Может быть, это снова Бизли, вырядившейся во что-то экстраординарное - например, в шлем игрока в крикет или в облике крестного отца? Но агенту не разрешалось связываться с ним напрямую, только когда Орландо был в Ривендейле, служившем ему убежищем от всего остального мира. Трудно было расслабиться и наслаждаться игрой теней и света и мирным пением эльфов, когда ты получаешь по четыре-пять вызовов в час от агента со скрежещущим голоском и манерами бывалого бруклинского таксиста.
- Посетитель, сэр, - сказал Дживс, слегка поклонившись. - Юная леди. Весьма привлекательная, смею заметить, но, кажется, она… немного смущается. Я взял на себя смелость проводить ее в одну из комнат для отдыха. Знаете ли, некоторые старые члены клуба даже теперь питают предубеждение против появления здесь женщин. Прошу прощения, что прервал ваши размышления. Она сказала, что дело конфиденциальное и, как ей кажется, не терпит отлагательств…
Орландо посмотрел на поджатые губы мужчины, его высокий интеллигентный лоб. Дживсу не полагалось знать, кем на самом деле являются Путешественники - внешне они представляли собой обычную, ничем не примечательную группу искателей приключений и авантюристов, которые раз в месяц собирались в Дроунс-клубе, - и уж, естественно, некому было намекнуть ему об истинном происхождении Орландо Гардинера, но владелец клуба всегда относился к Орландо с большим почтением и неким блеском в глазах, будто подозревал, что Орландо был вовсе не тем, кем казался. Орландо, в свою очередь, часто задумывался, не был ли новый хозяин клуба и сам из Путешественников, из нераскрытых. Если так, то он отыскал отличное местечко, чтобы спрятаться, - прямо под носом у Общества.
Он сделал в уме пометку: провести расследование по поводу миляги Дживса, когда у него будет немного свободного времени, и сосредоточил внимание на происходящем в комнате. Члены Общества затеяли вежливую и нудную дискуссию о целях новой экспедиции. Орландо знал, что они будут мусолить эту тему по крайней мере полчаса и, вероятно, не завершат обсуждение в этом месяце. Экспедиции требовали серьезного вложения средств, а те Путешественники, кто имел независимые доходы в одном сим-мире, редко мог перемещать ценности или материальные ресурсы из одного мира в другой. Фактически, единственным по-настоящему ценным и полностью перемещаемым капиталом были знания, и это одна из причин, по которой члены Общества ценили свое пребывание в нем превыше всего, за исключением собственных жизней. Он поднялся, решив, что сегодня вечером уже не произойдет ничего такого, о чем он не сможет узнать позже, в баре.
Дживс проводил его до двери комнаты отдыха и скользнул прочь по коридору, бесшумный, как кот-ворюга. Орландо вошел в уютную комнату и едва не столкнулся с молодой женщиной, одетой в блеклое платье, которая грелась у огня камина. Только когда он протянул руку, чтобы поздороваться, он понял, что стакан с колой все еще у него в руках.
- Простите, - сказал он, пристраивая стакан на узкую каминную полку. - Меня зовут Роланд. Мне сказали, что вы меня искали.
Она была хорошенькая, как и говорил Дживс, слегка болезненного вида, с широко распахнутыми глазами, темные вьющиеся волосы и стыдливый румянец на щеках только подчеркивали полупрозрачную бледность кожи. Она испуганно встретила его пристальный взгляд, как если бы в следующую секунду он мог ударить ее или, хуже того, посмеяться над ней.
- Возможно, я ошибаюсь. Мне сказали… я так поняла, что человек, которого я разыскиваю, может быть здесь. Мне назвали имя Роланд. Я ищу Орландо Гардинера. - Она вглядывалась в его лицо, будто была близорукой или искала знакомые черты в недавно встреченном дальнем родственнике; потом ее лицо вытянулось. - Но вы - не он. Я никогда не видела вас раньше.
