Базиль Тинкуп отозвался почти скорбной усмешкой: "Казалось бы, проще простого, не так ли? Так оно и есть - но, самым поразительным образом, авторы большинства предлагаемых терапевтических подходов не принимают во внимание столь очевидные умозаключения. Как удалить из ума кататоника подавляющее его безысходное раздражение? Последствия гипнотического внушения неудовлетворительны и кратковременны. Хирургическое вмешательство невозможно оправдать, так как в организме кататоника нет никаких физиологических нарушений. Электрический шок и хаотический "вортекс" также неприменимы, потому что синаптические связи и структуры в мозгу кататоника ничем не отличаются от нормальных. Поэтапное прерывание нежелательных замкнутых нейронных контуров, в сочетании с лечением успокоительными препаратами, представляется более перспективным. Задача состоит в том, чтобы сделать воздействие таких методов выборочным".
Кудеяр покосился на экран: пульс Герцога участился до 54.
"Я нашел важнейший ключ к разгадке этой головоломки в работах Хельмута и Жерара из Нейрохимического института, - продолжал Базиль. - Я ссылаюсь, разумеется, на их анализ химических характеристик синаптических связей. По сути дела, они разобрались в том, чтó происходит, когда импульс передается от одного нервного окончания к другому. Передача таких импульсов - основа нашего мышления. Заключения Хельмута и Жерара исключительно любопытны. Когда стимул передается от одного нервного окончания к другому, в области синапса имеют место более двадцати последовательных химических реакций. Если какая-либо из этих реакций подавляется, стимул не передается".
"Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь", - вставил Кудеяр.
"Химический анализ синаптических связей позволяет предположить, что существуют средства, позволяющие контролировать мыслительные процессы кататоника. Цель заключается в том, чтобы стереть воспоминания о непреодолимом препятствии, об основной проблеме пациента. Как осуществить такой выборочный контроль? Очевидно, что следует нейтрализовать какое-либо из химических соединений в одном или нескольких синапсах, участвующих в нежелательном мыслительном процессе - или катализатор реакции такого соединения. Для того, чтобы наше воздействие было выборочным, мы должны атаковать химически неустойчивое вещество, появляющееся лишь кратковременно и непосредственно в процессе передачи мыслительного импульса. В списке участвующих в синаптической цепной реакции веществ, выявленных Хельмутом и Жераром, значится именно такое характерное соединение, которое они называют "гептантом". Оставалось только сформулировать хелат, способный связывать гептант и необратимо прерывать реагирование гептанта в активном синаптическом контуре. Я поручил решение этой задачи дидактору Воксину Туддерштеллю из биохимической клиники Максарта". Базиль подошел к застекленному шкафу и вынул из него склянку из темно-оранжевого стекла: "Вот он - антигептант! Растворяется в воде, не токсичен, высокоэффективен. Пока это вещество содержится в кровеносных сосудах мозга пациента, оно действует, как лазерный луч, стирающий часть записи на цифровом диске, прерывая любые активированные синаптические связи, но не повреждая бездействующие контуры".
"Базиль, это просто гениальная идея!" - чистосердечно заявил Кудеяр.
"Оставалась одна серьезная проблема, - улыбнулся Базиль. - Мы не хотели бы стирать какую-либо часть лексикона пациента - что стало бы, с первого взгляда, неизбежным побочным действием такого лечения. К счастью, антигептант не воздействует на хранящийся в памяти словесный запас. Почему это так, я не знаю, но в данный момент эта очередная загадка меня мало беспокоит - ее существование меня только радует".
"И ты уже проверял действие антигептанта?"
"В ограниченном объеме, на пациенте, невроз которого только начинал проявляться. Возможность положительного воздействия на Герцога будет иметь решающее значение".
"Частота его пульса приближается к нормальной, - заметил Кудеяр. - Нужно соблюдать осторожность, иначе…"
Базиль беззаботно отмахнулся: "Не беспокойся! Мы всегда можем сбросить на него смирительную сбрую". Он указал на переплетение ремней в трубчатом обруче, подвешенное над койкой: "По сути дела, нам предстоит стимулировать его переход в маниакальную стадию".
