Хранитель ценза сделал паузу, и Сэм номер два нервно подтянул брюки. Сам Сэм страстно захотел, чтобы на нем было что-нибудь, хотя бы фиговый листок, для прикрытия наготы. Он чувствовал себя как небезызвестная личность в райском саду, пытающаяся объяснить, почему съедено яблоко, и мрачно подумал, что платье создает человека в гораздо большей степени, чем даже набор "Построй человека".
- Мы, конечно, должны забрать набор, - продолжал рокотать отрывистый гром, - и ликвидировать все последствия его пребывания здесь. Когда все будет приведено в порядок, вам будет разрешено продолжать жизнь, как будто ничего не случилось. Между прочим, проблема состоит в том, чтобы узнать, кто из вас истинный Сэм Вебер.
- Я, - сказали оба дрожащими голосами и взглянули друг на друга.
- Затруднения, - прогремел старик. Его вздох был подобен ледяному ветру, - Почему мне вечно не везет? Почему у меня никогда не бывает простых случаев, вроде карнупликатора?
- Послушайте, - начал двойник, - оригинал должен быть…
Вполне уравновешенным и в лучшей эмоциональной форме чем копии, - прервал Сэм. - Мне кажется…
…что вы легко сможете увидеть разницу, - заключил двойник не переводя дыхания, - выяснив, кто из нас двоих более достойный член общества.
("Этот тип хочет пустить пыль в глаза! - подумал Сэм со спокойной уверенностью. - Как он не понимает, что имеет дело с существом, которое на самом деле может видеть умственные различия? Это не какой-нибудь жалкий современный психиатр, это существо способно видеть через внешнюю оболочку до самых скрытых глубин".)
- Ну, конечно, смогу. Минутку. - Старик начал внимательно изучать их. Его глаза бесстрастно пробегали по их фигурам вверх и вниз. Два Сэма Вебера ожидали, дрожа, в наступившей тишине.
- Ясно, - сказал старик наконец. - Совершенно ясно.
Он сделал шаг вперед и выбросил длинную тонкую руку.
Затем он начал разлагать Сэма Вебера.
- Но, послуша-а-а… - начал Сэм Вебер истошным голосом, который превратился в крик отчаяния и заглох в неясном бормотании.
- Чтобы не утратить психического равновесия, вам лучше было бы не смотреть, - заметил Хранитель ценза.
Двойник медленно вздохнул, отвернулся и стал застегивать рубашку. Сзади него, то усиливаясь, то ослабевая, продолжалось бормотание.
- Видите ли, - продолжал рокочущий, давящий голос, - дело не в том, что мы боимся оставить вам подарок, - дело в принципе. Ваша цивилизация не подготовлена для него. Вы должны это понять.
- Ну, конечно, - ответил лже-Вебер, завязывая красно-голубой галстук тети Мэгги.
Посыльный
© Перевод -A. Корженевский
- Добрый день, да, я Малькольм Блин, это я утром звонил вам из деревни… Можно войти? Я вас не отрываю?.. Спасибо. Сейчас я вам все расскажу, и, если вы - тот человек, из-за которого я ношусь по всей стране, дело пахнет миллионами… Нет-нет, я ничего вам не собираюсь продавать… Никаких золотых приисков, атомных двигателей внутреннего сгорания и прочего. Вообще-то я торговец, всю жизнь им был и прекрасно понимаю, что выгляжу как торговец с головы до пят. Но сегодня я ничего не продаю. Сегодня я покупаю. Если, конечно, у вас есть то, что мне нужно. То, о чем говорил посыльный… Да послушайте, я не псих какой-нибудь. Сядьте и дайте мне сказать до конца. Это не обычный посыльный. И вообще, он такой же посыльный, как Эйнштейн - бухгалтер. Сейчас вы все поймете… Держите сигару. Вот моя визитная карточка. "Краски для Малярных Работ Малькольма Блина. Любая Краска в Любом Количестве в Любое Место в Любое Время". Само собой, под "любым местом" подразумевается только континентальная часть страны, но звучит красиво. Реклама! Так вот, я свое дело знаю. Я смогу продать с прибылью