Эта низшая форма жизни была сложнее большей части современных технических устройств. На самом деле все собранное в этой лаборатории, весь накопленный здесь опыт были посвящены раскрытию тайн и использованию уникальных возможностей этого, казалось бы, простого и примитивного организма.
- Каково научное название этого животного? - спросил Джеффри.
- Limulus polyphemus, что означает, кажется, "косой одноглазый великан".
- Точно. Полифем - чудовище, с которым Одиссей сразился на острове Циклопов.
- Вот это да!
- Какова продолжительность их жизни?
- Около двадцати лет.
- Правда? А когда они достигают половозрелости?
- По нашим подсчетам, примерно к восьми-девяти годам.
Джеффри кивнул, взяв эти сведения на заметку.
- Вся эта лаборатория, - продолжал лаборант, - была построена для того, чтобы брать кровь у мечехвостов и путем очистки производить из нее лимулус-амебоцит-лизат, или ЛАЛ, - специализированный белок, который свертывается при контакте с опасными эндотоксинами типа E. coli.
Джеффри перевел взгляд на бочку, наполненную мечехвостами. Членистоногие методично взбирались друг на друга. Большую часть из того, что сейчас услышал Джеффри, он прекрасно знал, но хотел дать молодому лаборанту возможность немного поиграть в лектора.
- Эндотоксины распространены в окружающей середе довольно широко, не так ли? - спросил Джеффри.
- Да, - кивнул молодой ученый. - В основном они состоят из находящихся в воздухе опасных фрагментов определенных бактерий, но вред приносят только тогда, когда попадают в кровоток живых существ. К примеру, водопроводная вода, пить которую безопасно, убьет большинство людей, если им ввести ее внутривенно. Даже инъекция дистиллированной воды, которую оставили на ночь в стакане, может стать смертельной.
- А как вы экстрагируете ЛАЛ? - спросил Джеффри.
- Мы помещаем кровь в центрифугу и сепарируем клетки. Затем осмотически вскрываем их и экстрагируем белок, содержащий свертывающее вещество. Для того чтобы получить унцию этого белка, нужно около четырехсот фунтов клеток.
- Интересно, зачем этим членистоногим такая сложная защита от бактерий?
- Да они же плавают в полном дерьме, - ответил лаборант.
- Точно подмечено, - кивнул Джеффри.
- Да, в процессе эволюции у них не развилась иммунная система, поэтому, если их ранить, они очень быстро умрут от инфекции, не имея развитой химической системы защиты.
Лаборант вынул иглу из тела мечехвоста, после чего вытащил членистоногое из пластикового контейнера и опустил в бочку.
- Пока мы не обзавелись мечехвостами, - продолжал он, - нам приходилось тестировать вакцины и лекарства на кроликах, чтобы проверить, не заражены ли препараты бактериями. - Лаборант взял очередного "донора" и протянул коллеге. - Если у кролика поднималась температура или он умирал, мы понимали, что в проверяемом образце содержатся бактериальные эндотоксины. Но с тысяча девятьсот семьдесят седьмого года ЛАЛ стали использовать для проверки чистоты медицинского оборудования, шприцев, растворов для внутривенных инъекций - всего того, что входит в контакт с кровотоком человека и животных. Если белок сворачивается, мы понимаем, что есть какая-то проблема. Так что это вещество в буквальном смысле спасло миллионы жизней.
- Особенно кроликов, как я понимаю.
- Точно. Особенно кроликов, - засмеялся лаборант.
Джеффри потрогал жесткий коричневато-зеленый панцирь мечехвоста - гладкий и прочный, как у посуды фирмы "Тапервер". Он издал нервный смешок, когда лаборант дал ему мечехвоста, перевернутого кверху брюхом. Ученый осторожно взял в руки крупное членистоногое. По обе стороны от ротового отверстия у мечехвоста находилось по пять лапок, которыми он активно шевелил, будто играл гамму. Каждая лапка была снабжена клешней. Джеффри перевернул мечехвоста, чтобы тот не цапнул его клешней за палец.