Кудеяр поднял брови: "На мой взгляд, следовало бы во что бы то ни стало предотвращать такое развитие событий".
Базиль покачал головой: "Нужно, чтобы все его мысли были поглощены непреодолимым препятствием, трагедией его жизни. В этот момент мы впрыснем ему антигептант. Абракадабра! Гептант, благодаря которому продолжается короткое замыкание, ведущее к буйному помешательству, будет нейтрализован. Злополучная последовательность мыслей прервется, и вместе с ней исчезнет проклятое препятствие. Человек станет психически нормальным".
"Простое решение сложнейшей задачи!"
"Простое и элегантное". Базиль наклонился к лицу Герцога: "Он приходит в сознание. Теперь, Гэйвин, будь готов в любой момент опустить смирительные ремни и регулируй дозировку антигептанта".
"Как это делается?"
"Прежде всего нужно определить оптимальную концентрацию антигептанта в мозгу пациента. Если концентрация будет слишком высокой, процесс будет продолжаться слишком долго, и мы сотрем слишком большое количество информации". Базиль вынул из шкафа контактные зажимы и закрепил их на голове Герцога: "Антигептант слегка радиоактивен, что позволяет без труда прослеживать его поступление в мозг и последующее разложение с образованием нейтральных веществ… Сперва откалибруем прибор". Базиль подсоединил длинный тонкий провод к гнезду в основании экрана. Небольшой участок экрана загорелся темно-лиловым светом. Базиль повернул циферблатный регулятор - освещенный участок экрана стал малиновым, красным, рыжим и снова красным. Базиль оставил регулятор в последнем положении: "Это наш калибр. Антигептант должен поступать в кровь пациента в количестве, достаточном для того, чтобы индикатор стал желтым, но недостаточном для того, чтобы на экране появился зеленоватый оттенок. Ты меня понимаешь?"
"Хорошо понимаю".
"Прекрасно!" Теперь Базиль приготовил шприц и без дальнейших церемоний воткнул его иглу в сонную артерию Герцога. Герцог вздрогнул; его пульс участился до 70.
Базиль подсоединил шприц длинной тонкой трубкой к темно-оранжевой склянке: "Видишь эту кнопку? Каждое ее нажатие высвобождает в мозг Герцога миллиграмм антигептанта. Вот переключатель, сбрасывающий смирительную сбрую. Как только я подам команду, сбрасывай ремни. Но постарайся сделать это так, чтобы я не запутался в ремнях вместе с Герцогом. Когда я подниму руку, нажимай кнопку, подающую антигептант. Все ясно?"
Кудеяр кивнул.
Базиль взглянул на экран: "Я введу ему стимулирующий препарат, чтобы восстановить его обычное кататоническое состояние". Он выбрал в шкафу еще один инжектор и впрыснул возбуждающее средство в шею пациента.
Грудь Максимилиана Герцога всколыхнулась, его дыхание стало тяжелым и глубоким, мышцы его лица напряглись и застыли знакомой маской мрачного отчаяния. Кудеяр заметил, однако, что Герцог мелко дрожал всем телом, что его пальцы сжимались и разжимались. "Осторожно! - предупредил Кудеяр. - Он сейчас начнет буйствовать".
"Очень хорошо! - отозвался Базиль. - Это как раз то, что нам нужно". Базиль проверил правильность всех приготовлений: "Если потребуется, не мешкай - сбрасывай ремни!"
Кудеяр кивнул: "Я готов".
"Хорошо!" - повторил Базиль. Наклонившись над массивным телом Герцога, он позвал: "Герцог! Максимилиан Герцог!"
Пациент, казалось, медленно набирал воздух в легкие.
"Герцог! - громко и настойчиво восклицал Базиль Тинкуп. - Максимилиан Герцог! Очнись!"
Пациент вздрогнул.
"Герцог! Тебе пора проснуться. У меня есть для тебя новости - хорошие новости. Максимилиан Герцог!" Ресницы пациента затрепетали. Базиль обернулся к Кудеяру и поднял руку: "Антигептант".