все что угодно. Новую технологию, услуги, какую-нибудь техническую штуковину… Народ валом повалит. У меня в кабинете на стене есть даже цитата из Эмерсона. Слышали, наверно: "Если человек может написать книгу лучше других, прочесть лучше проповедь или сделать мышеловку лучше, чем его сосед, то пусть он хоть в лесу живет, люди протопчут к его дому тропинку". Железный закон! А я - тот самый парень, что заставляет их пробивать тропу. Я знаю, как это делается, и хочу, чтобы вы сразу это поняли. Если у вас есть то, что мне нужно, мы сможем такое дело провернуть!.. Нет-нет, у меня все дома… Вы вообще-то чем занимаетесь? Цыплят выращиваете? Ну ладно. Слушайте…
Было это пять недель назад, в среду. К нам как раз поступил срочный заказ. Время - одиннадцать часов, а к полудню надо доставить триста галлонов белой краски в Нью-Джерси на стройку одной крупной подрядческой фирмы, с которой я давно хотел завязать прочные отношения. Я, естественно, был на складе. Накачивал Хеннесси - он у меня за старшего, - чтобы тот накачал своих людей. Канистры с краской грузили и отвозили с такой же молниеносной быстротой, с какой в банке вам отвечают отказом на просьбу об отсрочке платежа. Короче, все бегают, суетятся, и тут Хеннесси ехидно так говорит:
- Мальчишки-то, посыльного, что-то долго нет. Наверно, ему уже надоело.
Человек десять прервали работу и засмеялись. Мол, начальник шутит, значит, положено смеяться.
- С каких это пор у нас новый посыльный? - спрашиваю я Хеннесси. - По-моему, до сегодняшнего дня я здесь принимал на работу и увольнял. Каждый, кто поступает вновь, должен быть зарегистрирован. А то что ни день, то новые… Ты слышал про законы о детском труде? Хочешь, чтобы у меня были неприятности? Сколько ему лет?
- Откуда мне знать, мистер Блин? - отвечает Хеннесси, - Они все выглядят одинаково. Девять, может, десять, а может, и все одиннадцать. Худой такой, но не дохлый и одет не бедно.
- Нечего ему здесь делать. А то еще прицепятся к нам из Совета по образованию или из профсоюза. Хватит с меня двух водителей-идиотов, которые по карте Пенсильвании доставляют груз в Нью-Джерси…
Хеннесси начал оправдываться:
- Я его не нанимал, ей-богу. Он пришел с утра и начал ныть, что, мол, хочет "начать с самого низа" и "показать себя", значит, что, мол, "далеко пойдет", чувствует, мол, что сможет "выбиться в люди", и ему, мол, "нужен только шанс". Я ему сказал, что у нас дела идут туго и мы бы даже самого Александра Грейэма Белла не взяли сейчас на должность телеграфиста, но он согласился работать за бесплатно. Все, что ему, мол, нужно, - это "ступенька на лестнице к успеху", и дальше в таком же духе.
- И что?
- Ну, я сделал вид, что раздумываю, потом говорю: "Ладно, дам тебе шанс. Поработаешь посыльным". Вручил ему пустую банку и приказал срочно найти краску, зеленую в оранжевый горошек. Пошутил, значит. А он схватил банку и бегом. Парни тут чуть не померли от смеха. Я думаю, он больше не вернется.
- Да уж, смешнее некуда. Как в тот раз, когда ты запер Вейлена в душевой и подсунул туда бомбу-вонючку. Кстати, если фирма не получит краску вовремя, я вас с Вейленом местами поменяю - вот тогда совсем смешно будет!
Хеннесси вытер руки о комбинезон, собрался было что-то ответить, но передумал и начал орать на грузчиков так, что у всех уши завяли. Шутки дурацкие он любит, наверно, еще с тех пор, когда первый раз надул в пеленки, но одно могу сказать: парни при нем работают как положено.
И тут как раз входит этот паренек.
- Эй, смотрите, Эрнест вернулся! - крикнул кто-то.
Работа опять остановилась. Запыхавшись, мальчишка подбежал к нам и поставил на пол перед Хеннесси банку с краской.
