Продолжая негодовать и возмущаться, он поднял свой ховеркарт и направился из штаба космического командования третьего дивизиона в бар "Нуэво Мексико", к старине Гарри. "Нуэво Мексико" располагался в окрестностях космопорта, прямо за главными воротами. Заведение это было очень популярным уже потому, что, выходя за ворота базы, оно было первым, которое оказывалось на пути. Его достопримечательностью был живой бармен за стойкой, - в других местах давно уже работали автоматы. Если в таком месте работает живой человек, это означает, что этот человек уже больше ни на что не годен, он способен работать в промышленности во имя победы над краденами. Конечно, Гарри не был исключением, возраст не позволял ему работать где-нибудь еще, и поэтому никто не трогал дорогую его сердцу забегаловку.
Для Матерса оставалось непостижимым, чтобы кто-нибудь в здравом уме был так привязан к космосу, что, проработав почти всю жизнь механиком второго класса, еще и открыть бар около космопорта - лишь для того, чтобы продолжать общаться с боевыми пилотами и обслуживающим персоналом. Гарри Аманродер был именно таким человеком.
Матерс отпустил ховеркарт. Тот развернулся и полетел обратно на стоянку космопорта. Дон вошел в бар и обнаружил, что он почти пуст: в углу, за отдельным столиком сидели две женщины. По их замасленным комбинезонам и той экзотической смеси, что они пили, можно было предположить, что они работали механиками.
Он взобрался на табурет у стойки и подозвал Гарри, но старикан и без того уже спешил к нему.
Гарри Аманродеру было больше шестидесяти. Он выглядел очень грузным и, наверное, по причине своих больших размеров, Гарри так и не удалось ни разу осуществить свою заветную мечту - слетать в космос. Ею уделом было смешивать коктейли для тех, для кого его мечта была лишь повседневной работой, причем для многих, включая и Дона, нелюбимой. Его похожее на пудинг лицо сияло, когда приходилось обслуживать космолетчиков. Когда он, опершись на стойку, слушал их разговоры, глаза его горели. Он любил их всех, и большинство из них отвечало ему тем же.
- Рад тебя видеть, лейтенант! - осклабился Гарри. - Как дела? Я думал, ты в патруле. Как тебе удалось вернуться так рано? Я не ждал тебя не раньше, чем через пару недель.
Дон Матерс холодно взглянул на него:
- Чего ты лезешь в секретные дела, Гарри? Я… Выполнял особое задание. Это совершенно секретно.
Гарри с обиженным видом принялся вытирать стойку грязной тряпкой:
- Боже упаси, лейтенант! Ты же не первый день меня видишь! Я тут все про всех знаю. Просто я хотел поговорить…
- Поговори лучше с кем-нибудь другим, - резко перебил его Матерс. - Послушай, Гарри, а как насчет кредита? На этой неделе я не получил ни гроша. На моей кредитной карточке осталось всего лишь несколько жалких псевдодолларов.
- Не беспокойся, лейтенант. Разве я тебя когда-нибудь подводил? Ты мне нравишься больше всех. Тьг же меня знаешь! Я в своей жизни не разорил ни одного космолетчика, тем более боевого пилота. Мне как-то пришлось выручать одного парня, который служит на "Нью Таосе", ты знаешь, - том легком крейсере…
Дон Матерс, конечно, знал. Он слышал этот рассказ довольно часто.
- Я не против открыть кредит любому космолетчику, - продолжал Гарри. - Что будешь пить?
- Текилу.
Текила и два больших кактуса в горшках по сторонам от входа были единственным, что соответствовало названию бара - "Нуэво Мексико". В остальном бар выглядел так же, как и любое подобное заведение в любой местности и во все времена, за исключением, пожалуй, автоматов и той ужасающей чистоты, что появилась в последнее время.
Гарри повернулся, протянул руку за бутылкой Саузы и поставил ее на стойку. Потом он взял лимон, разрезал его на четыре дольки, поставил рядом солонку и осторожно налил из бутылки в стакан пару унций жидкости, напоминавшей по цвету взрыв водородной бомбы, выполненный акварелью.
