"Э нет, так не пойдет! - возмутился Джордж. - Моя жена не проститутка! Или все женщины в убежище имеют равные права и обязанности, или все остается, как есть. В конце концов, у Эда и Тома только два голоса из шести."
"Предлагаю компромисс, - сказал Томас. - Пусть Мелисса сама выберет себе мужчину. Одного. А Магда… она ведь согласилась… Это будет справедливо - каждая пойдет на шаг дальше, чем до сих пор." Он говорил это не без умысла, ибо давно заметил, что Мелисса, хотя и сторонится их всех, в особенности избегает Эдварда - должно быть, он слишком напоминал ей Дэниэла. Так что выбор получался очевидным…
"А если я откажусь?" - запальчиво спросила Мелисса.
"Тогда… ради мира и спокойствия в убежище… вопрос будет решен с помощью жребия", - ответил Джордж.
"Ну ладно, - решилась Мелисса. - Я выбрала. Это Дэвид."
На лицах обоих претендентов отобразились изумление и возмущение. Дэвид усмехнулся.
"Но ведь Дэвид антисексуал!" - воскликнул Эдвард.
"Это мое личное дело, - холодно парировал Дэвид. - Как ты сам справедливо отметил, нас тут две женщины и четыре мужчины. И я - один из четырех, обладающий точно такими же правами, как остальные. С этой минуты Мелисса - моя жена, и оставьте ее в покое. Напоминаю, - ядовито добавил он, - что ключи от ящика с патронами - у меня."
Согласие Магды (куда более охотное, чем она старалась показать) решило дело. Джордж, колебавшийся до последней минуты, с тяжелым сердцем скрепил принятое решение. Собственно, это было фактически последнее его решение в качестве неформального главы убежища. На словах Эд и Том восхищались мудростью принесенной им жертвы, но на деле не могли - возможно, даже и сами того не осознавая - относиться с уважением к мужчине, согласившемуся разделить с другими свою жену.
Но падение авторитета Джорджа не привело к выдвижению нового лидера. Обитателям убежища просто больше не нужен был лидер, у них не осталось задач, требующих координации действий. Дни шли за днями, абсолютно одинаковые, залитые все тем же ровным электрическим светом, безразличным к смене времени суток и чередованию времен года. Книги, журналы, видеофильмы - все это было исчерпано на удивление быстро. Да не так уж их было и много - Джордж, когда готовил убежище, думал в первую очередь о выживании, а не о жизни.
Соглашаясь на выбор Мелиссы, Дэвид преследовал единственную цель - избавить ее от сексуальных домогательств остальных. Он всегда был готов помочь всякому, желающему отказаться от секса. Но с Мелиссой как с человеком его ничего не связывало, и "брак" их оставался чисто фиктивным. Не мог сблизить их и Тони - Дэвид терпеть не мог маленьких детей.
Психика Мелиссы перенесла за минувшие три года несколько тяжелых ударов - смерть мужа и всего привычного ей мира, тяжелые роды, бойня, устроенная Дэниэлом, собрание, на котором мужчины едва не поделили ее по жребию - и каждая последующая травма накладывалась на предыдущие, а оказать помощь было некому. Мелисса жила в атмосфере постоянного страха и тоски. В последний год она держалась только на транквилизаторах и приобрела уже серьезную зависимость от них, требовавшую серьезного же лечения. Но к любому наркотику человек привыкает, и тот перестает оказывать свое действие. Вскоре после того, как Тони исполнилось два года, Мелисса попыталась покончить с собой, наглотавшись таблеток.
Но незнание фармакологии сыграло с ней злую шутку. Вместо легкой смерти во сне, на которую она надеялась, Мелисса обрекла себя на медленную мучительную агонию. Она умирала два дня, корчась от приступов боли и исходя кровавой рвотой, прежде чем Джордж, наконец, уступил требованиям Дэвида и выдал ему ключ от ящика с пистолетом. Дэвид хотел сделать это сам, но Джордж настаивал, что эвтаназия запрещена законами штата, и Дэвиду пришлось пообещать, что он лишь оставит Мелиссе пистолет с одним патроном. Когда он выходил из провонявшей рвотой комнаты, то не был уверен, что Мелисса не выстрелит в него. Но она выстрелила в себя. Ее вторая попытка оказалась удачней первой - она умерла сразу, как только пуля разбила череп.
