- Там дальше должен быть обрыв в ущелье. Ему не уйти, - сказал пограничник, догоняя художника.
- Боюсь, он разрешения не спросит, - заметил на бегу художник.
Монах не отставал, даже забежал вперед, отчаянно жестикулируя.
Наконец гон завершился…
Йетти больше не показывался, затаившись за камнем, к которому вела прямолинейная цепочка его следов.
- Вот он где, канатоходец! - воскликнул художник.
- Берегитесь нападения, - предупредил зоолог.
- Не страшусь. Школу каратэ проходил, как и наш пограничник.
- Пока вы свои приемы готовить будете, он вас раздавит. В нем веса не меньше двух-трех центнеров!
Участники облавы сошлись, зайдя за камень с двух сторон. Дальше действительно был обрыв в ущелье. Охотник расправлял сеть.
- Бросьте мне контрольную веревку, - попросил художник, в котором проснулся опытный альпинист.
Подошли к огромному камню, за который заворачивали следы.
На камне виднелись какие-то знаки, оставленные или игрой природы, или бесконечно давними обитателями здешних мест.
Подходили сразу с двух сторон, затаив дыхание.
Обратной дорожки следов из-за камня не было. Загадочное существо - "огромный сутулый мужик в оленьей парке шерстью наружу", как назвал его художник, был там.
Охотник скомандовал, и сетку перебросили через камень. Она неминуемо должна была накрыть примата.
Художник крепко держал в руках контрольную альпинистскую веревку, закрепленную за сеть.
Не дыша, заглянули один за другим за камень. И застыли в изумлении.
Сетка лежала на притоптанном босыми ногами снегу, а примата не было…
- Что за наваждение! - воскликнул художник.
- Одна вонь остался. Совсем свежий вонь, - заметил таджик.
- Куда ж он делся? - растерянно спросил зоолог.
- Отсюда не мог по снегу уйти. Летает, видно, - предположил охотник. - Окаянная зверь. Хитрее барса.
- Любой птица заметна в небе, - заметил проводник.
- Нечто сверхъестественное. Похоже на НЛО, - заявил молодой пограничник.
- Какое тут НЛО! Его мы все бы видели. Диск, свечение… - отмахнулся Болотов.
Один только монах радовался неизвестно чему.
- Чего он? - спросил зоолог.
Монах бил себя руками в грудь и приплясывал.
- Странный монах, - покачал головой художник.
- Он говорит, - перевел таджик, - что йетти исчез, потому что нашел монаха и переселился в него.
- Здорово живешь! - восхитился художник. - Переселение душ у всех на виду! Отменно!
Зоолог поник, ссутулился и в самом деле стал походить на увиденного издали йетти.
- Самое скверное не только то, что мы его не взяли, а то, что ничего объяснить не можем.
- Нехороший место, - сказал охотник. - Худой знак на камне. Уходить надобно.
- Ну а как монах? Отпустим его с новой душой? - поинтересовался художник. - Пусть идет себе в дружественную нам страну.
- В Шамбалу? - спросил пограничник. - Вот туда бы попасть! - мечтательно добавил он и обратился к таджику: - Скажи ему, что может возвращаться в свой монастырь.
Но монах словно ничего не понял и уселся на маленький камень, вытащив из своего просторного одеяния шахматы.
- Хочет еще раз всадить мне на прощанье, - сказал художник. - Я теперь осмотрительнее буду.
И они, только что охотившиеся за мохнатым чудовищем, принялись за игру.
Остальные по-разному отнеслись к этому столь нежданному занятию. Пограничник с видимым интересом, зоолог с невозмутимостью, таджик и охотник с недоумением.
На этот раз монах смешал шахматы и заговорил быстро-быстро.
- Чего это он? - осведомился у проводника художник.
- Говорит, что совсем плохой душа к нему попала, хуже прежней.
Монах, уже не радостный, а удрученный, сделав приветственный знак рукой, стал удаляться.
- Не могли уж ему проиграть, - с укором сказал зоолог.
- Да, виноват я, - согласился художник. - Славный он все-таки. Не повезло бедняге. Видно, в этом йетти не капабланковская душа скиталась.
Фигурка монаха уменьшалась, словно на нее смотрели теперь в перевернутый бинокль.
Он взял одному ему известный курс через горы.
Глава 3. "Лесная леди"
Бизнес есть бизнес.
Американская поговорка
Мистер Смит вернулся на ферму в самом мрачном настроении, с ввалившимися щеками и потухшим взором.
Банк отказал в ссуде. Грозила распродажа имущества - и конец фермерству.
Его жена, пухленькая Бетти, как всегда стараясь поддержать мужа, накрыла на стол и принесла бутылочку виски (осталась еще от Дня благодарения).