Дон проделал полностью всю процедуру: насыпал соли на тыльную сторону ладони, лизнул ее, разом опрокинул в себя содержимое стакана, затем схватил четвертинку лимона и быстро запихал ее в рот.
- Будь я проклят, если понимаю, зачем люди сами себя наказывают, когда пьют эту дрянь! - сказал он.
Гарри облокотился на стойку бара и доверительно проговорил:
- Знаешь, лейтенант, сам я не пью. А если пью, то только пиво. Но ты же знаешь, сегодняшнее пиво - просто моча лошадиная. Ни вкуса, ни градусов, вообще ничего! - он вздохнул. - Конечно, я понимаю, что все это из-за войны. Было у нас и настоящее пиво, когда я был еще ребенком.
- Сомневаюсь. Помню своего деда, когда я был мальчишкой. Он все время нам твердил, что хуже, чем пиво, тогда ничего не было. Ни крепости, ни радости. А вот когда он был молодым, вот тогда было пиво! Готов поспорить, что со времен Вавилона или, во всяком случае, с тех пор, как научились варить пиво, люди говорят одно и тоже.
Гарри никогда не спорил с боевыми пилотами.
- Похоже, ты прав, литнант. Еще одну?
- Налей еще стаканчик, - согласился Дон. Настроение его не располагало к болтовне с услужливым барменом, хотелось подумать о серьезных вещах, но отвязаться от старика было делом не простым.
Гарри снова наполнил стакан и спросил:
- Ты слушал новости сегодня утром?
- Не успел. Я только что вернулся - был в дальнем космосе. - Дон выпил второй стакан, в точности повторив всю процедуру. Он все еще сам не знал, зачем пьет эту дрянь, разве только для того, чтобы отключиться от всех проблем.
- Колин Кейси умер, - Гарри покачал своей тяжелой головой. - Единственный человек в Солнечной системе с галактическим орденом Почета. Президента объявил, что в два часа по солнечному времени все должны почтить его память пятью минутами молчания.
- Да неужели? - несмотря на свое настроение, Дон был поражен, - Я еще ничего об этом не слышал.
- Литнант, знаешь, сколько раз награждали этим орденом с тех пор, как его учредили? - Не дожидаясь ответа, Гарри сообщил: - Всего двенадцать раз.
Дон сухо добавил:
- Восемь раз посмертно, и большинство - за то сражение с краденами.
- Да. - Гарри снова налег на стойку.
Другие посетители, казалось, не требовали к себе внимания. Гарри мечтательно продолжал:
- Только вообрази - Галактический Орден Почета… Что бы ни совершил кавалер этого ордена, закон всегда на его стороне. Приезжаешь в какой-нибудь город, заходишь в самый шикарный ювелирный магазин, берешь бриллиантовый браслет и уходишь, ничего не заплатив. И что?
- Владельцу магазина возместят убытки, собрав деньги с населения, - проговорил Матерс. - А мэр города, вероятно, еще и напишет тебе письмо с благодарностью, что удостоил посещением ею дрянной городишко, не побрезговал и купил что-то в местном магазине. Что-то вроде этого.
- Да… - Гарри благоговейно покачал головой. - Теперь вообрази, что ты пристрелишь кого-нибудь, кто тебе не по нраву. И ночи не проведешь в каталажке.
- Если у тебя есть галактический орден Почета, то тебе и не надо никого убивать, - сказал Дон. - Ты только оброни словечко, что кто-то тебе малость не нравится. Недели не пройдет, как его соседи заставят этого несчастного покончить с собой.
Гарри вздохнул:
- А уж если ты попал в один из борделей, где-нибудь в Париже или Пекине… Ведь и там все будет бесплатно! Буквально все!
- Почему бы просто не съездить в Нью-Голливуд? - фыркнул Дон. Ему явно не хватало воображения. - Слушай, Гарри, ничего, если я позвоню?
- Давай, литнант. Можешь делать в моем баре, что хочешь, но только до двух часов. Тогда я закроюсь до конца дня - из-за Колина Кейси.
