- Я знаю. Я рассказал тебе о своих причинах. Я также могу дать тебе прекрасный совет: если на твоей совести что-нибудь висит, то лучше проверь-ка это со всей тщательностью. Я могу ставить десять к одному, что ты никак не сумеешь этого доказать, хотя твои память и сознание будут убеждать тебя в обратном.
- Я не считаю твою проверку убедительной, - возразил Хендерсон. - На твой взгляд она была убедительной, но если бы я был в твоей шкуре, я бы сделал следующее. В конце концов, ты ищешь доказательства своего сумасшествия потому, что свихнувшимся быть приятней, чем виновным. Для меня надо было бы несколько больше, чем доказать такими пустяками, что у меня голова поехала в другую сторону.
- Не могу не согласиться с тобой, - заявил Брансон. - Завтра я собираюсь окончательно решить эту проблему.
- И как же?
- Я переложу решение на плечи полиции.
- Ты пойдешь сдаваться?
- Ни за что на свете! Я признаю вину, только когда мне это докажут, но не раньше. Нет, не сдаваться, - он улыбнулся Хендерсону и продолжил, - я собираюсь позвонить в полицию по междугородней связи и выслушать их. Если они не проявят интереса и будут ко мне безразличны так же, как и остальные люди, то все станет на свои места. Я тогда буду полностью удовлетворен и, как ты предположил, буду считать себя сумасшедшим.
- А потом?
- Я постараюсь понять, что послужило причиной для того, чтобы я сошел с ума. Если будет возможно, то я постараюсь что-нибудь сделать с этим. У меня совершенно нет желания получить новый кошмар в будущем.
- Логично, - согласился Хендерсон, перестал теребить ногой ковер, сел в кресло и закурил новую сигарету. Но курение было скорее просто нервной реакцией, чем удовольствием. Он задумчиво рассматривал своего собеседника и наконец сказал. - Ну давай предположим, ради эксперимента, что ты знаешь, где искать корни этого?
- Конечно! Там, дома.
- Прямо у себя в доме?
- Нет. Я такого не сказал. Дома или в институте, или где-нибудь посередине. В общем, в том районе. Единственный другой источник информации - это Бельстон. Но если полиция там ничего не знает…
- Отлично! У тебя есть приблизительная точка, где искать? И что искать?
- На данный момент я понятия не имею, - признался Брансон. - Но если полиция в Бельстоне меня оправдает, то я поеду обратно с твердым намерением найти это, если смогу, конечно. Я не профессиональный детектив, и мне придется все это делать по наитию и при помощи Бога.
Хендерсон переварил это и задумчиво сказал:
- Хотел бы я, чтобы здесь был Маерсон.
- Кто это такой?
- Знакомый парень. Он работал в отделе бактериологического оружия. Я слышал кое-какие странные слухи, которые ходили там. Говорят, что они изобрели какой-то вирус, который делает людей совершенно безумными. Может, этот вирус выпущен? Маерсон мог бы нам рассказать об этом.
- Нам? - переспросил Брансон, ухватившись за это слово.
- Это, конечно, твоя проблема, но мы ее обсуждаем вместе, не так ли? - вывернулся Хендерсон.
- Так. Но это никуда нас не привело. И знаешь, почему?
- Почему?
- Я неоднократно поддевал тебя, и тебе это не нравилось. Ты слишком уклончив в своих ответах. С самого начала ты практически не подпускаешь меня к себе ни с какой стороны.
- Ну, Брансон, я имею право хранить…
- Ты что-то скрываешь и хочешь оставаться в безопасности до тех пор, пока это не раскроется. Без сомнения, ты мне симпатизируешь. Но ты сомневаешься. Это вполне может быть приманкой, на которую тебя хотят поймать.
- Постой, смотри…
- Слушай меня, - твердо сказал Брансон. - Давай предположим, что ты в таком же положении, как и я, но в твоем случае галлюцинации намного глубже, и ты не рискнул пойти на место преступления и проверить все это. Ясно, что ты не хочешь создавать себе неприятности, сознавшись в преступлении и назвав имя жертвы. С твоей точки зрения это будет достаточным доказательством вины.
