– Да, есть мыслишка. Давай, Геннадьевич, на цепь его посадим? У меня цепочка есть славная – медведя удержит! А этот голый "мужик-немужик" на медведя не похож. Жалко, что шеи у него нет, а то в ошейник заковали бы и делу конец. Опять же можно найти на теле утончение и там пристегнуть. За лодыжку, например.
Сережа достал из рюкзака плащ-накидку, расстелил, втроем перекантовали инопланетянина на брезент. Ухватились за края и поволокли.
Шли долго, три раза объявляли передышку, но справились. Теперь сил не осталось уже ни у кого. Когда завернули на утоптанный дворик перед охотничьим домиком, их встретила заблудшая собака, то ли из деревни пришла, то ли бродячая. Собака, почуяв чужака, завыла от страха, заскулила и метнулась в сгущающиеся сумерки. Рванула без ума через поле к лесу.
Друзья без всяких эмоций проводили ее взглядами.
– Вот же, едри ее Жучку, напугала! – с надрывом просипел егерь. – Сынок, знаю, что устал, но пойди чайник поставь и на стол собери в доме. Ночь нас накроет через полчаса. Темень уже подбирается. В печку дровишек забрось, мы с Геннадьевичем скоро придем. Закончим с этим водяным, помоемся и придем. А после ужин и отдых.
Сергей без слов повернулся к дому и ушел – настоящий мужик и охотник. Возмужал за последние сутки, не сломался, не заныл! Панкратов с уважением посмотрел ему вслед.
– Кирилл, я сейчас, – сказал Афанасьев и направился к старому, но вместительному сараю. Там у него инструмент хранился и прочее железо. Чего там только не было! Верстак с тисками и газовая горелка, и прочие полезные вещи. Егерь зажег от специального аккумулятора свет над верстаком. Достал из коробки очки на резинке, нацепил на нос, осмотрелся. Долго не задерживаясь, вернулся к Панкратову, гремя цепью.
– Давай закурим и покумекаем, как быть!
Кирилл достал сигареты, протянул егерю, чиркнул спичкой.
– Цепь пропустим через старую колесную ось от трактора и отверстие в колесе, – Афанасьев пустил дымок. – Ну, это легко. Он такую тяжесть никогда не сдвинет. А вот с самим пленником повозиться, похоже, придется.
Панкратов достал из ножен на поясе охотничий нож, склонился над телом пришельца и разрезал дыру в сетях. Место выбрал специально возле ног.
– Давай металлическую полосу от капкана, выше стопы обхватим и закуем шпильку кувалдой и тяжелым молотком. В прошлый раз я у тебя в сарае килограммовый молоток видел.
– А что? Это идея!
Больше времени потеряли на поиск суровой металлополосы. В конечном итоге нашли две – сняли с капканов на волка. Заковали обе конечности быстро – егерь любил работать с металлом. Хорошо получилось: на одну цепь посадили оба кольца – стреножили. Длину цепи оставили полтора метра. А зачем больше-то?
– Ты, Василий Митрофанович, раньше рабовладельцем никогда не был? – невесело пошутил Панкратов. Кирилл ладонью вытер холодный пот, выступивший на лбу и щеках.
Егерь довольно ухмыльнулся.
– Пошли, брат, умываться. Думаю, что нам с тобой никто не сможет запретить чарку-другую опрокинуть за победу!
Кирилл неуверенно улыбнулся и, ступив на больную ногу, вскрикнул.
– Вот! – медленно проговорил Афанасьев. – И перевязку нормальную сделаем, никуда не торопясь. У меня отличный наркоз для тебя припасен. Сам гнал. Стопроцентный продукт!
Панкратов обернулся и взглянул на пленного пришельца.
– Тьфу на него. Да никуда он теперь не денется, – заверил егерь своего боевого товарища. – Завтра им займемся. А сейчас твоя рана важнее. Дождь начинается, не сдохнет тварь до утра.
– Ну что же, пора передохнуть, – Кирилл пошатнулся и удивленно посмотрел на расплывающееся испуганное лицо егеря. – Что-то не так… Василий Митрофано…
Почему-то воздух не поступал в легкие. В глазах потемнело, и с высоты человеческого роста Панкратов уже в некоем отрешенном состоянии мыслительного ступора обнаружил, как мокрая весенняя травка стронулась с места и со скоростью локомотива полетела ему в лицо.
Егерь в последний момент подхватил падающего майора, придержал, оградил от ужасного удара головой оземь. Но не смог удержать вес друга, кувыркнулся сам, оказавшись в холодной луже.
