- Итак, первая теория будет проверена следующим образом. Во-первых, мы сделаем анализ крови на патологические вещества, затем общий анализ крови, чтобы выявить отклонения в основных показателях, и в третьих, нужно будет эксгумировать тела погибших, проверив таким образом, структурное изменение органов и кожного покрова.
После того, как на листе появились первые три пункта проверки на химическое отравление, Равиль задумался.
- Так, что там у нас идет дальше. Не стесняемся, думаем вместе. - старался расшевелить людей лаборант.
- Проверка на вирусы и бактерии. - напомнила Мария.
- Ах да. - произнес Равиль и вывел римскую цифру "два".
Под первым пунктом он написал: "Посев крови на среды". Под вторым "Общий анализ крови", процедура под номером три называлась: "Микроскопия".
- Молодой человек, было бы неплохо, если бы вы поясняли суть этих процедур. - проворчал старик. - Я, знаете ли, не привык оставаться за бортом.
Полковник ухмыльнулся. Было заметно, как сильно Арнольда напрягала пассивная роль.
- Микроскопия - проверка на нормальный окрас и морфологию бактерий. - подбирая слова, пояснил Равиль, и вывел маркером цифру "четыре".
- Четвертым пунктом у нас пойдет имунофлюресцентный анализ, или, проще говоря, ИФА. - начал, было лаборант, и заметив недовольный взгляд старого немца, добавил: - Если что-то есть, то в микроскопе это будет светиться.
- Как свечи в ночь хануки. Если есть евреи - они светятся. - пояснил Соколов, и залился хохотом.
Равиль вновь еле сдержался, но на этот раз ничего не ответил. Молодой человек глубоко выдохнул и продолжил.
- Если мы найдем какой-нибудь вирус, то экспресс метод определения - ПЦР. Полимиразная цепная реакция. И я вряд ли смогу вам доступно объяснить, что это такое. - несколько смущенно проговорил Равиль.
- Ладно, внучек, с большего я понял. А принцип тестов - сравнительный? Будете брать тела, кровь и ткань покойничков и сравнивать с нашими?
- Да. Вы все правильно поняли. - кивнул лаборант.
- Есть еще кое-что. - взял в руки маркер Андрей.
Поднявшись со своего места, он начал медленно обходить собравшихся за круглым столом.
- И что же мы упустили? - не скрывая сарказма, спросил Равиль.
- Мы не учли одного: не все "инфицированные" были одинаково больны. Сам я, к сожалению, пирушку проспал. Однако вы должны помнить, как выразился один сержант: "Тех, других".
- Я понимаю, о чем вы. - кивнула Мария. - Действительно, Равиль, помнишь Василия? Когда он потрошил свою жену, тварь даже вступила с нами в разговор.
- Да. Чушь какую-то нес про свою миссию. Говорил что Катя, жена его, такой жестокой расправы заслуживала. - добавил Равиль.
- У меня оба внука вели себя, похоже. Они словно выныривали из беспамятства и снова погружались во тьму. Один даже застрелился, когда осознал что натворил. - вспомнил ужасы Арнольд.
- Именно, и хоть я и гой. - в своем духе начал Андрей. - Но вправе заметить, что это принципиально иной тип поведения больных людей. Как я понял, таких прецедентов считанные единицы, и основная масса была безумным стадом. Эта дифференциация - наш ключ.
- Андрей Михайлович, перестаньте вы с антисемитскими каламбурами, я, знаете ли, тоже еврейка. - выдавливая из голоса обиженную нотку, произнесла женщина.
- Позвольте, я ему заткну рот! - еле сдерживал себя Равиль.
- Мой товарищ несдержанный болван, но не фашист. - вновь закашлялся от смеха старик.
- Право же, ваши шутки уже порядком поднадоели. Но я ценю вашу догадку. - сменила гнев на милость Мария Захаровна.
- Ты предлагаешь ввести в наши поиски еще один образец для сравнения? - медленно остывая, спросил Равиль.
- Да, и я надеюсь на вашу наблюдательность…
- Продолжай. - заинтересованно попросила Мария.
