут друг друга водой обливать. Чтобы поддерживать в школе порядок, требовалась личность серьезная, трудолюбивая и ответственная. Никодиму доверили. И он это доверие оправдывал. Старался поддерживать все в образцовом порядке. Каждое утро он проходил по классам, коридорам и подсобным помещениям, проверял все ли в порядке, а непорядки, по возможности, устранял. Так он поступал уже много лет и гордился тем, что ни одного утра не пропустил.
Банника Каливара Никодим увидел издалека и обрадовался. Все равно ведь надо было к нему зайти. И вот как хорошо получилось, Каливар сам шел навстречу, прижимая к груди здоровенную охапку дубовых веток. Ясно, собрался веники вязать. Но банник, который тоже, наверняка, должен был заметить Никодима, неожиданно свернул с тропинки и скрылся за зарослями орешника.
Никодим не мог упустить его. Нужно было окончательно и срочно решить с банником вопрос первостепенной важности. Домовой бегом обогнул кустарник с другой стороны и вышел как раз навстречу Каливару. Тот только головой мотнул, понял, что скрыться ему не удастся. Но шагал, не задерживаясь, как будто и сейчас не замечает домового.
- Хорошей тебе погоды, Каливар! - окликнул банника Никодим.
- А, Никодим... Я и не знал, что ты в Лесу. И тебе хорошей погоды, - Каливар, как будто и забыл, что от него нужно домовому, хотел пойти дальше, но Никодим остановил его.
- Ты не торопись, подожди, поговорить надо, - домовой вынул из кармана очки, из другого кармана мягкую тряпочку и стал протирать стекла.
- Так ведь дела, Никодим, дела... - банник хоть и остановился, но охапку веток из рук не выпускал, всем видом показывая, что задерживаться не намерен. - Веники кончаются. Без веников парная - не парная. Без парной баня - не баня. А без бани и я не банник.
Только сейчас Никодим обратил внимание, что на ногах у Каливара блестят новенькие калоши. Калоши были так хороши, что Никодим даже забыл надеть очки, так и держал их в руке.
- Красивые у тебя калоши! - восхитился он. Домовой ходил босиком, но от таких калош не отказался бы.
Похвала Никодима была баннику приятна. Домовой не где-нибудь работал, а в школе. Культурное учреждение. Там учительницы за модой следят. Одеваются так, что глаз не отведешь. И уж в чем, в чем, а в красоте Никодим разбирался.
- Подкладка малиновая и пушистая, - не смог не похвастаться Каливар. Он положил охапку веток на землю, снял с левой ноги калошу и показал ее домовому.
Никодим бережно принял калошу и провел рукой по мягкому ворсу.
- Пушистая и теплая, - оценил он. - Как лебяжий пух. В такой обуви ноге должно быть приятно. Где ты их добыл?
- Подарили, - не стал вдаваться в подробности банник.
- Что-то все тебе подарки дарят и дарят... - продолжал с интересом разглядывать калошу Никодим. - Другим только к дню рождения подарки приносят и к Новому Году, а тебе постоянно.
- Лечу всех, - солидно погладил короткую светлую бородку банник. - За лечение ничего не беру. Осуществляю бесплатное медицинское обслуживание. А сколько времени и сил приходиться на это расходовать, сам понимаешь. Нужные травы собрать - это дело, скажу я тебе, очень не простое. И вот, - он показал на охапку веток, - веников надо нарезать, дров заготовить, нужный пар клиенту выдать. Хороший пар без умения не создашь. Большая практика нужна. А сколько воды расходуют? Не напасешься. Хорошо Холька помогать стала, воду носит. И сам весь день верчусь, едва успеваю, присесть некогда. Знания мои тоже кое-чего стоят. Я ничего не прошу, бесплатно работаю, за спасибо. Но у кого совесть есть, тот подарки приносит.
- Понятно, - Никодим налюбовался калошей и вернул ее хозяину. - Чего новенького слышно? - спросил он.
- А ничего хорошего, - Каливар поставил калошу на землю и аккуратно опустил ступню на пушистую малиновую подкладку. - Березку молодую кто-то заломал. Гнездо поползня порушили. Так что Ставр сейчас сердитый. Лучше ему на глаза не показываться. Грозился в дрань хулигана расщепить.
- Кто набедокурил? Поймали бедуина?
- То-то и оно, что неизвестно кто. Да, чуть не забыл, - Каливар рассмеялся. - Филька наш опять в загул пошел.
- Да что ты? Он же зарекался. Самого Нептуна в свидетели призывал. Это у них бог морей, в средиземноморском бассейне обитает, - на всякий случай объяснил он. - Очень серьезный бог. Как что - сразу бурю устраивает, кто не убережется, того топит.
