Королева кивнула, отошла от Холты, разбежалась и взлетела. Холта последовала за ней, наступив на оброненную Лери кружку и раздавив ее. Усталая старая королева сумела оторваться от земли и взлететь, поощряемая всадницей. Вскоре оба дракона оказались достаточно высоко, чтобы полностью развернуть могучие крылья и заработать ими во всю силу. Обе всадницы на золотых королевах, прекрасно видимые на фоне полной луны, победно вскинули над головой сжатые кулаки. Таниэль затаил дыхание, когда драконы внезапно исчезли в Промежутке.
Он пожелал им всего самого хорошего и сморгнул слезы. Наклонился, подобрал глиняную ручку - все, что осталось от кружки. И впервые за долгие годы ему стало спокойно. Может, когда придет его срок, он отправится куда-то в иное место. Место, покуда ему неизвестное. Туда, где он снова увидит любимую жену.
Таниэль положил отломанную ручку в карман и ласково погладил. Пусть хранится в память о Морите.
Раймонд Фейст
ИМПЕРСКИЕ ВОЙНЫ
САГА О ВОЙНЕ ВРАТ
Мастер-чародей (1982)
Ночные ястребы (1985)
Долина тьмы (1986)
ИМПЕРСКАЯ ТРИЛОГИЯ (в соавторстве с Джанни Уортс):
Дочь империи (1989)
Слуга империи (1990)
Владычица империи (1992)
ОТДЕЛЬНЫЕ РОМАНЫ, СВЯЗАННЫЕ С "САГОЙ О ВОЙНЕ ВРАТ"
Принц крови(1989)
Королевский пират (1992)
САГА О ВОЙНЕ СО ЗМЕЯМИ
Королева мрака (1994)
Восход короля торговцев (1995)
Гнев короля демонов (1997)
Обломки короны (1998)
НАСЛЕДИЕ ВОЙНЫ ВРАТ
Предательство в Крондоре (1998)
Орден убийц(1999)
Слезы богов (2000)
КОНКЛАВ ТЕНЕЙ
Рассказы о Серебряном Ястребе (2003)
Лисий король (готовится к выходу)
Сын чародея (готовится к выходу)
Многосерийные саги Р. Фейста начинаются с приключений двух мальчиков, Пуга и Томаса. Они родились в бедности и стремятся возвыситься. Пуг мечтает стать чародеем, а Томас - великим воином. Их мечты сбываются. У Пуга обнаруживаются врожденные способности, его похищают, он проходит обучение и становится магом. Умирающий дракон, на которого случайно набрел Томас, дарит мальчику волшебные доспехи, которые делают его могучим воином.
Пока Пуг и Томас осваиваются со своими новыми возможностями, повествование знакомит читателя с двумя мирами, участвующими в так называемой Войне Врат - Мидкемией и Келеваном. Мидкемия - мир молодой, кипучий и раздираемый конфликтами, Келеван - древний и связанный традициями, но тоже не свободен от противоречий. Воинственные цурани, обитатели Келевана, вторгаются в мидкемийское Королевство Островов, чтобы расширить свои владения и захватить металлы, добываемые в Мидкемии, но редкие в их родном мире. Два враждующих мира соединяют магические пространственно-временные Врата. Томас постепенно осознает, что обладает силой легендарного мистического существа, вал-херу. Повелители Драконов были некогда подобны богам и даже воевали с ними. В третьей, кульминационной книге трилогии "Долина тьмы" война завершается, Томас овладевает древней магией, стремящейся взять над ним верх, а Пуг возвращается на родину.
"Имперская трилогия" рассказывает о родном мире цурани. Первые две ее книги показывают Войну Врат "с другой стороны". Леди Мара, которой в начале трилогии всего семнадцать лет, оказывается втянута в опасную политическую игру, но благодаря своим талантам и способности импровизировать успешно отражает атаки многочисленных противников. Пользуясь поддержкой преданных сторонников^ в число которых входит Кевин, мидкемийский раб, завоевывающий сердце Мары, она становится во главе Цураннийской империи и побеждает Великих - магов, не повинующихся никаким законам.
"Сага о войне со змеями" - это история Эрика, незаконного сына вельможи, и его друга, уличного мальчишки Ру. Королевству Островов снова грозят захватчики, на этот раз из-за моря. Приключения двух юношей проходят на фоне лихорадочной подготовки к войне против огромной армии Изумрудной Королевы, представительницы темных сил. Космическая битва между добром и злом разыгрывается снова, и на сцене опять появляются Пуг и Томас.
"Наследие Войны Врат" знакомит нас с событиями, происходящими вскоре после войны с цурани. В ней читатель вновь встречается с Джимми Локлиром, принцем Арутой и другими персонажами "Войны Врат".
Фейст рассматривает Мидкемию как виртуальный, объективно существующий мир, хотя и вымышленный. Романы о ней он выстраивает как исторические. Новелла "Гонец" относится к тому времени, когда Война Врат приобретает затяжной, позиционный характер.
ГОНЕЦ
© Перевод. Виленская Н.И., 2006
Ветер гнул деревья.
Их ветви протестующе раскачивались и скрипели, теряя последнюю бурую листву, а шорох сосен и елей, казалось, предвещал долгие зимние ночи и морозные дни.
Часовые у штабных палаток жались поближе к кострам. Снег, быть может, выпадет еще не скоро, но местные уроженцы предсказывали, что зима будет ранняя. Холод и теперь, как ножом, протыкал теплые стеганые куртки. Солдаты надевали вниз все имеющееся белье и по нескольку пар носков, так что в сапоги влезали с трудом, однако ноги все равно стыли, стоило хоть чуть-чуть промочить их. Местные говорили, что зима обещает быть суровой, и многие обращали глаза к небу, ожидая, что оттуда вот-вот повалит снег. Зима будет холодная, настанет скоро и затянется надолго.
Подножия гор Серые Башни в холода не сулили ничего доброго, и снаряжение королевской армии не было рассчитано на такие погодные условия. Зимой она отходила в города Вабонской провинции, размещалась по казармам и частным домам и грелась у огня, пока метель наметала сугробы за окнами. Но опытные ветераны знали, что, если погода в скором времени не смягчится, то отходить на Ламут, Илит и Вабон придется по колено в снегу - и раненые, которые при других условиях добрались бы до дому благополучно, могут не вынести такого марша.
Весь лагерь жил ожиданием. Командующие армией герцоги, конечно же, должны принять во внимание ранние холода и остановить военные действия. Главный интендант со своими помощниками, квартирмейстер, обозные мальчики, проверяющие последние запасы оружия и обмундирования, то и дело поглядывали на небо, спрашивая себя: "А не пора ли домой?" Кузнец-оружейник, прикидывающий, как лучше починить помятый панцирь, и его подмастерье, раздувающий угли, полагали, что этот панцирь вряд ли кому-то понадобится - ведь скоро начнется отступление. Раненые в госпитальных палатках, кавалеристы - в своих, наемники, ночующие где придется, - всех их занимал один и тот же вопрос: когда же домой?
Вандрос дер Ламут у себя в палатке прочел только что прибывший приказ, кивнул и сказал своему старшему офицеру Петиру Лейману:
- Уходим домой зимовать. Приказ от герцогов Брукала и Боуррика.
- Самое время. - Плечистый капитан подышал на руки, мерзнущие даже в теплых перчатках. - Я позабочусь, чтобы в замке заготовили побольше дров, - усмехнулся он. - Зима, похоже, грядет жестокая.
Граф Ламут, сидя у жаровни, дававшей относительное тепло, посмотрел через открытый вход наружу.
