Не дай бог вам иметь такую Няню… Тем более, инопланетную.
Версия рассказа Ивана Безродного "Няня" .
Иван Безродный, Леонид Свердлов
Няня
Вот так оно и наступает. Ужасное и неотвратимое. Похмелье.
А ведь начиналось все как у людей. Потом как у людей кончилось, и доктор стал изыскивать скрытые резервы. Уж это-то он умеет. Хорошо ему: всегда при спирте. Но он же ни в чем меры не знает - обязательно надо чего-нибудь намешать, смухлевать, нахимичить. Ладно бы, для других - так он ведь, дурак, и сам пьет эту бодягу. Так и вчера после виски. Что было потом - не могу вспомнить. И хорошо, что не могу.
Я с трудом разлепил веки. Казалось, что в глаза кто-то плеснул сапожного клею. Язык присох к небу. Мозги булыжником болтались в голове, стукались о череп и вызывали невыносимую боль.
Я лежал в кабинете Клистира на импровизированной койке из листов пенопласта. Очевидно, упаковка какого-нибудь прибора. Где Клистир? Я осмотрелся. Доктор сидел у стены, прислонившись к шкафу. При виде его лица меня сразу стошнило. Я даже не успел добежать до раковины и наблевал себе в рукав. Мне полегчало, но я знал, что это ненадолго. Я бросился к шкафчику с лекарствами, ссыпал в стакан все порошки со знакомыми названиями, залил водой из-под крана, размешал ручкой зубной щетки доктора и залпом выпил. Хорошо от этого мне не стало, но, по сравнению с тем, что было до этого, я почувствовал себя значительно лучше. Почти человеком. В порыве человеколюбия я приготовил ту же смесь для Клистира. Впрочем, человеколюбие тут не при чем. Так ему, паразиту, и надо, пусть бы мучался. Просто мне хотелось с кем-нибудь поговорить.
Клистир как раз начал приходить в себя.
- А, это ты, Профессор, - дружелюбно прохрипел он, глядя на меня мутными рыбьими глазами.
- Нет, твоя нечистая совесть, - сострил я.
- А-а! А я думал, что Профессор… Очень похож… - буркнул доктор, снова закрывая глаза.
Не, ну вы слышали - он думал! Спиноза, блин! Я решительно оттянул ему челюсть и влил в рот смесь из стакана. Клистир пытался сопротивляться, давился, плевался, громко булькал, но большую часть мне удалось в него заправить.
Клистир открыл глаза. Взгляд его был уже почти совсем осмысленный.
- Ты… - попытался сказать он.
- Сам такой, - ответил я.
- А-а, - протянул он, обводя взглядом свой кабинет. - Слышь, Профессор, чего мы пили-то?
От этого вопроса страшно захотелось дать ему в морду или сказать что-то невероятно язвительное. Но чувство юмора меня подвело. В поисках ответа я, также как и доктор, медленно посмотрел вокруг. Я почувствовал, что наши взгляды пересеклись и остановились на витринке, где Клистир хранил свою коллекцию заспиртованных разнопланетных гадов. Витрина была открыта. Мы в ужасе посмотрели друг на друга.
- Ну ты чего, Проф, - с тревогой прошептал доктор, - совсем свихнулся, что ли?
- Ну а я чего..?
Клистир с трудом приподнялся, цепляясь рукой за шкаф, и, шатаясь, подошел к витрине. Я побрел за ним. Доктор молча взял с полки раскупоренную банку, понюхал, морщась с отвращением, и сказал:
- Не, ну не могли же мы…
- Не могли, - неуверенно сказал я, рассматривая содержимое банки.
Доктор рыгнул и, подняв банку на уровень глаз, поболтал ей.
- Огурец, - сказал я.
- Не огурец, а "Бармазианский могильный червь дерьмоплюй", - прочел доктор на этикетке.
- А я говорю: огурец. Что вижу, то и говорю.
- Ну, дерьмоплюй похож на огурец - ничего не поделаешь. А вообще… - он вытащил из банки огурец и с ужасом спросил: - Чем мы закусывали, не помнишь?