- Вот-вот, и Нептуна своего не побоялся. Он каждый раз после большого бодуна зарекается. Но удержаться не может. Всю ночь с Хролом в картишки резались, и березовый сок пили. А потом гулять пошли. С полевиком чего-то схлестнулись. Теперь у полевика здоровенный фингал под правым глазом, а у Хрола под левым. Хрол сейчас дома отсыпается, а Фильку на рассвете коряжники в омут на руках притащили. Смехота. Впереди ключница Марфута, сердитая, по пути мухоморы посохом сшибает. Это она Фильку у Хрола нашла. За ней два здоровенных коряжника водяного несут. А он лыка не вяжет.
Никодим вспомнил про очки, и, не спеша, водрузил их на нос.
- А я к Ставру на заре племянников привел, - сообщил он. - Двух.
- Зачем они к нам? - заинтересовался Каливар. Новость была стоящая. Не каждый день к главному лешему племянники прибывают.
- Говорят, на практику. Молодые крепкие лешачки. Одного звать Гудим, другого Бурята.
- Понятно. И куда им Ставр назначение дал?
- Этого еще не знаю. Я их до землянки проводил и вернулся, Ставра так и не видел.
- Повстречаешь молодых лешачков, расскажи про мою баньку, пусть заходят, - попросил Каливар.
- Само собой. Да я и сам к тебе собирался.
- Вот и хорошо. Заходи. Ну, я, пожалуй, потороплюсь. Дел у меня, Никодим, невпроворот. - Каливар решил, что сейчас ему как раз и удастся уйти от домового, и нагнулся, чтобы поднять дубовые ветки.
- Погоди, - остановил его Никодим. Пора было переходить к главному, к тому из-за чего он Каливара и разыскивал. - Про наш уговор не забыл?
Банник поморщился.
- А может, не стоит?
- Так договорились же. Ты согласился. А теперь все, срок подошел, откладывать нельзя. Если бы ты раньше отказался, я бы кого-нибудь другого нашел.
- Я один не управлюсь.
- Почему один, я с тобой буду.
- Третий нужен, на страже стоять, чтобы не помешали.
- Хольку возьми.
- Не хочется бабу в это дело втягивать.
- А чего тут такого. Она расторопная, лучше другого справится. Мы с тобой договорились, так что давай. Действовать надо сейчас, два дня осталось. Потом поздно будет.
- Не хочется мне, Никодим - я и так уж испереживался, - пожаловался банник. - Все мне мерещится, что увидит кто-нибудь...
- Переживаешь ты напрасно, - попытался успокоить его домовой. - Мы же не из баловства, а для общей пользы. А Холька на страже будет стоять, если кто-нибудь появится - предупредит. Сегодня и займемся. Ты обещал, слово надо держать.
- Ладно, приходи. Попробуем, - нехотя согласился Каливар.
- Ну, пока, - Никодим положил в карман очки, сдвинул рукав курточки, посмотрел на компас, подождал, пока стрелка остановится. - Мне на юго-запад, - махнул он рукой в сторону школы. - Присмотрю там, чтобы все в порядке было и вернусь. Встретимся у тебя в бане.
И пошел по тропинке.
Банник недолго глядел ему вслед.
- Ох, узнает Ставр, оторвет он нам головы, - неведомо кому сообщил Каливар, - поднял охапку дубовых веток и пошел к своей бане.
Никодим недолго шагал один. Полдороги не прошел, когда к нему, словно репьи к лисьему хвосту прицепились два моховика, один покрупней и поконопатей, другой помельче, но тоже ярко рыжий. Вначале они шли молча, с интересом разглядывая домового и, особенно, туесок. Но разве могли моховики долго молчать.
- Хорошие у нас в Лесу туесы научились делать, - отметил тот, который помельче.
- Ага, - подтвердил другой. - Красивые и большие. В такой туес много можно положить.
- Что он в туеске несет? - спросил мелкий. - Интересно, что домовые в туесах носят?
- Какую-нибудь вкуснятину, - решил крупный.
- Домовые что, только вкусное едят?
- А зачем им невкусное есть, если они могут вкусное добыть. Добывают и едят.
- И все сами съедают!? - удивился маленький. - Разве они никого не угощают?
- Должны угощать. Если у кого есть что-то вкусное, он должен делиться. Другим тоже вкусного хочется. По справедливости - непременно должен делиться.
- А почему этот домовой не хочет делиться? Он что, несправедливый?
Такого Никодим вытерпеть не мог. В несправедливости его никак обвинить было нельзя. Он решил проучить моховиков. Остановился, поманил их пальцем, приглашая подойти поближе, и открыл туесок. Рубинами заблестели крупные красивые ягоды шиповника.
- Ну-ка, любознательные аборигены, подставляйте ладошки! - приказал домовой.
Моховики послушно сложили ладошки и протянули их Никодиму. А тот, не жалея, насыпал каждому по полной горсти свежих ягод.
- Получайте. В них витаминов полно. Очень полезно для здоровья.
- Это же шиповник, - определил маленький. - Разве его едят?
- Вроде бы и не едят, - сообщил тот, что побольше. - Но домовой целый туес набрал.
- Зачем он набрал туес?
- Не знаю. Но домовые умные. Они просто так ничего не делают. Может они шиповник едят. Надо и нам попробовать, - решил крупный. - Может это вкусно.