Смит сидел за столом в глубоком раздумье, опрокидывая стаканчик за стаканчиком.
Вдруг он отодвинул бутылку, встал, потирая плохо выбритые щеки, и отправился в свою комнату. Там он долго рылся, шурша бумагами.
Вернулся со старой пожелтевшей газетой в руках.
- Слушай меня внимательно, Бетти, - торжественно начал он. - Не тонет тот, кто умеет не только плавать, но и нырять!
- Я слушаю, - отозвалась Бетти, садясь на краешек стула.
Они жили здесь, в глуши, вдвоем, почти ни с кем не общаясь. Детей им Господь не дал.
Бетти преданно глядела на мужа и гадала: "Видно, с банком трудности, хотя он об этом ничего не сказал. Не хотел расстраивать. Он всегда такой! Все на себя берет, меня жалеет!"
Чарли многозначительно откашлялся и стал читать старое сообщение о том, что где-то на востоке некая супружеская чета ехала в автомобиле по шоссе и вдруг увидела, что ее сопровождает, летя рядом над пшеничным полем, диск, вроде блюдца. Автомобиль забарахлил и заглох. А "тарелка" опустилась на спелую пшеницу.
Сами не зная почему, супруги выбрались из машины и направились к "тарелке". Там их любезно встретили зеленые уфонавты, довольно уродливые подобия маленьких людей. Они стали подробно обо всем расспрашивать, попросили раздеться, чтобы исследовать обнаруженные земные существа, просвечивали их тела. И супруги видели собственные скелеты на экране. Потом им предложили полет в "тарелке" и доставили после воздушной прогулки к заглохшему автомобилю. Тот завелся, и супруги благополучно уехали восвояси.
Об этом необычном приключении, ставшем сенсацией, сразу же появились сообщения в прессе и по радио. Газеты захлебывались, героев дня приглашали в телестудии, и никогда еще скромные безработные не были столь популярными.
- Так начинается настоящий бизнес, - назидательно заключил Чарли.
- Какой же тут бизнес? - удивилась Бетти. - Ведь за интервью им не так уж много заплатили.
- А ты думаешь, дорогая, что их не захотят взять на работу в любую фирму? Если они будут торчать за прилавком, то это любому магазину о'кей - реклама! Как-никак в "летающей тарелке" побывали.
- Как же им поверили?
- А очень просто. Они нарисовали звездную карту, которую видели в корабле инопланетян, прилетевших с другой звезды. У них там все звезды по-другому расположены.
- И они запомнили? - простодушно удивилась Бетти.
- Это было признано неоспоримым доказательством.
- Ну конечно! - покорно согласилась Бетти.
- А сумеешь ли ты, моя дорогая, обслужить небольшой ресторан, если я его здесь открою вместо фермы?
- Обслужить? Как?
- Ну как? И за стойкой, и в зале, и на кухне. Помощников наймем. О'кей?
- Я готова, но… право, не знаю, кто поедет откушать в нашу глушь.
- А это уже моя забота, - глубокомысленно заявил Смит.
В редакции одной из газет Лос-Анджелеса "на ковер" к шефу-редактору были вызваны репортеры Том и Билл.
Редактор протянул им бумагу.
- Прочтите и покрутите мозгами, - сказал он. - Вы же мастера насчет сенсаций.
Том и Билл, по прозвищам "О'кей!" и "Окки-докки!", были полной противоположностью друг другу. Том - воплощение интеллигентности, учтивый, лощеный, всегда элегантный, разборчивый и в том, что делает, и с теми, с кем встречается. И все привыкли, что у него всегда все "о'кей!".
Билл же скитался по самым неподходящим местам, водил знакомство отнюдь не с благонадежными людьми, был он атлетически сложен и в юности увлекался боксом, но после перелома носа на ринге уже не появлялся. Был не дурак выпить в компании, а также без нее. Он был недурным фотографов и не расставался с портативной кинокамерой, подрабатывая в Голливуде, поставляя кое-каким фирмам снятые с натуры "сюжетики". Вид у него был благодушный. И у него все "окки-докки!".