- Не бойтесь, на самом деле эти ребята почти безвредные. И чертовски живучие. Тут у нас есть один ученый, так он говорит, что как-то раз положил несколько мечехвостов в холодильник и на две недели про них забыл. А когда вытащил, они все еще болтали лапками.
Джеффри с мальчишеским восторгом смотрел на мечехвоста. Тот поднял остроконечный хвост и обнажил жабры, слоями лежащие вблизи от позвоночника.
- Вот это зверюга!
- Когда я начал здесь работать, я думал, что только у инопланетян может быть десять глаз и голубая кровь. - Лаборант рассмеялся. - А у этого красавчика вдобавок еще имеется светочувствительный глаз на хвосте.
- Природа производит множество различных пигментов крови, - сказал Джеффри.
Он смотрел на отверстие посередине тела мечехвоста, напомнившее ему пасть древнего аномалокариса - существа, которое являлось владыкой морей во времена первого кембрийского эволюционного взрыва, породившего сложные формы жизни полмиллиарда лет назад. Джеффри был поражен окраской этого животного, очень напоминавшего по виду панцири красновато-зеленых ископаемых трилобитов, которых он собирал в детстве в Мраморных горах в Калифорнии. Сейчас перед ним находилось живое ископаемое.
- Я видел фиолетовую кровь и зеленую кровь и червей-полихет, - продолжил он. - Я даже видел желто-зеленую кровь у морских огурцов. У крабов, лангустов, осьминогов, спрутов, даже у подушечных клещей, родственников этих ребят, в крови присутствует пигмент, имеющий в своей основе медь. Этот пигмент выполняет ту же функцию, какую в нашей крови выполняет пигмент, связанный с железом.
Лаборант вздернул брови.
- Так вы решили надо мной подшутить, доктор Бинсвэнгер, позволив мне прочитать вам лекцию?
- О, зовите меня просто Джеффри. Нет, я в самом деле узнал многое, чего не знал раньше, - сказал Джеффри. - И никогда не видел ничего подобного этому существу. Спасибо, что позволили мне полюбоваться на мечехвостов.
Лаборант показал ему два больших пальца.
- Нет проблем. Кстати, вы вчера вечером "Морскую жизнь" смотрели?
Ученый поморщился. У него сегодня уже в четвертый раз спросили об этом. Первой была миловидная соседка, когда он вышел из своего коттеджа. Потом Сай Гринберг, сокурсник по Оксфорду, изучающий гигантские аксоны кальмаров в лаборатории морской биологии, задал вопрос о том же самом, когда они ехали по велосипедной дорожке мимо офиса пароходной компании. Потом менеджер ВОИ задал ему этот вопрос, когда Джеффри ставил на прикол свой велосипед у здания на Уотер-стрит.
- Мм, нет, - ответил Джеффри. - А что?
Лаборант покачал головой.
- Мне просто стало интересно, как вы думаете - по-настоящему ли там все было?
Вот именно это говорили те трое, кто уже спрашивал у Джеффри про шоу. Просто слово в слово.
Кто-то постучал в окошко стерильной лаборатории из соседнего помещения. По другую сторону окна стоял доктор Ластикка - директор лаборатории, устроивший для Джеффри эту экскурсию. Ластикка жестом изобразил, что подносит к уху телефонную трубку.
- Так, уже пора обедать. Что ж, хорошо. - Джеффри осторожно передал лаборанту мечехвоста и жестами показал доктору Ластикке: "Пусть подождут".
Доктор Ластикка пантомимически ответил: "Хорошо".
- Спасибо, было просто замечательно, - поблагодарил Джеффри лаборанта.
- Вы сегодня вечером читаете лекцию, доктор Бинсвэнгер? То есть… Джеффри?
- Да.
- Приду обязательно!
- Я вас не смогу узнать.
- А я маску надену.
- Отлично! - улыбнулся Джеффри.