Кудеяр нажал на кнопку. Трубка, соединенная со шприцем, слегка колыхнулась - вещество вливалось в шею пациента. Через несколько секунд красный индикатор на экране стал оранжевым и, продолжая светлеть, желто-оранжевым. Базиль, следивший за экраном, кивнул и снова повернулся к пациенту: "Герцог! Очнись! Хорошие новости!"
Глаза пациента чуть приоткрылись. Желтый индикатор стал краснеть. "Антигептант!" - поднял руку Базиль. Кудеяр нажал на кнопку - индикатор снова пожелтел.
"Герцог! - Базиль говорил низким, внушительным голосом. - Ты провалился, ты ничего не достиг. Тебе не удастся стать аспирантом - антигептант, Гэйвин! - Ты старался изо всех сил, Герцог, но ты делал ошибки. И в этом тебе остается винить только самого себя. Ты пустил свою жизнь коту под хвост, Герцог!"
Из гортани Герцога послышался тихий звук, похожий на подвывание ветра. Базиль снова поднял руку, Кудеяр увеличил дозу антигептанта. "Максимилиан Герцог! - поспешно и настойчиво повторял Базиль. - Ты - неудачник, ты недостоин продвижения. Другие станут аспирантами - но только не ты. Ты провалился на экзамене жизни. Вся твоя жизнь - бесполезная потеря времени. Ты применял ошибочные методы, ты сделал неправильный выбор".
На лбу пациента вздулись вены. Он хрипел, он хотел что-то сказать.
"Антигептант, Гэйвин!"
Кудеяр нажал на кнопку - на экране светился ярко-желтый индикатор. Пациент конвульсивно вздрагивал; Базиль говорил ему: "Герцог! Ты помнишь, как бесполезно ты тратил годы жизни? Ты помнишь, как ты упускал возможности, одну за другой? Помнишь людей, которые ничем не умнее и не способнее тебя, но сумели стать аспирантами и кандидатами? А тебе уже не на что надеяться, тебе остается только ждать, пока не подъедет черный лимузин!"
Максимилиан Герцог медленно приподнялся и сел на койке. Покосившись на Базиля, он повернул голову и сосредоточил взгляд на Кудеяре.
Наступило молчание. Базиль пригнулся, готовый отскочить. Кудеяр застыл, прикоснувшись к переключателю смирительной сбруи. Индикатор на экране снова покраснел.
"Больше антигептанта?" - спросил Кудеяр.
"Нет! - тревожно отозвался Базиль. - Еще нет… Мы не хотим стереть слишком много".
"Стереть слишком много чего?" - спросил Максимилиан Герцог. Подняв руки, он нащупал контактные зажимы на голове и трубку, висящую на воткнутом в шею шприце: "Что это? Зачем это все?"
Базиль успокаивающе приподнял ладони: "Пожалуйста, не снимайте эти устройства. Они необходимы для лечения".
"Для лечения? - Герцог явно находился в замешательстве. - Разве я заболел? Я хорошо себя чувствую". Он провел ладонью по лбу: "Никогда не чувствовал себя лучше. Вы уверены, что мне нужно было явиться в врачу? Я…" Пациент нахмурился: "Меня зовут…"
Базиль многозначительно встретился глазами с Кудеяром. Антигептант заставил Герцога забыть свое имя.
"Вас зовут, - сказал Базиль, - Максимилиан Герцог".
"А! Да-да, именно так, - Герцог посмотрел по сторонам. - Где я?"
"Вы в больнице, - успокоительно объяснил Базиль. - Вам стало нехорошо, и мы вас лечим".
Максимилиан Герцог бросил на Базиля проницательный недружелюбный взгляд. Базиль продолжал: "Думаю, что вам лучше прилечь и еще немного отдохнуть. А через несколько дней вас выпишут, и вы снова сможете заниматься своими делами".