Клистир сунул банку обратно в витрину и стремительным движением рванулся к раковине, оставив меня в полном недоумении.
- Где мы? - спросил он, избавив желудок от сомнительной закуски.
- В твоем кабинете.
- Ха-ха! Как остроумно! А я думал, что у Пряника в заднице. Я спрашиваю, где корабль находится. Уже сели или все еще летим?
Я выглянул в иллюминатор. Перед моими глазами переливалась голубыми бликами совсем близкая планета.
- Нет, посадить нас еще не успели - пока пролетаем, - мне наконец удалось сострить. - Мы на орбите.
- Значит, скоро сядем, - устало сказал доктор, то ли не понимая мою шутку, то ли отвечая на нее. - Оттянемся не по-детски: телки, виски, казино, дорогие гостиницы. Чего еще нужно джентльменам удачи на далекой и неизведанной планете?
Боюсь, что джентльмены удачи ищут на далеких планетах совсем другое. А жаль. Лучше бы Клистир оказался прав. Всему свое время, Клистир, всему свое время. Вот соберем, наконец, эти долбаные артефакты, заживем как люди - будут у нас и телки, и казино. А пока нам предстоит искать приключения на свою голову, изучать артефакты каких-то таинственных Предтечей, зарабатывать деньги и синяки на заднице, бороться непонятно с кем и непонятно за что, веря, что тот из нас, кто доживет до конца этой умопомрачительной авантюры, когда-нибудь сможет, развалясь в шезлонге на крыльце собственной шикарной виллы, рассказывать внукам про наши подвиги, сетовать на инфантильность нового поколения и наслаждаться богатой и спокойной жизнью.
В дверь постучали. Доктор серьезно посмотрел на меня, приложив палец к губам, прошептал: "Мы не пили ни грамма" и, придерживаясь рукой за стенку, пошел открывать дверь. Иногда я поражаюсь его наивности.
За дверью оказался Штурвал.
- Какая сука бросила харч у меня в кабине? - спросил он.
- Если ты ищешь суку, то здесь ты не по адресу, - заплетающимся языком произнес Клистир.
Штурвал поморщился и отмахнулся от запаха, который шел изо рта доктора.
- Ну ты и нажрался сегодня!
- Ничего подобного, - с расстановкой сказал Клистир, отворачиваясь от Штурвала. - Меня просто укачало. Ты осторожнее корабль-то веди. Не дрова везешь.
Штурвал выхватил руку из-за спины и помахал перед носом Клистира какой-то белесой продолговатой мерзостью.
- Дерьмоплюйчик нашелся! Где он был-то? - с облегчением воскликнул доктор и потянулся за червяком, но Штурвал резко отдернул руку и сказал:
- Сейчас ты пойдешь ко мне в кабину и все вымоешь.
- Конечно, конечно, - пробормотал доктор, ловя дрожащей рукой дерьмоплюя.
- И еще. Если снова найду такое у себя на пульте - заставлю сожрать на моих глазах.
- Подумаешь, напугал, - проворчал Клистир, засовывая червяка в банку. - Под водку все пойдет. Ты сам виноват: надо было дверь запирать, чтобы посторонние по твоей кабине не шлялись. Ты что, не читал предписания о безопасности на космических кораблях?
- Жду у себя в кабине, - сказал Штурвал, выходя.
Доктор несколько секунд раскачивался, приводя свое тело в равновесие, затем махнул мне рукой и скомандовал:
- Ну, пошли!
- Куда пошли? - не понял я.
- На кудыкину гору. Что думаешь, пили вместе, а срач убирать я один должен?
Вот гаденыш! Мало того, что сам пьет всякую дрянь, так он и меня напаивает, устраивает дебош, разбрасывает по всему кораблю вещдоки своего скотства, да еще и заставляет меня это убирать. Если бы он не был моим другом, я бы его просто прибил.
Бяшиш увидел нас, когда мы вместе одним плазменным полотером ликвидировали следы нашей вчерашней радости.
- Опять надрались! - прорычал он. - Сколько вас можно предупреждать?! Знали же - сегодня утром посадка на Магнолии! После проведения операции засажу обоих в карцер на пять суток!