Он был изумлен, услышав свое настоящее имя, произнесенное вслух, и почти в равной степени - высказанным утверждением, что он вовсе не он, но звук ее голоса укрепил его предположение, когда он видел ее раньше. Эта молодая женщина была еще одной тенью Эвиаль Жонглер: либо одной из подлинных копий мертвой дочери Феликса Жонглера, либо вариантом личности, сфабрикованным по этим копиям в последние дни существования оперативной системы. Подлинная Эвиаль была мучительно влюблена в англичанина Пола Джонаса и, конечно же, большинство копий, которые были сделаны с живой Эвиаль после ее встречи с Джонасом, сохраняли эту страстную влюбленность. В бесчисленном количестве обликов они внезапно возникали во время метаний Джонаса по Сети Иноземья, иногда ободряли его, иногда активно преследовали, в иные моменты - судорожно вымаливали любовь и понимание.
Но никто из них никогда ничего не хотел от Орландо, и он понятия не имел, почему одна из них теперь его разыскивает, особенно под его настоящим именем.
- Вы говорите, что не видели меня прежде. - Он жестом предложил ей сесть; она, казалось, была готова удрать при малейшем шуме, как кролик, и его это забавляло. - Мне следует с этим согласиться, я также не узнаю вас. Однако мне известен некто по имени Орландо Гардинер, и я могу передать для него сообщение. Можете ли вы рассказать мне о вашем деле?
Орландо понял, что происходящее начинает "доставать" его. Он начинает разглагольствовать как один из персонажей этого сим-мира.
- О, вы… вы знаете его? - Она воспрянула духом, но лишь слегка, словно ей объявили, что вместо пытки ей будет дарована легкая милосердная смерть. - Где я могу найти его?
- Вы можете передать сообщение. Я обещаю, что он его получит.
Девушка в нерешительности поднесла ладонь ко рту. Она была очень бледна, слегка дрожала, но теперь Орландо видел, что в ее оленьих глазах была какая-то решимость и это противоречило ее внешнему виду. "Она, видимо, рисковала, придя сюда, - подумал он. - Она, должно быть, очень сильно хочет передать это сообщение".
- Очень хорошо, - сказала она наконец. - Мой позор не может стать больше. Мне остается уповать на вашу порядочность, мистер Роланд. Буду надеяться, что вы поступите как джентльмен. Пожалуйста, передайте мистеру Гардинеру, что мне необходимо его видеть как можно скорее. Я нахожусь в ужасно затруднительном положении. Ужасно. Если он не приедет ко мне, я не знаю, что я буду делать, - сдержанность внезапно покинула ее, из глаз хлынули слезы. - Я в отчаянии, мистер Роланд.
- Но почему? - Орландо тщетно пытался найти носовой платок, но она уже извлекла из рукава свой собственный и приложила его к лицу. - Мне очень жаль, мисс… миссис… боюсь, что я не знаю вашего имени. Послушайте, мне не хотелось бы усугублять положение, но мне на самом деле необходимо знать, зачем он вам нужен, до того как я сумею с ним связаться.
Она смотрела на него все еще влажными глазами и, казалось, приняла решение. Ее нижняя губа перестала дрожать. Девушка заговорила с ироническим достоинством.
- Это не такая уж необычная история в нашем безнравственном мире, мистер Роланд. Меня зовут Ливия Бард. Я незамужняя женщина и у меня будет ребенок. Ребенок мистера Гардинера.
Затем, как будто действие достигло кульминации в каком-нибудь первоклассном магическом шоу, она просто-напросто растворилась в воздухе.
"Найти одну-единственную женщину приблизительно в четырех сотнях различных сим-миров, каждый мир - с географией реального мира, с несколькими миллионами жителей и без централизованной системы слежения? О, нет проблем. Просто конфетка!"
Все это было даже не смешно.
- Бизли? Как обозначается то место на Амазонке, в Затерянном Мире с динозаврами? Как оно называется?