- Но…
- Однако предположим, ты мне скажешь, что когда-то ты убил кого-то или сделал что-то в этом роде. Предположим, я сразу побегу с этой информацией в полицию. Знаешь, что они сделают? Они пригласят меня к себе и будут улыбаться до ушей. Они найдут мне кресло и предложат кофе. А вот потом они захотят узнать, когда, где, кого и как. А я скажу, что не знаю. Они вырвут из-под меня кресло, отберут кофе и пинком вышвырнут за дверь. А если они придут к тебе, что ты им скажешь? Ты будешь все отрицать и скажешь им, что я свихнулся. Полиция на этом успокоится и дальше копаться в этом не будет. У них и так по горло работы, чтобы терять еще время на сумасшедшие бредни.
Хендерсон потер подбородок и взъерошил волосы. Он выглядел совершенно озадаченным.
- И что ты хочешь, чтобы я ответил на этот бред?
- Мне не надо имен, дат и прочих подробностей. Я хочу четкий ответ на прямой вопрос. Скорее даже на два вопроса. Первое: ты твердо уверен, что ты убил кого-то? Второе: нашел ты или пытался найти какое-нибудь доказательство тому, что ты сделал?
После долгой паузы Хендерсон ответил:
- И да, и нет.
8
Брансон встал и сказал:
- Это я и хотел узнать. Очень трудно плыть одному в лодке по океану иллюзий. Намного спокойнее знать, что ты в этой лодке не один. А что чувствуешь ты?
- То же самое.
- Жаль, что мы не можем добраться до других. Вдвоем мы бы смогли заставить их говорить. И тогда мы скопом смогли бы разобраться, что так подействовало на наши мозги.
Он начал оглядываться в поисках пальто и шляпы.
- Ты собираешься уходить? - взволнованно спросил Хендерсон.
- Да, вечеринка окончилась. Надо когда-то и уходить.
- Куда ты пойдешь в такой час?
С удивлением взглянув на часы, Брансон заметил:
- Надо найти место для ночевки. В крайнем случае, я могу подремать и в зале ожидания на вокзале.
- Разве ты не на машине?
- Нет, я оставил ее жене.
- Ты теперь не в центре цивилизации, - напомнил Хендерсон. - Ты глубоко в лесах. Ближайший поезд уйдет в десять тридцать утра. Почему бы тебе не остаться здесь. У меня есть свободная кровать.
- Очень мило с твоей стороны. А ты уверен, что я не буду тебе в тягость?
- Вовсе нет! Буду очень рад твоей компании. У нас есть что-то общее, пусть даже и умственное расстройство.
- Ты начал говорить правду, - сказал Брансон, снова садясь на свой стул. - Что ты собираешься с этим делать?
- Учитывая все сказанное, я просто должен что-то делать. Сейчас я удивляюсь, почему мне первому не пришла идея проверить все сразу, как это сделал ты. Мне бы сразу же надо было об этом подумать, но этого, как видишь, не случилось. Единственное, что мне хотелось, это быстрее исчезнуть.
- Естественно, у тебя было куда спрятаться, а у меня такого места не было. Единственное место, которое мне пришло в голову, это Бельстон. Я поехал туда просто потому, что я не мог придумать другого места. - Брансон немного подумал и добавил: - А может быть, я был намного больше тебя напуган и в страхе не мог придумать ничего лучшего.
- Сомневаюсь. Я думаю, что у тебя в голове осталась маленькая частичка недоверия, она-то и заставила тебя поехать туда. И вообще, люди далеко не одинаковы. Они могут действовать подобно, но никогда одинаково.
- Наверное, так.
- Вернемся к моей проблеме, - продолжал Хендерсон. - Мне надо будет все проверить. Я был дурак, что не сделал этого раньше. Значит, старик Эдди должен помочь мне вырваться отсюда, если он, конечно, захочет.