- Только с ящиком бренди, - весело ляпнул неунывающий док.
Бяшиш вспыхнул от гнева.
- И никаких увольнительных на планетах до четвертого класса в течение двух месяцев!
Он резко развернулся на каблуках и зашагал по коридору.
- Штурвал уже успел нас заложить, - мрачно заметил Клистир, когда мы, толкаясь, пытались одновременно воспользоваться одним писсуаром.
- Да вся команда и так уже все знает, - ответил я. - Ты ведь, небось, и Бяшишу под дверь нагадил, видел, какой он остервенелый. А еще и нарываться стал. Кто тебя за язык тянул?
Док невозмутимо насвистывал, выкатив из орбит глаза, словно глубоководная рыба.
- Ну… Согласись, в двух месяцах на борту тоже есть своя прелесть… Сколько можно умных и полезных книжек прочесть, сколько добрых дел сделать, например, заново перебрать Главный Двигатель, как тогда, помнишь, на Перцовке? А лучше всего - штудировать Уголовный Кодекс… - он с превеликим облегчением поплелся к умывальнику. - Нет, сегодня бриться не буду. Все равно уже попало от начальства…
- Вот и сиди сам на корабле два месяца, - отрезал я, опережая его и подскакивая под наиболее исправный кран.
Клистир невозмутимо пристроился тут же.
- Э, нет, брат, мы с тобою вместе попались! - он дружески похлопал меня по плечу. - Внеочередная вахта, да без тебя?! Да когда хоть такое было?!
Я готов был засыпать ему в глотку весь стиральный порошок из банки. Из большой двухкилограммовой банки…
К тому времени, как мы добрались до камбуза, все уже успели позавтракать. В столовой мы были одни. Омлет качал головой, посмеивался и ехидно косился на нас. Впрочем, возможно, мне это только показалось: я с бодуна всегда мнительный, а по лицу Омлета трудно понять, ухмыляется он или нет. Но о наших вчерашних похождениях он наверняка знал, как и все остальные.
Завтракали мы медленно: аппетита не было совершенно. Не успели мы толком допить свой утренний кофе, как взревела корабельная сирена - начиналась посадка.
- Скорее бежим в Камеру! - завопил док, наспех вытираясь салфеткой. - Если я не сяду в кресло, меня стошнит!
- Я сяду от тебя подальше, - злорадно хохотнул я, и мы выскочили в коридор.
В противоперегрузочной камере уже сидели Пряник и Пузырь.
- Какие люди - и без наручников! - ухмыльнулся Пряник. - Сам эрцгерцог пожаловал… Ну, проходи, не стесняйся.
- О, как я вам признателен… - ответил Клистир, картинно падая на свое место.
- Как вы себя чувствуете? - пропищал Пузырь, открывая свои поросячьи глазки.
- Как всегда, отлично! - рассмеялся док.
Он резко зажал рот рукой и проглотил слюну.
Минут через десять подошел Омлет и скромно устроился с краешку, а непосредственно перед приземлением - Бяшиш. Он грозно посмотрел на нас с доком, но ничего не сказал. Клистир вперил взгляд в потолок, как будто совсем не при чем.
- Приготовиться, садимся! - раздалось в динамиках.
"Голландец" сильно тряхнуло, и у кого-то лязгнули зубы. Загудев, заработала шустрее вентиляция. Потом мы ощутили крупную вибрацию, где-то бухнуло, стукнуло, запищало. Мы почувствовали крен - сначала в одну сторону, потом в другую, и слабое ускорение, постепенно нарастающее и скоро достигшее максимального уровня. Мой желудок тут же взбунтовался, но я терпел. То же самое, по-видимому, происходило и с доком, но я не мог повернуть головы, чтобы порадоваться за него.
Это продолжалось минут двадцать, не более. Штурвал справился со своей задачей просто великолепно - финальный толчок мы почти не заметили. Я еле дотерпел до того момента, когда поступила команда встать и отправиться в кают-компанию.
- Как мне хреново… - тихо пожаловался док, когда я проходил мимо него. - Если немедля не опохмелюсь, то к обеду отброшу коньки…
Я красноречиво промолчал.