Одет мальчишка был в белую рубашку, латаные вельветовые брюки и высокие шнурованные ботинки. Должен сказать, я такого вельвета раньше никогда не видел, да и материала, из которого была сшита рубашка, тоже. Тонкий и, похоже, действительно дорогой материал, вроде как металлом отливает, просто уж и не знаю, как иначе описать.
- Я рад, что ты вернулся, малыш, - сказал Хеннесси, - Мне как раз срочно понадобилась левосторонняя малярная кисть. Сбегай-ка разыщи. Только обязательно левостороннюю.
Двое или трое грузчиков осторожно засмеялись. Мальчишка побежал к выходу, но в дверях остановился и обернулся к нам.
- Я постараюсь, сэр, - сказал он, и мне почудилось, будто в голосе у него зазвучала флейта. - Но краска… Я не мог найти зеленую в оранжевый горошек. Только в красный. Надеюсь, она тоже подойдет.
И убежал.
Секунду было тихо, потом всех как прорвало. Грузчики стояли, держа в руках банки с краской, и неудержимо гоготали, захлебываясь ядовитыми репликами в адрес Хеннесси.
- Как он тебя, а?..
- В красный горошек!..
- Надеюсь, тоже подойдет!..
- Ну и влип же ты!
Хеннесси стоял, в ярости сжав кулаки, раздумывая, на кого бы наброситься, потом заметил банку с краской, размахнулся ногой, чтобы ударить по ней, но промахнулся, задев только самый край, и растянулся на полу. Хохот стал еще громче, но, когда он поднялся на ноги, все мгновенно успокоились и бросились грузить машину. Желающих привлечь к себе внимание Хеннесси, когда он в таком настроении, не было.
Все еще посмеиваясь, я наклонился над банкой. Хотел посмотреть, что мальчишка туда налил. В банке было что-то прозрачное с бурыми точками. Явно не краска. Но тут я заметил лужицу рядом с банкой и чуть не задохнулся. Это действительно была краска. Зеленая в красный горошек!
Я даже не успел засомневаться: такого же цвета пятно было на стенке банки. Где этот мальчишка, этот посыльный, этот Эрнест, мог достать такую краску?!
Я всегда чую, что можно хорошо продать. В этом мне не откажешь. Нюхом чую! Кому-нибудь в другом конце города ночью приснится что-нибудь такое, на чем можно заработать, - я учую. Такую краску с руками оторвут! Промышленники, дизайнеры, декораторы, просто чудаки, которые любят возиться с красками на своих участках… Это же золотое дно!
Но надо действовать быстро!
Подхватив банку за проволочную ручку, я старательно затер ногой разлитую лужицу, которая, к счастью, успела смешаться с пылью на полу, и вышел на улицу. Хеннесси стоял около грузовика и следил за погрузкой.
Я подошел к нему.
- Как мальчишку-то зовут? Эрнест?
- Да, - пробурчал он, - фамилии он не соизволил сообщить. И вот что я вам скажу: если этот умник здесь еще раз появится…
- Ладно, ладно. У меня дела. Проследи тут без меня за погрузкой.
И я двинулся в ту же сторону, куда убежал мальчишка.
Хеннесси, надо полагать, заметил банку с краской у меня в руке. Наверно, подумал, на кой черт мне понадобился этот мальчишка? Я еще, помнится, сказал себе: "Пусть думает. Оставим Хеннесси любопытство, а сами возьмем прибыль!"
Через три квартала я увидел его в конце улицы, ведущей к парку, и бросился догонять. Мальчишка остановился напротив скобяной лавки, задумался на секунду, потом зашел внутрь. К тому времени, когда он вышел, я уже был рядом. Некоторое время мы шли бок о бок. Вид у него был удрученный, и он не сразу меня заметил.
Странная на нем была одежда. Даже старомодные шнурованные ботинки были сделаны из какого-то непонятного материала. Я такого никогда раньше не видел, но готов поклясться, что это не кожа.
- Что, не нашел? - спросил я сочувственно.
Мальчишка вздрогнул, но, очевидно, признал меня.