- Надо попробовать, - охотно согласился мелкий.
Моховики дружно начали жевать ягоды шиповника. Вначале энергично, потом все медленней и медленней. Мордочки у них стали задумчивые.
- Это вкусно? - спросил младший.
Старший не ответил. Он еще немного пожевал, потом проглотил, кашлянул пару раз.
- Домовые это едет? - поинтересовался он у Никодима.
- Нет, не едим, - сообщил домовой. - Мы шиповник в кипяток бросаем. Хороший чай получается, очень полезный для сохранения тонуса.
- Мы чай не пьем, - сообщил старший моховик. - Нам эти ягоды ни к чему.
- Предупреждать надо, - обиженно заявил младший. - Они же невкусные.
- Зачем невкусное есть. Надо есть вкусное. Невкусное есть не надо... - стал объяснять Никодиму старший.
- Я по справедливости, - прервал его Никодим. - Что себе, то и вам, чтобы никто не обижался. А вы с этими ягодами, что хотите, то и делайте.
Домовой закрыл крышку туеска.
- А вкусного у тебя ничего с собой нет? - спросил тот, что побольше.
- Чего-нибудь вкусного хочется, - подержал его малыш.
- Ничего вкусного нет, - огорчил их Никодим. - Но если чая захочется, заходите, не стесняйтесь, - вежливо пригласил он. - По азимуту пойдете, как раз ко мне выйдете. Если отсюда идти, - он посмотрел на компас, - тридцать два градуса... Всегда буду рад вас видеть.
Никодим повернулся и быстро зашагал по тропинке, время поджимало. Моховики за ним не пошли. Они стояли и несколько растерянно смотрели на лежащие у них в ладонях красивые ягоды шиповника. Есть их нисколько не хотелось, а выбрасывать было жалко.
Добравшись до школы, Никодим, не задерживаясь, направился в кабинет географии, где оборудовал себе небольшую, но уютную квартиру.
В свое время строители, почему-то сделали в одной из стен комнаты, где размещался теперь кабинет географии, большую нишу. То ли у них кирпичи лишние оставались, то ли, наоборот, не хватало кирпичей, только ниша появилась. Высокая, до самого потолка и узкая, ничего туда не поставишь. А зачем в классе ниша? Двоечникам от уроков прятаться. Директор школы велел закрыть проем в стене большим дубовым шкафом, чтобы ни один двоечник не сумел туда пролезть.
Когда Совет домовых направил Никодима в новую школу, тот долго подыскивал место, где мог бы уединяться и совершенно случайно обнаружил, прикрытую большим дубовым шкафом, нишу. Вначале он увидел сам шкаф и начал осматривать его, потому что теперь и шкаф и все, что в нем находилось, стало его хозяйством, числилось за ним. В шкафу находились какие-то тетради, несколько журналов "Вокруг света", большие атласы, стопки разукрашенных цветными карандашами контурных карт. Стояли книги о путешественниках и два глобуса. Один со сломанной ножкой, а второй совсем новый. А еще там была большая картонная коробка, в которой лежали компасы: большие и совсем маленькие, но все очень красивые.
Осмотрев шкаф, Никодим совершенно случайно увидел небольшую щель между ним и стеной, заглянул, обнаружил нишу, решил проверить, что там находится. Домовые, как известно, несмотря на свои размеры, могут протиснуться в любую щель. Ниша ему понравилась. Там было сухо, тепло и достаточно светло. Фактически, это была отдельная однокомнатная квартира. Домовому больше и не надо. И он решил поселиться там.
Потом оказалось, что класс, в котором Никодим устроился - кабинет географии. В комнате домового было прекрасно слышно все, что делается в классе. А там весь день бубнили, бубнили... Учитель, Валерий Иванович, то сам говорил, то допытывался от учеников, где находятся какие-то горы и какие-то моря. Вначале Никодиму это мешало, потом он поневоле начал прислушиваться и ему стало интересно. Учитель оказался очень образованным человеком и рассказывал много такого, о чем Никодим раньше не имел представления. Домовой стал регулярно посещать уроки и, к концу учебного года, получил неплохое образование в области географических наук. А по ночам Никодим прогуливался по кабинету, рассматривал карты и находил на них моря, горы и страны о которых рассказывал Валерий Иванович. Очень нравилось домовому крутить большой глобус. Океаны и материки мелькали, как будто он пролетал над ними. К компасам домовой испытывал особое почтение. Это были совершенно удивительные приборы. Стрелки, окрашенные в темно-красный и синий цвета, постоянно вертелись, а по кругу шли черные черточки с цифрами, обозначающими градусы. Целых 360 градусов. Иногда он брал какой-нибудь компас, ходил по школе и определял, где находится север. Причем оказалось, что в каком бы он классе это ни делал, север всегда оказывался в стороне дороги, которая уходила к районному центру. Со слов Валерия Ивановича, Никодим знал, что на севере круглый год зима, много снега и очень сильные морозы. И жалел всех, кто уходил или уезжал в ту сторону.