Столкновение людей с могущественной сверхцивилизацией (М. Муркок, "Ритуалы бесконечности"), шпионская операция в далеком будущем (Дж. Рэнкин, "Операция "Яманак"), война на затерянной в космосе планете (К. Мак-Апп, "Узники неба") - сюжеты и коллизии романов современных зарубежных писателей увлекательны, остроумны и неотступно держат читателей в напряжении.
Содержание:
Майкл Муркок Ритуалы бесконечности . Роман. Перевод В. Черных
Джон Рэнкин Операция "Яманак" . Роман. Перевод Е. Красильниковой
Кэррол Мак-Апп Узники неба . Роман. Перевод М. Астафьева
© Перевод, оформление. Издательство "Флокс". 1993
Содержание:
Узники неба 1
Майкл Муркок - Ритуалы бесконечности 1
Джон Рэнкин - Операция "Яманак" 27
Кэррол Мак-Апп - Узники неба 65
Примечания 107
Узники неба
Майкл Муркок
Ритуалы бесконечности
Когда настанет час кончины мира
И время очищенья каждой твари,
То все кругом из рая станет адом.
Кристофер Марло "Доктор Фаустус"
Посвящается Джимми Болларду
Художник А. МИХАЙЛОВ
Пролог
…И так они лежали, вне пространства и времени, каждая - заключенная в собственной орбите, каждая из планет, называемых "Земля".
Пятнадцать шаров, пятнадцать сгустков материи, наделенных одним именем. Да, когда-то они, должно быть, казались одинаковыми, но теперь были совершенно различны. Одна почти полностью состояла из пустыни и океана и нескольких лесов гигантских уродливых деревьев в северном полушарии, другая, планета темного обсидиана, словно пребывала в вечных сумерках, третья представляла собой соты из многоцветного хрусталя, а еще одна обладала единственным континентом, кольцом окружающим огромную лагуну. Обломки крушения Времени, заброшенные и умирающие, населенные все уменьшающимся числом разумных обитателей, по большей части не подозревающих о гибели, надвигающейся на их миры.
Эти миры существовали в некоем подпространственном колодце, сотворенном в дополнение к серии глобальных экспериментов…
Великая Американская пустыня
Согласно коду профессора Фаустаффа этот мир был обозначен как Земля-3. Сам же профессор вел свой пламенно-красный "бьюик", резко выделяющийся на пыльном шоссе, что пересекало сверкающую сухим бриллиантовым блеском пустыню, заботливо придерживая руль, подобно капитану шхуны, прокладывающему путь средь предательских мелей.
По обеим сторонам тянулась пустыня, огромная, безлюдная, дикая и молчаливая под палящими лучами солнца, что висело в зените на металлически-голубом небе. На этой альтернативной Земле мало что имелось, кроме пустыни и океана, и одно служило продолжением другого.
За рулем профессор мурлыкал про себя какую-то песенку, удобно раскинувшись на обоих передних сиденьях. Солнце играло на капельках пота, выступившего на его красном от загара лице, отражалось от линз его полароидных очков, сияло на деталях "бьюика", еще не успевших потускнеть под пылью пустыни. Мотор ревел, как зверь, а профессор Фаустафф бездумно подпевал в такт.
На нем была гавайская рубаха и золотистые пляжные шорты, на ногах - разбитые сандалии, и бейсбольная кепка венчала его голову. Он весил почти двадцать стоунов, а ростом был добрых шести с половиной футов. Крупный мужчина. Хотя он не забывал следить за дорогой, тело его было абсолютно расслаблено, мозг отдыхал. Он был дома на этой планете так же, как и на десяти с лишним других. Экология этой Земли не способствовала, конечно, поддержанию человеческой жизни. Ничего не поделаешь. Человеческую жизнь здесь и на всех других мирах, за исключением двух, поддерживали профессор Фаустафф и его команда. Большая ответственность. Профессор нес ее с привычным спокойствием.