- Белая Кленовая Страна, босс. Мы получили достоверные сведения. Да, там есть одна тень Эвиаль Жонглер, но она выглядит по-другому и пользуется другим именем, Валда Джексон, кажется. Также, если наша информация верна, она постарше. И к тому же ведет себя не так, как наша беременная леди. Она руководит экспедициями во внутренние миры и пьет, как лошадь.
- Фенфен. - Он окинул просторную комнату хмурым взглядом. Снаружи громко журчала река, воздух благоухал ароматом трав, но все это не успокаивало как обычно. Он стал находить Ривендейл менее уютным, чем раньше, и теперь даже позволял Бизли контактировать с ним, не заставляя агента принимать соответствующий внешний вид; Ривендейл все меньше и меньше казался Орландо наилучшим местом для работы. После всего, что произошло, он уже не хотел возвращаться в Последний Приют, неизменный идеал его детства. Может быть, ему необходимо подумать об изменении стратегии действий. - Уже прошло три месяца, а единственное, что мы можем сказать об этой женщине: прячется она намного успешнее, чем мы ее разыскиваем. Где же она?
- Операция по розыску покажет. Ты же знаешь, босс, у нас нет единого регистрационного центра. Это займет некоторое время. Но мне кажется, что время такая штука, которой ты обладаешь в избытке.
- Бизли, если я захочу пофилософствовать, я куплю дополнительный модуль. Свяжись с Сэм и спроси, можем ли мы где-нибудь встретиться. Все равно когда. Выбор за ней.
- Твое желание - закон для меня, мастер Орландо.
- Это потрясающе, не правда ли? Мне всегда нравились японские чайные домики и все такое.
Орландо наморщил нос.
- Кажется, я первый раз слышу, что ты употребляешь словечко "потрясающе" без издевки типа "это потрясающе глупая идея, Гардинер…"
Сэм Фредерике слегка нахмурилась, но се самурайский сим трансформировал это в сердитый взгляд, которым могла удостоить маска театра Ноо.
- И что, по-твоему, это означает? Что я совсем превратилась в пай-девочку?
- Нет-нет. - Сегодня Орландо был совсем подавлен. Он лишь пару раз встречался с Сэм, с тех пор как началась вся эта история с Ливией Бард, и он соскучился по ней, но они, казалось, все еще не могли общаться как прежде. - Я просто не ожидал, что ты выберешь такое место для встречи.
- Ты всегда говорил, как тебе здесь нравится. - Она выглянула из чайного домика. За открытыми панелями стены, крошечным садом камней и песком, и маленькими деревцами, во все стороны простирались деревянные крыши города. На противоположной стороне Нихон-Баши, за деревянным мостом через Сумида, гордо сияли огни замка Эдо.
- Ну, мне нравится военное устройство этого мира, хотя для этого цикла оно уже в основном завершено - сегун сделал много полезного. Доспехи - хо дзанг!
- Ходзанг! Давненько я не слышала этих слов. - Она заметила выражение его лица и торопливо продолжила. - Отличные доспехи, особенно шлемы с этими торчащими штуками - твои эльфы умрут от зависти. Хотя я не фанатка этой музыки. Мне всегда казалось, что она похожа на кошачьи вопли.
Орландо хлопнул в ладоши и отослал гейшу, которая тихо наигрывала на сямисэне. Теперь единственным звуком было хриплое бормотание продавца воды, бредущего по улице внизу. - Так лучше?
- Думаю, да. - Она осторожно взглянула на него. - Как твой квэст?
- Квэст? Это слово возвращает меня во времена игр в Срединной стране. - Он поборол мгновение паники. Неужели она думает, что он совсем не изменился. - Ты имеешь в виду беременную женщину?
- Да. - Она заставила себя улыбнуться. - Это благородный квэст, Орландо, а ты парень, схлопотавший этот благородный квэст.
- Ну, если не принимать во внимание, что я, по всей видимости, сделал ребенка бедной девушке и сбежал. Честно говоря, такой поступок обычно не называют благородным.
Сэм нахмурилась, на этот раз потому, что ее раздражало легкомыслие Орландо.
