* * *
Наше "путешествие", или экскурсия по космическому городу закончилась не на площади. После нее была еще одна транспортная лента. В итоге нас поместили в подобие гостиничного номера - не люкса, конечно, но и не багажника в глайдере. По крайней мере, долгожданный для Весельчака туалет в этом "номере" имелся. А еще - душ (нормальный, с водой, а не "дверь с солнышком"), две кровати, шкаф, тумбочка, маленький столик. Конечно, нас закрыли снаружи без возможности свободного выхода, но в тюремном заключении я себя не чувствовал. Поспособствовал этому, во-первых, интерьер помещения, на камеру ну никак не похожего, во-вторых, мебель, не металлическая, а пластиковая и, что ценно, не прикрученная к полу. Однако перечень приятных для меня неожиданностей всем вышесказанным не исчерпывался.
Главным сюрпризом явился большой, полметра в длину и совершенно плоский экран, вмурованный, кажется, в стену. Был он пуст и не выказывал признаков жизни, но самого факта его наличия оказалось достаточно, чтобы заслужить мой восторженный и зачарованный взгляд.
А моего восторженного и зачарованного взгляда, в свою очередь, хватило экрану, чтобы ожить и порадовать меня изображением - реалистичным, ярким, какое бывает, когда смотришь в окно. Звук оказался достойным изображения.
Картинка на экране была знакома любому жителю моего века, хоть раз включавшему программу новостей. На переднем плане - молодая и вполне симпатичная женщина, в данном случае, коротко стриженая брюнетка в сером костюме такого же покроя, как и форма сотрудников космопорта; на заднем плане - декорации студии.
- …завершение научно-исследовательской и разведочной экспедиции к Гамма Рыб. По словам руководителя экспедиции, капитана Аристарха Киреева, - ведущую на экране на несколько мгновений сменил средних лет мужчина восточной внешности, что-то говоривший в… банальный микрофон, - отсутствие в системе геоморфных космический тел препятствует ее колонизации и ограничивает интерес человечества сферой экономического освоения… И к другим новостям. На границе систем Альфа и Проксима Центавра последние двадцать четыре стандартных часа прошли относительно спокойно, без крупных боевых столкновений. Стороны подтвердили свое намерение продолжать инициированный при посредничестве Системы Солара переговорный процесс…
Солар - это наше солнце, как я понимаю. Просто этих солнц для человечества стало слишком много и для звезды-прародительницы понадобилось другое название.
- А других каналов тут нет? - спросил я вполголоса, обращаясь к телевизору. Тот среагировал немедленно - картинка с новостями сменилась молодым и каким-то развязанным парнем в ярко-зеленом костюме и со сверкающей белозубой улыбкой.
- И снова здравствуйте, дорогие телезрители! - воскликнул он голосом, каким встречают близкого и надолго уезжавшего человека, - с вами я, Роман Шишкин и ваше любимое шоу "Танцы в невесомости". Привет вам с орбитального комплекса "Фобос - 11", Система Солара! Но, не смею вас больше утомлять, вернемся к нашим участникам. Встречайте коллектив "Черные звезды" из орбитауна Титан!
Вместо ведущего на экране показалась круглая сцена… или арена? Высокий куполообразный потолок, вызывавший ассоциацию с цирком, склонял меня ко второму варианту. На… арену уже вышли участники. По названию их группы я ожидал увидеть негров, или как говорить политкорректно, афроамериканцев, даром, что такие названия, как "Африка" и "Америка" в трехтысячном году, наверное, вспомнит разве что профессиональный историк. Но нет, "Черные звезды" оказались самыми обычными ребятами и девчатами лет около двадцати. Необычными они стали, когда заиграла музыка - довольно приятная, хоть и непривычная. Какой-то новый, незнакомый мне, музыкальный инструмент, что ли участвует?
"Черные звезды", в полном соответствии с названием шоу и назло законам гравитации, будто плавали в воздух, пересекались, образовывали различные узоры. Звезда пятиконечная, звезда шестиконечная, символ бесконечности, стрелка…
Когда музыка закончилась, а приземлившиеся на арену участники раскланивались, я, ошеломленный и восхищенный, не сдержался и зааплодировал. Только что "браво!" не кричал.