В кают-компании собралась вся команда, кроме Вируса - тот нес вахту в рубке управления. Бауэр, как обычно, восседал во главе стола и с мрачным видом курил трубку. Его усы воинственно топорщились, лицо приняло так хорошо нам знакомое хищное выражение, а глаза нервно поблескивали и пытливо осматривали каждого подчиненного. Я понял, что мы напали на что-то очень важное.
- Джентльмены, - с расстановкой сказал Бауэр, когда все успокоились. - Итак, мы на Магнолии. Да, на Магнолии, хотя Мамочка в своих записках почему-то упорно называет ее Няней. Но координаты, тем не менее у нее даны точно, так что ошибки быть не может. Мы находимся непосредственно перед Объектом, который, судя по имеющимся у меня наводкам и предварительным косвенным данным, есть ни что иное, как… артефакт Предтечей!
По кубрику прошел легкий шум. Я оказался прав! А такое не часто случается.
- Великолепно! - громко высказался Клистир, щелкнув пальцами, но тут же прикусил язык, вспомнив, что он пока еще в опале.
- Спокойно, - осадил Командор. - Мамочка на этот раз очень лаконична в своих записях, так что придется все разведывать самим. Надо соблюдать предельную осторожность, если мы не хотим, чтобы все получилось как с предыдущими артефактами. Мы еще практически ничего толком не знаем о нем - ни его предназначения, ни его транспортабельности, ни меру опасности, ни работает ли он вообще. Эта штука может оказаться ненужной, а может и смертельно опасной. Мамочка пишет, что вещь это бесполезная, но из-за нее сошел с ума Хьюлетт, а Паркинсона пришлось застрелить. А вы знаете, кто были эти Хьюлетт и Паркинсон по кличке Корявый? Это были отъявленные и опытные головорезы, не чета вам, говнюкам. Их с Мамочкой занесло сюда, когда они везли с Аллии Саркофаг, возможно, с останками Предтечи. Так вот, Мамочка еле смылась отсюда, бросив Саркофаг. Надеюсь, нам удастся его отыскать. Его одного хватило бы, чтоб обеспечить безбедную жизнь всем нам. А если удастся разобраться с артефактом, то и богатую жизнь себе обеспечим. Естественно, не все, а только те, кто выживет.
В кают-компании наступила тишина.
- Если вещь эта бесполезная, да и вообще непонятно, что это, то, может быть, лучше и не связываться, а? - подал голос Клистир. - Может поискать что-нибудь более надежное и понятное?
Бауэр с размаху хлопнул ладонью по столу и заорал:
- Непонятно тебе, да?! Очко заиграло?! Тебе здесь летучий санаторий?! Детский сад?! Тогда изволь платить за место! Развели тут сопли. Страшно ему видите ли. Нажираться до свинства - это он может, а как понадобилось бабки заработать - так сразу полные штаны. Хватит с меня! С сегодняшнего дня за каждую замеченную пьянку на боевом посту будете неделю чистить сортиры и мыть посуду. Слышал, Омлет, посудомоечную машину можешь не чинить - работниками ты уже до конца экспедиции обеспечен. А если кто будет наводить панику - не будь я Бауэр, высажу на первом же астероиде с трехдневным запасом кислорода, и паникуйте там сколько влезет.
Мы стояли пристыженные и подавленные.
- Командор, а что Мамочка пишет о самом артефакте? Хоть приблизительно она его описывает? - нарушил тишину Бяшиш.
- Почти ничего, - уже спокойно ответил Бауэр и взял со стола записную книжку Мамочки. - Вот, послушайте: "Ценности для нас магнолианский Артефакт не представляет. Я не такая дура, чтобы использовать его на себе, зато для государства это ценнейшее приобретение, когда-либо найденное во Вселенной. И может быть, если через много лет у меня вдруг проснется совесть, я обнародую свое открытие. Очень опасная штука. Без стакана не осилишь. Я недостойна ее". Вот, собственно, и все, джентльмены.
