* * *
Сташевский массировал виски. "Флаг на мачту, Ирак уже наш", повторял он слова песенки Леха Янерки. Или они сами повторялись?
- Слушай, вместо извозчика закажи мне такси… Хельга! - прибавил он.
Мариола набрала номер с домашнего телефона.
- Добрый день!
- День добрый. Уже едем.
Ей даже не нужно было сообщать адрес. Компьютеры мгновенно проверяли номер телефона, при условии, что он был открытый, проверяли, звонит ли постоянный клиент, и не было ли каких-нибудь неприятностей с оплатой. Поскольку Сташевский соответствовал всем нужным критериям, такси с какой-то ближайшей стоянки выехало немедленно.
- Так что с той яичницей? - спросила Мариола.
- Проедем. Не слопаю же я шесть яиц на завтрак. Я вообще не знаю, что они тогда делали, что так жрали?
Девушка пожала плечами.
- Я тоже не знаю. Но я бы съела.
- Шутишь? - удивленно глянул на нее Славек.
- Да нет же. Съела бы.
- Ага. А потом сама называешь себя коровой и говоришь, что на животе завязалось сальцо.
При этом он умильно улыбнулся, но Мариола явно разозлилась.
- А ты сам, что? С самого утра то пивко, то стакашку. Думаешь, я не знаю, что ты держишь в ящике письменного стола? Две бутылки водки! - Она запыхалась. - У тебя там три ствола и две бутылки водки!
Славек поднял глаза к потолку.
- Но ведь от этого же не полнеют.
- От этого умирают! - пыталась она быть конкретной. - А к тому же еще и две пачки курева на день.
- Умирают от еды.
Он тоже старался быть конкретным, и статистические данные знал. Не пугайте фрайеров раком. Они сдохнут от картошки-фри, колы, колбасы и жиров. И их будет больше раз в сто, чем умирающих от рака.
- Ну, как же еще! Две пачки сигарет и водка, подкрашенная пивом, это не повод для того, чтобы умереть? Тем более, если ты еще и аллергик.
- Спиртное помогает астматикам.
- Да… - Мариола повернулась к нему спиной. - А больше всего - тебе помогают сигареты. - Она бросила чем-то в стенку. - Помогают тебе добраться до кладбища. За ручки поддерживают! Ага, еще и на работе пьянствуешь!
Он не был свиньей и не сказал, что ее как раз убивает бутерброд, который Мариола сделала себе по ходу.
- Ой, Мариола, я хороший полицейский офицер. Я - специалист. А то, что я пью или курю, никого не должно касаться.
- Правильно! - взвизгнула та. - Только не удивляйся, когда тебя уволят. И заменят какой-нибудь серостью, которая не сможет сделать и сотой доли того, что умеешь и можешь ты. За то, она каждый день будет трезвой, вовремя приходить на работу, всякий раз будет готова лизать задницу начальнику. Пойми ты это наконец!
- Что, я должен лизать? Никому не стану! - Славек налил себе еще одну рюмку водки.
Мариола присела рядом, обняла одной рукой, прижала к себе. И сказала, уже тихо и спокойно, по-женски:
- Знаю, знаю, знаю. - Она прижала его еще крепче. - Знаю, что ничьей задницы ты лизать не станешь. Я же тебя знаю. Честь запрещает тебе лизать. Так?
Славек глянул на подругу.
- Я тебя люблю, сумасшедшая!
- И я тебя люблю, сумасшедший!
Потом повернула голову, усмехнулась и скорчила одну из своих лисьих мин.
- Только ведь это неправда.
- Что, неправда?
- Парочку задниц ты все же вылизал.
- Я? - возмутился тот. - Каких?
- Например, вот эту. - Мариола встала перед ним и выпятила свою попку. - Эту!
* * *
Может ли роман управлять собственным творцом? Могут ли известные ему исключительно по бумагам, то есть, de facto выдуманные герои захватить над ним власть? Составлять сценарий так, как хотят они, а не он?
Земский сидел за компьютером и не верил собственным глазам. Разве это он все это написал? Или снова начинается безумие? Опыт предыдущего раза у него уже имелся. Поэтому молниеносно запрыгнул во вторую комнату.
- Женщина! - прорычал он. - Держи меня! Не дай добраться до сейфа с оружием!
Та была сильной. Удержала. Потом шепнула.
- Ты и так не знаешь, где ключ от сейфа. Я спрятала.
Земский облегченно вздохнул.
- Тогда дай мне телефон.
Он быстро выступал номер.
- Славек?
- Да. - Сташевский не был из тех, кто ложится спать до полуночи.
- Тебе грозит ужасная опасность.