- Коллектив "Черные звезды" из орбитауна Титан! - выкрикнул Роман Шишкин, выскочивший на арену как лягушонок на кувшинку. Зеленый костюм еще больше усиливал сходство, - по-моему, это было восхитительно! Но понимаете, ребята, есть в нашей передаче люди, которые уверены, что знают, каким должен быть настоящий танец в невесомости… Слово передается уважаемым судьям!
Развернувшись в направлении резко выброшенной руки ведущего, камера поймала в объектив три слегка мерцающие голографические фигуры, не преминувшие сообщить свои оценки. Две семерки, и девятка, среднее - семь и семь десятых из десяти баллов. Странно, до заморозки я не особо жаловал подобные мероприятия на нашем телевидении, а процедура выставления оценок с комментариями каждого члена жюри была таким же поводом переключить канал, как пресловутая рекламная пауза… Но что же случилось со мной сейчас? Почему я ловлю каждое слово, почему, вдобавок, недоволен оценкой? Какое мне по большому счету дело? Так нет же, я возмущен, ибо ребятам мало поставили! А мне, видите ли, понравилось…
Этим своим состоянием я был сродни бедуину, после похода по пустыне забредшему в оазис. Он, бедуин, жадно припадет губами к животворящему источнику не в силах остановиться, не веря своему счастью. То ли дело житель среднестатистического мегаполиса моего времени. В его распоряжении "много воды из-под крана"; он может отведать живительной влаги в любой момент и потому потребляет ее относительно небольшими дозами. Напиваться впрок ему совершенно необязательно.
Я неотрывно смотрел "Танцы в невесомости", продлившиеся около часа, затем еще несколько минут послушал интервью с каким-то местным деятелем. Разговор зашел на тему, знакомую мне по выпуску новостей - конфликт между системами Альфа и Проксима Центавра. И деятель, и ведущий сошлись на том, что урегулирование весьма вероятно, причем в ближайшей перспективе. Конфликтующие стороны, знаете ли, не имеют возможностей для ведения полномасштабных боевых действий, а локальные стычки быстро надоедают в силу своей затратности.
Что касается Гриши Весельчака, то он моего интереса не только не разделял, но даже воспринимал как крайнюю форму предательства. Оторвавшись ненадолго от экрана, я поймал взгляд, полный осуждения. Так попавший в плен советский партизан мог смотреть на полицая, в мирное время бывшего его соседом.
- Чего надулся как мышь на крупу? - попытался я разрядить обстановку банальной остротой, но не тут-то было.
- Ты один из них, - уверено, и отнюдь не веселым голосом заявил Весельчак, - я правильно понял?
- Нет! - воскликнул я таким тоном, будто от моего ответа зависело все на свете, - неправильно ты понял…
- Будешь по привычке настаивать, что ты технофоб? - голос Гриши теперь звучал как шипение змеи, - а вот глюк тебе, тяжелый и длительный. Уж больно ты быстро здесь освоился. Как у себя дома. Да посади сюда настоящего технофоба, дикого и с дубинкой… Он не будет пялиться на движущиеся картинки с мордой как у меня в "камере удовольствий". Ведь у технофобов нет таких… картинок, верно? Это первое. Второе: если бы ты и впрямь пришел к нам от технофобов, обратно бы они тебя точно не пустили. Слышал, что они сказали про винтовку Голема?
Мертвяцкая штука. Никогда, никто из нас, не возьмет в руки эту мерзость.
- Если одна винтовка - мертвяцкая штука, то кто тогда носивший ее человек? И я, кажется, понимаю, почему ты у нас диверсию готовил. Технофобы нам по большому счету не враги, а эти…
- Да хватит! - рявкнул я, и Гриша заткнулся, видимо, вспомнив, как я ему врезал, - разве не понимаешь, что я такой же пленник как и ты? Я их остановить пытался…
- Плохо пытался, - буркнул Весельчак, - прикидывался, поди. Им зачем-то понадобился Голем, но он не в том состоянии, чтобы говорить. Наверное, я для них как запасной вариант.