Вот почему Джеффри так нравилось в Вудс-Холе: здесь все интересовались наукой, все были умные, не только его коллеги по работе. На самом деле те, кто наукой не занимался, обычно были даже умнее. Джеффри искренне верил в то, что население Вудс-Хола - самое любознательное и информированное в научном смысле из всех городов на Земле. К тому же это было одно из немногих мест за пределами университетских кампусов, где ученых считали крутыми парнями. Все ходили на лекции, а потом обсуждали их в разных питейных заведениях.
Джеффри вышел из стерильной лаборатории через двойные герметично закрывающиеся двери. Он снял шапочку и маску, и ассистентка указала ему на телефон. Он взял трубку.
- Ну наконец-то, Эль Джеоффе!
Это был Анхель Эчеварриа, ученый, деливший с Джеффри кабинет в ВОИ. Анхель изучал ротоногих ракообразных. Он пошел по стопам своего кумира, Рея Мэннинга, пионера в этой области. Анхеля сегодня утром Джеффри в кабинете не застал. Коллега оставил записку, в которой сообщал, что опоздает, теперь же он чуть ли не выпрыгивал из телефонной трубки.
- Джеффри! Джеффри! Ты видел?
- Что? И чуть потише, Анхель.
- Ну, "Морскую жизнь" ты же смотрел?
- Не смотрю я эти реалити-шоу, - простонал Джеффри.
- Понятно, но ведь там же ученые.
- Которые мотаются по туристическим местам вроде острова Пасхи и Галапагосских островов? Перестань, это юродство.
- О господи! Но ты хотя бы слышал, что там произошло?
- Ну слышал…
- Значит, ты знаешь, что половина из них погибла?
- Что? Это же телевидение, Анхель. На твоем месте я бы не стал так легко в это верить.
Разговаривая по телефону, Джеффри постепенно разоблачался. Ассистентка забрала у него лабораторную одежду.
- Это реалити-шоу, - сказал Анхель.
Джеффри рассмеялся.
- Я записал. Ты должен это увидеть.
- О нет!
- Возвращайся сюда! Захвати сэндвичи!
- Ладно. Увидимся через полчаса.
Джеффри повесил трубку и посмотрел на ассистентку.
- Вы вчера вечером смотрели "Морскую жизнь", доктор Бинсвэнгер? - спросила она.
13.37
Джеффри вошел в их общий с Анхелем кабинет, держа несколько белых пакетов с сэндвичами из магазина "Джиммиз".
- Завтрак по… - не успел договорить Джеффри.
На него сразу зашикали коллеги. Несколько человек собралось посмотреть, как Анхель кормит рака-богомола.
Ротоногое ракообразное под названием рак-богомол на охоте - это действительно зрелище, которое не стоит пропускать. Джеффри положил на стол велосипедный шлем и пакеты с сэндвичами.
В большой аквариум с соленой водой Анхель поместил толстый слой кораллового песка и керамическую вазу, украшенную изображением тигра в азиатском стиле. Ваза лежала на боку, ее горлышко было повернуто к задней стенке аквариума.
Анхель взял пинцетом живого голубого краба из пластикового контейнера.
- Это Дон дал мне краба. Спасибо, Дон.
- Пожалуй, я уже жалею об этом, - проворчал Дон, поправив на переносице очки.
- Ух ты! - хором воскликнули несколько человек.
Питомец Анхеля появился мгновенно.
- Банзай! - проговорил Анхель и бросил краба в воду.
Все зачарованно следили за развитием событий.
Десятидюймовое членистоногое передвигалось на манер какого-нибудь древнего дракона. Изящные, наползающие одна на другую пластины шевелились, будто планки жалюзи, когда существо скользило по воде. Лапки, размером и остротой готовые поспорить с лезвиями швейцарского армейского ножа, передвигались по дну. Глаза на концах стебельков поворачивались в разные стороны. Цвет тела ракообразного был редкостно ярким - почти всех цветов радуги.
- Вот и мы, - простонал Дон.