Столица Великой Америки, Лос-Анджелес, осталась в двух часах позади него, а он направлялся в Сан-Франциско, где находилась его штаб-квартира. Он должен был быть там на следующий день, а пока профессор собирался остановиться в мотеле, который, как ему было известно, имелся по этому маршруту, заночевать и снова выехать с утра.
Вглядываясь вперед, Фаустафф неожиданно заметил на обочине шоссе человеческую фигуру. Подъехав ближе, он увидел, что это девушка, одетая только в купальный костюм. Она махала рукой, призывая его остановиться. Он притормозил. Девушка была хорошенькая, рыжая, с длинными прямыми волосами, прелестным остреньким веснушчатым носиком и крупным чувственным ртом.
Фаустафф остановил машину рядом с девушкой.
- В чем проблема?
- В шофере грузовика, который собирался подбросить меня до Фриско, а когда я отказалась позабавиться с ним среди кактусов, вышвырнул меня, - голос у нее оказался мягкий и несколько ироничный.
- Разве он не понимал, что вы могли умереть, прежде чем здесь проехал бы кто-нибудь еще?
- Может, он этого и хотел. Уж очень он огорчился.
- Садитесь. - Многие молодые женщины притягивали Фаустаффа, но рыжие были для него особенно привлекательны. Когда она втиснулась на пассажирское сиденье, рядом с ним, его дыхание слегка участилось против обычного. Ее лицо, казалось, приняло более серьезное выражение, когда он разглядывал ее, но при этом она промолчала.
- Меня зовут Нэнси Хант, - представилась она. - Я из Лос-Анджелеса. А вы?
- Профессор Фаустафф. Живу во Фриско.
- Профессор? Не похож. Скорее, бизнесмен, а может, даже и художник.
- Очень жаль, но должен признаться, что я физик - физик на все руки, так сказать. - Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Взгляд ее потеплел. Как большинство женщин, она уже поддалась мужской привлекательности Фаустаффа. Сам он находил это нормальным и никогда не задавался вопросом, почему ему так везет в любви. Может быть, именно его умение без лишних вопросов радоваться любви как таковой в основном и привлекало женщин. Добродушная натура и безыскусное уважение ко всем телесным наслаждениям, характер, не требовательный к окружающим, и служили основной базой для успеха Фаустаффа у женщин. Ел ли он, пил, курил, занимался любовью, разговаривал, изобретал, помогал людям или доставлял какое-либо удовольствие - Фаустафф делал это с такой непосредственностью, такой свободой, что это не могло не показаться привлекательным для большинства людей.
- Что вы собираетесь делать во Фриско, Нэнси? - спросил он.
- О, я просто ощутила тягу к путешествиям. Я была на вечеринке у бассейна, она мне осточертела, я вышла на улицу и увидела, что подъезжает грузовик, тормознула его и спросила водителя, куда он едет. Он сказал: "Во Фриско", вот я и решила ехать во Фриско.
Фаустафф фыркнул.
- Вы импульсивны. Мне это нравится.
- Мой дружок называл меня унылой, а не импульсивной, - она улыбнулась.
- Ваш дружок?
- Да, мой экс-дружок, с нынешнего утра, надо думать. Он проснулся, сел в постели и заявил: "Если ты не выйдешь за меня, Нэнси, я сейчас уйду". Выходить за него я не хотела, о чем и сообщила. Он ушел. - Она рассмеялась. - Прекрасный был парень.
Шоссе пролегало среди бесплодной пустыни. За разговором Фаустафф и Нэнси, естественно, придвигались все ближе, пока Фаустафф не обнял девушку, обвив рукой ее плечи, а несколько позже поцеловал.
После полудня они оба расслабились и довольствовались тем, что молчаливо наслаждались обществом друг друга.