- А как насчет меня? - с ехидцей поинтересовался я, - каково мое место в твоей версии?
- Разговариваешь меня. Чтобы я все выболтал, а ты бы передал. А может мы тут разговариваем, а нас подслушивают…
- Ну ты что, Гриша! Глючить изволишь, как у вас говорят? Сколько я был в вашем строю? Месяц, больше? Вряд ли ты знаешь что-то, чего я не успел.
- Ладно, ладно. Умник нашелся, - сдал назад Весельчак, - лучше бы придумал как отсюда выбраться.
- Куда мы денемся с подводной лодки? Знаешь такую пословицу? Хотя куда тебе… Даже если бы мы каким-то чудом открыли дверь, далеко бы сбежать не удалось. Мы в космосе, понимаешь? До нашей Земли - миллионы километров безвоздушного пространства. А тут, по крайней мере, жить можно.
- Жить? Не уверен. Тут вообще кормят? - последнюю фразу он буквально выкрикнул, надеясь, что кто-нибудь, ответственный за наше содержание, его услышит, - я голоден, как мутант после случки.
Нас накормили. То ли в плановом порядке, то ли Гришин "крик о помощи" дошел до адресата. Так или иначе, минут через двадцать из стены над столом выдвинулся небольшой ящик, в котором помещались две тарелки каши (похожей на овсяную), два стакана темного горячего напитка (то ли чай, то ли кофе), а также несколько фруктов, мне незнакомых. Были они продолговатыми как бананы, и, при этом, имели сине-зеленую тонкую кожуру и сочную, как у яблок, мякоть. Видимо, что-то инопланетное.
На свою порцию я накинулся жадно, со зверским аппетитом, и разделался с ней минут за десять. Что касается Весельчака, то он даже не сразу понял, что нужно делать. Не распознал человек, всю жизнь питавшийся полужидкой синтетической массой, еду в содержимом выдвижного ящика. Лишь заметив, как я работаю пластиковой ложкой, Гриша проделал несколько аналогичных движений в своей тарелке - без тени энтузиазма, словно в этой каше сам себе могилу копал. Так он и ковырялся, даже когда я, насытившись, по старой привычке лежал на кровати животом вверх.
За этими занятиями и застал нас нежданный гость. Возможно, правильнее было бы называть его хозяином, но суть от этого не менялась.
Человек, посетивший место нашего заключения, был одет в такой же костюм, как и сотрудники космопорта, только темно-серого цвета. Коротко стриженный, с изрядной сединой среди черных волос, он не выглядел старым, а напротив, оставался стройным и подтянутым.
- Приятного аппетита, - произнес он, обращаясь к Грише. Тот едва удержался, чтобы в ответ не запустить тарелкой с недоеденной кашей. Но все-таки удержался. Видимо, внял моим словам насчет подводной лодки.
- Когда нас выпустят? - а вот от вопроса ребром, причем "в лоб", да, вдобавок, с кашей во рту, удержаться мой товарищ по несчастью оказался не в силах.
- Зависит от вас, - коротко ответил посетитель.
- И что от нас требуется? - подал голос я.
- Вначале объясню ситуацию. Видите ли, с объектом вышла неожиданная накладка…
- С объектом?! - от возмущения Гриша Весельчак даже выплюнул непрожеванную кашу. Хорошо, что она упала обратно в тарелку, - почему, сожри вас мутанты, вы называете нашего боевого товарища "объектом"? Знаете, что у него есть имя?
- Знаю, - вздохнул посетитель, - сам придумал.
- Что?! - теперь уже я, невзирая на сытое благодушие, повысил голос, - что вы придумали? Для чего?
- Имя, фамилию, легенду, - ничуть не смущаясь, перечислял посетитель, - вы знаете, что такое "киборг", молодые люди?