- Нет, не нашел. Продавец сказал, что у них как раз сейчас нет левосторонних кисточек. И про краску то же самое говорили. Как у вас все-таки неэффективно распределяют промышленные товары…
Я сразу заметил, с какой серьезностью он это произнес. Ну и парень!
Я остановился и почесал в затылке. То ли сразу его спросить, где он краску такую взял, то ли дать выговориться? Может, сам проболтается, как это с большинством людей бывает?
Он вдруг побледнел и тут же покраснел. Не люблю таких неженок. Он ведь ростом чуть ли не с меня вымахал, а голос тоненький - прямо сопрано какое-то. Но это бы еще ладно. А вот если парень так краснеет, значит, его в школе по-настоящему не дразнили.
- Послушай, Эрнест, - начал я и положил руку ему на плечо. Этак по-отцовски. - Я…
Он отскочил назад, словно я его консервным ножом по шее пощекотал. И опять покраснел! Ну прямо как невеста, которая уже пожила в свое удовольствие, а перед алтарем краснеет как маков цвет, чтобы убедить будущую свекровь, что ничего такого не было.
- Не надо этого делать! - говорит. А сам весь трясется.
"Ну, - думаю, - лучше переменить тему".
- Костюмчик у тебя неплохой. Откуда? - неназойливо так говорю, бдительность его ослабляю.
Он самодовольно оглядел себя.
- А, это из школьной пьесы. Правда, немного не соответствует этой эпохе, но я думал… - Он замялся, словно выдал какой-то секрет. Что-то здесь было не так.
- А где ты живешь? - быстро спросил я.
- В Бруксе, - так же быстро ответил он.
Явно что-то не так.
- Где-где? - переспросил я.
- Ну, в этом, знаете, Бруксе… Вернее, в Бруклине…
Я задумался, потер рукой подбородок, и тут мальчишка опять весь затрясся.
- Ну пожалуйста, - произнес он своим тоненьким голоском, - Зачем вы все время скингируете?
- Зачем я что?
- Скингируете. Ну, касаетесь тела руками. Даже на людях. Плеваться и икать - тоже плохие привычки, и большинство из вас этого не делают. Но все, абсолютно все, всегда скингируют.
Я сделал глубокий вдох и пообещал ему больше не скингировать. Однако, как говорится, если хочешь узнать чужие карты, надо начинать ходить самому.
- Послушай, Эрнест, я хочу с тобой поговорить… Короче, меня зовут Малькольм Блин, и я…
Его глаза округлились.
- О-о-о! Нувориш-грабитель? Хозяин складов…
- Чего? - переспросил я.
- Вы же владелец "Красок для Малярных Работ". Я видел вашу фамилию на вывеске, - Тут он кивнул сам себе. - Я все книжки приключенческие перечитал. Дюма… Нет, не Дюма… Элджер, Синклер, Капон. "Шестнадцать торговцев" Капона - вот это книжка! Пять раз читал. Но вы Капона еще не знаете. Его книгу опубликовали только в…
- Когда?
- В этом… Ну ладно, вам я могу все рассказать. Вы один из главных здесь, владелец склада. Дело в том, что я совсем не отсюда.
- В самом деле? А откуда же?
У меня-то на этот счет были свои соображения. Наверно, из тех богатеньких сынков, что переусердствовали с учением, - а может, беженец какой, если судить по его худобе и акценту.
- Из будущего. Мне вообще-то сюда еще нельзя. Может быть, меня даже понизят за это на целую степень ответственности. Но я просто должен был увидеть нуворишей-грабителей собственными глазами. Это так все интересно… Я хотел увидеть, как создают компании, разоряют конкурентов, "загоняют в угол"…
"Ну-ну, из будущего, значит, - подумал я, - Тоже мне, экономист в вельветовых штанах!.. Вельветовых?.."
- Стой, стой. Из будущего, говоришь?
- Да, по вашему календарю. Сейчас соображу… В этой части планеты это будет… Из 6130 года. Ой, нет - это другой календарь. По-вашему это будет 2369 год нашей эры. Или 2370-й? Нет, все-таки, я думаю, из 2369-го.