Пляшущий спидометр, визг шин, стреляющий выхлоп, вибрирующие шасси, духота, песок, что хлещет по ветровому стеклу, и огромное желтое солнце в раскаленной синеве. Широкая сверкающая пустыня протянулась на сотни миль во всех направлениях, и ее однообразие нарушали только несколько бензозаправочных станций и мотелей вдоль редких автострад, случайных плоскогорий и кактусов. Только Город Ангелов, в самом центре пустыни, лежал во внутренней части страны. Все другие города, такие, как Сан-Франциско, Нью-Орлеан, Сент-Луис, Санта-Фе, Джексонвилл, Хьюстон и Феникс располагались на побережье. Пришелец с другой Земли не узнал бы очертаний континента.
Профессор Фаустафф, напевая себе под нос что-то без слов, крутил руль, лавируя между выбоинами на шоссе и наиболее высокими песчаными наносами. Резкий зуммер оборвал его мурлыкание и его покой. Он бросил взгляд на девушку и принял решение, хоть и пожал плечами. Открыл бардачок и нащупал потайной передатчик. Послышался голос, крайне настойчивый, но пока еще сдержанный.
- Фриско вызывает профессора Ф. Фриско вызывает профессора Ф.
- Профессор Ф. слушает, - сказал Фаустафф, глядя на дорогу перед собой и слегка отжимая акселератор.
Нэнси нахмурила брови.
- Что это еще? - спросила она.
- Всего лишь личная рация. Так я поддерживаю связь со своей конторой.
- Профессор Ф. слушает вас, - спокойно повторил он. - Учитывайте положение С., - Фаустафф предупреждал базу, что рядом с ним кто-то есть.
- Понял. Два сообщения. Предполагается близкая ситуация Н. М. на З-15, районы по сети 33, 34, 41, 42, 49, 50. Представители на З-15 просят помощи. Предлагают вам использовать для контакта И-эффект.
- Так плохо?
- Судя по их словам, так плохо.
- О’кей. Делайте все как можно скорее. Вы сказали - два сообщения.
- Мы нашли туннель - или его следы. Не наш. Вероятно, агента У-легиона. Кстати, он где-то в вашем секторе. Думаем, это вам не безынтересно.
Неожиданно Фаустафф подумал о том, нет ли здесь связи, и снова бросил взгляд на Нэнси.
- Благодарю, - передал он. - Прибуду во Фриско завтра. Информируйте меня обо всех критических ситуациях.
- О’кей, профессор, даю отбой.
Фаустафф снова засунул руку в бардачок и повернул выключатель.
Нэнси усмехнулась.
- Фу! Если вы, физики, всегда на такой манер разговариваете, то я рада, что в школе не учила ничего, кроме эсперанто.
Фаустафф знал, что должен подозревать ее, но никак не мог поверить, что в ней таится угроза.
Его контора во Фриско не пользовалась рацией без крайней необходимости. Они сообщили ему, что пятнадцатой и последней альтернативной Земле угрожает Ситуация Нестабильной Материи. А она могла означать полное разрушение планеты. Обычно представители его команды и сами были в силах управиться с С.Н.М. И если они просили о помощи, значит, дела очень плохи. Позже Фаустафф должен оставить девушку где-нибудь и воспользоваться приспособлением, лежащим сейчас в багажнике автомобиля - так называемый инвокер, который был в состоянии обеспечить связь Фаустаффа с кем-нибудь из его представителей через подпространственные уровни, так что профессор мог переговорить с ним непосредственно и точно узнать, что же случилось на Земле-15. Вторая часть сообщения касалась врагов - загадочных У-легионов, которые, как считал Фаустафф, предназначались для создания ситуаций Н.М., где бы они ни появились. Агенты или агент У-легиона были уже здесь, на этой Земле, и следили за ним. Вот почему он должен подозревать Нэнси Хант и проявлять осторожность. Ее появление на шоссе было странным, хоть он и склонен был верить ее словам.
Она снова улыбнулась, вытащила из кармана его рубашки сигареты и зажигалку, вставила сигарету ему в зубы и высекла огонь, так что он вынужден был наклонить к ней свою крупную голову.