- Когда вы чистили окрестности академии, то обратили внимание на странные особенности некоторых тел?
- Ну.… Не все были изуродованы. - начал лаборант.
- Часа в три ночи, когда мы перетаскивали защитные костюмы из машины в вестибюль, я уронила несколько комплектов на пол. Нагнувшись подобрать их, я обнаружила странность: пакеты с амуницией упали на одно из многочисленных тел, которые до "генеральной уборки" валялись повсюду. Так вот, - нахмурив лоб, продолжила доктор Гирш. - Тело то, показалось мне подозрительно теплым. Но значения этому тогда я не предала. Было, знаете ли, не до размышлений.
- Отлично, Мария Захаровна, нам нужен тот покойник. - сказал Соколов, и тут же всполошился. - Куда вы дели тела?
- Не беспокойтесь, отыщем. Всех покойничков мы отправили под землю.
- Как? - испугался Андрей.
- Равиль хотел сказать, что для тел были выделены подвальные помещения академии. - пояснила Мария.
- Тьфу ты, зачем пугать то так. Доктор, вы помните, как выглядело тело?
- Да, молодой парень с милированными волосами. Я думаю, найти будет не сложно.
- Отправить поисковый отряд? - спросил Равиль.
- Да, пожалуйста, мой друг.
Равиль кивнул и вышел из ректората. Наступила тишина. Полковник взглянул на часы: было семь вечера. Арнольд сидел с закрытыми глазами и что-то напевал. Сквозь кислородную маску и прочное стекло защитного шлема, доносился забытый мотив.
- Я заметила вашу хромоту. Расскажите? У меня есть небольшая страсть к подобным историям. Исключительно профессиональная, конечно же. - вдруг спросила женщина.
- Нет, не расскажу. - лаконично отрезал Соколов и погрузился в незаживающие раны своих воспоминаний.
Глава 18. Записки с того света: Половина третьего часа
Дневник Дмитрия
Дойдя до конца коридора я заглянул в левую, не столь поврежденную на первый взгляд, комнатку. Черные пятна на перекошенной деревянной двери говорили о недавнем воздействии огня. Протиснувшись через небольшую щель между стеной и покосившейся дверью, я очутился в весьма странном месте. Там царила кромешная темнота, и только редкие вспышки свисающей на проводах лампы периодически разгоняли тьму по углам. Создавался этакий покадровый эффект. Всполох… И я вижу перевернутые столы и разбитые на полу мониторы. Еще всполох, и, повернув голову, я наблюдаю разломанные шкафы и полки у дальней стены комнаты. Свет опять отбрасывает тьму, и вот я вижу целую гору измятых бумаг, окрашенных с одной стороны в красный цвет. Я помню, как со следующей вспышкой в душу закрался ужас. С левого края бумажной баррикады едва заметно торчала тонкая женская кисть. И тогда я не выдержал. Страх прогнал меня прочь от жуткого места. Когда я последний раз оглянулся - вновь была вспышка. И еще несколькими деталями стала богаче картина. Тут и там, из-под перевернутых столов торчали конечности, и, судя по всему, хозяева рук и ног были мертвы.
Вернувшись в освещенный жутким, но ставшим уже таким привычным светом авариек коридор, я подошел к огромной стальной двери. Находясь рядом с громадой, я разглядел несколько хитроумных устройств по обеим сторонам от нее. Без сомнения устройства предназначались для открытия системы. Уровень секретности и сложность самой конструкции говорили об одном: дверь вела к искомой цели, к информационному центру института. Присмотревшись внимательней, я понял, что от меня требуется. Прибор справа от двери был ничем иным, как электронным замком, требовавшим ключ-карту. Слева же находился прибор идентификации, по отпечатку руки, и еще один по сетчатке глаза. В памяти всплыла карта института. Да, тогда я не ошибся. За массивной стальной дверью действительно находился информационный центр и мозг учреждения - главный сервер. Комнаты перпендикулярно к входу в центр были помещениями обслуживающего персонала и охраны. Видимо та, в которой я побывал, была комнатой персонала. Справа же, там где на месте дверного проема была дыра, размещалась охрана. Обгоревшие куски пластика и дерева говорили о применении взрывчатых веществ.
