* * *
Озерцо подпитывалось двухметровым водопадом на горной речушке, что вилась по узкой лощине. Могучие деревья здесь совсем закрывали небо. Стоя на камне у самого озерца, Сирокко пыталась прикинуть его глубину и решала, стоит ли туда прыгать.
Мыслями все и ограничилось. Вода была чистой, но кто мог знать, что там водится? Тогда Сирокко спрыгнула с гребня, из-за которого, собственно, и получался водопад. При четверти жэ труда это не составило. Несколько шагов - и она уже на песчаном бережку.
Вода оказалась теплой, сладкой, шипучей. Ничего вкуснее Сирокко в своей жизни не пробовала. Напившись под самую завязку, она присела на корточки и стала оттираться песком, в то же время опасливо поглядывая по сторонам. На водопоях всегда держи ухо востро. Закончив с мытьем, Сирокко впервые после пробуждения почувствовала себя человеком. Она уселась прямо на мокрый песок и принялась болтать ногами в воде.
Вода была холоднее воздуха или земли, но все равно на удивление теплая - особенно если учесть, что наполняла она горную речушку, берущую исток не иначе как в леднике. Тут Сирокко поняла, что это объяснимо, если источник тепла на Фемиде находится там, куда они его предположительно и поместили: внизу. Солнечный свет на орбите Сатурна почву особенно не прогревал. Но треугольные плавники, располагавшиеся теперь далеко внизу, наверняка призваны были улавливать и хранить солнечное тепло. Мысленному взору Сирокко предстали полноводные реки горячей воды, бегущие в нескольких сотнях метров под землей.
Следующим пунктом опять было двигаться дальше - но куда? Идти прямиком вперед исключено. На том берегу земля снова начинала подниматься. Топать вниз по течению было бы куда как проще. К тому же так она скорее доберется до равнин.
- Решения… без конца эти решения… - бормотала Сирокко.
Тут взгляд ее упал на металлолом, который она тащила с собой весь… что "весь"? Весь день? Или все утро? Так время здесь не измерялось. Можно было говорить только о прошедшем времени - а сколько его прошло, Сирокко понятия не имела.
Она снова взяла в руки кольцо от шлема. На лбу собрались задумчивые морщинки.
В скафандре когда-то имелась рация. Даже не допуская мысли, что тонкая аппаратура прошла весь этот кошмар в целости и сохранности, Сирокко стала ее искать. И нашла! Вот крошечная батарейка и то, что осталось от тумблера, - во включенном положении. На этом и точка. Большую часть рации составляли силиконовые детальки и металл, так что слабая надежда все же оставалась.
Сирокко еще раз все осмотрела. Где же тут динамик? Должен быть такой маленький металлический рожок - остаток от наушника. Она отыскала его и поднесла к уху.
- …пятьдесят восемь, пятьдесят девять, девять тысяч триста шестьдесят…
- Габи! - Испустив дикий вопль, Сирокко подскочила как кузнечик, но знакомый голос, явно ее не слыша, продолжал свой отсчет. Тогда Сирокко встала на колени у плоского валуна, расположила там остатки шлема и, одной рукой прижимая к уху динамик, дрожащими пальцами другой принялась перебирать детальки. Наконец удалось выискать миниатиюрный микрофон.
- Габи, Габи, пожалуйста, ответь. Ты меня слышишь?
- …восемьдесят… Рокки! Рокки, ты?
- Я, я. Где… где ты… - Усилием воли Сирокко заставила себя успокоиться, сглотнула комок и продолжила: - Ты как? А остальных ты видела?
- Господи, капитан. Неужели все худшее уже… - Голос ее сорвался, и до Сирокко донеслось рыдание. Потом Габи разразилась бессвязным потоком слов: как она рада ее слышать, как ей было одиноко, как она думала, что только одна и выжила, пока не прислушалась к рации и не расслышала звуки.
- Звуки?
- Да-да, еще кто-то из нас жив - если это, конечно, не ты ревела.
- Я… ч-черт, ну да, я немного поревела. Наверное, это я и была.
- По-моему, нет, - возразила Габи. - Я почти уверена, что это Джин. Иногда он еще и поет. Господи, Рокки, как же я рада тебя слышать.
- Ага. И я тоже. Очень. - Ей снова пришлось перевести дыхание и расслабить руки, судорожно вцепившиеся в кольцо. Голос Габи как будто приходил в норму, а вот Сирокко оказалась на грани истерики. Не по себе ей было. Совсем не по себе.