- Магда.
Сидевшие за карточным столом обернулись и посмотрели на дверь. Томас как раз набрал в грудь воздуха, собираясь сказать Магде нечто крайне неприятное, но теперь неловко выдохнул, глядя на вошедшую Элис.
- Что случилось? - осведомилась Магда, все еще в пылу ссоры и от того не слишком дружелюбно. - Кстати, ты могла бы называть меня мамой.
- Тогда мне пришлось бы называть папами троих мужчин, а это было бы неверно по отношению к двоим из них и несправедливо по отношению к третьему, - возразила девушка. - Магда, ты знаешь, какое сегодня число?
- Кажется, десятое… Или… погоди, воскресенье уже было? Двенадцатое, что ли?
- Пятнадцатое. Сегодня пятнадцатое августа, - она смотрела на мать выжидательно.
- И… Ах, да! Пятнадцатое августа! Сегодня же твой день рожденья! Прости пожалуйста, мы совсем забыли! Ничего, мы это сейчас исправим, - она деловито поднялась из-за стола и, призывно глядя на недавних противников по перепалке, по-дирижерски взмахнула руками.
С днем рожденья тебя,
С днем рожденья тебя,
С днем рожденья, дорогая Элис…
- Как говорит дядя Дэвид, я пришла не для того, чтобы участвовать в комедии, - перебила она их нестройное пение. - Я пришла сообщить, что мне исполнилось шестнадцать лет, и я теперь вправе самостоятельно принимать решения.
- И какое же решение ты приняла? - осведомился Томас, подумавший, уж не сбываются ли его недавние предостережения.
- Не я, - Элис тряхнула головой и откинула волосы. - Мы все. Я, Арни и Тони. Мы идем на поверхность.
- На какую поверхность? - искренне не поняла Магда.
- На поверхность земли. Мы хотим выйти из Убежища. Радиация, наверное, уже исчезла.
В помещении повисло молчание. Эти люди, на правах "последних выживших" игравшие в карты на американские города, давно уже не воспринимали поверхность как место, куда можно выйти. Для них она была воспоминанием, образом, метафорой, но никак не реальным миром, находившимся в нескольких десятках метров от их вселенной. Если бы они считали, что Элис шутит, или выражается аллегорически, или просто ляпнула глупость, не подумав - они бы отреагировали соответственно. Но они понимали, что все эти предположения не верны, и оттого просто растерялись.
- Никто не знает наверняка, - нарушил наконец молчание Эдвард. - Все зависит от типа ядерного заряда, мощности, характера осадков… Может быть, уже через год наверху все было чисто. Может быть, сейчас там, над нами - заново отстроенный город, живут люди, ездят машины… хотя машины вряд ли, ну, по крайней мере, лошади… А возможно, что радиационное заражение продлится еще 30 тысяч лет. Есть очень долгоживущие изотопы. Когда имеешь дело с китайцами, никогда нельзя быть уверенным, какую дрянь они тебе подсунут…
- Но у Джорджа где-то должен быть дозиметр, - напомнил Дэвид.
- Допустим, - нехотя согласился Джордж, - и что с того? Все равно, если мы откроем люк, то впустим заразу сюда.
- Но у нас два люка - внешний и внутренний, - возразил Дэвид.
- Мы не знаем, выдержал ли внешний, - стоял на своем Джордж. - Долбануло-то ого-го как, все внешние датчики недаром выжгло. Может быть, все эти годы мы живем только за счет внутреннего люка.
- Кроме того, - добавил Томас, - не забывайте, что дом стоял недалеко от берега. Мы не знаем, что стало с береговой линией, да даже и с уровнем воды в океане. Если война вызвала изменения климата… Может, над нами вовсе не люди с лошадьми, а толща морской воды.
- И даже если там нет радиации, - внесла свою лепту Магда, - откуда мы знаем, кто нынче хозяйничает наверху? А вдруг китайцы победили? Я совсем не хочу окончить свои дни в ихнем концлагере.