Больше действительно нельзя было медлить. И я было решил вернуться в помещение слева, но чуть подумав, шагнул в правый проем. Там было так же темно, как и в комнате напротив. Более того, там не было даже тех редких конвульсий света, что озаряли соседнее помещение. Тогда мне впервые за день улыбнулась фортуна, и, сделав всего несколько шагов по мертвой комнате, я наткнулся на искомое. Нечто скользкое и отвратительно влажное хлюпнуло у меня под ногой. Я присел на корточки и принялся ощупывать странную находку. Это было человеческое тело, ну или часть от него, в кромешной темноте трудно было сказать наверняка. Я покрепче схватился за лоскуты мокрой материи и потянул к спасительному алому зареву коридора. Едва свет коснулся тела, которое я вытаскивал из сектора охраны, у меня из груди чуть не вырвался чудовищный вопль. Да, я действительно тащил беднягу за рубашку некогда иссиня-черного цвета. Тащил за воротник, над которым у обычных покойников бывает голова, у моего же трупа ничего подобного вовсе не оказалось. Над окровавленным воротником зиял багровый сруб в области шеи. Сруб был более-менее ровный, как от топора, или подобного орудия.
Вытащив тело под безопасные огни аварийного освещения, я осмотрел его более детально. Да, безусловно, это был тучный мужчина, и кроме отрубленной головы, все прочие части тела остались при нем. Одет он был в стандартную форму частной охраны, с обозначениями объекта на правом плече. В моем случае на плече покойника была нашивка с изображением большого телескопа на красном фоне - эмблемы центра. Я присел на корточки осмотреть содержимое его карманов. В голове уже четко вырисовался план как попасть за стальные двери пропускного пункта, но мозг усиленно блокировал страшные мысли.
Дневник Елены
Местный больничный комплекс представлял собой небольшую комнатку с парой троек кушеток. Яркий свет длинных трубчатых ламп резал глаза, и только дальняя койка выделялась из общей белизны. Та кушетка была словно окрашена багровым, ни единого фрагмента без крови, сплошной слой вязкой жидкости. Над страшным местом склонился мальчик, маленькие ручки которого сжимали хирургический скальпель. Все произошло быстро, но я успела заметить, торчащие из-под испачканных простыней куски плоти. Виновник той кровавой сцены, десятилетний паренек с прилипшей ко лбу челкой, растерянными от страха глазами, уставился на нас.
- Сестричка. - бормотал он, словно не веря в это слово.
Секунды летели, шум нарастал, и нужно было что-то предпринять.
Я посмотрела по сторонам: на полу, рядом с перевернутыми металлическими ящиками в беспорядке валялись медикаменты и врачебные инструменты. Видимо, именно там ребенок нашел хирургический скальпель. Мысли судорожно пульсировали в голове, и тогда я решилась. Времени копаться в груде медицинских приспособлений не было, а оружие могло понадобиться в любую секунду. Я подняла руки вверх и шагнула вперед. Мальчик не отреагировал и по-прежнему стоял с округленными от ужаса глазами. На вид ему было лет десять, и, видимо, Смерть выпустила его из своих объятий, за мгновение до нашего прибытия.
Сегодня я видела много ужасов. Я видела, как Смерть выворачивает взрослых людей, видела я и как люди возвращаются из ее царства. Поэтому растерянность мальчика была понятна. Я сделала еще несколько шагов вперед, и когда поняла, что контакт с ребенком бесполезен, опустила руки. В тот момент сердце мое сковала печаль. Я скорбела по тому, что мне предстояло совершить, но иного выхода не было.