- Со мной тут такое было, - говорила тем временем Габи. - Знаешь, капитан, ведь я умерла. И попала в рай. Причем я никогда не была религиозной, но тут…
- Габи, успокойся. Возьми себя в руки.
Какое-то время Габи молчала и шмыгала носом.
- Ничего, я сейчас, сейчас. Извини.
- Да ладно. Если тебе пришлось пережить то же, что и мне, то я тебя прекрасно понимаю. Так где ты сейчас?
Молчание, потом неожиданный смешок.
- Знаешь, тут во всей округе ни одного дорожного знака, - сказала Габи. - Ладно. Ущелье, не очень глубокое. Полно валунов, а внизу речушка. По обеим сторонам такие смешные деревья.
- Могу тебе то же самое описать. - "Та ли это лощина?" - задумалась Сирокко. - А куда ты идешь? Шаги считаешь?
- Ага. Вниз по течению. Если выберусь из этого леса, мне пол-Фемиды будет видно.
- И я о том же подумала.
- Нужна пара ориентиров, чтобы понять, по соседству мы или нет.
- Наверняка по соседству - иначе бы мы друг друга не слышали.
Габи промолчала, и Сирокко поняла свою ошибку.
- Да, верно, - сказала она. - Тут важна линия прямой видимости.
- Точно. Эти рации берут приличное расстояние. А здесь горизонт загибается кверху.
- Охотно бы поверила, если бы видела этот самый горизонт. А то место, где я сейчас, сильно смахивает на заколдованный лес поздно вечером в Диснейленде.
- Дисней покруче бы развернулся, - заметила Габи. - Было бы навалом всяких милых деталей, а с каждого дерева на тебя спрыгивало бы какое-нибудь чудо-юдо.
- Не надо про чудо-юдо. Кстати, ты ничего такого не видела?
- Видела пару насекомых. На вид они, по крайней мере, насекомые.
- А я видела стайку рыбешек. Совсем как рыбы. Да, между прочим, в воду лучше не заходи. Черт их знает, этих рыбешек.
- Я тоже их видела. Уже после того, как искупалась. И они ничего мне не сделали.
- Попадалось тебе что-нибудь такое заметное? Какой-нибудь необычный пейзаж?
- Несколько водопадов. Пара поваленных деревьев.
Оглядевшись, Сирокко описала озерцо и водопад. Габи сказала, что проходила несколько похожих мест. Наверняка речушка та же самая, - но выяснить это никак не удавалось.
- Ладно, - решила Сирокко. - Вот мы что сделаем. Когда увидишь повернутый против течения камень, поставь на нем отметку.
- Чем?
- Другим камнем. - Сирокко нашла себе орудие размером с кулак и принялась обрабатывать валун, на котором сидела. Выбила там крупную букву "С" - да так, чтобы ясно было, что это "С" выбил кто-то с руками и ногами.
- Ага, у меня уже получается.
- Ставь такую отметку каждые метров сто. Если мы на одной и той же реке и идем друг за другом, можно будет выяснить, кто где. Тогда тот, кто впереди, просто дождется того, кто сзади.
- Толково придумано. Слушай, Рокки, а насколько хватает этих батареек?
Сирокко скривила губы и почесала в затылке.
- Может, на месяц. Тут еще важно, сколько мы были… ну там, внутри. Я лично понятия не имею. А ты?
- Я тоже. Кстати, у тебя волосы есть?
- Ни волоска. - Проведя ладонью по голому скальпу, Сирокко обратила внимание, что он уже не такой гладкий. - Но они уже отрастают.
* * *
Сирокко брела вниз по течению, пристроив динамик и микрофон так, чтобы можно было все время разговаривать.
- Как вспомню про еду, так жрать хочется, - пожаловалась Габи. - А сейчас как раз вспомнила. Ты таких ягодных кустарничков еще не встречала?
Сирокко огляделась, но ничего похожего не приметила.
- Ягоды желтые, чуть меньше, чем у черешни. Я как раз одну держу. Мягкая, полупрозрачная.
- Ты что, собираешься ее съесть?
Молчание.
- Как раз хотела с тобой посоветоваться.
- Рано или поздно придется что-то попробовать. Может, от одной ягодки и не умрешь.
- Ага, не умру, - рассмеялась Габи. - Только заболею. Вот я ее раскусила. Внутри густое желе - вроде меда с ментоловым привкусом. Прямо-таки тает во рту… вот и растаяло. Кожура не такая сладкая, но я и ее съем. Может, питательная ценность именно в ней.
