Центр Москвы изнывал от смога лесных пожаров, а столбик термометра медленно подполз к отметке +40 градусов. Весь город погрузился в серый туман, превратившись в какой-то фильм ужасов, где люди выйдя на улицу вскрикнув, пропадают бесследно. В обширном подвальчике среди огромных столбов бумаг и коробок, пропитанных запахом сырости, суетился Федя. Он приехал покорять столицу, по приглашению одного из многочисленных государственных ведомств, прекрасно зная, что без помощи матери тут не обошлось, но ему это было без разницы. Федя всегда считал, что главное уцепиться за любую возможность. Несмотря на сырость, это прохладное подземелье казалось ему райским местечком, с температурой двадцать пять градусов. Стопки документов никак не хотели таять, а он никак не мог понять, зачем регистрировать по номерам то, что все равно скоро утилизируют на макулатуру, переделав подвал в серверную.
– Жаль поболтать не с кем, может бы время быстрее побежало – крутилось в голове Феди когда он смотрел на часы, стрелки которых будто остановились
Бумажные источники информации, в эту компьютерную эру, казались каким-то невообразимым пережитком прошлого. Изредка от недостатка общения ему казалось, что за спиной кто-то есть и ходит между стеллажами, но Федя уже не обращал на это внимание. Шаги теперь становились все ближе, а затем он услышал дыхание за своей спиной. Обернувшись немного испугавшись, Федор увидел своего непосредственного начальника, невысокого лысеющего мужичка, изучавшего его работу холодными острыми глазами. Постояв с минуту, и ничего не сказав, руководитель удалился. Федя еще, какое-то время посидел, ожидая его возвращения хотя бы с нагоняем, так как это являлось бы хоть каким-то общением, но тот больше не появился.
Рабочий день уже подходил к концу, с потолка доносились разговоры людей покидающих контору, но ему смысла собираться домой не было. Тесная ведомственная комната в общежитии, без кондиционера, за день раскалилась как сковорода на огне, и менять прохладный подвал на нее, ему совсем не улыбалось. Пройдясь по пеклу, за едой и все еще не привыкнув к космическим ценам мысленно обругав все последними словами, он вернулся на работу, где после +40 градусов, было холодно словно на морозе. Хоть за ним и частенько наблюдали, делалось это скорее для галочки, и сейчас оставшись наедине с документами, он мог работать так – как ему хочется.
Медленно перебирая папки изучая документы с гербовыми печатями, слушая доносящиеся гудки стоявших в пробке машин, молодой сотрудник наткнулся на то, что заинтересовало его. Среди кучи нечитаемых от времени и плесени листов был один с потертой надписью в заглавии НПЛ-19. Неведомая, пугающая сила взяла над ним верх, руководя его действиями. Это было что-то непонятное, необъяснимое, как бывает, когда знаешь, что твое действие кончиться плохо, но все равно решаешь это сделать, не подчиняясь себе, а потом, прокручивая произошедшее в памяти, не можешь найти ответ на банальный вопрос "Зачем?".
Только вернувшись с работы и перешагнув порог своей комнаты страх, накативший на него, тут же сдавил горло. То, что сначала казалось невинной забавой, на деле же могло обернуться большой проблемой, грозившей кое-чем похуже увольнения. Заметавшись в испуге по комнате, в его голову пришла простая мысль,
– Надо просто уничтожить документ, сжечь и все тут!
Зажигалка вспыхнула ярким огнем, и Федя поднес пламя к уголку листа, но та же сила что подтолкнула его на работе сделать копию, не дала сжечь бумагу. Смирившись с бессилием, он сунул документ в карман брюк, что были на нем и закинул их в глубину шкафа…
Все это сейчас крутилось в голове Феди. Ему казалось что руки ослабли до такой степени что телефон вот-вот выпадет из них.
–Вида при тебе я не подам, что всего боюсь ведь я и сам…– прозвучал отрывок песни в его голове.
Федя уже прикидывал, чем все это может закончиться, если на них выйдут? Перспективы были отнюдь не радужные. Сейчас ему было страшно, по настоящему как в детстве если приснился кошмар, но видя серое бескровное лицо друга втянутого им в историю, паника уходила на задний план, оставляя его наедине с мозгом пытающимся лихорадочно найти ответ.
– Ладно хоть оригинал сжёг, надо найти и уничтожить копию! – Думал Федя, смотря на маленькое чудо в своих руках.
Глава VIII
Заправив машину и закинув пустые канистры в багажник, Леша вновь оказался на водительском кресле. Федор заканчивал набивать сообщение на телефоне, и Алексею на миг показалось, что тот перепуган. Но взгляд парня тут же ухватился за бутылку воды, торчащей из кармана в двери, давно вода не казалась ему такой вкусной и он сам не заметил как осушил ее. Желудок, измученный химией и алкоголем, отозвался жгучей резью, в замен ожидаемого успокоения. Алексей постарался переключиться с боли в руках и желудке на вождение.