Голубой краб растопырил лапки, погружаясь в воду, и на полпути до дна заметил рака-богомола. Краб тут же поплыл к дальнему краю вазы, но рак атаковал его. Послышался громкий щелчок - сработали его мощные клешни, молниеносно, незаметно для человеческого глаза. Краб рванулся назад, но его панцирь треснул между глаз, и он беспомощно повис в воде. Рак-богомол проворно утащил свою жертву внутрь вазы.
Зрители встретили это событие дружными восклицаниями.
- Это, друзья мои, - демонстрация убойной силы ротоногих ракообразных, - проговорил Анхель, в этот момент больше похожий на циркового конферансье, чем на эксперта по ротоногим. - Удар имеет силу пули двадцать второго калибра. Рак-богомол различает в миллионы раз больше цветов, чем человек. Его глаза состоят из трех оптических полушарий и независимо оценивают глубину, а рефлексы у него быстрее, чем у любого существа на земле. Это таинственное чудо матери-природы настолько отличается от других членистоногих, что могло бы считаться инопланетным пришельцем. Может быть, когда-нибудь эти ракообразные вытеснят нас… Приятного аппетита, Фредди!
- Кстати, насчет приятного аппетита. Еда из "Джиммиз" доставлена, - сказал Джеффри.
- Да здравствует "Джиммиз"! - обрадовалась одна из лаборанток.
- Как я рад, что ты наконец появился, - сказал Анхель. - Я должен кое-что тебе показать.
Все разобрали сэндвичи. На мониторе компьютера, стоявшего на лабораторной стойке, шел выпуск новостей. Громкость была убавлена. За спиной ведущего новостей был виден логотип "Морской жизни".
- Эй, включи-ка! - крикнул кто-то, и Анхель прибавил громкость.
"Он всего три мили шириной, но если то, что было показано в кабельном шоу "Морская жизнь" три дня назад, произошло в действительности, некоторые ученые считают, что это самое важное открытие острова с тех пор, как Чарлз Дарвин посетил Галапагосы почти двести лет назад. Другие утверждают, что продюсеры "Морской жизни" зарабатывают популярность за счет очевидной игры на публику. Вчера вечером в шоу была показана пугающая трансляция в прямом эфире. Судя по всему, жуткие чужеродные формы жизни, обитающие на острове, жестоко атаковали участников шоу. Руководство проекта отказалось комментировать происшествие. К нам присоединяется известный ученый Тэтчер Редмонд. Он скажет, что, по его мнению произошло на самом деле, и даст свою экспертную оценку".
Все присутствовавшие в кабинете дружно застонали, когда на экране показали приглашенного комментатора.
"Доктор Редмонд, позвольте поздравить вас с успехом вашей книги "Человеческий фактор" и вручением вам премии Теттериджа, которую вы получили вчера, и позвольте поблагодарить вас за то, что вы согласились поделиться с нами вашей точкой зрения, - сказал ведущий. - Итак, это произошло по-настоящему?"
- Фотосинтез в действии, - съязвил Анхель. - Человек растет под воздействием желто-зеленого света.
- Ну ладно тебе, Анхель, - примирительно произнес Джеффри. - Доктор Редмонд знает все.
Тэтчер улыбнулся, продемонстрировав недавно отбеленные зубы, хорошо смотревшиеся на фоне загорелого лица. На нем была извечная жилетка "сафари". В глаза бросались его знаменитые рыжие усы и пышные бакенбарды.
"Благодарю вас. Что ж, Сэнди, если совсем откровенно, я только надеюсь на то, что жизнь на этом острове сохранится, когда его примутся открывать люди".
- Вот тут он прав, - заметила одна из женщин и вонзила зубы в сэндвич.
Тэтчер продолжал:
"Так называемая разумная жизнь - это самая большая угроза для окружающей среды. Я не завидую экосистеме, входящей с ней в контакт. Таков главный тезис моей книги "Человеческий фактор", и я очень опасаюсь, что - если, конечно, эта "Морская жизнь" не какой-то фокус телевизионщиков - очень скоро мне придется добавить к моей книге еще одну главу".