Вместе репортеры вышли из кабинета и в коридоре прочитали врученный им материал:
"У нас на севере Калифорнии, где стоит моя процветающая ферма "дядюшки Чарли", как ее зовут вокруг, редко случается что-либо примечательное. Но все же случилось. Летающая тарелка приземлилась наконец и на моем поле, попортив мне всходы. Возмущенный, я направился к бездельникам, спускающим свой аппарат где ни попадя, чтобы потребовать возмещения убытков. Меня встретили маленькие зеленые человечки с большими головами и расположенными под углом глазами. Они оказались очень вежливыми и, узнав о моих претензиях, справились, что бы я хотел? Я им ответил, что прежде всего хотел бы хорошо выпить, а запасы виски на ферме кончились. Тогда они спросили, что я имею в виду под "виски". Я ответил "спиртное". Вопросы их могли показаться глупыми, если бы не были так умны. Они захотели узнать, что такое "спиртное". В школе единственное, что я выучил по химии, это "формула спирта". Я и начертил ее им тут же прямо на земле. Они прищелкнули языками и скрылись в своей "тарелке". Оказывается, для того, чтобы "синтезировать спирт". Они вынесли его мне в чудной какой-то бутылке. Я понюхал и по достоинству оценил их уменье. В общем, они оказались славными ребятами. Я научил их пить спиртное. Мы немножко выпили, и они побежали еще синтезировать спирт. Потом еще выпили. И они опять синтезировали. Но синтезировали они больше, чем мы могли выпить. Поэтому остаток я сливал в бочку, которую подкатил к "тарелке". И наполнил ее до краев. Они показали мне свою "тарелку" внутри. Она была забита всякими компьютерами и телевизорами. Но самой интересной была карта их звездного неба. Я как следует вгляделся в нее, думая, что это мне пригодится. Вернувшись к себе на ферму, которую мне удалось все-таки найти после прощания с уфонавтами, которые подпоили меня, черти этакие, и проспавшись, я по памяти нарисовал чужезвездную карту как доказательство своей встречи с инопланетянами. Пусть кто-нибудь усомнится. И эта карта пригодилась мне, когда я решил открыть ресторан "Инозвездный" в память о своей встрече с "тарелочниками". Бетти, это моя жена, взялась кухарить, а я объявляю, что каждый посетитель моего ресторана сможет попробовать спиртного, синтезированного пришельцами из космоса".
- И что вы скажете, Том? - спросил Билл.
- Если бы вас, Билли, не звали так же, как Шекспира, я не признался бы вам, что никогда еще не читал подобной чепухи.
- Но редактор велел нам причесать эту писанину. Неужели он хочет это публиковать?
- Вы, Билл, почти состарились на газетной работе и должны знать, что печатаемое по цене объявлений, будь то речь политического деятеля, выдержка из Библии, скабрезные анекдоты или любая нелепица, вроде той, что мы прочитали и несем в руках, оценке не подлежит. Они уже оценены тарифом для объявлений.
- Понимаю, фермер-ресторатор так рекламирует свое заведение?
- Вашей догадливости может позавидовать любой отгадыватель снов.
Они подошли к лифту, "но их догнал редакторский бой и передал им вызов редактора.
- Что это старику неймется сегодня? Уже дал нам работу. Чего ему еще надо? - заворчал Билл.
- Никогда не старайтесь понять босса, ибо не вы ему платите, а он вам.
Редактор, увидев репортеров, сказал:
- Вот что, парни. В этой чепухе, которую нам придется напечатать, поскольку она оплачена, что-то есть. Снаряжайтесь. Вам вдвоем придется поехать на север Калифорнии и найти эту дурацкую ферму Чарльза Смита, как числится в выписанной ему квитанции. Постарайтесь своим репортажем придать этому "объявлению" съедобный вид.
- О'кей, сэр! - сказал Том.
- Окки-докки! - заверил Билл.
- Не забудьте, Билл, захватить свою портативную камеру, может быть, снимете какого-нибудь чудака, который забрел в этот чудо-ресторан, чтобы испить чужезвездное горячительное. Но сами его остерегайтесь. В да "Берегите леса Калифорнии" и сопроводим ее несколькими вашими снимками, - предложил Том.
- Мне все равно что снимать, что дурацкий ресторан с его полоумными хозяевами, что леса, куда не добрался топор бизнесмена.
- Впервые слышу от вас такую исполненную истинной мудрости тираду, - отозвался Том.
Они нашли на карте лес в сотне миль от фермы и тронулись в путь.
Их сразу поразила девственность этого места, словно о нем забыли деловые люди Америки.
- Может, зверя какого-нибудь в объектив поймаем. Тогда дадим на целую полосу, - мечтал Билл.
Они вышли из машины.
Деревья росли так близко друг к другу, что в глубине леса трудно было что-либо разглядеть. Вдруг Билл схватил Тома за руку:
- Смотрите. Я нацеливаю камеру.
Совсем близко, спиной к ним, вполоборота, стояла совершенно нагая женщина внушительного роста, покрытая короткой золотистой шерстью, как у антилопы.
Спутанная копна волос на голове могла выглядеть своеобразным головным убором. Четко обозначенная выпуклость груди заканчивалась темным соском.
- Может быть, леди в волосатом трико? - прошептал Том. - Сложена, как богиня.
- Это чудище-то лохматое? - словно потеряв голос, прохрипел Билл, включая свою кинокамеру и с профессиональной сноровкой начиная снимать.