- Похоже, это какое-то оружие, - задумчиво сказал Бяшиш. - На корабле его, скорее всего не установить - слишком большое, а государство могло бы его использовать. Мы можем продать его какому-нибудь государству. Алегонцы, например, уже тысячу лет воюют с крибертанцами. Те и другие заплатят любые деньги за оружие, способное раз и навсегда уничтожить противника. А, может быть, мы сами сумеем его приспособить. Пусть мы и не сможем захватить какую-нибудь галактику, но мы потребуем дань со всех ближайших планет. Много тут в округе обитаемых планет? На нас, думаю, хватит. А сами устроим здесь базу и заживем как боги.
- Ну ты и размечтался, Бяшиш, - буркнул командор. - Если бы все было так просто, Мамочка так бы и сделала. Уж она бы своего не упустила.
- Мамочка, конечно, баба умная, но она всего лишь баба, - возразил Бяшиш. - Что она понимает в оружии?
- Да уж не меньше твоего. В любом случае, сейчас бесполезно спорить и гадать. Сперва надо посмотреть и разобраться. Мамочка составила план местности. Недалеко от места нашей посадки находится какая-то башня, окруженная каменной стеной. По всей видимости, там и хранится артефакт. На плане также отмечены ворота. Не думаю, что туда стоит сразу соваться - скорее всего, они хорошо охраняются. Овраг на пути к стене кишит булфрогами. Это, конечно, не беда, но они могут поднять шум и потревожить охрану. Очевидно, потому местные и не перебили этих тварей - сами-то они за стеной в безопасности. Впрочем, Мамочка не пишет, кто там живет. Это нам предстоит выяснить самим. Да! И еще. Все говорит о том, что планета пригодна для жизни, так что можно выходить без скафандров. В первую разведку главным группы пойдет Пряник. А с ним… Придется немного поработать…
Все заволновались. Оно и понятно. Клистир пробормотал что-то нечленораздельное, а мне стало ужасно тоскливо.
- У нас тут двое проштрафившихся…
Док скромно потупил взор.
- Блэкмор!
Я вздрогнул. К тому все и шло.
- Я, Командор!
- Стингер!
Док заерзал.
- Я…
- С Пряником идете вы. Выход - через десять минут. Ступайте. Пряник, ко мне на инструктаж.
Видимо, здорово осерчал кэп, если называет нас по фамилиям. Да это и к лучшему, а то я и забывать-то уже стал ее… Мы с доком вылезли из-за стола и поплелись под ехидные улыбочки товарищей в свои комнаты. Работа! Какая еще работа?! Однозначно, грязная…
- Это просто преступление против человечества - посылать меня, дипломированного врача, в первую же разведку, да еще и на объект Предтечей, - сказал мне обиженно док. - С Пряником все понятно - этот жлоб ни для чего другого все равно не годится. Да и с тобой тоже - хоть там все и говорит, что планета пригодна для жизни, но проверить это все равно нужно: вдруг от этого воздуха у людей рога вырастают или хвосты. Или там водятся вирусы размером с сосиску. Но меня-то зачем? Если что случится, кости сами себе будут вправлять.
- Знаешь, если с тобой что случится, то здоровья у всех только прибавится, - съязвил я. - Часто ли я к тебе за помощью обращался? Если простуда какая, то у меня лекарства и свои найдутся, а помереть я могу и без твоей помощи. Так что иди и не ной. Обещаю, что первый же вирус величиной с сосиску я подарю тебе в коллекцию, если ты, конечно, еще не выдул весь спирт.
- Да пошел ты! - огрызнулся док. - И без тебя паршиво. Чего-чего, а спирт у меня всегда есть.
- Да, это единственное, что ты никогда не пропьешь. А что паршиво тебе - так опохмеляться надо.
Доктор остановился и многозначительно на меня посмотрел.
- У меня еще осталась бутылка виски, - шепотом сказал он.
- Бери с собой, - прошептал ему я. - Подождем, когда эта обезьяна отвернется и…
Клистир кивнул и скрылся за дверью своей каюты.
Через четверть часа Пряник построил нас с доктором перед кораблем и, уперев руки в бока, сказал: