Когда мы пришли в номер и уселись с бокалами в руках, она спросила, что я думаю о кражах на выставках и конференциях "Сикфакса".
- Что?
- Мне хотелось бы услышать ваше мнение о том, кто мог их осуществить.
- Ай-Би-Эм?
- Нет, я серьезно. Ведь ни одной нити. Каждое преступление просто идеально. Поневоле приходит в голову, что такому преступнику к лицу более крупная игра, скажем, ювелирные магазины, банки… Моя теория: у этого человека зуб на компанию. Что скажете?
- Нет, - отозвался я и, наклонившись, чтобы наполнить бокалы, коснулся губами ее шеи. Она не отстранилась. - Вы уверены, что это дело рук одного человека, факты же говорят о другом. Я читал, что ни одно из этих преступлений не похоже на другое. Не сомневаюсь, что выставка "Сикфакса" в уголовном мире считается легкой добычей.
- Чепуха, сказала она. - Эта добыча не такая уж легкая. Каждая выставка проводилась с величайшими предосторожностями, но вор был умнее, сумел подготовиться тщательнее. Думаю, эти кражи - дело рук одного человека, который зол на компанию и которому очень нравится сажать ее в лужу.
Тут я ее поцеловал - в губы, чтобы замолчала. Она подалась навстречу… Потом пришлось выключить свет.
…Позже, когда я лежал и курил, она сказала:
- Всем известно, что это проделал ты.
- Я думал, ты спишь.
- Я решала, как об этом сказать.
- Ты не репортер, - произнес я.
- Да, - просто согласилась она.
- Чего ты хочешь?
- Хочу? Я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму.
- Ты работаешь на "Сикфакс".
- Да, на "Сикфакс". Я влюблена в модели 5280 и 9310. Я знаю, что это твои конструкции. Говорят, они не просто очень хороши, говорят, это дело рук гения.
- Я нанял инженера-консультанта, - сказал я, - этого вашего мистера Уолкера, черт бы его побрал, чтобы он помог мне с чертежами. Через неделю он перешел на работу в "Сикфакс" - прежде, чем я успел зарегистрировать патенты. Тебе следует сравнить его заявки и мои. Он опередил меня, и поэтому он сейчас вице-президент.
- Вот почему ты задумал эти ограбления…
- Как держатель акций я имею право на проверку финансовых отчетов фирмы. Эта цифра появилась, когда я подсчитал, насколько возросла прибыль после внедрения моих изобретений, и решил вернуть себе эту сумму. Но и этого мне мало. Произведения искусства бесценны.
- Это был ты, Дэнни, и никто иной. Я видела дверную распорку. Только ты мог ее сконструировать. Я помню, как ты был озлоблен после суда, как клялся, что отомстишь…
- Ну и что? Какой смысл тебе делится со мной своими бездоказательными догадками? Разве ты можешь что-нибудь представить на суде?
- Пока не могу.
- Что значит - пока?
- Я приехала сюда перед началом конференции, потому что знала: ты в городе и… - она замялась, - замышляешь новую кражу. Я пришла предупредить тебя, потому что не хочу, чтобы ты оказался за решеткой. Сама мысль о том, что из-за меня ты можешь попасть в тюрьму, для меня невыносима.
- Допустим, твои догадки верны. Но при чем тут ты?
- Потому что я конструктор Сикфакса-5000, - сказала она, - и в его программу внесена вся информация, до последнего факта, о тебе и о Денвере. Он не просто восстанавливает факты, Дэнни. Это совершенный интегральный компьютер-детектив. Я не сомневаюсь, что он способен экстраполировать кражу, которая может случиться на конференции, и, соответственно, разработать меры предосторожности. Можешь больше не рассчитывать на успех. Век величайших преступников миновал, и отныне на сцену выходит СОД - следственная обработка данных.
- Xa! - попытался рассмеяться я.
- Ты сейчас достаточно богат? - наступала Соня. - Так? Ты можешь отступиться?