- Ой, мамочки, - простонал Джеффри.
- Я удивляюсь, что он вообще что-то написал, - съязвил Анхель.
"Но как вы считаете, это был фокус, фальсификация? Или это произошло в действительности?" - еще раз спросил ведущий.
"Что ж, - ответил Тэтчер, - конечно, мне хотелось бы, чтобы это было правдой - то есть мне так хотелось бы как ученому, но опять же, как ученый, я вынужден сказать: боюсь, это действительно фальсификация".
"Благодарю вас, доктор Редмонд".
Ведущий отвернулся от Тэтчера, и тот исчез с экрана.
"Что ж, вы только что…"
- Нет, ребята, - упрямо проговорил Анхель. - Это был не фокус!
Остальные, переговариваясь и высказывая свое мнение, разобрали сэндвичи и разошлись по своим кабинетам.
- О'кей, Джеффри, ты должен это увидеть. Запись у меня здесь.
- Ладно, давай.
Джеффри уселся рядом с Анхелем в их тесном кабинете, окна которого выходили на Большую гавань, и стал смотреть. На экране замелькали беспорядочные кадры последних минут трансляции "Морской жизни", записанные Анхелем.
"Если бы кто-то попытался снять плохой малобюджетный фильм ужасов, все выглядело бы примерно так", - подумал Джеффри.
Действительно, это напоминало фильм вроде "Проект "Вопящая ведьма"" в том смысле, что оператор словно бы намеренно старался не брать в кадр дешевые спецэффекты.
- Честно говоря, я тут мало что вижу, - признался Джеффри.
- Погоди. - Анхель нажал на клавишу паузы на пульте и увеличил изображение. - Вот, смотри!
Он "заморозил" кадр. Экран почти целиком закрыли несколько быстро мчащихся теней. Анхель указал карандашом на силуэт, снабженный чем-то вроде клешни краба.
- Ладно, - кивнул Джеффри. - И что?
- Это же клешня! И не какая-нибудь, а клешня ротоногого ракообразного!
Джеффри рассмеялся и потянулся за сэндвичем.
- Это нечто вроде теста Роршаха, Анхель. Вот тебе и мерещатся существа, которых ты изучаешь уже пять лет, потому что они тебе снятся во сне, ты их видишь и в утренней порции хлопьев, и в пятнах на потолке.
Анхель сдвинул брови.
- Может быть. Но я так не думаю.
Но тут и Джеффри кое-что заметил и перестал жевать. Когда Анхель увеличивал изображение, на объективе камеры были видны красные капли, а за миг до того, как камера перестала работать, появилась одна-единственная голубая капля.
Анхель открыл дверцу маленького холодильника, на которой черным маркером было написано: "ТОЛЬКО ЕДА", вытащил откупоренный пакет молока и понюхал его.
- Ну что, ты сегодня собираешься порадовать народ "Гипотезой под обстрелом"?
Джеффри отвернулся от экрана и выключил видеоплеер.
- Ага. "Гипотезы под обстрелом" никогда не прекратятся, несмотря на сильнейшую конкуренцию в лице телевизионных реалити-шоу.
"Гипотезы под обстрелом" были традицией, которой Джеффри остался верен со времен учебы в Оксфорде. Тогда на студенческих собраниях он почти регулярно высказывал еретические идеи. Потом разгорались жаркие споры. На эти собрания приглашались все желающие. Они могли насладиться зрелищем и поучаствовать в дебатах.
- Тебя все будут спрашивать насчет "Морской жизни", ты это учти.
- Да, пожалуй, ты прав.
- Ты должен сказать мне спасибо за то, что я тебя к этому подготовил.
- Справедливое замечание.
- И ты сегодня действительно будешь развивать мысль типа "онтогенез определяет филогенез"?
- Угу. Пристегни ремень безопасности, Анхель. Это будет тот еще вечерок.