Несколько быстрых прыжков. Полные ужаса глаза мальчишки совсем рядом. Холодная медицинская сталь, вырванная из рук парня. Одно движение, и медленно расходящаяся кожа под адамовым яблоком. Да, тогда я убила его. Лишила невинное дитя жизни. Но как бы вы поступили на моем месте? Он был ее рабом, а за моей спиной гремел марш Смерти. Нужно было действовать и быстрая остановка жизни - самое гуманное, что я могла тогда сделать. А впрочем, угрызений совести я не испытываю. Тогда, я уже подсознательно понимала, что Смерть выбрала меня. И тот малец заслужил свою участь.
Горячая кровь из разрезанной артерии хлынула мне на туфли, а из глаз брызнули последние слезы сострадания. И с каждой слезой из меня вытекал человек. Подергиваясь, тело мальчика упало на пол. Словно рыба выброшенная на берег, ребенок пытался вдохнуть, и, к моему ужасу, искра жизни тухла слишком долго. Не зная, что делать, я присела и с размаху ударила скальпелем в область сердца. Тонкое лезвие инструмента прошло меж ребер, и видимо попало в цель. Тело мальчика в последний раз дернулось и успокоилось. Глаза смотрели на меня с укоризной. Дрожащей рукой я прикрыла тот страшный взгляд. Его веки опустились, но взгляд не исчез. Он и сейчас в моей памяти.
Со скальпелем в руке я бросилась в конец лазарета, к двери с табличкой "главврач". Анжела, оцепенев, стояла на входе, видимо, не веря в произошедшее. Я крикнула. Она очнулась. Когда за нами щелкнул замок прочной двери кабинета, звуки Смерти проникли в лазарет. С ужасом ожидая того, что дикие люди начнут ломать дверь, мы забрались под большой дубовый стол и доверились в руки судьбы.
Глава 19. Тернист путь праведника
- Еще одна заблудшая овца. - проверяя пульс на шее лежащей без сознания светловолосой девушки, сказал Георгий.
- И стоило это того? - обозлено бросила Смолова. - Нашли какую-то наркоманку.
- Каждая жизнь дорога. Если она не погибла, значит, на то были причины. - резко ответил Влад, и женщина замолчала. - Правда, отец?
- Да. Конечно так. - потирая густую бороду, как-то невесело ответил Соколов.
Святой отец понимал волнения Иры. То, что они нашли выжившую, было конечно хорошо. Вот только не такую спасенную жизнь он ожидал увидеть. До этого, Георгий видел смысл в судьбах уцелевших. Влад - человек, наворотивший грязных дел, но покаявшийся. Ирина - потеряла все, чем дорожила, а взамен получила веру. Распластанная же на полу особа портила всю смысловую картину плана Порядка.
- Зачем ты ее оставил? - всматриваясь в перепачканное лицо девушки, спрашивал Соколов Голос.
Но Голос молчал.
Девушка очнулась примерно через час. За это время люди тщательно осмотрели дом. На втором этаже Георгий нашел мертвую старушку. Она сидела на старом креслице накрытая теплым пледом, а из окровавленной глазницы торчала вязальная спица. Рядом с покойницей стоял небольшой письменный столик. На нем священник увидел несколько фотографий, вложенных в неказистые рамочки. Со снимков отцу Георгию улыбалась белокурая девчонка. Очень похожая на ту, что ловила цветные видения на полу кухни. Поставив фотокарточки на место, Георгий прикрыл покойнице глаза и спустился вниз, где встретил взволнованных Ирину и Влада. В руках люди держали набитые едой сумки.
- Она очнулась и просит выпивку. Говорит в баре стоит старый коньяк. - растерянно сказал Владислав.
- Нет, потворствовать ее разгулу мы не будем. Она была оставлена нам на поруки с другой целью. Для исцеления. - отрезал священник и зашагал в сторону кухни.
Пройдя в помещение, Соколов сходу пояснил, что никакой выпивки девушка не получит, ведь еще час назад она бросалась на них с ножом. На что та ответила без особого гнева:
- Ну, как скажите.
Убедившись в том, что светловолосая прибывает в рассудке, Георгий предложил всем четверым присесть за большой стол переговоров, под которым и пряталась девушка, когда ее нашли.
- Как звать то тебя, дитя? - спросил Соколов когда все расселись по местам.