Если там вообще есть питательная ценность, подумала Сирокко. Действительно, чего ради здешние растения вообще должны их подкреплять? Все же Сирокко порадовалась детальному описанию ощущений при поедании ягоды. Понятно было, зачем Габи это делала. Схожие приемы использовали и команды минеров. Один оставался в стороне, пока другой докладывал по рации обо всех своих действиях. Если бомба взрывалась, оставшийся в живых получал информацию для следующей попытки.
Когда они решили, что прошло уже достаточно времени, а никаких вредных последствий не наблюдается, Габи поела еще ягод. Вскоре такой же кустарник нашла и Сирокко. Восхитительным вкусом ягоды не уступали первому глотку воды.
- Габи, я просто с ног валюсь. Интересно, сколько мы уже не спали?
Долгое молчание. Сирокко вынуждена была повторить.
- Мм? А, привет. Как я сюда попала? - Голос у Габи был слегка пьяный.
Сирокко нахмурилась.
- Куда "сюда"? Габи, что происходит?
- Я присела на минутку. Ноги очень устали. И, кажется, уснула.
- Постарайся проснуться настолько, чтобы хоть найти подходящее место. - Сама Сирокко уже осматривалась. С подходящим местом намечались проблемы. А что могло быть хуже того, чтобы спать в незнакомой местности, где придется? Наверное, только то, чтобы еще хоть минуту в этой самой местности бодрствовать.
Зайдя чуть за деревья, Сирокко поразилась, как же мягко ступать босыми ногами по траве. Совсем не то, что по камням. Вот бы славно тут на минутку присесть.
* * *
Проснувшись на той же траве, Сирокко быстро села и огляделась. Нигде ничего.
На метр вокруг того места, где она только что спала, трава побурела, высохла как сено.
Сирокко встала и невзначай взглянула на один здоровенный валун. Выискивая, где бы поспать, она приближалась к нему против течения. Теперь же она обошла валун кругом - и на другой его стороне увидела крупную букву "Г".
ГЛАВА V
Габи решила повернуть назад и пойти навстречу Сирокко. Та возражать не стала; мысль ей понравилась, хотя сама она никогда бы этого не предложила.
Топая вниз по течению, Сирокко теперь часто замечала оставленные Габи отметки. Раз ей пришлось сойти с песчаного берега на траву, чтобы обойти порядочную груду камней. А там, на траве, она увидела бурые овальные пятна - не иначе, отпечатки ступней. Опустившись на колени, Сирокко внимательно их рассмотрела. Трава на этих пятнах была сухая и ломкая - как и в том месте, где она спала.
- Мне тут твой след попался, - сообщила она Габи. - Ступня касалась травы на долю секунды - и все же что-то в твоем организме ее убило.
- То же самое я видела, когда проснулась, - отозвалась Габи.
- И что ты про это думаешь?
- Думаю, мы выделяем что-то очень для этой травы ядовитое. Если так, то мы наверняка пахнем очень невкусно для тех крупных животных, которые вообще-то могли бы нами заинтересоваться.
- Что ж, новость хорошая.
- Не совсем. Это также может означать, что у нас совершенно иная биохимия. Еда, стало быть, может оказаться не впрок.
- С тобой не соскучишься.
* * *
- Это ты там впереди?
Сирокко прищурилась, вглядываясь сквозь бледно-желтый свет. Порядочный отрезок река бежала прямо - а как раз там, где она начинала поворачивать, виднелась маленькая фигурка.
- Ага. Если это ты там машешь руками, то это я.
Радостный вопль Габи пронзительно зазвенел в крошечном наушнике. Секунду спустя Сирокко услышала тот же вопль - слабый и далекий. Она ухмыльнулась и почувствовала, как рот расползается до самых ушей. Хотелось побежать навстречу. Сирокко понимала, что все получается как в плохом кино, - и все равно побежала. Мчалась ей навстречу и Габи - нелепо длинными прыжками из-за низкой гравитации.
Столкнулись они так крепко, что ненадолго сбили друг другу дыхание. Сирокко обняла малышку Габи и оторвала ее от земли.
- Ч-ч-черт, к-к-какая т-ты с-славная, - шептала Габи. Веко ее дергалось, а зубы стучали.
- Ну-ну, ничего, не раскисай, - утешала Сирокко, обеими руками хлопая подругу по спине. Улыбалась Габи так широко, что больно было смотреть.
