А теперь представим себе, что наши прогнозы каким-то чудом не оправдаются, и человечество ныне находится не на краю пропасти Нового Варварства, а на подъеме к сияющим вершинам капиталистического Золотого Века (которого, кстати, не смог убедительно описать ни один фантаст!) Оправдано ли в этом случае будет строительство Цитаделей? Да, поскольку их появление станет важнейшим шагом к реальному объединению всего человечества (что не имеет ничего общего с нынешним глобализмом), и будет способствовать дальнейшему развитию мировой Культуры. Цитадели также помогут в будущем осуществить новый, более последовательный выход в Космос. В немалой степени строительство Цитаделей будет способствовать и выходу человечества из нынешнего духовного и экономического кризиса.
При катастрофическом варианте развития событий Цитадели смогут сконцентрировать усилия всех лучших умов человечества, чтобы найти пути к спасению Земли от атак астероидов, всемирного Потопа, и других вполне вероятных глобальных катаклизмов. Ныне подобные работы ведутся в крайне ограниченных масштабах, притом ведущие государства по различным соображениям, в том числе и геополитическим, стараются предельно засекречивать результаты исследований своих ученых.
При третьем, наиболее вероятном варианте пути человечества, Цитадели будут использовать весь позитивный потенциал мировой Культуры, чтобы всемерно противостоять Приходу Ночи. Даже если новые варвары когда-то заполонят всю Землю, Цитадели выполнят свое предназначение как Хранителя наследства Пятой расы людей. Их гигантские архивы рано или поздно дадут толчок к быстрому возрождению человечества новой, Шестой расы.
Строительство трех гигантских Цитаделей мировой Культуры в любом случае станет крупнейшим проектом двадцать первого века, и будет способствовать сохранению и дальнейшему развитию разумной жизни на Земле.
3. Исторический шанс России
Многие выдающиеся мыслители и прорицатели верили в то, что Россия является важнейшим духовным центром Земли, что именно ей принадлежит особая миссия в будущем развитии мировой цивилизации. "Из свободной России в мир придет надежда" – говорил еще в 1944 году главный американский ясновидящий Эдгар Кейси. Он считал, что после неизбежного всемирного Потопа большая часть нынешнего мира изменится до неузнаваемости. Но "останется практически не задетая обширная материковая плита, на которой находится Россия. Живущие на ней люди переживут катаклизм, и им выпадет счастье стоять у истоков новой цивилизации".
Но все это – взгляд в будущее России. А ныне в нашей многострадальной стране отчетливо заметны процессы деградации и резкого расслоения общества, находящегося в глубоком духовном кризисе. Непозволительно велика смертность людей среднего, самого работоспособного возраста. В тоже время забота о подрастающем поколении явно недостаточна, и заметно отстает от стандартов развитых стран Запада. А ведь нынешние миллионы беспризорных и безнадзорных детей, невежественных, лишенных каких-либо моральных ценностей, могут стать первыми Новыми Варварами! От их слепой и беспощадной ярости новые хозяева страны не спрячутся ни за какими высокими заборами, их террор окажется куда страшнее любых революций…
Однако именно сейчас, в это тревожное для всего человечества время, Россия получает исторический шанс первой всерьез заговорить о необходимости разумного, целенаправленного переустройства биосферы в ноосферу во имя интересов всего человечества, а не только горстки мировой элиты. Россия может стать инициатором главного проекта двадцать первого века, и приложить все свои духовные и интеллектуальные силы для его осуществления. Виднейшие ученые и деятели культуры могут уже в ближайшее время заняться подготовкой различных программ для будущих институтов евроазиатской Цитадели. Россия привлечет к работе над программами представителей мировой интеллектуальной элиты, в первую очередь из Казахстана, Киргизии, Кореи, Индии, Китая и других стран, заинтересованных в развитии евроазиатского сотрудничества.
Работа над Большим Проектом даст импульс к возрождению российской науки и культуры. Для молодых ученых станет суперпрестижным заниматься в проектах по созданию евроазиатской Цитадели в Горном Алтае, и это заметно сократит отток "мозгов" на Запад. Главным научным центром по разработке этой Цитадели может стать знаменитый Наукоград под Новосибирском, ныне переживающий не самые лучшие времена.
Вряд ли нужно говорить о том, насколько существенно Россия могла бы поднять свой авторитет в мире, как инициатор главного проекта двадцать первого века. Мы наконец-то откажемся от бессмысленной гонки в сфере экономики с развитыми странами Запада, и станем одним из главных мировых поставщиков, но уже не только природного сырья и "мозгов", но и новых идей, открытий, изобретений, высоких технологий, а также образовательных, воспитательных и прочих гуманитарных программ.
С другой стороны, изменится и моральный климат в самой России. Большая часть населения ныне не имеет ясных жизненных перспектив и целей, устала от мутного потока негативной информации и практически полного отсутствия позитива, уже не ждет результата от бесплодных поисков пресловутой "национальной идеи". Большой Проект может заметно изменить ситуацию в стране к лучшему. У многих россиян появится повод оптимистически смотреть в будущее, вернется чувство гордости за свою страну, желание жить и работать на родине. Большой Проект может стать знаменем образованной, талантливой и дерзновенной российской молодежи, нацеленной на созидание. С этой точки зрения чрезвычайно важно, чтобы на территории евроазиатской Цитадели главным языком общения был официально признан русский язык.
Проект Цитадели на Алтае важен для России также с экономической и геополитической точек зрения. Он привлечет зарубежные и отечественные инвестиции в десятки миллиардов долларов, создаст в азиатской части России сотни тысяч рабочих мест.
Россия в лице будущего Президента в ближайшее время могла бы заявить мировому сообществу о Большом Проекте и о начале проектирования первой евроазиатской Цитадели в Горном Алтае. В частности, Большой Проект можно было бы представить мировому сообществу на грядущей выставке "ЭКСПО-2025" в Москве, где один из павильонов можно выполнить в виде модели евроазиатской Цитадели.
Есть основания надеяться, что главной опорой Президента в Большом Проекте станет талантливая, патриотическая молодежь, те, кому сейчас нет и тридцати лет. В недалеком будущем эти юноши и девушки станут основой новой, истинно народной партией власти.
Но главное, Большой Проект поможет России наконец-то обрести свое место в человеческом сообществе, как важнейшего духовного центра мира.
Вольга, философ
Глава 6. Катя & Полуостров
Этой ночью Катя вновь долго не могла заснуть. Она думала о Вольге и почему-то очень тревожилась о нем, хотя для этого вроде бы и не было особых причин. От Ильи она знала, что Андрон Минх развернул бурную деятельность по подготовке к выставке в Манеже. Виктор Галямин с большой группой художников, строителей и архитекторов уехал в Горный Алтай, где вместе с людьми из новосибирского отделения Лиги Культуры подыскивал место для будущей евроазиатской Цитадели. Остальные "апостолы", которые присутствовали в тайной вечере, тоже не сидели сложа руки. Кто-то из них оправился в Голландию на переговоры с крупнейшей в Европе строительной фирмой, кто-то направился за океан, на встречу с президентом фирмы "Майкрософт", кто-то полетел на греческий остров Крит, ну и так далее. Все эти поездки финансировал Илья и его банк, так же как и всю подготовку к выставке. На проект "Цитадель" уже было потрачено более миллиона долларов, и это было лишь началом начал.
Вчера прошло важное собрание Совета директоров банка, на котором Илье пришлось выдержать весьма нелегкий бой со своими коллегами. Некоторые из них считали затеи Илью блажью, а проект Вольги – безумием. Но Илья проявил упорство и сумел уломать сомневающихся, намекнув, что Вольга пользуется покровительством младшего сына Президента со всеми вытекающими из этого последствиями. В результате совет директоров проголосовал за выделение еще двух миллионов долларов на проект "Цитадель", однако всю ответственность возложил на генерального директора, то есть на Илью. Чем это могло грозить мужу, она отлично понимала, но роптать не собиралась. Она-то без колебаний отдала бы за Вольгу не только деньги, но и нечто гораздо большее…
Сегодня, после долгих безуспешных попыток (естественно, черномазая секретутка Диана сразу же ее невзлюбила), ей наконец-то удалось связаться с Андроном, и тот неохотно передал мобильник своему шефу. Вольга как всегда был очень занят, в его голосе слышалось нетерпение, и потому она отбросила весь тщательно разработанный план беседы, и сказала без тени стеснения: я люблю вас, и хочу быть вашей!
Вольга промедлил с ответом, и эти мгновения ей показались часами. Поняв, что его может смущать, она добавила: муж – прежде всего человек дела, и искренне верит, что проект "Цитадель" может принести ему вождленые миллиарды. На все остальное ему сейчас наплевать, в том числе и на нее. Они уже давно спят в раздельных спальнях, а последнее время по ночам и вовсе не встречаются. Возможно, что Илья даже будет доволен, если его жена будет участвовать в проекте, пусть хоть и таким путем… А самое главное, что она сама этого страстно хочет!
И тогда Вольга сказал "Да", назначил ей свидание на завтра, и повесил трубку. Итак, свершилось! Вернее, свершится завтра… Господи, неужели это сумасшествие может оказаться ее первой настоящей любовью?
Катя уснула только под утро. И тогда ей приснилась заброшенная водоочистительная станция, что стояла посреди захламленного мусором елового леса, и странный полуостров…
…Наутро в углу комнаты вновь послышался шорох. Ирина лежала на узкой металлической койке, укутавшись в старое лоскутное одеяло, и делала вид, что ничего не слышит. Иногда шорох стихал сам собой, и тогда с легким сердцем его можно было отнести к обычным ночным кошмарам.
Сегодня Ирине, наверное, уже в сотый снился исход из Москвы. Десятки тысяч людей с узлами, рюкзаками, тележками, чемоданами, туго набитыми сумками медленно продвигались по обочине Минского шоссе, а рядом мертвым железным потоком застыли автомашины. Во многих салонах, особенно роскошных иномарках, с окаменевшими лицами продолжали сидеть водители и их семейства. Им не верилось, что с таким трудом налаженная и благополучная жизнь рухнула в одночасье. Ирина хорошо запомнила лицо немолодой красивой женщины, известной театральной актрисы. Она рыдала, положив голову на руль своего красного "Шевроле", а на заднем сиденье мутузили друг друга два белобрысых близняшки лет шести. Они боролись за плюшевого медвежонка, и в пылу схватки успели оторвать ему лапу. Олег тогда еще подошел к машине, постучал в боковое стекло и что-то крикнул, обращаясь к плачущей актрисе. Кажется, он предложил ей покинуть "Шевроле" и уходить из города пешком. Но мамаша ответила только безумным, непонимающим взглядом. Наверное, она уже многие годы привыкла полагаться на своего хромированного стального друга, и не могла понять, почему сегодня он не может унести ее на крыльях ветра от ужасного, пахнущего серой и средневековьем слова "чума"…
На этот раз утренние воспоминания об ужасе исхода, увы, не помогли. Шорох в углу комнаты не исчез, напротив, он стал более наглым и настойчивым, и к нему прибавилось что-то вроде писка. Крыса (а Ирина давно привыкла, что ныне нужно ожидать только самого худшего) все-таки избежала разложенных Олегом в подполье ловушек с ядом, и настойчиво прорывалась через фанерную стенку. И с этим придется что-то делать.
Открыв глаза, Ирина некоторое время лежала, не шевелясь. Розовый свет прорвался через прорехи в занавеске и осветил комнату неверным, колеблющимся светом. На бетонном потолке стали видны все трещинки и выбоины, а возле давно погасшей лампы дневного света проявилась густая паутина. Ее давно надо было убрать мокрой тряпкой, но как это сделать, если до потолка добрых пять метров? Олег уже однажды сверзился вниз головой с расшатанной стремянки и сильно расшиб бок. С тех пор Ирина предпочитала не замечать беспорядка в комнате, немыслимого в той, другой жизни.
Впрочем, в той жизни она и представить не могла, что когда будет жить вдвоем с сыном вдали от Москвы, на заброшенной водоочистительной станции, а ее спальней станет бывший кабинет главного инженера…
Шорох стих, но вскоре послышались противный скрип, словно некто прошелся на коготках по линолеуму пола.
Ирина торопливо засунула правую руку под койку, нащупала резиновый сапожек, и только после этого рискнула повернуть голову и взглянуть на отвратительного гостя.
У противоположной стены, рядом с письменным столом, сидел молодой крысенок и пристально смотрел на хозяйку комнаты. Он был тощим, с облезлой грязной серой шкурой, и выглядел не столько отвратительным, сколько жалким. Похоже, он не ел уже несколько дней, и был бы рад поживиться самой черствой корочкой хлеба.
Ирина подняла руку, чтобы швырнуть сапожок в крысенка, но затем передумала. Как-никак, к ней в гости впервые за все лето заявилось живое существо. И при всей неприглядности, крысенок выглядел просто ангелочком по сравнению со стаей бродячих собак, что нагрянули на бывшую водоочистительную станцию в апреле, не говоря уже о банде бомжей, что пыталась взять их с Олегом под Новый год почти недельной осадой…
– Ну что, дурачок? – ласково промолвила Ирина. Она поднялась с койки, и торопливо запахнула халатик, словно в комнате находился незнакомый мужчина.
Крысенок нервно повел острым носом и посмотрел в сторону дыры, что недавно сумел прогрызть в фанерной стенке. Но убегать он не собирался – видимо, просто некуда, да и незачем.
Ирина улыбнулась.
– Эх ты, бедолага, – сказала она. – Ладно, посиди, я схожу на кухню, поищу остатки вчерашней пшенной каши. Только веди себя смирно, и не вздумай грызть книги, ладно?