К вечеру, когда солнце уже начало окрашивать небо безумными цветами, показалась ограда мотеля. Вывеска гласила:
LA PLEJ BONAN MOTELON
Nagejo - Muziko - Amuzoj.
Немного дальше они могли разглядеть строения мотеля и другую вывеску:
PLUVATA MORGAI
Bonvolu esti kunni.
Фаустафф довольно свободно читал на эсперанто. Это был официальный язык, хотя в повседневной жизни им мало кто пользовался. Вывески предлагали ему самый лучший мотель, бассейн, музыку и развлечения. Мотель, не без юмора названный "Дождь назавтра", приглашал его воспользоваться гостеприимством.
Сразу за ограждением они свернули на дорогу, ведущую к автостоянке. Там в тени навеса стояли только две машины. Одна - черный "форд-тандербед", другая - белый английский "МГ". Симпатичная девушка в пышной юбке наподобие балетной пачки, бывшей, несомненно, частью ее униформы, и в кепке с козырьком, возникла перед ними, стоило лишь им выйти из машины. Фаустафф подмигнул ей, возвышаясь рядом, как великан. Солнечные очки он убрал в карман и утирал пот желтым носовым платком.
- Номера есть? - спросил он.
- Конечно, - девушка улыбнулась, быстро переводя взгляд с Фаустаффа на Нэнси. - Сколько?
- Один двойной или два одинарных, без разницы, - ответил он.
- Не уверена, что у нас найдется кровать вашего размера, мистер.
- Я свернусь клубочком, - засмеялся Фаустафф. - Не беспокойтесь об этом. Я тут оставил кое-какие вещи в машине. Если я ее закрою и запру, они будут в достаточной безопасности?
- Все воры, какие есть в округе - это койоты, - отвечала она, - но они скоро научатся водить машины, когда поймут, что кроме машин здесь нечего красть.
- Что, дела так плохи?
- А они бывают хороши?
- Но ведь между вами и Фриско есть несколько мотелей, - сказала Нэнси, цепляя Фаустаффа под руку. - Как же они держатся?
- В основном за счет государственных дотаций. Они содержат заправочные станции и мотели вдоль Великого Американского Пустыря, верно? А то как же иначе попасть в Лос-Анджелес?
- На самолете? - предположила рыженькая.
- Я тоже так думаю, - сказала девушка. - Но шоссе и мотели были здесь до того, как открылись авиакомпании, поэтому, полагаю, правительство поступает правильно. Кроме того, некоторые люди предпочитают ездить через пустыню на автомобиле.
Фаустафф вернулся к "бьюику" и включил защитный колпак. Он загудел и начал расширяться, покрывая собой автомобиль. Фаустафф закрепил его и вылез наружу. Запер двери, отпер багажник, повернул переключатели на некоторых деталях оборудования, снова запер. Затем, приобняв рыженькую, он произнес:
- Отлично, давай слегка перекусим.
Девушка в кепке и в балетной юбке указала им путь к главному зданию. В нем было около дюжины номеров.
В ресторане был еще один посетитель. Он сидел у окна, глядя на пустыню. Всходила большая полная луна.
Фаустафф вместе с рыженькой уселся у стойки и просмотрел меню. Оно предлагало бифштекс, гамбургер и вариации из разных стандартных закусок. Все та же девушка, приветствовавшая их приезд, показалась в дверях и сказала:
- Что будете заказывать?
- Вы делаете здесь всю работу? - спросила Нэнси.
- Большей частью. Мой муж следит за газовыми насосами и выполняет самую грубую работу. Остальное не так уж трудно - разве что поддерживать все более-менее в порядке.
- Пожалуй, - заметила Нэнси. - Мне стейк побольше, жаркое с кровью и салат.
- Мне то же, но по четыре порции, - сказал Фаустафф. - Потом три содовой "Радуга" и шесть чашек кофе со сливками.