Я обрадовался, что он наконец решил этот вопрос. Тут же ему об этом сказал, и он меня вежливо поблагодарил. И все это время я думал: если мальчишка врет или просто чокнутый, откуда он тогда взял краску в горошек? Одежду эту? Что-то я не слышал, чтобы у нас такую делали. Надо бы спросить…
- Эта краска… тоже из будущего? Я хочу сказать - тоже из твоего времени?
- Ну да. В магазинах нигде не было, а мне так хотелось себя проявить. Этот Хеннесси тоже "воротила", да? Вот я и отправился к себе, попробовал по спирилликсу и нашел.
- Спирилликс? Это еще что?
- Это такой круглый узикон, ну, вы знаете, такой… Ваш американский ученый Венцеслаус изобрел его примерно в это время. Да, точно, это было в ваше время. Я еще, помню, читал, у него были трудности с финансированием… Или это было в другом веке? Нет, в ваше время! Или…
Он опять задумался и принялся рассуждать сам с собой.
- Ладно, - остановил я его, - плюс-минус сто лет - какая разница? Ты мне лучше скажи, как эту краску делают? И из чего?
- Как делают? - Он начертил носком ботинка маленький круг на земле и уставился на него, - Из плавиковой кислоты… Трижды бластированной. На упаковке не было указано сколько, но я думаю, ее бластируют трижды, и получается…
- Хорошо, подожди. Что значит "бластируют" и почему трижды?
Мальчишка весело рассмеялся, показав полный рот безукоризненных белых зубов.
- О, я еще этого не знаю. Это все относится к технологии дежекторного процесса Шмутца, а я его буду проходить только через две степени ответственности. А может, даже не буду, если у меня будет хорошо получаться самовыражение. Самовыражаться мне нравится больше, чем учиться… У меня еще два часа есть. Но…
Он продолжал что-то говорить про то, как он хочет кого-то там убедить, чтобы ему разрешили больше самовыражаться, а я в это время напряженно думал. И пока ничего хорошего в голову не приходило. Краски этой много не достанешь. Единственная надежда - произвести анализ образца, который у меня был, но эта чертовщина насчет плавиковой кислоты и какого-то тройного бластирования… Темное дело.
Сами подумайте. Люди знакомы со сталью уже давно. Но вот взять, например, образец хорошей закаленной стали с одного из заводов Гэри или Питтсбурга и подсунуть его какому-ни-будь средневековому алхимику. Даже если дать ему современную лабораторию и объяснить, как пользоваться оборудованием, он вряд ли много поймет. Может, он и определит, что это сталь, и даже сумеет сказать, сколько в ней примесей углерода, марганца, серы, фосфора или кремния. Если, конечно, кто-нибудь перед этим расскажет ему о современной химии. Но вот как сталь приобрела свои свойства, откуда взялись ее упругость и высокая прочность - этого бедняга сказать не сможет. А расскажешь ему про термообработку или про отжиг углерода - он только рот будет раскрывать, как рыба на рыночном прилавке.
Или взять стекловолокно. Про стекло знали еще древние египтяне. Но попробуй покажи им кусок такой блестящей ткани и скажи, что это стекло. Ведь посмотрят как на психа.
Короче, у меня есть только краска. Всего одна банка, та самая которую я держу своей потной рукой за проволочную ручку. Ясно, это мне ничего не даст, но я не я буду, если что-нибудь не придумаю.
Стоит тут перед тобой такой вот мальчишка-посыльный, а на самом деле - величайшая, небывалая возможность разбогатеть. Ни один бизнесмен в здравом уме от такой возможности не откажется.
И я, признаюсь, тоже жаден. Но только до денег. Вот я и подумал, как бы мне превратить этот невероятный случай в кучу зеленых бумажек с множеством нулей. Мальчишка ничего не должен заподозрить или догадаться, что я собираюсь его использовать. Торговец я или нет? Я просто должен его перехитрить и заставить работать на себя с максимальной отдачей.
С беззаботным видом я двинулся в ту же сторону, куда шел Эрнест. Он догнал меня, и мы пошли рядом.
- А где твоя машина времени, Эрнест?