- Кто это старик Эдди?
- Старик, который раньше владел этим магазином. Он растратил часть моих денег на отпуск, которого он не имел в течение нескольких лет. Он вернулся из него несколько дней назад, проведя время настолько хорошо, как только можно провести в семьдесят два года. С этих пор он болтается вокруг, как потерянный ребенок. Не может привыкнуть ничего не делать. Пару раз он мне намекал, что может помочь, если мне нужна помощь. Этим и можно будет воспользоваться, если мне понадобится время для изучения собственного прошлого. Я слишком зависим сейчас от этих денег, чтобы пренебрегать бизнесом даже на неделю. Если старик Эдди согласится посмотреть за магазином некоторое время, я смогу съездить в…
Голос Хендерсона споткнулся, но Брансон его подбодрил:
- Не говори мне. Я и знать этого не хочу.
- В данных обстоятельствах это не играет роли. В конце концов, ты же сказал мне о Бельстоне.
- Да, но я чувствовал себя намного спокойнее, сделав шаг вперед. Я кое-что уже проверил, а ты еще нет. В этом вся разница. Пока ты не убедишься сам, что ты в плену фантазии, ты будешь чувствовать себя уверенней, зная, что я не могу тебя выдать. И ты не будешь волноваться после моего отъезда, не сказал ли ты слишком много. У тебя и так достаточно беспокойств. Я знаю, у меня самого достаточно своих.
- Но ты с ними и справляешься лучше.
- Есть еще одна вещь, которую я хотел бы узнать, если ты, конечно, не возражаешь.
- Какая?
- Допустим, ты проверишь и убедишься, что все это фантазия. И что тогда? Ты успокоишь свою совесть и будешь продолжать торговать? Или ты вернешься в институт?
- В институт мне уже не вернуться. Они меня уже списали. По крайней мере им не нужны типы, которые уходят и возвращаются по своему усмотрению.
- Но ведь они пытались уговорить тебя вернуться обратно.
- Нет. Пара любопытных ищеек заглянула ко мне, стараясь выудить у меня причины моего ухода. Это, кажется, все, что их интересовало. - Хендерсон глубоко вздохнул. - Я просто их выгнал. Они от меня ничего не добились. Вскоре после этого я переехал сюда, и с тех пор они меня не беспокоили. Я решил, что если они меня выследят и явятся сюда, то следующий переезд будет за границу.
- Большинство других туда и поехали. - Я знаю.
- Хотелось бы найти их и поговорить с ними, - повторил Брансон, который боролся с желанием сказать Хендерсону, что тот уже выслежен и что за ним постоянно наблюдают, но немного подумав, решил, что это только вызовет ненужнее беспокойство и ни к чему не приведет. Он продолжил: - Что бы ты ни делал со своими проблемами в будущем, я думаю, мы должны поддерживать контакт друг с другом.
- Я тоже так думаю.
- А как насчет того, что я буду время от времени звонить сюда? Если ты опять переедешь, то сможешь найти способ дать знать, где тебя найти. Я бы хотел узнать результат твоей проверки, и думаю, тебя интересует результат моей. Один из нас может нажнуться на нечто, что поможет пролить свет на это дело. Мы, свихнувшиеся, должны держаться вместе, чтобы нас не поймали в капкан.
- Полностью с тобой согласен. Звони мне в любое время. Точно так же я позвоню тебе домой, если у меня будет что сказать. - Хендерсон взглянул на часы. - Не пора ли на покой?
- Я готов, - скавал Брансон, вставая и подавляя зевок. - Завтра у меня полиция. Я свяжусь с ними в Бельстоне, но только смелости у меня не очень-то хватает на это. Хорошо бы ты мне подкинул своей.
- Ты сам мне прибавил смелости, - возразил Хендерсон. Утром Хендерсон хотел пойти на станцию и проводить Брансона. Но Брансон наотрез отказался.