- Богат? Да, богат, но дело не в…
- Подожди! - перебила она. - Я понимаю твои мотивы, но тебе не перехитрить пятитысячный. Никогда! Даже если ты опять отключишь электроэнергию, пятитысячный перейдет на автономное питание. Неважно, что ты предпримешь; он немедленно разработает меры противодействия.
- Возвращайся в "Сикфакс", - холодно ответил я, - и передай своим хозяевам, что меня не запугать никакими высосанными из пальца рассказами о компьютере-детективе. На то время, пока они устраивают выставки и участвуют в конференциях, пусть будут готовы нести убытки, Больше я ничего не скажу.
- Этот рассказ не высосан из пальца! - воскликнула она. - Я проектировала этот компьютер! Я знаю, на что он способен!
- Когда-нибудь я познакомлю тебя с Максин, - усмехнулся я, - и она скажет, что она думает о детективе весом в шесть тысяч четыреста фунтов.
- Кто такая Максин? Твоя девушка или…
- Мы с ней добрые друзья, - сказал я, - она всюду со мной.
Соня вскочила, быстро оделась, и через минуту я услышал, как хлопнула дверь. Я разлегся на диване и включил переговорное устройство
- Максин, детка, ты все слышала? Машина, которую мы затеяли украсть, сама не прочь до нас добраться.
- И что? - спросила Максин.
- Следует вывод, - ответил я, что все, на что она способна, ты должна уметь делать лучше. Шесть тысяч четыреста фунтов! Ха!
- Ты знал, что я под кроватью и включена, и все равно делал это?
- Что я делал?
- Занимался любовью с этой… с этой женщиной… Надо мной! Я все слышала!
- Ну… и что?
- Ты меня настолько не уважаешь?
- Конечно, уважаю. Но то, что происходит между двумя людьми, не…
- Разумеется! Я всего лишь металлическая вещь, которую ты одариваешь не любовью, а фактами. Вещь, которая планирует твои преступления! Как индивидуальность, как женщина я для тебя ничего не значу!
- Это неправда, Максин, деточка моя. И ты это знаешь. Я привел ее сюда только для того, чтобы выяснить, что затеял "Сикфакс". Я сделал это, чтобы получить нужные сведения.
- Не лги мне, Дэниел Брэкен! Я знаю, кто ты такой! Ты - бабник!
Мне послышались в ее голосе слезы. Этого не могло быть, но…
- Не надо, Макси! Ты знаешь, что это не так. Разве я не купил тебе прекрасный чемоданчик из крокодиловой кожи?
- Ха! Какая дешевка, если учесть все, что я для тебя сделала! Неблагодарный!
- Не надо, Мак…
- Видимо, тебе пора обзавестись другим компьютером.
- Мне нужна ты, детка. Только тебе по силам одолеть пятитысячный.
- Больно жирно!
- Что, по-твоему, мне теперь делать?
- Иди напейся.
- А какая от этого будет польза?
- Мне кажется, ты считаешь, что это даст ответ на все вопросы. Все мужчины - животные.
Я налил себе порцию и закурил сигарету. Не следовало давать Максин такой гортанный голос. Я залпом осушил бокал и налил еще.
Прошло три дня, прежде чем у Максин все было готово. Утром она разбудила меня, распевая "Боевой гимн республики", и объявила:
- Доброе утро. Я решила простить тебя, Дэнни.
- Благодарю. Чем вызвана такая перемена?
- Мужчины слабы. Я произвела расчеты и пришла к выводу, что в той ситуации ты был бессилен. Тут виновата только женщина.
- О, я вижу…
- И я продумала новую кражу. Идеальную.
- Прекрасно. А что мне надо делать?