- Побольше бы посетителей вроде вас, - сказала девушка без тени насмешки. Она взглянула на Нэнси. - Что-нибудь на десерт, дорогуша?
Рыженькая улыбнулась.
- Ванильное мороженое и кофе со сливками.
- Идите, садитесь. Все будет через десять минут.
Они перебрались к столу у окна. Впервые Фаустафф увидел лицо другого посетителя. Он был бледен, с коротко остриженными черными волосами и залысинами на лбу, холеной острой черной бородкой и усами, с аскетическим складом лица. Губы его кривились, когда он смотрел на луну. Неожиданно он повернулся, взглянул на Фаустаффа, отвесил легкий поклон и снова уставился на луну. Глаза у него были блестящие, черные и сардонические.
Немного погодя вернулась девушка с подносом в руках.
- Ваши бифштексы вот в этой тарелке, - сказала она, поставив поднос на стол, - а ваши закуски вот в тех двух меньших. О’кей?
- Прекрасно, - кивнул Фаустафф.
Девушка переставила все тарелки с подноса на стол и отошла. Несколько поколебавшись, она обернулась к другому посетителю.
- Будете заказывать еще что-нибудь… э… герр Стевел… сэр?
- Стеффломеис, - произнес он, улыбаясь. Хотя выражение его лица было исключительно любезным, в нем мелькнул тот же отблеск сарказма, который Фаустафф уже заметил. Казалось, это обидело девушку. Она только фыркнула и поспешила обратно за стойку. Стеффломеис снова кивнул Фаустаффу и Нэнси.
- Я - приезжий в вашей стране, - сказал он, - и боюсь, что мне следовало принять какой-либо псевдоним, который было бы легче произносить.
Рот у Фаустаффа был набит бифштексом и он не мог сразу отреагировать, но Нэнси вежливо спросила:
- И откуда же вы, мистер…?
- Стеффломеис, - рассмеялся тот. - Моя родина - Швеция.
- Вы здесь по делу или на отдыхе? - осторожно поинтересовался Фаустафф. Стеффломеис лгал.
- И то, и другое понемножку. Пустыня великолепна, не так ли?
- Однако жарковата, - хихикнула рыженькая. - Я не думаю, что вы привыкли к такому там, откуда приехали.
- Летом в Швеции достаточно тепло, - отвечал Стеффломеис.
Фаустафф осторожно разглядывал Стеффломеиса. Подозрение профессора еще не вполне сформировалось, но что-то говорило ему, что Стеффломеису верить нельзя.
- Куда же вы направляетесь? - спросила девушка. - В Лос-Анджелес или Фриско?
- В Лос-Анджелес. У меня кое-какие дела в столице.
Лос-Анджелес или, точнее, Голливуд, где располагался президентский Блистающий Дом и Храм Правительства, был столицей Великой Американской Конфедерации.
Фаустафф управился со вторым и третьим бифштексами.
- Вы, должно быть, один из тех людей, о которых мы только что говорили, - сказал он, - из тех, кто предпочитает езду полетам.
- Я не слишком люблю летать, - согласился Стеффломеис. - И разве таким образом можно узнать страну, верно?
- Конечно, нет, - подтвердила рыженькая, - если вам нравятся картинки такого рода.
- Я их обожаю, - улыбнулся Стеффломеис. Поднялся, изящно поклонился им обоим. - А теперь, пожалуйста, извините меня. Завтра мне очень рано вставать.
- Спокойной ночи, - произнес Фаустафф с полунабитым ртом. И снова в черных глазах Стеффломеиса мелькнуло это таинственное выражение. Снова он быстро отвернулся. И покинул ресторан, кивнув девушке, которая стояла за стойкой, и готовила содовую для Фаустаффа. Когда он вышел, девушка выбралась из-за стойки и подошла к их столу.
- Что вы о нем скажете? - спросила она Фаустаффа.
Фаустафф засмеялся, и посуда задребезжала.