Белем небрежно повернулся спиной к солдатам и посмотрел на меня. Уже дважды я испытывал это ощущение: расширившиеся глаза… они устремились прямо в мой мозг, и вот он уже смотрит моими глазами, из моего мозга. Я почувствовал, что он полностью взял мою волю под свое управление. Вероятно, он полагал, что я буду сопротивляться. Я бы и сопротивлялся наверняка, но не знал его намерений. Он стал контролировать не только мое тело, но и мой мозг. Мысли Белема? Да нет. Это мои собственные, но они смешались с мыслями механдроида. Он использовал мой мозг, как мы используем телеграфный ключ, чтобы послать сообщение, вызов.
Времени для сопротивления у меня не было, потому что ответ пришел мгновенно.
Вверху, под самым потолком, появилось то, что откликнулось на зов. Оно возникло из ничего, буквально из ничего обратилось в реальность и двинулось вперед с устрашающей скоростью. Я даже не мог сфокусировать на нем свой взгляд. Я узнал это существо, узнал эту страшную скорость. Затем где-то в центре моего существа вспыхнул источник чистой энергии, как это было уже много раз до этого. Нет, сейчас это было по-другому. Еще никогда это создание не являлось по зову. Кто бы он ни был, откуда бы он ни появился, всегда он возникал по собственной воле. И вот сейчас он появился по моему зову, нет, по зову Белема, и это наполнило меня ощущением, что теперь-то я узнаю и что-то пойму.
Вспышка энергии ослепила меня, и я стал ждать, пока она начнет угасать, но она не угасала. Вместо этого еще вспышка… и еще. Волна за волной накатывали на меня. Еще никогда со мной не было ничего подобного. Я был потрясен, измучен таким перенапряжением своих нервов, ударами, которые обрушивались на мое сознание. Я не мог ни о чем думать, я чувствовал, что тону в этом шквале энергии. Она не прекращалась, и я решил уже, что теперь эта буря никогда не уляжется, что она будет продолжаться вечно…
Я увидел Пайнтера в стальном цилиндре. Он встретился со мной взглядом, и я прочел ужас в его глазах. Я не мог сдвинуться с места, нервы были натянуты как струны, они горели, они были замкнуты накоротко. Я почти ничего не видел и не слышал. Я заметил только, что Белем исчез в черной пасти бокового отверстия цилиндра, а уже через мгновение появился позади Пайнтера. Он дернулся и отвернулся от меня, но рука механдроида легла ему на плечо, а глаза Белема взглянули прямо в глаза Пайнтера. Я понял, что Белем уже вышел из моего мозга, хотя мысли мои были путанными. Я совсем забыл о солдатах, но теперь увидел их. Все они были мертвы, и я понял, какой смертью они погибли. Я вспомнил ту цепь бешеных взрывов энергии, которые вконец измотали меня. Убийственное создание исчезло, но неплохо повеселившись тут.
Белем и безмолвный послушный Пайнтер шли ко мне. Я почувствовал железные пальцы механдроида на своей руке - и вот я уже снова мог двигаться, хотя с соображением все еще было туго. Белем, казалось, слушал голос, который никто из нас не слышал. Он даже произнес как бы про себя: "Времени совсем мало", - и поторопил нас. Я обернулся и увидел, что камера передатчика уже пуста. Группа механдроидов со своим медленно просыпающимся Спящим тоже исчезла. Вероятно, они были уже где-то на ужасно отдаленной планете в бескрайних просторах Галактики.
- Идем, - сказал Белем, и мы двинулись к передатчику.
Заржавленные стены завибрировали, растаяли… Распыленные атомы наших тел перенеслись через глубины космоса, чтобы затем вновь собраться в наши тела в ином месте и времени. Яркие панели вокруг нас замерцали и успокоились. Мы переместились из одного мира в другой.
Белем открыл дверь, и мы вышли, нет, вошли в каменную пещеру, на полу которой маленькое, поблескивающее листьями дерево, в пыли лежала металлическая пластинка с натянутыми, как струны, проводами. Белем удовлетворенно вздохнул.
- Кортленд, приведи сюда Пайнтера, - сказал он.