- Ага, - ответил я, - это наполовину машина, наполовину живой организм.
- Насчет половины вы, допустим, преувеличиваете. Живого организма в Големе было гораздо больше, чем технических устройств. В противном случае, это нарушило бы всю конспирацию.
- Глюк, - заявил Гриша, - мастер… или, как вас там?
- Герберт. Герберт Иващенко, - представился посетитель.
- Так вот, Герберт Иващенко, вы глючите самым явным образом. Да будет вам известно, что Голем, он же Яков Розовский - человек из Пантеона. Его заморозили давным-давно, лет эдак тыщу назад, а до этого он воевал за какую-то тогдашнюю страну. Измаэль, кажется.
- Израиль, - поправил я.
- Часть конспирации, - усмехнулся Герберт, - неужели непонятно? Все эти воспоминания мы заложили в мозг объекта. Вплоть до эпизода с выходом из… как вы это называете?
- Пантеона, - буркнул Гриша.
- Вот-вот. Мы ведь, прежде чем засылать резидента, несколько месяцев проводили оперативную разведку. Достаточно, чтобы понять функцию Пантеонов. Для верности захватили одного из только что размороженных людей и допросили его. Полученные сведения легли в основу ложных воспоминаний Голема. Кстати, вы сами не догадались? Его позывной ведь со смыслом. Знаете, что такое голем из иудейской мифологии? Искусственно созданное существо, форма без содержания… Впрочем, я сомневаюсь, что на Земле остались образованные люди.
- В вашем рассказе не все сходится, - восприняв последнюю фразу как наезд, я решил поквитаться, - там, куда попал Голем, организм сканировался и данные о нем заносились в специальную базу для восстановления. Неужто вы думаете, что кибернетическая сущность вашего резидента при этом не вскрылась… бы?
- Я же говорил, - начал объяснять Герберт усталым голосом лектора в конце учебного дня, - живого организма в Големе больше. Что касается искусственных устройств, то они настолько "микро" и "нано", что, на фоне пары специально предусмотренных зубных протезов, совершенно не заметны.
- А как насчет самого процесса восстановления? - не сдавался я, - наверняка Голема убивали и не раз. При восстановлении…
- Слышь, Вовка, - перебил меня Весельчак, - ты, наверное, не в курсе. Просто, Голем у нас был всего несколько лет и его за это время еще не убивали. Ни разу.
- Подготовка, - с нескрываемой гордостью произнес Герберт, - мы заложили в объект не только общие принципы действия в боевой обстановке, но и все известные школы самообороны. Все, лишь бы он остался в живых.
- Боялись, что его труп кто-нибудь вскроет и… - предположил было я, но Герберт Иващенко перебил меня.
- Нет, - ответил он, - видите ли, все, что поступает в мозг объекта… оно не передавалось к нам в реальном времени. На то были две причины. Во-первых, мы опасались перехватов. Знаете, чем продолжительнее сеанс связи, тем больше вероятность, что канал запеленгуют. А тут - непрерывный поток. Кроме того, объем информации очень велик, обрабатывать ее в реальном времени мы бы не смогли. Так что пришлось забросить объект лет на пять, следить за его перемещениями со спутников, в случае гибели - прислать группу зачистки, а по возвращении - извлечь всю собранную информацию из мозга.
- Так извлекайте, - хмыкнул Гриша, - кто вам мешает?
- Скорее, не "кто", а "что", - ответил Герберт, - не знаю, каким образом вам удалось его вырубить…
- Ну мастера, ну гады, - ни с того ни с сего, перебил его Весельчак, - говорили, шлем прямой артиллерийский удар выдерживает. А тут - какая-то железяка…
- Шлем-то выдержал, - пояснил Иващенко, - а вот мозг… Возможно, произошла определенная интерференция электромагнитных полей шлема и мозга объекта. Ладно, не буду утомлять вас специальной терминологией. О такой ситуации меня предупреждали, даже оценили вероятность, но она была настолько мала… Короче, в настоящее время объект находится в состоянии живого трупа. Все функции его биологического организма в норме, а кибермозг… Он, как будто…
- Отформатирован? - вставил я словечко из своей прошлой профессиональной деятельности.