- Прости, но у меня сейчас, кажется, будет истерика. Вот смехотища! - Она и впрямь рассмеялась, но смех был какой-то фальшивый и резал ухо, а вскоре перешел во всхлипы и подергивания. От объятий Габи у Сирокко трещали ребра. Вырываться Сирокко не стала, а опустилась вместе с подругой на песчаный берег и тоже прижимала ее к себе, пока крупные медленные слезы капали ей на плечи.
Сирокко не поняла, в какой момент дружеские объятия перешли в нечто большее. Все вышло постепенно. Габи долго-долго никак не могла прийти в себя, и казалось вполне естественным обнимать и гладить ее успокаивая. Потом показалось вполне естественным, что Габи тоже гладит Сирокко и что объятия их становятся все теснее. Что-то не совсем обычное Сирокко почувствовала лишь тогда, когда вдруг поняла, что целует Габи и что Габи целует ее в ответ. Она еще подумала о том, что надо остановиться, но не захотела. Тем более что не могла понять, чьи слезы попадают ей на язык - ее или Габи.
А кроме того, до настоящего секса дело так и не дошло. Они только терлись друг о друга, целуясь взасос, - и когда пришел оргазм, то показалось, что со всем предыдущим он вроде бы и не связан. Так, по крайней мере, твердила себе Сирокко.
Когда все закончилось, кому-то нужно было заговорить первым. Сирокко решила, что самых последних событий лучше пока избегать.
- Ну как, теперь порядок?
Габи кивнула. Глаза ее все еще блестели от слез, но она уже улыбалась.
- Угу. Хотя и не всегда. Проснулась-то я с криком. И теперь просто боюсь заснуть.
- Мне это тоже радости не приносит. Н-да, а знаешь, такого уморительного чучела, как ты, я еще в жизни не видела.
- Это потому, что у тебя зеркала нет.
Габи, казалось, могла болтать часами, и ей пришлось не по вкусу, когда Сирокко высвободилась из ее объятий и встала. Они перешли на более укромное место под деревьями. Там Сирокко села спиной к стволу, а Габи пристроилась у нее под боком.
Габи заговорила о своем походе вдоль реки, но все время хотела вернуться к разговору - или, вернее, никак не могла от него уйти - от разговора о своих переживаниях в брюхе чудовища. Сирокко ее рассказ напоминал затянувшийся сон, имевший мало общего с тем, что пережила она сама. Все, впрочем, могло объясняться лишь неточностью словесного описания.
- Я тоже, как и ты, несколько раз просыпалась во тьме, - сказала Габи. - И когда просыпалась, ничего не видела, не слышала и не чувствовала. Знала только, что мне очень не хочется долго там оставаться.
- А я все возвращалась к своему прошлому. Все было так ярко и живо. Я почти… почти это ощущала.
- Я тоже, - отозвалась Габи. - Только это не было повторением. Все было по-новому.
- А ты все время знала, кто ты такая? Меня это просто измучило - то вспомню, то снова забуду. Даже не знаю, сколько раз это повторялось.
- Нет, я все время помнила, кто я. Но я страшно устала быть собой, если тебе понятно, о чем я. Возможности были так ограничены.
- Мне непонятно. Ты о чем?
Габи нерешительно развела руками. Потом выгнулась, внимательно заглядывая Сирокко в глаза. Долго смотрела. Наконец, опустила голову и пристроила ее у Сирокко между грудей. Той стало немного не по себе, но тепло и дружеская близость были слишком приятны, чтобы от них отказываться. Взглянув на лысую макушку Габи, Сирокко едва удержалась, чтобы ее не чмокнуть.
- Я была там лет двадцать или тридцать, - тихо сказала Габи. - И не пытайся меня убеждать, что такого быть не может. Я прекрасно себе представляю, что в остальной вселенной столько времени, конечно же, не прошло. Я не сумасшедшая.
- Я и не говорю, что ты сумасшедшая. - Сирокко погладила ее по плечам, когда те стали подрагивать, и Габи успокоилась.
- Не сказала бы, впрочем, что я и не сумасшедшая. Раньше никому не приходилось баюкать меня, чтобы я не ревела. Извини.
- Ерунда, - прошептала Сирокко и вдруг поняла, что и вправду так думает. Еще она поняла, как, оказывается, просто и естественно нашептывать своей подруге на ухо слова утешения. - Пойми, Габи, такое никто из нас без нервов пройти не мог. Я сама часами ревела. И билась в истерике. Если такое случится снова и я себе не смогу помочь, я хочу, чтобы ты обо мне позаботилась.
- Я обязательно позабочусь. Ты не волнуйся. - Габи как будто немного расслабилась.