- Ну, китайцы - это вряд ли, - заметил Дэвид. - Все-таки, какими бы дубами не были те типы из ЦРУ, наш ядерный потенциал был больше, и у нас была ПРО. Правда, и китайцев было всемеро больше нашего, но, при гибели основных промышленных центров и радиоактивном заражении сельскохозяйственных районов…
- А русские? - перебила Магда. - Дождались, пока мы с китайцами переколотим друг друга, и…
- Думаю, что если наверху кто-то уцелел, то самую большую опасность для нас представляют американцы, - возразил Дэвид. - Либо там хозяйничают анархистские банды, либо установлена диктатура какого-нибудь сумасшедшего отставного полковника.
- В общем, ты слышала, Элис, - подвел итог Джордж. - Это - глупая идея.
- Рано или поздно отсюда надо выбираться, - непреклонно заявила Элис. - А ваши рассуждения останутся такими же, сколько бы лет ни прошло. Вы, наверное, даже придумаете себе новые страхи.
- Запасов нам хватит на пятьдесят лет, - задумчиво произнес Джордж. - И урановые батареи проработают столько же.
- Забавно, - хмыкнул Эдвард, - жизнь здесь обеспечивает та же самая сила, которая уничтожила ее наверху. Та же самая, от которой мы спрятались…
- Ничто в природе не бывает злым или добрым, в том числе и атомная энергия, - напомнил Дэвид. - Все это - человеческие иллюзии.
- Мы не собираемся ждать пятьдесят лет, - сказала Элис. - Вы, может, и свыклись с мыслью, что выйдете отсюда только через мусоросжигатель, а мы не намерены…
- Пока что мы слышали одну тебя, - не без едкости заметил Томас.
- Мы считаем так же, - сказал Тони, входя вместе с Арни. - Просто Элис хотела объявить вам это сама, чтобы вы не подумали, что это мы ее подговорили.
- Арнольд, - Магда посмотрела на сына, как на самого старшего, - ты-то хоть понимаешь, насколько это опасно?
- Понимаю, - ответил тот, - но первобытному человеку тоже было опасно выходить из пещеры.
- Вот и сидел бы там, - пробормотал Томас, - все равно ведь все кончилось возвращением в пещеру, стоило ли напрягаться…
- Мы не собираемся с вами спорить, - отрезал Тони. - Мы просто информируем вас о своем решении. От вас нам нужно оружие и этот прибор… дозиметр. Если вы их нам не дадите, мы уйдем без них.
- Никуда вы не пойдете! - сердито воскликнул Джордж. - Если вам не жалко своей жизни, это ваши проблемы, но, открыв люк, вы подставите под удар всех нас. У вас всего три голоса из восьми…
- Четыре, - спокойно сказал Дэвид. - Ребята правы. Когда-нибудь кто-то должен выйти наружу и проверить, что к чему, так почему бы и не сейчас?
- Если что-то не так, мы успеем закрыть люк, - добавил Арни.
- Не знаю, не знаю… - проворчал Джордж.
- Но вы хотя бы вернетесь? - с неожиданной мольбой в голосе спросила Магда.
- Да, сначала мы сходим только на разведку, - заверил ее Арни.
Снова повисло молчание.
- Пусть Элис останется, - сказал Томас. - Она все-таки девушка, а эта экспедиция слишком опасна. Да и оружия хватит только на двоих.
- Мы идем все вместе, - Элис упрямо тряхнула головой. - Сегодня мой день рожденья, и я намерена сделать себе подарок.
- Ты хоть понимаешь, что с тобой будет, если ты окажешься в руках каких-нибудь ублюдков?
- Понимаю, - сказала Элис и посмотрела на него в упор. - Примерно то же, что будет, если я останусь здесь, не так ли, Томас?
Хорсмэн поперхнулся под уничтожающим взглядом Магды.
- Какие… глупости, - выдохнул он наконец. - Что ты себе вообразила… Небось, насмотрелась фильмов, испорченная девчонка… Да иди куда хочешь, господи, какое мне дело!
- Итак, у нас пять голосов, - усмехнулся Тони. - Решающее большинство. Так что там насчет оружия?
- Ладно, - буркнул Джордж, поднимаясь. - Ключи у всех при себе?
Сборы не заняли много времени. Джордж довольно быстро отыскал дозиметр; он хотел дать ребятам еще два защитных костюма, но оказалось, что от долгого лежания на складе резина их раскрошилась и растрескалась на сгибах.