Должен сказать, что здесь с моей стороны имели место некоторые упущения. Я недооценил реакцию Максин на ночь, проведенную с Соней. Меня тревожило, как бы все это не зашло слишком далеко, не закончилось точно рассчитанной местью. Что, если она направит свои помыслы на то, чтобы меня поймали? Я обдумал проблему и решил: нет, это глупо. Максин - всего лишь машина, пусть самая рассудительная в мире и снабженная генератором случайных чисел - аналогами эмоций.
- Я поставила себя на место пятитысячного, - сказала Максин. - Мы с ним располагаем одинаковыми данными о тебе и о месте действия. Следовательно, я могу прийти к тем же заключениям, что и он. Разница в том, что он ведет оборонительную войну, и на нашей стороне преимущество - инициатива. Вводя независимые переменные, мы пробьем брешь в его защите.
- Например?
- Когда его конструировали, ты уже ограбил конференцию и выставку. Я уверена в том, что Сикфакс-5000 разрабатывает защиту от таких - и только таких - преступлений, которые уже совершились. Именно на это он и запрограммирован.
- Не могу понять…
- Предположим, ты нанесешь удар до конференции или после.
- Это прекрасно, Максин, если пятитысячный предназначен для решения простых проблем. Но я слегка побаиваюсь этой машины. Соня Кронштадт - неплохой работник. Предположим, она снабдила свое сверхтяжелое чудище сферой восприятия вдвое большей, чем у тебя, и оно, это чудище, способно решать проблемы по мере их возникновения. Или предположим, сама Соня смотрит на вещи под тем же углом, что и ты, и вопрос для нее не так сложен, как нам кажется.
- Она сказала о "краже, которая может произойти на конференции", и, держу пари, она запрограммировала его именно на это время. Внезапность на нашей стороне.
- Я не хочу рисковать.
- Ладно, не будем. А что, если украсть после конференции? Конференция открыта для публики, и мы можем ее посетить. Тебя оттуда не вышвырнут, если не будешь нарушать порядок. Во вчерашней газете сообщалось, что Сикфакс-5000 играет в шахматы и победит любого игрока-человека. Он может составить партию местному чемпиону и вообще любому, кому заблагорассудится - доска и оплата игры за счет шахматистов. Иди, покупай шахматы. Меня возьмешь с собой и будешь держать включенной. Повторяй вслух каждый его ход, играть с пятитысячником буду я. Из этой игры я рассчитаю его способности к решению проблем. А потом скажу, сможем ли мы осуществить наш план.
- Не говори глупостей! Как гы можешь узнать все это, сыграв одну партию в шахматы?
- Для этого и создают машины. Не будь таким ревнивым, Дэнни. Я собираюсь только получить необходимые мне сведения.
- Кто ревнив?! Я разбираюсь в компьютерах и не понимаю, как ты можешь что-нибудь выудить из такого пустяка, как одна партия в шахматы.
- Здесь и проходит та черта, Дэнни, за которой кончается наука и начинается искусство. Именно здесь. Предоставь это мне.
- Ладно. Мне, вероятно, придется пожалеть, но пусть будет по-твоему.
- Не волнуйся, Дэнни. Я могу рассчитать все на свете.
Вот почему за день до закрытия конференцию посетил мужчина в темном костюме, с чемоданчиком из кожи аллигатора, шахматной доской и слуховым аппаратом в левом ухе.
- Такой стереоустановки я еще не видел, - сказал я Соне, которая вводила в машину программу для десяти или одиннадцати сроков, сидевших за шахматными столиками. - Этот шкаф играет в шахматы?
Она взглянула на меня и отвернулась.
- Да.
- Я хочу с ним сыграть.
- Шахматы принес?
Я заметил, что она покусывает губу.
- Да.
- Садись за свободный столик и готовь доску. Через несколько минут начнется игра. Какие предпочитаешь, черные или белые?
- Белые. Я агрессивен.
- Хорошо, ходи первым.
Я поставил Максин на пол возле стола, раскрыл доску и высыпал фигуры. Расставив их, я щелкнул языком, подавая сигнал. "Е2–Е4", - сказала Максин.