Я повиновался, двигаясь, как во сне. Возможно, это были последствия встречи с некронным чудовищем. Белем наклонился над сложным устройством, с помощью которого доктор Эссен создавала колеблющуюся матрицу, изолирующую нас от внешнего пространства.
- Бесполезно, - сказал он. - Я так и думал.
Я смотрел на каменные стены, за которыми лежала моя планета. Мне было страшно приятно осознавать, что эти камни - часть Земли. Вот здесь, в этой пещере, тело мое на моих глазах рассыпалось в пыль. Интересно, остались ли где-нибудь здесь наши следы?
- Эта пещера на временной оси, - медленно сказал я. - И это нехорошо, если, конечно, ты не сможешь запустить машину доктора Эссен. Она слишком сложна для тебя, Белем?
- Проблема не в этом. Она в действительности очень проста, все дело в различии наших разумов. Мы можем понять, как нужно действовать каменным топором неандертальца, но не сможем воспользоваться им потому, что для этого нужны соответствующие мускулы и подготовка. Аналогичная ситуация и с человеческим мозгом, только это гораздо более сложная штука. Любое изобретение принадлежит своему времени. Изучив этот аппарат, я смогу переконструировать его так, чтобы он работал и в моих руках. Но только доктор Эссен сможет запустить именно этот аппарат. Однако у нас совсем мало времени, а у меня есть другие планы.
Он взглянул на закрытую дверь кабины передатчика, и она тотчас стала отворяться. Я даже подумал, что существует мысленная связь между механдроидами, действующая на расстоянии. Белем взял меня за руку, и я увидел, что из кабины вышел второй механдроид. Он пришел сюда из мира ветра и пыли, так как его волосы были взъерошены, а на одежде лежал слой красноватой пудры. В руках он держал, очень осторожно, молочно-белый кристалл, формой напоминающий яйцо. Не говоря ни слова, он шагнул вперед, вложил кристалл в руки Белема и вернулся в передатчик. Дверь за ним закрылась, и он, вероятно, отправился в незнакомый мне мир. Белем осторожно положил яйцо между стеклянным деревом и бесполезным устройством доктора Эссен.
- Яйцо сделает то, что должно быть сделано, - сказал Белем. - Оно создаст для нас временное силовое поле. Оно не потребляет космическую энергию, как аппарат доктора Эссен, но я надеюсь, что это поле защитит нас на некоторое время до рождения супермехандроида. После этого все будет делать он.
- Что именно? - спросил я. - Усыпит нас и будет держать в этой матрице? А затем пошлет нас в будущее? Может быть, я больше не хочу туда отправляться? Что я могу там сделать один? Де Калба нет, Эссен нет. Даже Муррея, от которого, правда, и так никакого толку, и то нет. Уж лучше я останусь здесь, и, хотя я слишком мало видел здесь, мне все же кажется, что это интересный мир. Если бы ты не вмешивался, возможно, мне бы удалось поладить с Пайнтером.
- За исключением одного, - сказал он хладнокровно. - Ты носитель некронной инфекции. Я думаю, что люди Лица с самого начала задумали это, как средство, чтобы предотвратить то, что ты сейчас предложил.
- А ты? Почему ты вошел в это дело? - спросил я. - Ведь к тебе оно никакого отношения не имеет?
- Во-первых, пришел приказ, и я должен повиноваться, даже не понимая его.
- От супермехандроида? - ехидно спросил я.
- Да. А во-вторых, - он посмотрел на меня через плечо, и холодная улыбка скользнула по его лицу. - Я должен идти туда по приказу. Ты - потому что тебя гонит туда некронная инфекция. А ты знаешь, почему должен идти Пайнтер?
- Потому что ты загипнотизировал его. Разве нет?
- Пайнтер тоже носитель.
Я разинул рот.
- Да, да. Иначе почему он не убил тебя, хотя знал, что ты носитель смертельной опасности? Предположим, что он убил тебя, а смерти продолжаются? Тогда все подозрения пали бы на него, а пока ты жив, ты отводишь от него подозрения.