Услышав стрекотание камеры, лесная женщина напряглась, повернулась спиной и, казалось бы, не спеша, но с огромной быстротой стала удаляться, чуть покачиваясь на бегу.
- Какая грация! Она прекрасна! - воскликнул Том.
- Я бы не решился сказать такое о горилле, - заметил Билл, бросаясь следом за неведомым существом.
Он налетел на куст, который только что преодолело лесное существо, споткнулся и упал, продолжая снимать.
Лесная женщина мелькала за деревьями, слишком частыми, чтобы как следует разглядеть ее.
- Нет, какова! - не переставал восхищаться Том. - Я не разглядел ее лица…
- Может быть, морды? - вставил, все еще лежа на земле, Билл.
- Вы не скажете так о пантере. Она прекрасна, эта "Лесная леди"!
- А вы заметили, что сравняться с ней вы могли бы, лишь сев мне на плечи?
- Все равно! Это говорит лишь о том, что мы с вами пигмеи.
- Как-никак, но эти пигмеи привезут шефу ленту о бигфуте.
- О мисс Бигфут, о "Лесной леди", - поправил Том, помогая Биллу подняться.
До машины ему пришлось тащить Билла чуть не на себе. Повредил-таки ногу.
- Большая нога бигфута, да еще женского пола, стоит подвернутой ноги, - бодрился Билл.
Пришлось заехать к "дядюшке Чарли", убедиться, нет ли перелома.
Смит, узнав о бесценных кинокадрах лесного чудища или "Лесной леди", потребовал, чтобы ему была продана копия ленты, которую он будет прокручивать здесь приезжим туристам. Ему очень хотелось посмотреть на это самому, но пленку предстояло сначала проявить. И репортеры уехали.
Первая демонстрация ставшей знаменитой во всем мире ленты состоялась в редакции газеты.
Шеф газеты был очень доволен, заявив, что лента сразу и "о'кей!" и "окки-докки!".
К сожалению, изображение "Бигфутши" или "Лесной леди" не всегда было отчетливым, а местами (когда Билл упал) прыгало по экрану, но плавный бег "живой прародительницы" был изящен и вызывал общий восторг.
Впоследствии шеф-редактор сдержал свое слово и Том попал в Россию. Он подарил копию нашумевшей ленты Центральному Дому литераторов, где московские писатели впервые увидели ее, много раньше, чем впоследствии и советские телезрители, которым в одной из передач показали ее фрагменты.
Чарли Смит продал свою ферму и открыл ресторан под названием "Лесная леди", где приезжающим в изобилии туристам демонстрировалась лента о загадочном лесном существе.
Дела его, по всей видимости, шли хорошо, и он уже намеревался построить у ресторана небольшой отель для приезжающих, не теряющих надежду самим увидеть "Лесную леди".
Он мечтал о восковой фигуре мисс Бигфут у входа в отель, подбирая подходящие шкурки, чтобы все выглядело "о'кей!".
Глава 4. Водопад
Таинственные вещи еще нельзя назвать чудесами.
И. В. Гёте
В геологической партии было две Тани. Одна - "геолог от рождения", с раннего детства что-то искала, куда-то стремилась и, наконец, нашла себя в разведке земных недр. Сильная, неутомимая, мужественная, она занималась даже тяжелой атлетикой и каратэ. Мужчин держала на расстоянии.
Другая не уступала ей в стремлении куда-то идти, что-то искать, но была женственной и казалась поразительно юной, любила всем нравиться, и никто не верил, что у нее трое внуков, рассматривая такое утверждение как вид присущего ей кокетства. По образованию инженер, преподавала в техникуме электротехнику и после выхода на пенсию (во что трудно было поверить!) увязалась с геологической партией в качестве… повара. Обе были Сергеевны, и это затрудняло обращение к ним. Не называть же их по номерам!
Начальник партии, Сергей Сергеевич, неугомонный мечтатель, считал геологию познанием сокрытой Эльдорадо, которую именно ему надлежит найти. Его завидный рост, как говорили, способствовал этому, обеспечивая широкий обзор местности, а длинные ноги не знали устали, отмеривая километр за километром. Он носил шкиперскую, уже серебрящуюся бородку, оттенявшую тщательно выбритое загорелое лицо. К обеим Таням он относился одинаково ровно. В одной ценил рвение и выносливость, другая привлекала своей жаждой приключений.
На первом же привале у костра он объявил в сочиненном им стишке:
Куда ни кинь, куда ни глянь,
Повсюду очень много Тань.
Всем для удобства и для дела
Впредь называть ее Танела.
И он жестом указал на Таню вторую.
Первая Таня метнула на него укоризненный взгляд. Она сама не прочь была носить такое необычное имя.
И с тех пор в партии появились Таня и Танела.