- Но ты же не делал этого. Может быть, какие-то твои дурацкие клоны постарались…
- Может быть, но не думаю. Никогда не было признаков существования моих клонов или даже намека на это. Поверь мне, у меня есть Бизли, прошерстивший для меня все имеющиеся записи со времен повторного запуска сети.
- Я подумала, а нет какого-нибудь общего архива или чего-то такого?
- Нет, но есть частный архив, начатый Кунохарой, когда он и Селларс вновь запустили систему, и большинство отдельных миров имеют собственные записи, являющиеся собственностью сим-миров. Например, Вудхаус, где я встретил эту женщину, очень похож на настоящий Лондон начала XX века, так вот там есть записи о рождении и смерти, телефонные справочники и прочее. Данные иногда маразматические, потому что это, в общем-то, комедийный, мир, но в них нет ни одного упоминания о Ливии Бард.
- Итак, ты думаешь, что она, должно быть, откуда-то пришла. Она - одна из тех путешественниц, которые могут перемещаться из мира в мир. Я не припомню - все ли тени Дочери Жонглера были способны на это?
Орландо потряс головой, чувствуя, как волосы на голове становятся дыбом.
- Не знаю. Они всегда были самыми странными из теней, потому что операционная система с ними здорово "нахимичила". - Он сел, рассеянно вертя в руках свою чашку с чаем. Легко было поверить, что эта загадочная женщина могла думать, что она беременна - многие тени Эвиаль думали, что они беременны, потому что подлинная личность действительно была, по крайней мере на короткое время. Орландо вдоль и поперек изучил историю Селларса и большую часть записей Кунохары, стараясь докопаться до сути, хотя он слышал несколько историй из уст самого Пола Джонаса - это были обрывки сведений, причудливые и малопонятные.
- Орландо?
- Извини, Сэм. Я задумался.
- Я только хотела спросить… ты абсолютно уверен, что… что ты не делал этого?
- Не делал что?.. Фенфен, Федерикс, ты думаешь, я сделал ей ребенка? - Он почувствовал, что его щеки совершенно не самурайским образом покраснели.
Сэм забеспокоилась:
- Я не хотела смутить тебя.
Орландо покачал головой, давая понять, что все в порядке, хотя определенно был смущен. Когда он умер, он был четырнадцатилетним инвалидом - мальчиком, лишенным нормального детства и подростковой жизни. Дарованная ему жизнь-после-смерти вместе с силой и здоровьем, превосходящими весь его прежний опыт, плюс полное отсутствие присмотра взрослых, - конечно, он кое-что попробовал. Сначала сознание того, что его партнерши были некоторым образом не более реальны, чем во взятых напрокат интерактивных порнухах, не беспокоило его, по крайне мере не более, чем примитивность глянцевых красоток из девчоночьих журналов волновала предыдущее поколение, но новизна ощущений быстро приелась, оставив его одиноким и испытывающим отвращение ко всему этому. Также, поскольку оригинальные личности были ему неприятны, он завел для себя твердое правило никогда не общаться с членами Общества Путешественников женского пола, так как для него было неприемлемо назначать свидание кому-то, кто не обладает подлинной свободой воли.
Как бы то ни было, любовь и секс - темы, которые неудобно обсуждать с Сэм Фредерикс.
- Давай прекратим этот разговор, - сказал он наконец. - Если бы была ситуация, в которой это могло произойти, я бы помнил. Но, Сэм, это не имеет значения. Она не настоящая, и ее беременность тоже не настоящая - все сконструировано.
- Все-таки, разве не все эти, как-их-там, девушки Жонглер были беременны? Они все думали, что были, или некоторые были на самом деле, или как?
- Эвиаль Жонглер. Да, были, и, как я уже сказал, не по-настоящему. Но дело не в этом. Вопрос в том, откуда одна из них знает мое имя и почему она думает, что это мой ребенок.
Сэм задумчиво кивнула.
- Да от этой ситуации сильно попахивает. И что ты собираешься делать?