- Ничего, - сказал Джордж, - главное, следите за дозиметром, и обойдетесь без них. Вот смотрите, тут все очень просто. Я никогда не мог запомнить все эти рентгены и прочие цифры, но достаточно смотреть на цвет шкалы. Пока стрелка в зеленом секторе, как сейчас - вы в безопасности. В желтом секторе человек без средств защиты может провести какое-то время, но чем меньше, тем лучше. Если стрелка уйдет в желтый сектор - сразу же возвращайтесь. И, наконец, красный сектор - это смерть. Кроме стрелки, имеется звуковая индикация. Чем чаще прибор щелкает, тем выше радиация.
- Ясно, - сказал Арни и подвесил дозиметр к своему поясу.
Затем Джордж показал, как обращаться с пистолетом и карабином, сам зарядил оружие и вручил каждому, включая Элис, по две обоймы. Ребята также взяли с собой фляги с водой, несколько кубиков пищевого концентрата, моток веревки, топорик, фонарь и аптечку. Джордж вручил им и старую карту города, хотя и догадывался, что теперь от нее будет мало прока.
Когда все было готово, и обитатели убежища собрались у внутреннего люка, Элис вдруг сказала "подождите здесь, я сейчас" и юркнула обратно в коридор. Через пару минут она вернулась.
- Что-то забыла? - осведомился Арни.
- Я надела купальник, - призналась Элис.
- Что еще за глупости? Ты же не умеешь плавать, - нахмурился Джордж.
- Ну и что? Должна же я хотя бы окунуться в воду, от которой не пахнет дезинфекцией!
- Зато инфекции там может быть сколько угодно, - пробормотал Джордж, но уже ни на чем не настаивал. Одной авантюрой больше, одной меньше…
- Ладно, - изрек он. - Арни, следи за стрелкой. Я открываю внутренний люк.
Джордж повернул мощный рубильник и оставил руку на красной рукоятке, готовясь в любой момент вернуть ее в прежнее положение. Загудел мотор, закрутилось тяжелое металлическое колесо на двери, толстые штанги запоров поползли, блестя маслом, из своих пазов. Затем раздалось короткое звонкое клацанье, и мотор смолк. Вспыхнула красная лампочка. Люк был открыт. Джордж взялся за колесо и потянул его от себя.
- Радиации нет, - доложил Арнольд, глядя на неподвижную стрелку.
Джордж повернул еще один тумблер. В темноте за люком зажегся неяркий свет, озарив уходивший вверх круглый колодец с крутой винтовой лестницей. Осью колодца служил гладкий металлический стержень, такой же, как в пожарных участках - по нему в случае необходимости можно было быстро съехать вниз.
- Дальше вам идти одним, - давал последние инструкции Джордж.
- Сейчас мы снова задраим этот люк изнутри. Когда красная лампа погаснет, поднимайтесь наверх. Там будет второй рубильник. Средняя позиция открывает запоры, нижняя - сам люк, если ему что-то мешает. Будьте очень осторожны, открывая внешний люк. Если хлынет вода, или повалит дым, или радиация…
- Знаем, - перебил Арни.
- Я отключил автоматику, задраивающую внешний люк, чтобы вы могли вернуться. Когда снова спуститесь вниз, стучите в люк обухом топора, вот так, - он изобразил ритм. - Мы будем по очереди дежурить в этом коридоре, кто-нибудь услышит и откроет. Хотел я в свое время оборудовать интерком, да руки не дошли… Постарайтесь не задерживаться.
- Думаю, трех-четырех часов для первого раза нам хватит, - сказал Арни.
- Если вы не вернетесь через… ну скажем… трое суток, мы задраиваем внешний люк. Сами понимаете, мы не можем…
- Понимаем, - нетерпеливо перебил Тони. - Ну, мы пошли.
- Ладно, ребята, - кивнул Джордж, - удачи вам.
- Дядя Дэвид! - обернулась вдруг Элис. - А ты не хочешь пойти с нами?
Дэвид ответил не сразу.