- Давай не будем привлекать к себе внимания. Ты оставайся в магазине, а я выйду, изображая случайного покупателя.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Выйдя из магазина, Брансон попытался обнаружить рирдоновского агента. Единственный, кого он мог подозревать, был неряшливо одетый тип, болтающийся бесцельно на углу. Когда Брансон проходил мимо него, тот проводил его скучающим взглядом. Пройдя дальше по дороге, Брансон оглянулся. Тип так и остался на углу и не делал никаких попыток преследовать его. Или наблюдатель за домом Хендерсона был слишком искусен, либо наблюдение проводилось эпизодически.
В поезде никто подозрительный к нему не присоединился тоже. Путешествие протекало с двумя пересадками в тех же местах, что и первый раз, с получасовым ожиданием поезда в одном месте. Он использовал это время на то, чтобы найти телефон и позвонить в полицейский участок в Хенбери. Когда ему ответили, он попросил к телефону начальника участка. Голос сразу стал заинтересованным и начал официально допытываться, зачем ему нужен начальник, но Брансон вел себя твердо и пригрозил повесить трубку, если его желание не удовлетворят. Тогда его тут же соединили.
- Шеф Паскоу, - ответил низкий хриплый голос. - С кем я разговариваю?
- Меня зовут Роберт Лафарк, - бойко ответил Брансон. - Около двадцати лет назад моя сестра Элайн поехала в Бельстон и не вернулась. Мы решили, что она сбежала с каким-нибудь мужчиной или что-нибудь подобное. Она, знаете ли, была так импульсивна.
- Ну, и что вы хотите от меня?
"Не знает! Не знает!" - закричало у него в голове. Он почувствовал триумф.
- Не так давно мне рассказывал парень из вашего города, - продолжал Брансон, - что вы нашли скелет девушки, спрятанный под деревом. Похоже на то, что обнаружилось старое преступление. И я начал беспокоиться, может быть, это моя сестра. Я решил поинтересоваться, не установили ли вы личность убитой.
- Кто вам это рассказал? Ваш друг?
- Нет, просто случайный знакомый.
- Вы уверены, что он говорил про Хенбери?
- Нет, он сказал в окрестностях Бельстона. Но ведь это ваш район, не так ли?
- Наш, и если бы там случилось что-нибудь подобное, мы бы знали, конечно. Но мы ничего об этом не слышали.
- Вы хотите сказать…
- Мы не находили никаких скелетов, мистер Лафарк. У вас есть основания подозревать, что ваша сестра встретилась с каким-нибудь преступником?
- Боюсь, что нет. Просто мы много лет ничего о ней не слышали, а эта история навела нас на мысль об ее смерти.
- Тот, кто вам это рассказал, знал о вашей сестре?
- Совершенно ничего.
- И вы ему ничего не сказали о ней?
- Определенно нет.
- Ну, он просто демонстрировал вам свое воображение.
- Возможно и так, - согласился Брансон, чувствуя, что никто не собирается затягивать разговор для того, чтобы определить, откуда он звонит. - Но я не вижу в этом никакого смысла. Он ничего не выигрывал от того, что рассказывал сказки.
- Он приобретал слушателя, - цинично возразил шеф полиции. - Трепачу всегда нужен слушатель, как наркоману шприц. Даже мы время от времени принимаем их здесь, и они нам признаются в преступлениях, которые никогда и никто не совершал. На мой взгляд, было бы неплохо принять какой-нибудь закон, наказывающий за такие вещи, мы теряем очень много времени на эти выдумки.
- Значит, вы считаете, нет смысла мне приезжать к вам и посмотреть на все это своими глазами? - спросил Брансон, рассчитывая, что если они хотят поставить на него капкан, то обязательно попадутся на его уловку.
- Вам совершенно не на что здесь смотреть, мистер Лафарк.
- Спасибо, - ответил Брансон, чувствуя глубокое облегчение. - Извините, пожалуйста, за беспокойство.