- Хотел бы я знать. Я ищу се уже несколько месяцев, но она словно в воздухе растворилась. Бизли предлагает мне создать кучу мини-Бизлей, тогда мы сможем обыскивать систему более эффективно - нам это необходимо в принципе, не только для розыска одной женщины. На самом деле, мысль неплохая, но я не уверен, что хочу быть Наполеоном армии багов. Сэм Фредерике села, рассеянно вертя в руках чашку.
- Послушай… Ты меня беспокоишь. Мне кажется, наша последняя встреча была не многим веселее.
Орландо отмахнулся.
- Я все время занят. Я думал, ты чем-то подавлена.
- Ты - сама проницательность. Я, вероятно, была загадкой для тебя по некоторым причинам.
Орландо улыбнулся:
- Вероятно.
Сэм взволнованно сказала:
- У меня для тебя кое-что есть. Можешь ли ты переместить это в сеть? На верхнем уровне моей системы, называется "Орландо".
- Ты что-то принесла для меня?
- Не думаешь же ты, что я забыла о твоем дне рождения?
Он сам наполовину забыл.
- Действительно, день рождения. Завтра.
Странно, как мало теперь значил для него день рождения.
- Я знаю, но я ведь не увижу тебя завтра?
- Семнадцать лет. Я уже старый, правда?
- Старый - ха! Ты моложе меня и кончай этот базар. - Маленький пакет в подарочной упаковке появился на низком столике. - Ага, ты нашел его. Открывай.
Он снял крышку и посмотрел на вещицу, лежащую на виртуальной ткани в виртуальной коробочке.
- И вправду красиво, Сэм.
- С днем рожденья, Гардино. Не пялься так на него, этот браслет - дружеский подарок тебе, дураку. Ну, прочти, что на нем написано.
Он повертел в руках простой серебряный браслет. На нем была надпись: "О. от С. Друзья навеки". На мгновение голос ему изменил.
- Спасибо.
- Я знаю, что там, где ты находишься, ты не сможешь носить его, но я много думала: похоже, во всем мире нет ничего такого, что ты не смог бы заполучить, если захочешь, - будь то реактивный самолет или живые динозавры в качестве домашних любимцев. Но я дарю тебе то, что ты не можешь получить ни от кого в мире, только от меня. Мы друзья, Гардинер, помни об этом. Несмотря ни на что. Пока мы живы.
Орландо был очень рад, что этот сим был слишком самурайским, чтобы заплакать, - того, что он покраснел было вполне достаточно.
- Да, - сказал он. - Несмотря ни на что.
Орландо глубоко вздохнул:
- Эй, а хочешь пойдем погуляем, до того как ты уйдешь? Я немного покажу тебе Токайдо - это что-то вроде главной улицы. Лучшее место для осмотра достопримечательностей. Если нам повезет, мы увидим даймё, входящих в город. Они благородного происхождения и приходят с тысячным окружением, с воинами, лошадями, флагами, наложницами, и все это издает шум, как на большом параде. Этакий самурайский Диснейлэнд.
- Ты действительно знаешь это место!
- Стараюсь.
- Ты свободен сегодня вечером, не так ли? - спросил Бизли, когда Орландо оживил свой ривендейлский сим. - Родители на тебя рассчитывают.
- О боже, ужин по поводу моего дня рожденья! Они наверняка хотят, чтобы я влез в тело этого ужасного робота. Конрад, вероятно, пристроил к нему воздушный шланг, чтобы я мог задуть свечки на торте. - Он так не любил быть внутри этой штуки, что стал избегать встреч со своими родителями. Во время трех последних визитов он сломал ножку стола, разбил несколько ваз и случайно сорвал с петель дверь. У этой штуки были очень ловкие ручные манипуляторы, но все остальное предназначалось, видимо, для тяжелой работы в угольных шахтах или в трюмах затонувших кораблей, а сама эта фигня двигалась с грацией слона, взгромоздившегося на ролики. Орландо не хотелось задеть родительские чувства, к тому же Конрад так гордился своей идеей, - но его от этой штуки просто тошнило.