- Хорошо, - медленно сдался я. - Это многое объясняет, и это, пожалуй, единственная причина, почему он идет за нами. Неужели супермехандроид заботится об этом?
- Конечно, нет. - Белем что-то делал со сферой. Руки его работали так же тонко и артистично, как и руки Де Калба. - Конечно, нет. Истинная причина в другом. Возможно, ты и сам уже догадался. Почему ты во всем мне доверяешь? Без твоего доброго согласия я не смог бы сделать и половину того, что сделал. Неужели ты не знаешь, что ты и я должны идти в мир Лица вместе, как тогда, когда мы впервые отправились в путь?
Я стоял молча в пыльной комнате. Неудивительно, что я ощутил дрожь, когда встретил металлический взор Белема. После долгой паузы я сказал дрожащим голосом:
- Де Калб? Де Калб?
- Возможно, - сказал он спокойно. А затем он тронул пыль на полу, взглянул на меня лукаво: - Де Калб, здесь Де Калб - вот это. Но… - он постучал себя по лбу, - я думаю, что он еще живет вот здесь…
У меня подогнулись ноги, и я был вынужден сесть в пыль. Может быть, в ту самую, в которую рассыпалось мое тело. Я вспомнил тот мгновенный обморок, в котором оказались все нынешние двойники четырех спящих, когда те превратились в пыль.
- Тебе бессмысленно идти в мир Лица одному, - сказал Белем. - Ведь ты еще никогда не оставался один в нашем мире. С тобой всегда кто-то был, Топаз - доктор Эссен, или Пайнтер - Муррей, или я - Де Калб. Кто мы на самом деле, никто не знает. Только сейчас начинает брезжить слабый свет истины.
Я набрал воздуха, чтобы заговорить, но тут раздался звук открывающейся двери, который удивил нас обоих и только Пайнтер, погруженный в гипноз, не шевельнулся. Я дернулся, но Белем опередил меня. Он положил руки на молочно-белый шар, готовый при любой опасности активизировать его, создав силовое поле, которое оградит нас от любого нападения на какое-то время.
22. Воссоединение
Мы оба, я и механдроид Де Калб, ждали, что из камеры передатчика выскочат солдаты, но из открытой двери никто не появился. Зато мы услышали голос, женский голос, чистый как родник, звонкий и спокойный. Теперь я это видел совершенно отчетливо и ясно.
- Ира? - произнес голос. - Мистер Кортленд? Полковник Муррей, вы здесь?
"Доктор Эссен, - пронеслось у меня в голове. - Лотта Эссен?" - И вот она уже на пороге. Появилась Топаз. Она была одна. Да, это была именно Топаз, и тем не менее это была Эссен.
- Я ждал ее, - сказал Белем. - Я даже не вызывал ее, я был уверен, что она придет. Это шар, Кортленд, и он действует все сильнее и сильнее. Я полагаю, что скоро он выйдет из-под нашего контроля. Так это и есть Лотта Эссен?
Я знал, что любое движение чувств легко изменяет подвижное лицо девушки, но к такой перемене я был не готов. В один миг исчезли легкомыслие и жизнелюбие девушки, а вместо них появились настороженность, напряженность и постоянное ощущение опасности.
- Солдаты, - выдохнула она, спеша к нам по толстому слою пыли, которая, может быть, была ее телом, - они преследуют меня, Ира. Ты Ира? - она вопросительно смотрела в лицо Белема.
Механдроид кивнул.
- Они гонятся за тобой? - спросил он. - Что это значит? Что они знают? Впрочем, об этом после. Включай свой аппарат, быстро!
Она опустилась на колени возле металлической пластины, с сомнением коснулась ее.
- Соединения изменились, - сказала она. - Я могу, конечно, переключить их, но это потребует времени.
Я в замешательстве кивнул головой. Конечно, это не был голос доктора Эссен, так как его производили голосовые связки Топаз. Это был бесстрастный, холодный голос. Ничей голос. Да и лицо, которое, несомненно, было лицом Топаз, как-то изменилось.
- Много?
- Много, - она смотрела в лицо Белема, и сквозь спокойное безразличие проступала легкая возбужденность Топаз.