- Не думайте об этом. Вы поступили совершенно верно в данной ситуации. Нам всегда очень помогает население. Но в вашем случае нет никаких оснований для беспокойства. Это все, что мы можем вам сказать.
Брансон еще раз поблагодарил его и повесил трубку. Он вышел из будки, сел на ближайшую скамейку и начал все обдумывать. Его обманули. Насколько можно судить о собеседнике по голосу, шеф полиции был искренним и бесхитростным. Он даже не пытался затянуть телефонный разговор, пока его полицейские определят, откуда звонят. Это стандартная тактика, если бы у них действительно было нераскрытое преступление и им позвонил бы кто-нибудь, кто мог помочь.
Он даже отклонил предложение Брансона сунуть голову в пасть льву. Все начинало проясняться. В Бельстоне не было никакого трупа. Этот труп существовал только в памяти Брансона и в разговоре шоферов из буфета.
Самое простое объяснение: шофера говорили о каком-то другом, подобном преступлении, а совесть Брансона приняла это на свой счет. Но в этой версии было несколько серьезных дыр. Если это и могло объяснить его паническое поведение, то никак не объясняло поведение Хендерсона. И это не могло так активизировать Рирдона и того типа, которого Дороти определила как иностранца.
Даже объяснения самого Рирдона не вписывались в эту картину. Согласно его утверждениям многие оборонные учреждения в стране за последнее время теряли хороших специалистов, и сам Рирдон следил за двумя. Как все это можно было связать с болтливыми шоферами?
"Как это Рирдон сказал? "Если так будет продолжаться, то наши потери будут составлять скоро целую армию. Это надо остановить". Но остановить ЧТО? Ответ: то, что заставляет человека внезапно искать потаенное место. Надо еще и учесть, что все это были ученые, крупные специалисты, образованные, менее всего подходящие под тот тип людей, которые вдруг внезапно сходят с рельсов. Что может вывести из равновесия таких людей?"
Он мог придумать только одно объяснение.
Страх смерти. Любой смерти, особенно казни.
Когда подошел поезд, он выбрал себе уединенное местечко, где мог спокойно решать свои проблемы. На данный момент он едва ли чувствовал присутствие других пассажиров и уж тем более не любопытствовал, интересуются ли они им.
Теперь он мог обдумать все более систематично и продуктивно. У него было такое чувство, что чья-то рука забралась к нему в голову и вынула оттуда шар, который слишком долго катался внутри и приводил в беспорядок все его мысли. У него еще остались кое-какие неприятные воспоминания, но теперь они уже не внушали леденящий душу страх и не звонили в тревожные колокола. Шеф Паскоу вынул все посторонние предметы и выбросил их на свалку. Впервые за много дней он мог спокойно сесть и подумать о своих делах.
Первое: Элайн, действительная или мнимая, все еще лежит там, где ее положили, и при удачном стечении обстоятельств пролежит там до скончания веков. С его точки зрения, это был первый по важности факт. Полиция не ищет его, не подозревает его и совершенно не интересуется этим эпизодом из его прошлого. Его не ждет камера смертников. Если она и наготове, то для кого-то другого, а не для него, Брансона.
Второе: за ним наблюдают две группы, не имеющие отношения к полиции, и делают это по непонятным причинам. Но за этим не маячит казнь. Очевидно, они подозревают, что он может что-то сделать, и, по их мнению, сделает это обязательно.
Ничего подобного он еще не сделал. В этом он был совершенно уверен. Несомненно, Элайн монополизировала темные участки его мозга, но другой вины у него не было, это несомненно.
Значит, речь шла о будущем преступлении, которое он с большой вероятностью мог совершить. Но, по его мнению, он мог сделать только две вещи, которые способны взволновать власти: он мог перейти на сторону врага или просто дезертировать со своей стороны. Это-то и беспокоило Рирдона, и он сказал об этом, не скрывая. Просто обе стороны, и своя и вражеская, рассматривали его как слабое звено. Обе стороны определяли его как слабака, сосунка.