Сташевский был уже настолько пьян, что упал с кровати, на которой смотрел телевизор. Телефон упустил, а потом еще долго пытался его поднять.
- Так что там с той опасностью? - Он повернул трубку, потому что перед тем приложил ее к уху наоборот. - Чего мне следует бояться?
- Все они связывались с химиками. Не пытайся этого делать.
Сташевский испустил тяжкий вздох.
- Ты знаешь, а это неплохая идея.
- Не делай этого!
- Так ведь это и вправду клёвая мысль.
- Славек, помни. Их всех уже нет в живых.
- Мы тоже когда-нибудь умрем, как и все другие. Но ассоциация хороша. Благодарю.
* * *
Грюневальд пришел в кабинет Кугера. Тот, как обычно, сидел с сигаретой во рту, большая кружка кофе рядом, и изучал дела. На часах было тринадцать минут второго дня.
- А ты знаешь, что подарил мне гениальную идею? - начал Грюневальд.
- Какую?
- Я написал письмо профессору Бухвальдту из Берлина. - Он присел на стул. - Задал ему вопрос, как можно взорвать человека изнутри. И погляди, что он написал мне в ответ. - Он развернул шелестящий лист.
- Ты все еще возишься с тем старым делом? Впрочем… Кугер замялся, - ведь ты же сам отстранил меня от него. - Он отложил сигарету, сделал глоток кофе. - Я пораженец. - Еще один глоток. - Ты только скажи, с какой скоростью наши соединения валят из-под Москвы? Сто километров, как у порше, не смогут. Ведь там нет дорог, а у них нет порше.
- Mein Gott! Можешь гоняться за своими обычными ворами и бандитами! - выкрикнул Грюневальд. - Когда же придет время защищать Фатерланд, беги в тыл, потому что одной рукой пистолет не перезарядишь.
Кугер одарил приятеля теплой улыбкой.
- Вот! - Он вытащил люггер из кобуры и перезарядил, уперев в край столешницы. - Могу! - Он рассмеялся. - Хуже дело с заменой обоймы, но ведь всегда можно кого-нибудь попросить. - Он склонился к Грюневальду. - Конечно, если рядом будет кто живой, кроме поляков и русских. Потому что, знаешь… думаю, они мне не помогут.
- У тебя какая-то навязчивая идея. У тебя просто навязчивая идея! Мы победим!
- Это у меня навязчивая идея? А кто тут говорил, что у нас имеются самые надежные и сильные союзники в этой войне? Ты? И где теперь США вместе с СССР? Возможно, мне так только кажется, но они, вроде, торчат с другой стороны фронта.
- Италия с Японией.
Кугер только рукой махнул.
- А ты знаешь, что такое триста тысяч поднятых вверх рук?
- Не знаю.
- Это итальянская армия, идущая в наступление.
Даже Грюневальд усмехнулся.
- А Япония находится слишком далеко, - продолжал Кугер.
- Они сражались с Россией!
- Это так, но сейчас перед ними большая проблема. Не хочу быть плохим пророком, но эта проблема, по-моему, их придавит.
- Тебе бы только ничего не делать.
- Ну да. Ничегонеделание было бы неплохим выходом из ситуации. Только это нужно было делать еще до войны. Сейчас уже поздно.
- Изменник!
- Нет. Просто я читаю слишком много газет. И, к сожалению, даже из официальных сообщений могу делать выводы.
- Перестань!
- Так, так. К примеру, я читал, что японцы направили на США две тысячи бомб. Но, поскольку близко к континенту подобраться не могли, эти бомбы они подцепили к воздушным шарам и воспользовались ветром. Якобы, одна из них сделала воронку в клумбе, а вторая свалила дерево в национальном парке. Остальные не долетели.
- Не язви.
Но инстинктивно он представил эти две тысячи бомб на воздушных шарах. Его германский, прецизионный ум быстро вычислял соотношение территорий, занятых промышленными зданиями или городами к неугодьям, лесам и полям. Его германский разум запротестовал против чужой глупости. Или акта отчаяния.
- А почему бы и нет? Но мне интересно, какие бомбы американцы сбросят на Японию, причем, не цепляя их к воздушным шарикам. - Кугер вынул из ящика стола атлас мира и начал его перелистывать. - Ну, Токио, это само собой, а потом ближе всего у них Хиросима, Нагасаки и парочка других. Посмотрим, что они выберут. Только ведь они тоже денежки считают. Скорее всего, полетят поближе.
- Ну да, ну да. - Грюневальд сел на стул для допрашиваемых и тоже скорчил издевательскую мину. - А еще американцы прибудут в Германию. Маршируя по дну океана! - расхохотался он.
- А зачем маршировать? Не лучше ли приплыть на корабле?