- До ставки главнокомандующего в Вабоне мне придется пробираться по снегу. - Он вздохнул - почти неслышно, но все же вздохнул. - Если я вообще туда попаду. Зима, кажется, действительно намечается скверная. Мне нужен гонец для отправки на передовую, - добавил он, встав с места, и подошел к карте, расстеленной на походном столе.-- Здесь у нас три позиции: Грюдер, Монкриф и Соммервиль, - показал он. - Надо, чтобы они отступали в установленном порядке. Цурани теперь, наверное, тоже отойдут на зимние квартиры.
- "Наверное" - опасное слово, граф.
- Согласен, но они никогда еще не выступали после того, как снег выпадет. Им там холодно не меньше, чем нам, и воюют они здесь достаточно долго, чтобы догадываться: снег не заставит себя ждать. Они отступят, я уверен.
- Они могли бы оказать нам услугу и остаться на своих позициях до весны.
Граф кивнул.
- Сообщите Ардженту, что мы начинаем отступление. Я отправлюсь с арьергардом через пару дней. И пусть тот, кого вы пошлете туда, будет настороже. Мне докладывали о патруле Минванаби, который, видимо, сбился с пути и оказался к востоку от Королевского тракта, севернее Ламута. Никто не знает их точного местонахождения, но занесло их туда в самое неподходящее время.
- Так точно.
- Гонца, который поедет на передовую, пришлите ко мне, - сказал граф вслед уходящему капитану.
В ожидании гонца Вандрос задумался. Он начинал военную карьеру при дворе своего отца - был капитаном легкой кавалерии, самой бесшабашной из всех вабонских частей. Суровая школа, которую они прошли в боях с цурани, вспоминалась ему как нечто очень давнее, не соответствующее его возрасту. Эта кровавая война рассеяла все его иллюзии относительно воинской славы.
Цурани, выходцы из другого мира - хотя прошло немало времени, прежде чем вельможи Королевства осознали, что это действительно так, - пришли в Королевство Островов через магические врата. Судьба распорядилась так, что при этом они оказались в высокогорной долине Серых Башен. Это имело как хорошую сторону - быстрого удара они оттуда нанести не могли, -- так и плохую: армия Королевства тоже не могла выбить врага с занятых им высот.
Цурани, крепкие неуступчивые бойцы, носили яркие доспехи из какого-то неизвестного материала - кости или кожи, обработанной почти До металлической прочности. В ту первую весну, семь лет назад, они атаковали без предупреждения - хлынули с гор и захватили значительную территорию Королевства и Вольных городов.
После той первой кампании война застряла на мертвой точке. Вандрос качал головой, припоминая нескончаемые военные годы. Пять из них он был графом, а дело между тем становилось все хуже и хуже. Тремя годами ранее дурани выступили на Крайди, на запад, чтобы отрезать от Королевства весь Дальний берег, двигаясь от этой северной крепости, но не сумели взять город. С тех пор - никаких решительных действий.
Королевство удерживало свои позиции, но дорогой ценой: налоги росли с каждым годом, а новобранцев поступало все меньше. Дошло до того, что в прошлом году Вандрос, представляя свои отряды герцогу Вабонскому, вынужден был подкрепить их наемниками. Большинство из них годились только на то, чтобы отгораживаться ими от цурани.
Погода тоже брала свое. Граф прожил в этих краях всю жизнь и знал, что зима их ждет поистине свирепая. Метели здесь не были редкостью, а сегодня казалось, что снег вот-вот обрушится им на головы. Герцог, по мнению Вандроса, отдал приказ отступать как нельзя более вовремя.
- Милорд? - произнес возникший у входа гонец.
- Входи, Терренс.
Молодой человек стал навытяжку перед графом. Он носил традиционную форму ламутского Вестового Корпуса. Круглая меховая шапка с кокардой сидела на голове под точно выверенным залихватским углом. Приталенный ярко-зеленый мундир украшал на плечах и обшлагах витой золотой шнур, впереди сверкали шесть пар золотых пуговиц. Узкие серые, с кожаными вставками рейтузы заправлялись в низкие черные сапоги. Вооружение гонца состояло из кавалерийской сабли и кинжала. В пути он надевал тяжелый плащ, а помимо этого брал только порцию овса для лошади да мех с водой. Скорость - отличительная черта Вестового Корпуса.