Дон знал историю Кейси. Ее знали все. Он служил в экипаже одного из мониторов - самых мощных боевых кораблей в Солнечной системе. Когда один из реакторов взорвался, он бросился к месту взрыва, даже без необходимой защиты, и успел что необходимо исправить. Несмотря на все усилия самых лучших врачей Земли, он-таки умер от ожогов, но он спас корабль и прожил как раз столько, сколько требовалось, чтобы получить орден, но слишком мало, чтобы насладиться высшей наградой человечества в полной мере. Да, Дон Матерс знал Колина Кейси, но не завидовал несчастному бедняге. В самом деле, ему продлили жизнь на несколько лет, но что это за жизнь, когда ты слепой, импотент и не можешь даже ходить? Слишком слабым утешением стал этот орден для Колина Кейси.
Чтобы связаться с Дианой Керамику, Дон мог бы воспользоваться карманным передатчиком, но его экран был слишком мал, и Дон не смог бы хорошо разглядеть черты ее лица. Хотя виделись они меньше недели назад, ему хотелось сейчас увидеть ее глаза.
В телефонной кабине Дон набрал номер. Экран тут же засветился, и на нем возникло лицо любимой женщины.
Диана была женщиной в полном смысле слова. Пяти футов ростом, 134 фунта весом, соотношение плеч, талии и бедер - 39–25–39 дюймов, причем каждый дюйм строго на своем месте, ничего лишнего. Ее нельзя назвать настоящей красавицей. Черты ее лица были чересчур подвижными и немного тяжеловатыми. Лоб был широк, а волосы - иссиня-черные с блеском, как у породистой лошади. У нее были черные глаза индианки, красиво очерченный нос и широкий рот. Вряд ли красивая, но удивительно ладная, она унаследовала от своих предков характерные черты гречанок.
Видимо, она упаковывала вещи, когда ее отвлек звонок. Она посмотрела на него и сказала своим неподражаемым, слегка гортанным, голосом:
- Дон? Я думала, ты в патруле.
- Да, я был в патруле, - ответил он с нетерпением. Но случились кое-какие неполадки, и я должен был вернуться на базу.
Диана поглядела на него, немного нахмурив брови и наморщив свой большой лоб:
- Опять?
- Слушай, Ди, - продолжал он нетерпеливо. - Я звоню тебе, чтобы встретиться. Ты завтра улетаешь на Каллисто. Сегодня у нас последняя возможность побыть вместе. Кстати, мне есть что тебе сказать. Кое-что важное. Может, это заставит тебя передумать. Не понимаю, зачем ты туда летишь. Я бывал там, - это ужасное место, Ди. Там нет атмосферы. Живешь, словно в огромном перевернутом аквариуме.
- Я читала о Каллисто, - в ее голосе почувствовалось раздражение, - и знаю, что это не рай. Но кто-то должен там работать, а я училась на секретаря. Дон, я уже собираюсь. У меня просто нет времени, чтобы с тобой встретиться. Я думала, мы уже попрощались шесть дней назад.
- Это важно, Диана, - его голос стал просящим.
Она повесила на стул два свитера или что-то другое - трудно было разглядеть на экране - и снова повернулась к нему, упершись руками в бедра.
- Нет, Дон Матерс. Не для меня, по крайней мере. Все это уже было. Зачем ты сам себя мучаешь? Ты не готов жениться на мне, Дон. Я не хочу причинять тебе неприятности. Увидимся через несколько лет.
- Ди! Ну всего лишь пару часов после обеда! - безнадежно воскликнул он.
Диана Керамику посмотрела на него и произнесла:
- Сегодня утром от ожогов и ран скончался Колин Кейси. Президент призвал в два часа почтить его память пятью минутами молчания. Я планировала провести это время дома одна, чтобы скорбить по человеку, отдавшему жизнь за человечество, проявившему небывалое мужество, за что он был награжден высочайшей наградой, какую только может получить человек, и я не хочу потратить эти пять минут на свидание с другим представителем вооруженных сил, который дезертировал со своего поста.