- Наши подлодки их топят!
- Тогда пускай они еще научаться летать, чтобы топить их самолеты.
- Mein Gott! - Как это тебя еще не арестовали? Это просто чудо какое-то.
- Я верю в чудеса. А кроме того, раз в своей собственной стране я ничего плохого не сделал, так чего мне опасаться ареста? Я обычный, серенький чиновничек, который хватает воров. Работа такая.
- Ты оскорбляешь фюрера!
- Ты про этого идиота Гитлера? Который завел нас в это дерьмо? Я уже говорил тебе… Но ты мне не верил. Видал я его в заднице.
- Тииии… Тебя и вправду арестуют. - Грюневальд по-настоящему был напуган тем, что говорил Кугер.
Его приятель только пожал плечами.
- Ты действительно считаешь, будто здесь есть подслушка? Раз ты такой правоверный нацист, так чего ты боишься?
- Ты с ума сошел.
- Ответь.
Грюневальд поднялся со стула и начал кружить по кабинету. Трясущимися руками он вытащил сигарету, закурил. Но не ответил.
- Так ты хочешь узнать содержание письма от берлинского профессора? - спросил он через какое-то время, чтобы отвести внимание от идиотской и крайне опасной темы дискуссии.
- Хочу.
- Так вот. Через пару недель он ответил, что взрыв "изнутри человека" возможен. Достаточно проглотить перманганат натрия и выпить серной кислоты.
- О, Матерь Божья! - Кугер чуть не разбил себе голову, ударившись ею в документы, что лежали у него на столе. - Ты можешь представить себе человека, который жрет перманганат и запивает его кислотой? У него были бы фиолетовые губы и обожженная ротовая полость. Мы же ничего подобного не видели.
- Еще можно проглотить какое-нибудь взрывчатое вещество. Эффект будет даже сильнее.
- Боже! Я уже боюсь увидеть завтрашнее меню в нашей столовке. "На завтрак - динамит. На обед - гранаты, заправленные английской пластиковой взрывчаткой, а на десерт - компотик из нитроглицерина". Возможно, это даже будет вкусно. Если прибавят чуточку огнеметов, то будет совсем неплохо. И тепло.
- Да перестань же ты издеваться!
- По-видимому, у тебя что-то с мышлением, Альберт. - Кугер щелкнул пальцами. - Подумай вот о чем. Раз у них не было подобных следов на теле, то…
- Может, они глотали это в стеклянных капсулах?
- Ага! А потом били себя кулаком по пузу, чтобы разбить капсулы перед тем, как их высрать.
Он сидел, словно памятник, абсолютно неподвижно.
- А ты как думаешь?
- Мне кажется, что ты должен сконцентрироваться на повторяемости случаев. Все они делали одно и то же. Мало того: в каждом деле, в каждом случае повторялись одни и те же события. Те же самые предложения. Те же самые слова.
- Откуда ты можешь знать, что они говорили?
- Так ведь я же допрашивал свидетелей.
* * *
- Я допросил всех, кого только мог, - кипятился Сташевский перед Мариолой. - И ничего, ничего, ничего.
- Ну да. Мой злой мужчина. - Она прижала его к себе, поцеловала. - Злой, злой, злой, - гладила она его по голове. - А когда ты злишься, то хорош в сексе. - Она рассмеялась. - И это мне очень даже нравится. - Новая улыбка. - Может, надеть какой-нибудь супер-корсетик?
- Я не могу справиться с этим делом.
Мариола встала с кровати. Даже и без корсета она выглядела невероятно.
- Ты с ним справишься, решишь, - сказала она совершенно серьезно. Салютуя, она приложила руку к пустой голове и процитировала известный слоган: - Если не ты, то кто? Если не сейчас, то когда?
Славек ответил ей таким же салютом.
- Приказ понял. Я решу это дело.
Оба, голяком, бросились в Интернет. Ее полные, дергающиеся груди ужасно отвлекали, но уже через несколько секунд они нашли нужный адрес в броузере. Сташевский набрал телефонный номер в Гданьске.
- Добрый вечер, пан профессор. Славомир Сташевский из полиции.
- Матка Боска! Нашли мой украденный велосипед?
Голос с другой стороны трубки был наполнен экстаза и недоверия, смешанного с восхищением.
- Нет, нет. Мы по другому делу.
- Со всей ответственностью заявляю, что моя скорость никак не превышала семидесяти километров в час. Ваши радары дефектные.
- Нет, мы не из дорожной полиции. - Славек с Мариолой стояли у телефона, переключенного на громкую связь. - У нас к вам вот какой вопрос. Как можно взорвать себя изнутри?
В динамике было слышно, как собеседник сглотнул слюну.