Час спустя все партии, кроме нашей, были окончены. Шахматисты столпились вокруг меня. "Неплохо играет парень". - заключил кто-то, и с ним согласились.
Я взглянул на часы. Сикфаксу-5000 на обдумывание ходов требовалось больше времени, чем Максин. Краешком глаза я заметил, что с флангов незаметно появились два охранника в форме.
На лице Сони, делавшей ходы по указке своей машины, появилось изумленное выражение. Несколько раз полыхнули фотовспышки, и я услышал, как произносят мое имя.
Затем Максин перешла в решительное наступление. Я не очень люблю шахматы, хотя мало-мальски играть умею. Но даже если бы я имел по полчаса на обдумывание ходов, то не успевал бы уследить за направлениями ее ошеломительных атак.
Пятитысячный считал медленно, и я не мог взять в толк, кому принадлежит инициатива. Фигур мы набрали примерно поровну.
Соня вздохнула и двинула ладью.
- Пат, - сказала она.
- Спасибо, - улыбнулся я. - У тебя красивые руки. - И вышел.
Поскольку я не сделал ничего плохого, никто не попытался меня остановить, кроме представителя местного шахматного клуба.
Когда мы ехали домой, Максин сказала:
- Мы сможем это сделать.
- Сможем?
- Да. Теперь я знаю, как он действует. Это прекрасный механизм, но я положу его на обе лопатки.
- Как случилось, что вы закончили вничью?
- Я поддалась. Нельзя было выигрывать - иначе он понял бы, что мне от него надо. Он ни разу не проигрывал, и не имело смысла огорчать его на глазах у шахматной братии.
Мне не понравился тон, которым она произнесла последнее слова, но я воздержался от комментариев.
В зеркальце заднего обзора мелькнул "Мерседес" Сони Кронштадт. Она проводила меня до дома, два раза объехала вокруг квартала и исчезла.
Через неделю я располагал всем необходимым снаряжением, вплоть до парафиновых формочек для жевательной резинки.
Сикфакс-5000 был доставлен из Массачусетса и вскоре должен был лететь обратно. Из аэропорта и а аэропорт его обычно перевозили на грузовике. Так что мне предстояло стать угонщиком.
Я застегнул спортивную, в красную и белую полоску, куртку, поправил шелковый красный "эскот" и фальшивые черные усы, затолкал за щеки побольше ваты, нахлобучил на голову соломенную шляпу. В этой амуниции, которую я натянул поверх спортивных брюк и фуфайки, было жарко, как в парнике. Взял я и холщовую сумку с чемоданчиком из кожи аллигатора.
Я притаился за углом хранилища.
Когда погрузка закончилась, рабочие и охранники исчезли из виду, я подошел и успел завязать разговор с водителем как раз перед тем, как он уселся в кабину.
- Вот человек, которого я ищу! - воскликнул я. - Человек разборчивый и со вкусом. Мне бы хотелось, сэр, предложить вам бесплатный образчик резинки "Даб-Алерт"! Эта жевательная резинка освежает вдвойне! И бодрит вдвойне! Мне бы хотелось также узнать ваше мнение об этом чудесном жевательном приключении!
- Вообще-то я не особый любитель жвачки, - сказал водитель, - но все равно спасибо.
- Сэр, если вы примете участие в тесте на реакцию к резинке, это будет очень много значить для моего работодателя.
- В тесте? - спросил он.
- Да, в целях выяснения общественного мнения, - подтвердил я. - Так мы можем узнать, какой прием ждет этот продукт. Это одна из форм рыночных исследований.
- Да?
- Эй, вы! - закричал один из охранников, вернувшийся в хранилище. - Стоять! Не двигаться!
Я даже присел от испуга, когда он спрыгнул с лестницы у стены склада. За ним последовал второй охранник.
- Вы раздаете бесплатные образцы? - подозрительно спросил первый.
- Да. Жевательную резинку.
- А нам можете дать?
- Конечно. Возьмите штучки две, - обрадованно согласился я.