- Бодрова Ева. И прошу, давайте без этой вашей надменности. - нахмурив лоб то ли от боли в голове, то ли от недовольства, раздраженно попросила девушка. - расскажите лучше, откуда вы взялись, и что там случилось.
- Никакой надменности в моем голосе нет. Это называется снисходительность. - возразил Георгий.
- Не надо мне семантики. Называйте как хотите, просто тон свой оставьте для пустоголовых прихожан. - нервно парировала Ева.
Святой отец видел, как играли в уголках ее глаз искорки гнева, и, сделав нужные выводы, Соколов прямо спросил:
- Не любите людей в рясах?
- Ух.…Да мне как-то плевать. - грубо бросила Бодрова. - Мое отношение к вам, или к кому-то другому, сейчас не имеет ровно никакого значения. Давайте по существу. Так что там произошло?
- Эй, аккуратней с выражениями. Ты ведь не с дружками в притоне общаешься. - вмешался Влад.
- А ты, видимо, главный батюшкин подхалим? - ядовито ухмыльнулась Ева и откинулась на спинке стула.
- Прекратите! - повысила голос Ира, и злобно сверля друг друга взглядом, люди замолчали.
- Ладно. - взяв примирительную нотку, начала девушка. - Начнем сначала: Я Бодрова Ева. Мне двадцать пять. И еще я законченный наркоман, пьяница и безнравственная скотина. А вы кто? - залилась она недобрым смехом.
- Я - Георгий Соколов, протоиерей вознесенского храма, что в Каблуково. А эти господа, - указал священник на сидящих по обеим сторонам от него. - были, как и вы, мне посланы Порядком: Влад Сычев и Смолова Ирина. - представил людей святой отец.
- Из Каблуково? Это же километрах в десяти отсюда. - удивилась девушка. - И всего двое выживших?
- Да, вы третья. И не спешите с вопросами, позвольте я все вам расскажу. - знаком призывая успокоиться, сказал Георгий.
И Соколов принялся пересказывать страшные события сегодняшнего дня.
Ева слушала историю странного батюшки и с каждым его словом, все меньше ему доверяла. Голоса в голове, паранойя, деперсонализация, как потеря контроля над телом, сопровождающаяся кратковременной амнезией - симптомы первого ранга по Шнайдеру. Классический пример расстройства психики на почве внезапного стресса.
"Как из учебника прямо". - подумала над очевидностью проблемы батюшки, Бодрова.
Единственное, что представляло интерес во всей клинической картине человека это не совсем обычная концепция религиозного психоза. "Порядок" - вот что, по мнению батюшки, стало виною конца света, и чей Голос он слышал у себя в голове.
Второй мужчина. Человек с перебинтованной головой - тот, который так грубо упрекнул ее в плохих манерах, показался Еве тоже не особенно здоровым. Слишком легко, без малейшей тени сомнения доверял он святому отцу.
"Возможно усугубившаяся травма из прошлого. Может быть, он когда-нибудь уже попадал в мясорубку, или нечто похожее, и то, что он увидел сегодня, распустило швы на старой ране. - разбирала варианты Бодрова. - Отсюда чрезмерное доверие священнику, как духовному наставнику, снимающему неподъемный груз вины. Отсюда недостаточная для здравого человека критичность мышления".
И наконец, последняя особа - женщина лет тридцати по фамилии Смолова, никакой явной симптоматикой не выделялась, кроме излишней вспыльчивости, и очевидным когнитивным диссонансом между собственными убеждениями и словами святого отца.
Когда все трое умолкли, обрисовав картину в мельчайших деталях, Ева постаралась аккуратно проверить почву:
- Голос.… Тот Голос, который вы слышите. Обо мне он говорил?
- Нет. - коротко ответил Георгий.
- То есть вы слышали, лишь то, что хотели услышать, или же о чем знали? - постаралась в лоб ударить она священника.
- Я понимаю, к чему вы клоните. Очень конечно похоже на расстройство ума. - Было видно, как батюшка едва сдерживается. - Вот только пойдемте, я вам кое-что покажу.