Экран погас. Дон Матерс повернулся и побрел обратно к стойке. Сев на табурет, он сказал Гарри ровным голосом:
- Давай еще текилу. Двойную. Насчет лимона и соли не беспокойся.
2
К вечеру он напился в надежде снять напряжение последних дней. Когда в 2 часа Гарри закрыл свой бар, чтобы почтить память Колина Кейси, Дон вызвал ховеркарт-такси, ввел в бортовой компьютер нужные координаты и полетел к себе домой, в центр города, где он жил на 45-м этаже высотного здания.
Кабина вакуумного лифта подняла его к маленькой квартирке, и он нетвердой походкой направился к двери. На жалование младшего лейтенанта он мог позволить себе только эти скромные апартаменты, хотя была и возможность поселиться в общежитии для холостяков на базе, что обошлось бы ему еще дешевле. Однако, за последний год он был сыт по горло космической службой и старался, как только мог, избегать любых контактов с сослуживцами. Вдобавок ко всему, Дон всерьез надеялся, что Диана все таки уступит ему независимо от того, как у них пойдут дела с женитьбой, а значит, нужно иметь место для встреч.
Дело шло к постели, но он давно решил, что она не без странностей. Насколько он понимал, она была еще девственницей, хотя в таком возрасте это вовсе не считается большим достоинством, и надо вести жизнь настоящей монашки, чтобы оставаться таковой до двадцати лет. Правда, за последнее время нравы изменились, викторианство переживает новый подъем, вновь возвращаются старые добродетели. Дон предполагал, что причиной этого была угроза со стороны краденов и возможное уничтожение человечества. Вселенская Реформированная Церковь выступала за рост народонаселения, пусть даже в геометрической прогрессии.
Когда Дон подошел к двери, идентифицирующий экран осмотрел его, и дверь автоматически открылась. Переступив порог, он с отвращением оглядел свою обитель. Что могло быть хуже, чем после нескольких недель одиночества в космосе возвращаться в эту крошечную, как келья, автоматизированную квартиру? Оснащенная по последнему слову техники, она была совсем неуютной и состояла из комнаты, бывшей чем-то средним между кабинетом и спальней, так называемой кухни с маленькой нишей, предназначавшейся для приема пищи, где можно было только сварить и выпить кофе, а также небольшой ванной. Почти вся мебель была встроенной - экономично и практично.
Дон повесил свою форму в стенной шкаф, вытащил оттуда гражданское и переоделся. КП, Космическая Полиция, неодобрительно смотрела на космолетчиков, будь то даже офицер, появившихся в нетрезвом виде на людях, а Матерс уже принял изрядную дозу и был не прочь продолжить. Все было из рук вон плохо. Завтра Диана улетала, чтобы заняться своей дурацкой работой на Каллисто, спутнике Юпитера. А он попал в черный список командора и был туда вписан, скорее всего, самыми жирными буквами, так что все идет к тому, что он не сможет нести службу в космическом патруле. Рано или поздно Бернклау отправит его к психиатрам, и тогда уж не жди ничего хорошего, там они его доконают, да еще дознаются, что он собирается дезертировать.
Однако, если уж на то пошло, Дон мог бы послать все к чертям раньше, поскольку ему были известны кое-какие способы, как все это устроить. Сейчас, когда существует международный, точнее, межпланетный банк данных, совсем не просто исчезнуть, объявившись потом под новым именем. Теперь нет такого места в пределах Солнечной системы, куда можно сбежать, не боясь, что тебя найдут. Кроме того, никак не выжить без личной универсальной кредитной карточки. Того, что называлось когда-то деньгами, больше не существует. Почти все оплачивается с помощью кредитных карточек, а если кто-то заработал немного денег - псевдо-долларов, то вся сумма просто переводится на его счет. При расчете за покупки или услуги достаточно указать соответствующую сумму, и ее вычтут с тех денег, которые есть на счету.
В специальном банке данных, в Полном Досье, содержится вся информация о любом человеке, начиная с момента его рождения и даже раньше; там указаны не только родители, но и родители родителей.