- Вроде того, - согласился Герберт, - короче, почти пятилетняя работа практически пошла в гравитационный коллапс. Наша служба не знала более позорного провала.
- И что? - с сытой ленцой в голосе спросил Весельчак, уже разделавшийся со своей порцией, - что вы от нас хотите?
- Будучи аборигенами Земли, - слово "аборигены" меня, кстати, покоробило, несмотря на его этимологическую правильность, - вы, в любом случае знаете об обстановке на ней не меньше, чем мог узнать за пять лет наш резидент. Ваши сведения были бы нам очень полезны.
- И после этого вы нас отпустите? - с надеждой в голосе поинтересовался Гриша.
- Смотря, в каком смысле, - смутился Герберт, - вернуть вас на Землю мы не можем при всем желании. Инструкция, знаете ли. Но и держать вас взаперти в наши планы не входит. Вы получите все гражданские права, кроме того, в благодарность за содействие, вам будет предложено трудоустройство в нашем ведомстве. Родина родиной, но я все-таки сомневаюсь, что у нас жить хуже, чем на вашей планете.
- Кстати, - не удержался я от интересовавшего меня вопроса, - скажите, мы ведь на орбитальной станции? Огромной, размером с город?
- Мы называем их орбитаунами, - подтвердил Герберт, - именно на орбитаунах живет большая часть современного человечества. Если вам интересно, то этот орбитаун называется Марс-3 и располагается на орбите вокруг одноименной планеты Системы Солара. В эту систему, кстати, входит и ваша Земля.
- Спасибо за интересную беседу, - небрежно бросил Гриша, - но на мою помощь можете не рассчитывать. Я верен клану, к тому же, в случае моей смерти он меня восстановит. Так что можете меня расстрелять, или голодом уморить…
- Насчет голода, - не мог не съязвить я, - неизвестно, насколько тебя хватит. Это ты сейчас, сытый и довольный, хорохоришься, а всего час назад…
- Это тут ни при чем, - отмахнулся Весельчак, - голод голодом, а клан я не выдам. Я не предатель.
- Ладно, - Герберт Иващенко отреагировал предельно спокойно и повернулся ко мне, - он не предатель и я не буду настаивать. А как насчет вас?
- Я тоже не предатель, - ответил я, - вот только хранить верность мне больше некому. Конечно, может, я знаю недостаточно, меня ведь, как и Голема по легенде, заморозили и продержали в Пантеоне около тысячи лет. А в этой эпохе я от силы, месяца три.
- Не так уж и мало, - произнес Герберт, наверное, по чисто дипломатическим соображениям, - что ж, я слушаю вас… простите, забыл спросить, как зовут.
- Владимир Марков, - запоздало представился я. И после этого рассказал человеку в темно-сером костюме все, что со мной произошло незадолго до заморозки, и после нее. Про "Фростмэн", про кланы, про мутантов, мастеров, технофобов. Упомянул и про Коммутодром и про наш виртуальный роман с Дарьей-Дейременой. Дойдя до своей авантюрной затеи с отключением Пантеонов, я заметил, как Герберт грустно покачал головой. Видимо, история и впрямь была не без трагизма, по крайней мере, отношения выдуманного рыцаря Доранта и вымышленной принцессы Дейремены не шли с ней ни в какое сравнение. На событиях, произошедших в последние сутки, Иващенко попросил остановиться поподробнее, особенно на том моменте, когда Тая вырубила Голема лопатой. Еще больше мой собеседник удивился, когда я, по его просьбе, пояснил, что же такое представляет собой эта лопата.
- Полпроцента вероятности! - воскликнул он вполголоса, ни к кому конкретно не обращаясь, - пренебрежимо мало! Нет, я этих умников из аналитического отдела отправлю астероиды отстреливать… А вы продолжайте, продолжайте.
И я продолжил, дойдя до попытки расстрелять глайдер из танковых орудий.