–Ну что действуем по установленному плану? – спросил парень выехав на обочину и отключив пониженную передачу
–Угу – пробурчал в ответ Федор даже не посмотрев в его сторону.
Бросив рюкзак назад журналист включил фары и начал неспешный разгон. Могучие колеса мягко зашелестели по асфальту, а стрелка на указателе температуры поползла к положенным 80 градусам, печка уже стала не нужна, выключив её Леша почувствовал приятный свежий ветерок из приоткрытой форточки. Он что было сил, концентрировался на дороге, лишь изредка переводя внимание в сторону друга, который продолжал кому-то набивать сообщения, видимо разговор был не для его ушей.
–Может он решил нас сдать?– почему то возникло в его голове.
Но эта мысль исчезла так же как и появилась, оставив его в покое. Дорога была пустая и убаюкивала его гулом шин по асфальту, но боль в желудке уже отдавала куда-то в мозг, не позволяя ему заснуть, от чего он даже был рад ей. Уазик еле полз 70 км/ч что позволяло его обгонять без проблем, но как и всегда по закону подлости нашелся тот кому дороги мало. Позади машины раздалось яростное гудение клаксона, сменившееся вспышками дальнего света. На подъезде к городской черте пошла сплошная линия, и нервный водитель никак не хотел мириться с тем фактом, что перед ним кто-то едет, да еще и так медленно. Серебристая машина заморгала поворотником, указывая на то что Леше не мешало бы съехать на обочину и пропустить его. Журналист посмотрел на друга, но тот сидел с полностью невозмутимым лицом, но в его глазах читалась дикая злость, и если бы у него был пистолет, тот это гонщик давно бы оказался в кювете с простреленными колесами. Лихач не выдержал и рванул через сплошную полосу на небольшом повороте, пытаясь подрезать уазик. Алексей вдарил по тормозам, и тяжелая машина пошла в занос, угрожая опрокинуться, ему показалось что два колеса уже оторвались от дороги, титаническими усилиями, он вывернул непослушный руль в противоположную сторону, и УАЗик, мотнувшись из стороны в сторону, вновь принял прежний курс.
– Дай дураку дорогу – пробормотал он себе под нос, смотря как из раны на ладони пошла кровь.
Серебристая машина, умчалась куда-то вперед, оставив их в покое. Трасса, сменилась городской чертой, и Леша сбросил скорость до установленных 60 км/ч.
–Только бы не отключиться от усталости и не угробить нас всех – думал он уже позабыв о недавней опасности.
– Ты как друг? – спросил Федя всю дорогу молчавший, видя как Алексей, проваливается в сон.
– Да ничего, дотянем – ответил он, придавая голосу жизнерадостность.
Город был практически пуст, лишь пара машин катила вместе с ним по левой полосе, на какой-то момент сознание Леши потухло, после чего он очнулся уже перед светофором, давя на тормоз. Федя хотел предложить подменить его, но не стал трогать друга, выглядевшего так, будто жизнь держалась в нем на последней нитке. Журналист уже не понимая происходящего ехал на автомате, целиком растворившись в езде, пока в конце концов, не въехал в знакомый двор, заняв последнее свободное парковочное место прямо на газоне.
– Наконец добрались – сказал облегченно Леша, заглушив машину.
Он надавил на хромированную ручку открытия двери, но уставший до предела организм выполнил свою боевую задачу и парень упал мешком на землю, лицом в низ. Через темноту он слышал тяжелое дыхание Федора, тащившего его на плече, словно раненого в бою товарища, и как запищал знакомый домофон, пуская их в подъезд, но его сознание окончательно потухло.
Часть восьмая.
2 июля. Понедельник.
Глава I
Алексей стоял в темноте скованный холодом, слушая как неподалеку с глухим шлепком падали капли воды, заставляя его каждый раз вздрагивать от испуга.
– Где я? – подумал он.
Резко вспыхнувшие лампы накаливания залили все вокруг желтым светом, на короткий миг ослепив журналиста. Когда его глаза привыкли к свету, он быстро осмотревшись, понял, что все еще заперт в знакомой кладовке лаборатории. Только теперь клетки для подопытных крыс сменились пустыми бутылками из под спиртного, а у раковины сидел все тот же мертвец, одетый будто с иголочки, лишь манжеты на халате были перемазаны багровыми пятнами. Присмотревшись, он увидел, как с крана свисает капля крови. Леша резко развернулся. Начал пытаться открыть дверь, но та не поддавалась. За спиной у него раздался шорох, от чего по телу побежал холодок, и он обернулся. Мертвец стоял на ногах в полный рост, устремив взгляд на журналиста. На парня смотрела его точная, словно зеркальная, копия одетая в лабораторный халат. Половина лица была съедена до черепа, вторая же смотрела на него единственным уцелевшим белым глазом. В костлявой левой руке покойника поблескивал кусок разбитой бутылки. Мертвец улыбнулся половиной рта и сделал шаг на встречу к нему. Леша отчаянно хотел кричать, но скованное горло не издало, ни единого звука, классический кошмар, уже перетекал в реальность, не давая ему проснуться. Вдруг откуда-то послышался знакомый голос, который был словно рука помощи в этом ужасе.