- Боже. Вы говорите про человека, взорванного изнутри?
- Да.
Они начали мерзнуть. Мариола прикрыла балконную дверь и вернулась на пост, чтобы услышать, что будет дальше. Потом притащила одеяло, которым укрылись вместе.
- Проще всего, съесть перманганат калия и запить серной кислотой. Только кто такое сделает? Разве что полный псих. - Профессор еще подумал. - Опять же, от обеих субстанций остались бы следы во рту.
- А если следов не было?
- Ну… можно проглотить взрывчатое вещество. Но, видимо, как-то глупо смотреть на то, как бикфордов шнур догорает до рта.
- А серьезно?
- Но ведь у вас должны быть результаты вскрытия. Что я вам скажу?
- Как можно взорваться изнутри?
- В популярной прессе имеются описания взрывов или самовозгораний каких-то людей. Но я - ученый. Лично я в это не верю. Точно так же, как и в то, что Луна - это кусок заплесневелого сыра.
- Мы просим нам помочь. Сам я офицер полиции, и я это видел.
Профессор молчал довольно долго.
- Вы видели? - Он снова замолчал. - Собственными глазами? - с сомнением спросил он.
- Да.
- Ну, теоретически можно представить, что кто-то глотает две капсулы в оболочке, которая растворится в желудке. Теоретически, можно проглотить семтекс и запустить детонатор с сотового телефона. - Он снова задумался. - Но все это бредни! Всегда можно обнаружить следы, то ли химии, то ли семтекса.
- Так что же произошло?
- Не знаю. - Опять раздумье. - Только мне кажется, что вы должны задать себе другой вопрос. Каким чудом вы видели жертв самоубийства, так сказать "по ходу дела"? Ведь вы видели не одну, насколько понимаю?
- Так.
- Скольких? По ходу взрыва.
- Четверых.
- Видите ли, пан офицер. - Я ученый, - повторил он. - И я не верю в столь гениальное совпадение, что, будучи полицейским, вы видели четыре взрыва. - Профессор, наверное, что-то ел, потому что голос его становился все более неразборчивым. - А сколько случаев кражи автомобилей вы видели собственными глазами?
В десяточку! Этот тип с Побережья и вправду был выдающимся. Сколько краж автомобилей Сташевский видел собственными глазами? Сколько убийств он видел собственными глазами? Сколько автомобильных аварий, не считая тех, в которых сам принимал участие.
- Вы правы. Ни одного.
- Тогда все ясно. В течение всей вашей, как догадываюсь, карьеры, вы не видели ни одной кражи автомобиля, зато целых четыре "самовзрыва". Давайте подойдем ко всему этому рационально.
- Хорошо.
- Ученый все видит в сухом виде. Причина, следствие. Только это, ничего больше.
Профессор говорил все более конкретно.
- Но к чему все это приводит?
- Вывод очень простой. Раз вы не видели ни единой кражи автомобиля, но видели четыре самоубийства, то…
- То? - подхватил Сташевский.
Профессор был настроен решительно.
- Вы можете быть их причиной.
Со Славека даже одеяло свалилось. Мариола, хотя и сама находилась в состоянии шока, заботливо укрыла его.
- Вы, когда-нибудь, были лично свидетелем какой-либо кражи? - продолжал профессор.
- Нет.
- А тут четыре дела, в которых вы участвовали в собственном лице. Вам не кажется это странным?
Славек с Мариолой начали перешептываться. Только профессор из Гданьска не дал им наговориться.
- Вы не воруете, не вызываете дорожных аварий, но видите четыре самоубийства? И к тому же, практически одинаковые? С научной точки зрения и из самой статистики следует, что подобное невозможно. Если бы вы были вором, то видели бы кражи. Правда, в собственном исполнении. Но ведь вы только хватаете преступников. Уже пост-фактум. А тут?
- Признаюсь, что ничего не понял.
- Даже не знаю, как вам это объяснить. Попытаюсь проще: вы не воруете, следовательно - краж не видите. Вы только гоняетесь за ворами. И вот теперь попробуйте ответить на вопрос: каким чудом вы увидели четырех самоубийц, которые совершили свои действия в вашем присутствии? Ведь вы сами с собой не покончили.
- И каков же ответ?
Профессор проглотил какой-то крупный кусок и запил кофе или чаем.
- Быть может, вы сами и есть ответ.
Когда он повесил трубку, Славек с Мариолой долго стояли молча, съежившись под одеялом. Мариола, как бы чего-то опасаясь, шепнула Славеку на ухо:
- Ты заметил? Он повторил одно и то же три раза.
- Заметил.
Она крепко прижалась к нему.
- Славек…
- Ммм?
- Но ведь ты же самоубийства не совершишь?