После скудного завтрака (в котором серому гостю досталась большая часть вчерашней каши) Ирина вышла из бывшего здания техслужбы и, перебравшись знакомым маршрутом через вздыбленные пласты асфальта, направилась к длинному зданию из красного кирпича. Рядом возвышались искусственные холмы, буйно поросшие травой и крапивой. Некогда там располагались открытые бассейны водоотстойников. И хотя станция не функционировала уже лет пять, с той поры, как городок покинули почти все его жители, в воздухе все еще отчетливо ощущался горький, противный запах нечистот. Некогда Ирину просто воротило от этого запаха, но сейчас ничего, привыкла.
Она несколько минут провозилась с огромным амбарным замком, висевшем на железных дверях корпуса. Олег на днях в очередной раз смазывал замок солидолом, но все равно ей пришлось напрячь все силы, чтобы дважды провернуть ключ. Сделав неловкое движение, она сломала ноготь на указательном пальце, и чуть не заплакала от обиды. Впрочем, было бы от чего плакать – ведь все остальные ногти на руках выглядели так, как и должны были выглядеть у женщины, ежедневно работающей в огороде.
Распахнув железную дверь, Ирина вошла в машинный корпус. По обе сторону длинного коридора стояли огромные насосы. Ныне они покрылись мохнатой ржавчиной, также как идущие под потолком железные трапы с перилами. Дышать здесь было трудно и неприятно, но все же Ирина потратила еще несколько минут, чтобы запереть за собой дверь. Предосторожность совсем не лишняя, если учесть, что из разных концов водоочистительной станции за ней могли наблюдать чьи-то голодные глаза.
Она торопливо пошла по длинному коридору, стараясь дышать пореже. Эхо от ее шагов гулко прокатывалось под высокими сводами зала.
Впереди, через щели в проеме противоположной двери, в зал врывались лучи света. Солнце уже поднималось над лесом, и обещало пригожий для начала сентября денек – возможно, последний в этом году. Но об этом лучше не думать.
Наконец, длинный мрачный корпус остался позади, и она распахнула тяжелую металлическую створку ворот. Впереди виднелся округлый пятачок земли, заросший по краям молодыми березками. Вокруг до самого леса расстилалась болото, жирное, коричнево-зеленое, опасное. Оно лучше любого охранника защищало маленький, площадью в десять соток полуостров, который и был единственным кормильцем семьи Иванцовых. Если бы не болото, то можно было не гнуть спину и не стараться вырастить на торфянистой земле урожай картошки, моркови, огурцов и прочих овощей. Рано или поздно (скорее – рано) до их огорода добрались бы любители легкой поживы, и тогда грядущая зима могла бы стать для обитателей станции последней.
Некоторое время Ирина постояла, любуясь своим огородом. Больше сотки занимали аккуратные грядки с картофелем. Ботва уже пожухла, опустилась на земляные гребни, а сбоку из земли кое-где выглядывали округлые клубни. Как и в предыдущие осени, Ирину мучила непростая дилемма – когда же заняться сбором урожая? Она вычитала в одном из справочников для огородников, что отмирание ботвы на этой стадии еще не означает, что клубни перестают расти. Напротив, в сентябре клубни набирали вес, питаясь непосредственно от земли, и могли до конца сентября увеличиться почти на треть! Это могло бы означать, что до следующей осени они с Олегом смогут не опасаться голода. Но с другой стороны, именно в сентябре в окрестностях появлялись сталкеры – так ныне называли грабителей садов и огородов. Иногда они сбивались в большие банды, и могли при желании взломать замки в здании, ведущем к полуострову, или преодолеть на плотах путь через болото. Так или иначе, но куда спокойнее, когда урожай уже лежит в одном из подземных хранилищах станции, до которых постороннему человеку добраться практически невозможно.
Справа от картофельного поля находились грядки с капустой, морковью, свеклой и разнообразной зеленью. Здесь дела были не столь блестящие – сказывалось жаркое, засушливое лето. Леса в округе города горели почти беспрерывно, отчего в воздухе до сих пор висела тонкая горькая дымка, от которой першило в горле. Разумеется, пожары никто и не собирался тушить, и они сошли на нет только после обильных дождей в конце августа.
Надев резиновые перчатки, Ирина взялась за работу. Она аккуратно срезала ножницами пучки сельдерея и укропа, кинзы и петрушки. Все это она намеревалась сегодня засолить на зиму.
Закончив приятную и совсем не трудную работу, она присела отдохнуть на скамейку, которую по ее просьбе Олег соорудил рядом с невысокой раскидистой рябиной. В этом году дерево было густо осыпано оранжевыми кистями. Кажется, такое обещало долгую и суровую зиму, но об этом не хотелось даже думать. И вообще думать сейчас ни о чем не хотелось…