– Рота подъем!
Алексей резко вскочил, закричав во все горло. Его короткое "Ааааа", оборвал Федя приложив руку к губам.
– Ты чего орёшь, соседей перепугаешь? – тихо, но твердо сказал Федор и убрал руку.
Леша кивнул головой в знак понимания и начал медленно вставать, осматривая квартиру перепуганными глазами, от вида которых напрягался даже его друг, зная не понаслышке о шоковом состоянии.
–Только бы умом не тронулся – проскочило в голове Феди
Алексей стоял потерянный чуть живой, уставившись немигающим взглядом в одну точку.
– Дуй в душ, я там тебе костюм тройку оставил, трусы и два носка. Шутка, одежду подбирал на глаз, но думаю подойдет, так что приведешь себя в порядок, а то ты больше на бомжа с помойки похож, чем на журналиста, одежду твою надо выбросить, что бы лишних вопросов ни возникало – улыбаясь во весь рот, быстро проговорил Федор, внутренне боясь за друга.
Леша молча перевел взгляд так, что Федор успел поверить в свой диагноз.
– А футболку любимую оставить можно? – проговорил он, едва двигающимся языком.
– Я тебе новую куплю такую же. Честное слово! Только иди уже! – все с той же улыбкой ответил Федор, мысленно глубоко выдохнув.
Журналист развернулся, и устало зашагал в ванную комнату, сияющую лазурной плиткой. На полке для полотенец лежал обещанный набор, в котором было предусмотрено все, от одежды и обуви, до медикаментов и бритвы.
– Надо же как подготовился – подумал Алексей
Приняв душ, Леша встал перед запотевшим зеркалом, и протерев его ладонью начал приводить себя в порядок, сбривая щетину на истощенном лице. Обработав многочисленные порезы, Леша покинул ванную.
– Вот! Уже на человека стал похож! С легким паром! Давай к столу – проговорил Федя суетящийся по кухне.
Леша молча сел и принялся поглощать подданный ему завтрак, напоминая накаченного успокоительным душевнобольного.
– Дай воды пожалуйста – сказал он смотря на фильтр с водой.
– На! А теперь слушай меня внимательно! – начал беседу Федор, ставя кувшин на стол.
Леша поднял на него свои стеклянные глаза и не проронил ни слова, наливая воду в пустую чашку из-под кофе.
– Раз уж мы вместе вляпались в это дело, то вот как мы поступим – сухим тоном продолжил Федор.
– Ты мне скажи ребенок как? Ты его врачу то показал? Ведь его кормить надо!– придя в себя спросил журналист, после чего залпом осушил чашку с водой.
– Пока ты лежал в отключке на моем любимом диване, кстати, я уже облетел весь город, и врача нашёл, и ребенка покормил и корову подоил, так что все в ней хорошо. Врач сказал: "Если девочка родилась, уже не утопишь."
–Где она? И что значит мы, если ты меня в это втравил – холодно с недоверием проговорил Леша.
–Что ты не знаешь где новорожденных держат? В третьем роддоме, под наблюдением пока. И да Леша мы, я же не заставлял тебя туда лезть, сам поперся – говорил Федя на одной ноте, стараясь быть спокойным, уж больно ему не нравился этот тон.
–А дальше то, что делать с ней будешь! – заводясь все больше продолжал Алексей.
– Я решил ее удочерить, что-то в ней родное для меня есть, да и она сразу утихла в моих руках, тоже неспроста.
– Но!
– Потом все мне скажешь, а пока действуем так. Сейчас ты тащишь себя на работу вместе с грибами, что стоят в коридоре, и свое опоздание аргументируешь тем фактом, что приводил себя в порядок после леса. Будут спрашивать, где столько набрал, что-нибудь соври не мне тебя учить – продолжал Федор, стараясь ничего не упустить из внимания.
Леша посмотрел на кухонные часы стрелки, которых показывали 10.15, и в панике начал проверять карманы в поиске телефона, который он выложил из камуфляжа где-то в ванной, в этот момент полностью очнувшись, он все таки взорвался.