Герцог опустился на койку, но продолжал с подозрением переводить взгляд с Базиля на Кудеяра и обратно: "Где я? Что со мной случилось? Я все еще не имею никакого представления". Он заметил смирительную сбрую над головой: "Что…" Быстро повернувшись к Кудеяру, он присмотрелся к небольшой нашивке фельдшерской униформы с надписью "Баллиасский паллиаторий".
"Паллиаторий! - прохрипел Герцог. - Вот что случилось! Я стал живым трупом!" Жилы на его шее напряглись, голос стал срываться: "Пустите меня отсюда, я в полном порядке! Я в своем уме - не хуже любого другого!" Он сорвал с головы контактные зажимы, схватился за подающую препарат трубку и выдернул ее вместе со шприцем.
Базиль попытался вмешаться: "Нет-нет! Успокойтесь!"
Герцог отмел Базиля в сторону одним взмахом руки и стал подниматься на ноги.
Кудеяр повернул переключатель; ремни придавили Герцога к койке - тот взревел и принялся вопить с пеной у рта, бешено извиваясь и брыкаясь. Протиснув руки сквозь отверстия смирительной сбруи, он хватал ими воздух и судорожно размахивал ими, как перевернутый жук, старающийся зацепиться за что-нибудь конечностями.
Улучив момент, Базиль подскочил к нему с инжектором в руке, и вскоре Герцог снова затих.
"Несколько минут он вел себя вполне рационально, - осторожно заметил Кудеяр. - Есть надежда, что твой метод окажется успешным".
"Надежда? - возмутился Базиль Тинкуп. - Гэйвин, еще ни один метод никогда не приводил к такому невероятному успеху!"
Они подняли сплетение ремней с распластавшегося на койке тела, привязали Максимилиана Герцога к носилкам и вставили носилки в транспортный трубопровод.
"Завтра, - сказал Базиль, - мы глубже прозондируем перекрестные связи. Нужно не только искоренить самые непосредственные стимулы - мы должны избавить его психику от обременяющих ее вторичных ассоциаций".
Когда они вернулись через внутренний кабинет Базиля в приемную, Сет Каддиган все еще сравнивал какие-то графики. "Так что же, господа? - спросил психиатр. - Как продвигаются исследования?"
"Потихоньку, помаленьку", - скрытно обронил Базиль.
Каддиган скептически покосился на ассистента дидактора, начал было что-то говорить, но пожал плечами и отвернулся.
Базиль и Кудеяр спустились к одной из древних таверн, приютившихся у самой реки по другую сторону Прибрежной дороги. Опустившись на сиденья в кабинке между перегородками из вощеного темного дерева, они попросили принести им пива.
Кудеяр провозгласил поздравительный тост в честь эпохального достижения Базиля, а Базиль, в свою очередь, выразил уверенность в том, что Кудеяра ожидают блестящие успехи.
"Несомненно, ты принял самое правильное решение, избавившись от Карневала, - заметил Базиль. - Кстати, вчера вечером мне позвонила твоя приятельница, амаранта Джасинты Мартин".
Кудеяр насторожился.
"Понятия не имею, чего она от меня хотела, - продолжал Базиль, покручивая в воздухе кружкой с остатками пива. - Мы поболтали пару минут, после чего она меня поблагодарила и отключила экран. Обворожительное создание!" Базиль опорожнил кружку и со стуком поставил ее на стол: "Гэйвин, мне пора вернуться домой и выспаться".
Выйдя из таверны, два приятеля попрощались. Базиль спустился в подземку, чтобы доехать до своей скромной квартиры на Семафорном холме, а Кудеяр задумчиво прогулялся вдоль Прибрежной дороги.
Амаранту Джасинты явно интересовали обстоятельства ее кончины в Карневале. Что ж, у Базиля трудно было что-либо разузнать об этих обстоятельствах, а Кудеяр не собирался распространяться по этому поводу.
Чудовище! Кудеяр невесело усмехнулся. Если бы он сказал правду, в глазах всех обитателей Кларджеса он превратился бы в вызывающее ужас существо из ночного кошмара, в похитителя жизни.