- Спасибо, - он расплылся в улыбке.
- Я тоже возьму, - сказал водитель.
- Прошу.
- Неплохо, - определил первый охранник. - Пряная, вроде с перечной мятой. И чувствуешь себя бодрее.
- Точно, - подтвердил второй охранник.
- Угу, - добавил водитель. Охранники, чавкая, побрели к лестнице. Водитель двинулся к кабине.
- Погодите, - попросил я. - Как она, на ваш вкус?
- Пряная, вроде с перечной мятой. И бодрит. Мне пора, - добавил он, забираясь в кабину и заводя двигатель.
- Мистер Даб-Алерт благодарит вас, - сказал я, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что склад опустел. И тут зазвенел звонок.
Оказалось, что я не так уж плохо рассчитал время. Я заранее подложил кое-куда сверток, чтобы он впоследствии поднял на ноги мистера пожарника. Звонок был похож на обычный сигнал пожарной тревоги, и этого было достаточно, чтобы все до последнего человека покинули склад. Единственное, чего я желал, - чтобы он отзвенел чуть пораньше. Ужасно не хотелось оставлять такую штучку в руках охраны.
Пока водитель прогревал двигатель, я вытащил из холщовой сумки комбинезон и облачился в него. Любой, кто мог заметить, как я забираюсь в кузов, принял бы меня за грузчика.
Шофер включил сцепление. Я пополз в сторону кабины, выплевывая вату и застегивая последние пуговицы комбинезона, и спрятался за стенкой Сикфакса-5000. Холщовую сумку я затолкал в угол, а Максин положил на колени.
- Сколько, по-твоему, на это уйдет времени, детка? - спросил я, когда грузовик тронулся.
- Он не похож на человека, подверженного запорам? - спросила Максин.
- Откуда мне знать, черт побери?
- В таком случае, откуда мне знать?
- Скажи хотя бы приблизительно.
- Я тебе говорила, ему хватит времени выехать на тот участок дороги. Если, в силу какой-нибудь случайности, ничего не получится, тебе придется устроить беспорядок в кузове, заманить его сюда и напасть.
- Надеюсь, до этого не дойдет.
- Я тоже не сомневаюсь в успехе. Это очень сильнодействующее средство.
Тут я подумал: что будет, если это произойдет слишком скоро? Максин, как всегда, оказалась права.
Спустя некоторое время мы съехали на обочину и остановились. Щелчок открываемой дверцы послышался одновременно со скрипом тормозов.
- Все в порядке, Дэнни, перебирайся за баранку.
- Максин! Я только что почувствовал! Раньше я не был уверен, потому что работал двигатель. Каждый раз, когда я касаюсь пятитысячного, я чувствую слабую вибрацию. Он включен!
- Что? Да, у него автономный источник питания. Тебе об этом известно. Не беспокойся, он не сможет узнать о твоем присутствии, пока ты не введешь ему программу с этой информацией.
- Если только у него нет какого-нибудь звукового входа.
- Сомневаюсь. Зачем ему это? Ты же знаешь, как трудно украсть такую вещь.
- Интересно, что он сейчас делает?
- Решает проблемы. Какая разница? Ты лучше пошевеливайся, пока водитель оправляется в поле.
Прихватив с собой Максин в холщовой сумке, я забрался в кабину. Ключи были в замке зажигания; я завел двигатель и поехал. Водителя я не заметил. Проехав по дороге около пяти миль, я свернул в кульверт, указанный Максин, остановился и достал из сумки аэрозольные баллончики, опрыскал красные борта грузовика серой краской, поставил таблички с номерами другого штата, окатил один из бортов воздухом под давлением, чтобы побыстрее высохла краска, приложил трафарет и распылил поверх него желтую краску. "СРОЧНЫЕ ПЕРЕВОЗКИ МЕБЕЛИ" - вот что у меня получилось.
Мы вернулись на дорогу и помчались дальше.