- Солдаты… - Белем с шумом дышал сквозь зубы. Он повернулся и посмотрел на открытую дверь передатчика, откуда один за другим появлялись солдаты, и его рука легла на шар, из которого вырвался столб золотого пламени, который накрыл нас, как шатер. Яркость его немного угасла, и вскоре мы уже могли смотреть сквозь полупрозрачный туман шатра. Из кабины передатчика выскакивали солдаты и сразу же направляли на нас свое оружие. Вспышки огня ударялись о наш шатер и угасали, не причиняя нам ни малейшего вреда.
- Мы в безопасности, - спокойно сказал Белем. - По крайней мере, несколько дней. А затем проснется супермехандроид. А доктор Эссен тем временем займется своей машиной.
Она кивнула, тряхнув кудрями. Осторожно обойдя мерцающее стеклянное дерево, Лотта остановилась перед молочно-белым яйцом, которое даровало нам временное спасение.
- У меня сохранились какие-то смутные воспоминания, - сказала она. - Вспышка света - я очнулась и стала собой, но у меня осталось ощущение, что я была какой-то девушкой по имени Топаз, - она нахмурилась. - Может быть, я что-нибудь пойму, если осмотрю твой проектор, Ира? Белем? Кто ты теперь? - она испуганно посмотрела на его лицо.
- Я Белем, - ответил механдроид. - Ты понимаешь, как ты вышла из состояния Топаз и стала сама собой? Здесь, на временной оси, тела спящих рассыпались в прах, и разум их смешался с разумом их физических двойников, и как это случилось, неизвестно. Почему разум мой, Пайнтера, Топаз стали доминирующими, а разум Кортленда поглотил разум своего нового хозяина, тоже неизвестно. - Он замолчал.
В этот момент Топаз - доктор Эссен - наклонилась к молочно-белому яйцу, взяла его обеими руками, подняла его высоко вверх и изо всех сил швырнула на каменный пол. Конечно, это была Топаз, ибо доктор Эссен, Лотта Эссен, не была способна на такое.
Огненный шар вокруг нас стал рваться на куски. Солдаты с криками рванулись вперед. Белые огненные копья пронзали нашу завесу и высекали огонь из каменных стен пещеры. Топаз радостно захохотала, и тогда двинулся Белем. Он упал на колени возле разбитого яйца, свет которого постепенно угасал, руки его ощупали разбитый шар, и все тело его начало светиться. Огненный шар вокруг нас стал быстро восстанавливаться. Разорванные куски пламени соединились, и защитный слой снова стал крепким и непроницаемым.
Я ощутил чудовищную энергию, которую излучал разум и тело механдроида. Даже воздух внутри шатра слегка колебался. Белем использовал себя, чтобы вновь создать защитную оболочку. Все тело его содрогалось под напором страшной энергии. Пайнтер, забытый всеми в страшной суматохе, внезапно зашевелился, и я видел, как он сделал шаг вперед, затем другой. Лицо его слегка оживилось. Разум Белема потерял контроль над Пайнтером, и тот вышел из состояния гипноза. Из-за тонкой огненной завесы, которая была нашей единственной надеждой, доносились крики солдат. И тут я услышал повелительный голос - голос офицера.
- Топаз! - кричал он. - Останови механдроида!
Ее ответ подтвердил то, что уже было и так ясно, она была их орудием. Она никогда не превращалась в Лотту Эссен. Вероятно, их машины прочли в ее мозгу всю правду и сделали ее инструментом в своих руках. Она до сих пор оставалась их самым опасным орудием и еще не была обезврежена.
Я услышал ее звонкий смех, когда раздался крик офицера, и повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, что она достала из складок платья миниатюрную копию парализатора, который Пайнтер пытался использовать против меня. Это было оружие, а не игрушка. Я видел, как палец Топаз медленно нажимает на спусковой крючок, готовясь послать парализующее излучение в Белема. Механдроид ничего не видел и не слышал. Он сконцентрировал все свои силы на том, чтобы поддерживать силовое поле активным. Сейчас все зависело от меня.