- Боюсь, что я провел в этом погребе уже слишком много времени, - сказал он наконец. - Десять лет назад я бы с радостью ухватился за такую идею, но сейчас… знаешь, я, пожалуй, подожду результатов вашей разведки. Но спасибо за предложение.
Когда трое подошли к внешнему люку, их сердца быстро колотились не только от подъема по крутой лестнице. Тони положил руку на рубильник. Арни впился взглядом в шкалу дозиметра.
Гудение. Щелчок. Красная лампа.
Стрелка не двигалась.
Арни налег на люк. Тот не поддавался.
- Что-то держит, - качнул головой Арни. - Плохо. Может, и вода. Ладно, давай нижнюю позицию.
Мотор натужно взвыл. Тяжелый люк вибрировал, но не двигался с места. Наконец, когда, казалось, масло готово было уже брызнуть из цилиндров гидравлической системы, люк со скрипом и скрежетом начал поддаваться. В медленно растущую щель сыпался песок, камни, куски черного спекшегося шлака. Но - никакой воды. Наконец, открывшись примерно наполовину, люк застрял окончательно. Но образовавшегося проема было достаточно, чтобы выбраться. Впервые за двадцать лет в убежище заглянуло солнце, и тусклый электрический плафон померк в его беспощадном свете. Трое бледных молодых людей стояли, щурясь с непривычки и прикрывая руками глаза.
Наконец Арни вспомнил про стрелку. Она не сдвинулась с места. Дозиметр молчал.
- Урррааа! - завопила Элис и захлопала в ладоши. - Это лучший день рожденья в моей жизни!
- Тише, - предостерег Арни. - Не надо раньше времени привлекать внимание.
Держа пистолет наготове, он протиснулся в проем. Остальные двинулись за ним.
Они оказались во дворе того, что было некогда домом Робинсонов. Сам дом превратился в бесформенную груду развалин, вытянувшуюся языком в сторону от эпицентра и частично погребенную под слоем земли и шлака. Таким же шлаком завалило и выход из убежища. Насколько хватало глаз, руины простирались повсюду; к северо-западу, где был эпицентр, они сглаживались - там взрывная волна содрала все на своем пути; в прочих же направлениях, особенно юго-восточном, можно было увидеть все более и более высокие останки зданий, торчавшие, словно гнилые зубы мертвого аллигатора. Совсем далеко в дрожащем мареве раскаленного воздуха призрачно маячили остовы уцелевших небоскребов.
Однако вся эта картина смерти и разрушения принадлежала прошлому, ибо ныне жизнь снова брала свое. Повсюду - во дворах, на некогда покрытых асфальтом улицах, на присыпанных землей руинах домов - буйно зеленела пышная растительность. Трава кое-где тянулась в человеческих рост, какие-то причудливые пальмы топырили свои раскидистые кроны, волосатые лианы обвивали поваленные столбы и торчащие балки…
- Итак, - торжественно провозгласил Тони, глядя на часы, некогда подаренные Джорджем (прежде они принадлежали Дэниэлу), - пятнадцатого августа в 2: 07 пополудни был осуществлен первый выход из Убежища. Радиационный фон в норме, воздух пригоден для дыхания. Жалко, не догадались взять с собой блокнот, надо было делать записи.
- Успеешь еще записать впечатления, - отозвался Арни, - лучше гляди в оба…
- Смотрите, какое странное дерево, - сказала Элис, делая несколько шагов в сторону.
Дерево действительно было необычным - высотой около пяти ярдов, с огромными листьями, росшими прямо из ствола, у подножия, и большими круглыми колючими плодами на вершине.
- По картинке похоже на репейник, - сказала девушка с сомнением, осторожно дотрагиваясь до края гигантского листа, - но репейник, по-моему, должен быть гораздо меньше.
- Добро пожаловать в Страну Чудес, Элис, - усмехнулся Арни. - Не удивлюсь, если где-нибудь тут поблизости мы встретим Синюю Гусеницу.
Они неторопливо прошли еще с полсотни ярдов, вертя головами по сторонам и разглядывая необыкновенную растительность.
- Смотрите! - указал вдруг Тони.
Там, куда он показывал, среди зелени лежал на боку помятый и обгорелый остов автомобиля. Трава проросла сквозь дыры в крыше и дверцах, с обода колеса свешивалось что-то вроде губчатого лишайника…