Власти скрывали факт убийства амаранты Джасинты Мартин - как это делалось в большинстве случаев, когда совершались преступления против амарантов. Кудеяр хорошо помнил, какое всеобщее ожесточение вызвала семь лет тому назад невозможность скрыть гибель амаранта Абеля Мондевиля.
Кудеяр подошел к еще одной старой речной таверне под наименованием "Тузитала", стоявшей на сваях над темными водами Чанта. Она зашел туда, выпил еще кружку пива и съел кулебяку из слоеного теста с жареными креветками.
На большом настенном экране комментатор обсуждал последние новости. Закусывая, Кудеяр успел узнать обо всем, что происходило в этот день в Кларджесе и его окрестностях. Комиссия по контролю эксплуатации природных ресурсов утвердила проект мелиорации болот вокруг Пропащего озера к югу от Разводья, тем самым обеспечив возможность эксплуатации более чем сорока тысяч гектаров дополнительных пахотных земель. Учитывая ожидаемое в результате увеличение выхода сельскохозяйственной продукции, Пританеон мог допустить прирост населения в размере ста двадцати трех тысяч человек, тем самым открывая дополнительные вакансии в каждой из фил. На экране продемонстрировали сцену получения поздравлений в связи с принятием этого решения автором проекта, Гаем Лэйлом. По словам диктора, благодаря такому успеху Гай Лэйл должен был почти неизбежно стать амарантом.
Другая новость: канцлер Клод Аймиш совершил древний обряд созыва заседания Пританеона. Аймиш, крупный субъект с развинченной походкой и притворно-обаятельной улыбкой, не отличался особыми талантами; впрочем, для выполнения его архаических обязанностей никакие особые таланты не требовались.
"Из глубокого космоса вернулся домой звездолет "Отважный"! - объявил диктор. - Бесстрашные астронавты посетили Плеяды, изучили "собачью звезду" Сириус и десять ее "собачьих планет". Они привезли на Землю груз любопытнейших артефактов, доступность которых для обозрения будет зависеть от подтверждения их безопасности".
Затем комментатор перешел к двухминутному интервью с Каспаром Джарвисом, генеральным директором Коллегии Палачей, высоким человеком с бледным лицом, густыми черными бровями и жгучими черными глазами. Джарвис упомянул о вызывающей беспокойство деятельности извращенцев на площади Эстергази и бербаров, кишевших в мало посещаемых кварталах окраин Карневала. По его мнению, в том случае, если условия не улучшатся в ближайшее время, требовалось сформировать в Карневале правоохранительный "отряд особого назначения". В последнее время поступали сообщения о невыразимых преступлениях, совершавшихся в Карневале. Общественность Кларджеса настаивала на восстановлении порядка и законности.
Диктор закончил выпуск новостей виталистическим отчетом - сплетнями о том, кому удалось прорваться в следующую филу, намеками на конфиденциальную информацию, слухами о новых трюках и приемах, которые могли бы способствовать скорейшему "подъему" слушателей.
Когда Кудеяр вышел из "Тузиталы", на Кларджес уже спустились сумерки. В темном туманном небе смутно отражались городские огни. Стоя на тротуаре, он ощущал доносящийся отовсюду, но почти беззвучный трепет огромного города, соревнование десяти миллионов умов.
Южнее, в нескольких километрах, находились Эльгенбург и космопорт. Кудеяр подавил в себе желание взглянуть на вернувшийся звездолет и проехал по тротуару Прибрежной дороги вниз по течению реки, мимо верфей и доков, мимо темных складов Вибльсайда, в район Марбона. Там он спустился на Марбонскую станцию подземки, зашел в капсулу и набрал код станции Эстергази. Через несколько минут он поднялся на поверхность поблизости от кафе "Далмация".
Вскоре после того, как Кудеяр опустился на стул за своим любимым столиком, к нему присоединился знакомый регулярный посетитель кафе - худосочный молодой человек с круглыми желтыми глазами по имени Óдин Ласло, занимавшийся статистической математикой в Актуарии. Кроме того, Ласло делал параллельную карьеру в качестве хореографа.