Конечно, теоретически можно было бы забраться куда-нибудь в глушь, - такие места еще сохранились, и жить там жизнью отшельника, став Робинзоном новых времен. Но только теоретически, ведь вряд ли кого-нибудь могут привлечь такие перспективы. Тем не менее у Матерса были подобные планы. Есть несколько районов, вроде бассейна Амазонки, где некогда располагалась страна, называвшаяся Бразилией, - сегодня весьма экзотическое место. Царство хаоса и беспорядка. Он уже обдумывал этот вариант, надеясь там поселиться и взять другое имя. Чем не выход? Ведь чем черт не шутит.
Но сейчас, после последнего полета, получившегося очень недолгим, у него в распоряжении около трех недель отдыха, и можно заказать еще выпить, прямо сюда, домой. Маленький автоматический бар способен обеспечить его всеми эрзац-винами, которые имеются в наличии. Но Дону уже не хотелось. После пятидневного патрулирования было неуютно вновь оказаться в одиночестве. Ему хотелось, чтобы вокруг были люди, и пусть они не говорят с ним, не замечают его, просто нужен кто-нибудь рядом. Собственно говоря, Дон и не жаждал ни с кем общаться, разве только с Дианой Керамику, которая не выходила у него из головы. Ему хотелось страдать в тишине.
Он сегодня соврал Гарри, когда сидел у него в баре "Нуэ-во Мексике". Он вовсе не на мели и кредит взял только потому, что решил сэкономить свои псевдо-доллары и посо-рить деньгами перед Дианой. Ему вздумалось отправиться с ней в "Сказочный Уголок", что находится в самом крупном отеле Центра-Сити, и произвести на нее впечатление. И чтобы никакого китового мяса или синтетики. Чтобы все было настоящее: от закуски до настоящих фруктов на десерт.
Но сейчас Дон решил еще выпить, но только не дома.
Поблизости найдется с десяток баров, ночных клубов и ресторанов в высотных жилых комплексах, которые в свое время он все успел посетить. Но сегодня ему нужно вовсе не это. Ему хотелось прийти в переполненный людьми кабак, желательно в самых бедных районах города. Он не знал, почему, но его тянуло в трущобы, его привлекали задворки жизни.
Один бар сменялся другим. Дон редко выпивал в каждом из них больше одного стакана. Сидя за пустым столом, он неуклюже совал свою кредитную карточку в расчетное отверстие на нем и заказывал текилы или еще чего-нибудь. Смешивая в себе различные вина, он, наконец, ощутил момент, когда ему пришлось закрывать один глаз, чтобы суметь набрать заказ на кнопочной панели.
Была уже глубокая ночь, когда мозги его немного проветрились, и он обнаружил, что движется по улице зигзагом, не помня, в каком последнем баре он пил. Дон попробовал сконцентрировать свои мысли. Был ли последним тот, где броская девчонка, или, скорее, женщина пыталась его подцепить? Или это было там, где гремела оглушительная музыка и вопила пьяная толпа? Он не мог вспомнить - сплошной провал в памяти. Дон решил добраться до вакуумной транспортной линии и вернуться домой. Если он отключиться прямо на улице и попадет в вытрезвитель, то оттуда его передадут космической полиции, там разберутся, кто он, и тогда ему несдобровать.
Неожиданно он набрел на троих рядовых служащих космической платформы в форме. Тяжеловооруженные космические платформы вращались не только на орбите Земли, но и вокруг Луны, Марса и других населенных планет. Обитатели платформ представляли собой отнюдь не самых почитаемых представителей человечества, а то, чем они занимались по роду своей деятельности, было далеко от романтики и не пользовалось популярностью. В какой-то степени эти платформы можно было сравнить с крепостями иностранного легиона в Сахаре пару веков назад. Вспышки космической хандры случались довольно часто, чему не приходилось удивляться, ведь дежурства длились по шесть месяцев. Шесть месяцев заключения на космической платформе! Большинство космолетчиков содрогалось от одной только мысли об этом.
И вот теперь перед ним трое таких счастливчиков. Они стояли, преградив дорогу Матерсу, и казались не здоровее его, к тому же, тоже навеселе, хотя далеко не в такой степени, как Дон.