– Ну черт с ним "мы" вляпались, хотя это по твоей, между прочем, милости я чуть в тюрьму не отправился, а может и на тот свет. За помощь спасибо, без тебя неизвестно чем бы все кончилось, но мог бы меня спросить о своем решении, ты себя со стороны видел, какой с тебя отец. За ту информацию, что я вытащил оттуда, ухватиться любой источник СМИ! – последнее предложения прозвучало даже для него глупо и Леша уставился в стол.
– Отец из меня получиться не хуже чем из тебя, справлюсь как-нибудь, не переживай, и прежде чем осуждать меня посмотри на себя. Ах да, твоя информация?– Федор небрежно потряс в руке записной книжкой ученого и бросил её на стол.
Леша схватил книжку, аккуратно сжав ее в руке словно это самое дорогое что у него есть.
– Ты, как мне помниться, один раз уже показал всем правду и чем это кончилось? Я ни чем не лучше тебя, но хотя бы могу позволить себе её содержать! Или ты предлагаешь ей всю жизнь провести в твоем клоповнике, вдыхая твой же перегар, под байки о непонятом гении журналистики! "Извини дочка ты опять без подарка, папе не хватило на опохмелку" – с неприкрытой злостью ответил Федор, уже не уже не сдерживая себя.
– Да ты сам-то кто, затычка в заднице государства! – обиженно защищался Леша. На миг доводы журналиста начали заканчиваться, и это ему стало очень не нравиться, от чего он чувствовал себя еще большим дураком.
– Тише, что ты орешь как потерпевший? – спросил Федя.
– Ну покажешь ты эти записи Скворцова и что? Да это кто угодно написать может! Других доказательств у тебя нет, а слова это пустой звон, да и только. Нет статью пиши конечно, только не удивляйся, если окажешься в одной камере со мной, конечно если мы доживем до нее! Хотя кому мы сдались, я уже вижу заголовок местный журналист загремел в на принудительное лечение белой горячки, ну и меня за компанию к тебе направят как собутыльника, чтобы ты не скучал! – Федор затих, перестав жестикулировать, и уткнулся взглядом в Алексея.
И на кухне повисла тишина, словно перед грозой, которую прервал журналист:
– Да иди ты.
– Мы оба хороши, но подумай не о себе а о ней, о ее матери, а уж там сам решай – ровно и холодно огласил приговор Федя
В голове парня вновь всплыл вчерашний день, и просьба о помощи прерываемая измученными вздохами.
– Мне надо на работу, спасибо за завтрак – Леша поднялся из-за стола.
– Если что твой рюкзак стоит в коридоре рядом с корзинками.
Леша на миг приостановился, но ничего не ответив, пошёл к двери, прихватив мобильник из ванной. На душе висела непонятная злоба, от того что друг не хочет его понять. Ведь не каждый раз выпадает такой шанс. Дико хотелось развернуться и высказать ему все что только можно, закончить этот разговор в свою пользу, но сердце говорило, что лучше оставить все как есть. Накинув грязный рюкзак на спину, и одев приготовленные ему туфли, он открыл дверь, после чего прихватил корзинки с грибами и направился к лифту. Обычный рой мыслей в его голове сменился гнетущей пустотой, на почве которой сейчас могло вырасти все что угодно.
Глава II
Покинув подъезд Алексей оказался на залитой светом улице. Уазика нигде не было видно, но перед подъездом стояла знакомая машина, о которой Федя в пылу беседы забыл упомянуть.
– Вы за мной? – скромно спросил водителя Алексей через открытое окно.
– Прыгай давай грибник, и поедем! – сверкая золотым зубом, ответил таксист.
Журналист неуклюже влез в "десятку" со всей амуницией, и машина медленно покатила по двору. За окном мелькали люди и городские здания, которые он видел уже не раз, наводя на него тоску.
– Пошёл ты друг куда подальше – крутилось в его голове.
Машина остановилась перед входом в редакцию, он хотел снова спросить о деньгах, но таксист, предвещая вопрос, с широкой улыбкой сразу ответил:
– Ол ин клюзив!
– Спасибо, удачи вам!
Водитель по мнению Леши был из тех людей встречая которых на своем жизненном пути, вы сами начинаете улыбаться вместе с ними независимо от своего настроения. Постояв еще с минуту, смотря в след автомобилю, Алексей дождался пока тот исчезнет из виду и вошёл в здание.
Оказавшись в душной редакции, и подойдя к своему рабочему месту Леша поставил одну корзинку на стол, чем привлек внимание всего коллектива, но Ани среди них не было.
– Вышла наверное, оно и к лучшему не придется разговаривать – думал парень подходя к двери шефа.
Перешагнув порог "акульего рифа" он поставил начальнику на стол корзину, доверху набитую белыми грибами, попадающихся этим летом крайне редко и за большие деньги. За закрытой дверью послышалось женское гудение.