Вид этого - именно этого - гонца вызывал у Вандроса легкое раздражение. Терренс приходился ему дальним родственником и использовал родство, чтобы пролезть в армию вопреки слишком юному возрасту и возражениям своей матери. Парень чересчур зелен - однако он здесь. Вандрос ничего не мог изменить, не нанеся бесчестия своему семейству. Терренсу едва исполнилось шестнадцать - он родился незадолго до дня середины лета, когда всем новорожденным справляют их первый год. У него и усы-то еще не росли.
Впрочем, в армии служат ребята и помоложе, напомнил себе Вандрос, а Вестовой Корпус все-таки не то, что легкая кавалерия или уланы. Мальчика вполне могли бы назначить в боевую часть, ведь он хорошо рубится как на коне, так и пеший. Вестовым он стал благодаря своему мастерству наездника - только лучшие всадники Вабона попадают в Корпус.
- Выходит, теперь твоя очередь?
- Да, милорд. Капитан Лейман вызвал двоих. Вильямсон Деник едет в Ламут, а я следующий.
Очередь соблюдалась строго, и ни один командир не мог нарушить порядок, не вызвав неудовольствия вестовых. У каждого армейского подразделения свои традиции, и в этой определенно есть смысл: иначе старым гонцам доставались бы самые легкие поездки, а новеньким - самые опасные.
Вандрос помолчал. Жаль, он не знал, что близится очередь его кузена - он попросил бы Петира прислать к нему Вильямсона, а Терренс отправился бы в Ламут, что сравнительно менее опасно.
Граф отогнал от себя эти мысли и подошел к карте. Терренс знал ее не хуже, чем он, - она показывала весь район боевых действий и прилегающие местности.
Причины вторжения цурани в Мидкемию не знал никто. Враг упорно отказывался от переговоров, и об этом оставалось только гадать. Командование придерживалось версии, что цурани нуждаются в металлах. Немногие захваченные в плен цуранийские рабы - их солдаты не сдавались живыми, а раненых они добивали - показывали, что металлы в их родном мире большая редкость. Вандрос, однако, испытывал сомнения на этот счет. Слишком много вражеских бойцов гибло без всякого стратегического смысла, чтобы объяснить это такой простой вещью, как металлы. Должна быть другая причина, просто она пока остается неизвестной.
Терренс смотрел на карту, которую и без того знал наизусть. Показанный на ней участок ограничивался на западе Серыми Башнями. За ними лежало герцогство Крайди и берега Безбрежного моря, но там командовал уже не граф Вандрос, а принц Арута с баронами Карсом и Туланом. Граф руководил войсками на местности, расположенной между герцогством Вабон, прежней границей с Вольными городами и Серыми Башнями.
Указательный палец Вандроса ткнул в три точки - одна на юго-западе, другая строго на юге, третья слегка юго-восточнее второй. Три эти позиции вместе с лагерем самого Вандроса составляли оборонительную линию Королевства на их участке. Любая наступательная попытка цурани встречала быстрый отклик в одном из четырех лагерей.
Но невозможность наладить снабжение в зимних условиях каждый год вынуждала войска отступать.
- Известить баронов Грюдера, Монкрифа и Саммервиля об отступлении. - Граф отдал распоряжения о порядке, в котором следует выступать, и о предполагаемых сроках прибытия частей в назначенные им для расквартирования города.
Терренс наметил по карте маршрут и сказал:
- Да, милорд. Я запомнил.