Я толкнул Топаз, и парализующее облако пролетело мимо Белема. Топаз свирепо посмотрела на меня и снова направила оружие на Белема, но я успел перехватить ее руку. Топаз оказалась неожиданно сильной. Она извивалась, как змея, стараясь вырваться. Но была не только Топаз. Я ничего не мог поделать с Пайнтером, который уже почти полностью пришел в себя и теперь медленно тянул руку к поясу, где у него висел пистолет. Топаз боролась со мной и теперь старалась направить дуло на меня. Защитный барьер вокруг нас снова стал рваться на куски. Силы Белема были явно на пределе.
Я лихорадочно пытался найти выход из создавшегося положения. В первую очередь мне надо было обезвредить Пайнтера. Я даже думал, не загипнотизировать ли мне его, но это умение не входило в число моих способностей. Мой взгляд упал на маленькое стеклянное дерево. У его основания была кнопка, которую тысячу лет назад нажимал Де Калб. После трех неудачных попыток я смог дотянуться до нее носком ботинка. Топаз сражалась со мной так яростно, что я едва удерживался на ногах, но вот ветви дерева вспыхнули, началось медленное движение.
- Пайнтер! - крикнул я. - Смотри! Смотри!
Он еще не полностью вышел из-под гипноза и послушался моего приказа. Он повернулся, увидел движущиеся ветви, сделал гримасу и отвернулся.
Я схватил Топаз и, грубо повернув ее, заставил посмотреть на дерево.
- Смотри, Пайнтер! - кричал я. - Смотри, Топаз!
Я успел заметить, как он повернулся и стал смотреть на колдовское кружение, не будучи в силах отвести взгляд. Он стоял, и вскоре разум угас на его лице, а руки опустились. Топаз тоже прекратила борьбу и смотрела на дерево. Они оба были загипнотизированы. Пайнтер заговорил сонным голосом:
- Кортленд, это ты?.. Де Калб! Что случилось?
- Муррей, - позвал я его осторожно, я знал, что это может быть обман, но вполне возможно, что под гипнозом проснулся разум Муррея. Белем судорожно вздохнул, и тело его обмякло. Силовое поле заколебалось и исчезло, оголив нас перед солдатами, которые теперь изумленно смотрели на нас. Они искали взгляд Пайнтера, но встретили взгляд Муррея.
- Стойте! - рявкнул он им. - Стойте!
В смятении они подались назад. Пока они подчинились. Ведь они думали, что он Пайнтер, но так ли это?
Он повернулся ко мне и прошептал:
- Кортленд, что случилось? Я спал? Мне снилось, что я - Пайнтер.
Среди солдат начался шум. Они что-то говорили офицеру. Момент был критический. Пайнтер-Муррей повернулся к ним.
- Стойте! - снова крикнул он. - Ждите приказа! Это помогло на время, но они не будут ждать долго. Приказ бросить оружие немедленно превратит их нерешительность в неподчинение.
Но все решилось неожиданно просто. Серый свет замигал вокруг нас, исчез, снова появился. Послышалось жужжание. Свет все сгущался, и в сером тумане солдаты исчезли, как привидения…
Белем с трудом поднял голову.
- Теперь мы все здесь, - сказал он. - Пайнтер-Муррей, Кортленд… и… доктор Лотта Эссен… Белем - Де Калб.
Только после этого я повернулся. Стоя на коленях возле своего аппарата, Топаз вращала ручки управления. "Да нет, не Топаз", - подумал я. Лицо было ее и тело тоже, но когда она пристально посмотрела на меня и улыбнулась, я узнал серые глаза Лотты Эссен. Гипноз освободил ее, как освободил Муррея, из тюрьмы чужого разума, чужого тела.
- Сейчас я присоединюсь к вам, - сказал Белем и стал смотреть на вращающееся дерево.
Под куполом серого цвета наступила тишина. Когда механдроид повернулся к нам, он так и остался человеком-машиной, но на нас смотрел металлическими глазами Де Калб. Он улыбнулся.
- Прощай, Белем, - сказал он. - Теперь мы снова вместе.
- Но почему это случилось, почему? - допытывалась Лотта Эссен. Она, несомненно, говорила голосом Топаз, но это все же был ее ум, ее слова.