Вандрос не стал требовать, чтобы тот повторил, - он знал, что услышит в точности то же самое, что сказал сам. Вестовой, помимо умения мастерски ездить верхом, должен иметь отменную память. Ему иногда поручаются и бумаги, но военные приказы всегда передаются устно, чтобы сведения в случае его гибели не попали в руки врага.
- Отходить в установленном порядке и вступать только в оборонительные бои, - сказал граф. Это означало, что командиры, отступая на восток, должны всемерно избегать стычек с цурани. Предполагалось, что противник не станет в это время года захватывать новые территории - ему ведь тоже пора позаботиться о зимних квартирах.
- Отходить в установленном порядке и вступать только в оборонительные бои, - повторил гонец.
- Что-то ты гнусавишь, - заметил граф. - Ты в состоянии ехать?
- Всего лишь легкая простуда, милорд. Не о чем говорить.
- Хорошо, ступай. И вот что, Терри...
- Да, милорд? - отозвался гонец у самого выхода.
- Будь жив. Я не желаю держать ответ перед твоей матерью.
- Я постараюсь, граф, - с мальчишеской ухмылкой ответил гонец и вышел.
Тяжело посылать такого юнца туда, где опасно, - но мало ли юнцов и мальчишек Вандрос посылал в опасные места за пять лёт своего командования? Он, конечно, гораздо охотнее отправил бы Терренса в Ламут, но вряд ли возможность наткнуться на вражеский разъезд так уж велика в эту пору. Цурани наверняка стараются держаться в тепле не меньше королевских солдат. Граф выбросил из головы мысли о Терренсе и стал думать о порядке отхода людей, подчиненных непосредственно ему.
Сидя за столом, он слышал снаружи их разговоры и смех.
Идя через лагерь, Терренс терпеливо сносил привычные подковырки.
- Ну, разве не красавчик? - потешался седой ветеран. - Надо взять его к себе заместо собачки.
Другие у костра засмеялись, но Терренс подавил желание ответить им в том же духе. Когда он весной вступил в корпус, старослужащие гонцы сразу предупредили его, что такие шуточки здесь в порядке вещей. Считается, что у вестовых не жизнь, а малина - они ведь зачастую просиживают у своих палаток целыми днями, ожидая приказаний. Во время боя они, конечно, разъезжают беспрерывно, без сна и почти без еды, доставляя сообщения и приказы полевым командирам - но другим солдатам в бою не до того, чтобы обращать внимание на гонцов.
Белокурый и голубоглазый Терренс, рослый для своего возраста - чуть выше шести футов, - только еще начинал раздаваться в плечах. Светлый пушок у него на щеках никак не желал превращаться в бороду, к большой его досаде - гонцам полагалось носить усы и маленькую козлиную бородку. Все попытки Терренса отрастить такую выглядели смехотворными, и месяц назад он опять начал бриться, так сказать, наголо. Другие гонцы непрестанно дразнили его, только некоторые говорили, что борода еще отрастет и беспокоиться не о чем. Бритье, мол, только ускорит ее рост.
Он научился помалкивать и держаться невозмутимо, что шло ему только на пользу - не хватало еще, чтобы кто-то заметил, как неуверенно он себя чувствует временами. После первого же месяца службы он понял, что переоценил свои возможности, но за те семь месяцев, что он провел в Корпусе, ему так и не довелось побывать в по-настоящему опасных переделках. Тем не менее он постоянно боялся оплошать, не сдюжить и тем опозорить свою семью, возражавшую против его преждевременного поступления в армию - всех, в том числе и графа. В свое время он не подумал о том, какую ответственность на себя взваливает, и теперь жалел о поспешном решении.
Возможно, после успешной кампании, проведя зиму в их поместье под Ламутом, он обретет недостающую уверенность. По крайней мере мать перестанет докучать ему своими письмами, требуя вернуться немедленно.
Терренс делил палатку с Чарльзом Макэвоем из Тайр-Сога. Чарльз лежал на своем спальнике и читал письмо.
- От Клариссы? - спросил, войдя, Терренс.