Последнее, что ощутил Панкратов, это мокрая трава и грязь на лице. Он безвольно закрыл глаза.
Миг, еще миг, еще одно мгновение и разум человека, не веря в происходящее, окунулся в тихий мир обморочного беспамятства.
Теперь шумы и шорохи окружающего пространства постепенно сменились плотной, тягучей тишиной. Только где-то далеко-далеко еще кто-то отчаянно кричал: "Сережа! Сережа!"
Потом исчезли и эти звуки.
Глава 8
Дорога в Полой, двадцать пять лет после Пришествия
На следующий день после разговора с полковником Шин и Федька поднялись ближе к восьми часам. Дед Иван к тому времени уже хлопотал на кухне, решил парней блинами порадовать – так подаркам внука радовался. Легкий, удобный пистолет и добротный дробовик Тульского оружейного завода лежали на видном месте. Дед хотел попросить Шина, чтобы тот показал ему, как управляться с неизвестными для пожилого человека стволами, но терпеливо ждал, когда ребята проснутся. Вчера вечером Шин вскользь упомянул, что у них с Рыжиком большой заказ появился. Иван Романович волновался на этот счет, но был доволен, что к Шину обратились именно военные, а не какие-нибудь там бандиты бессовестные.
"А кто еще достойнее его внука в крепости Полой? Добрые ныряльщики на дороге не валяются! А Шинушка уже мастер своего дела! – гордо подумал дед, напустив чаду в кухне. – Лишь бы только все удачно получилось".
Дед Иван не знал всех деталей, внук только и сказал, что на Дальнюю Банку пойдут. Опасно, конечно, но тут зашипел очередной блин на раскаленной чугунной сковороде.
"Ничего! Справятся! – решил для себя дед, смазывая маслом поверхность сковородки для следующего блина. – Будет теперь прибыток!"
– Привет, деда! – Шин зашел в светлую, но малость задымленную кухню. Молодой, веселый, свежий, подтянутый парень. Следом за ним нарисовался помятый Рыжик с противной щетиной на лице, зевнул во весь рот.
– Здравствуйте, Иван Романович, – с трудом выговорил он.
– Садитесь, робяты, садитесь! Чайку с блинами отведайте! У меня медок есть, – с готовностью откликнулся дед. – Когда будете выходить?
– Позавтракаем и будем в дорогу собираться, – ответил Шин.
Дед закончил с блинами и, глядя, как парни дуют на горячий чай, сообщил:
– Я там, на тропке, сигнализацию поставил. На случай если вдруг лихие люди в твое отсутствие нагрянут. Ты мне в Полое обязательно батареек купи для приемника. Теперь вот думаю мину на повороте поставить. Обратно пойдете обязательно проверьте флажок, ты знаешь где. Если поднят, значит, мина на месте. Если нет, – дед погладил седую бороду. – То все равно заминировано. Будьте осторожны. Ладно, можете флажок не проверять, но у меня все равно фугас на тропке зарыт. Я вас провожу и травинку хитрую покажу.
Шин потянулся за сумкой достал кошель с деньгами и протянул деду Ивану.
– На вот, это наши деньги. Мы с Федькой по десять серебряных себе на текущие расходы взяли, остальное спрячь.
Дед Иван принял из рук внука тяжелый мешочек, взвесил на весу, развязал шнурок, заглянул внутрь и ахнул:
– Это что, серебро? И золото?!
– Да, это за вчерашнюю добычу с авансом на будущее.
Старый рыбак всплеснул руками:
– Тогда купи на рынке масло. И спичек, и соли, и сахара. Табака обязательно! Да и сигарет можно. Консервов каких-нибудь, только не рыбных.
– Купим деда, купим. Все купим. Теперь заживем!
– Про курево не забудь! Курево – в первую голову купи!
Шин решил не испытывать свой новый подводный автомат – пора поторапливаться в крепость. Проспали, что теперь поделаешь! И до Полоя еще ковылять и ковылять. Шин был не против устроить бодрящую пробежку до самых Северных ворот, но Федьку мутило, и этот вариант отпал за ненадобностью. Оказалось, что за утренними хлопотами времечко пролетело очень уж быстро. Пора! Полковник ожидал прибытия дайверов, и заставлять его ждать среди людей знающих, считалось по меньшей мере неприлично, а на самом деле даже опасно.
Шли по тропке ни шатко ни валко. Шин даже заворчал на Рыжика:
– Знал бы, что ты сегодня расклеишься, ни в жизнь не дал бы тебе вчера столько пива выпить.
Федька виновато заметил:
– Извиняй, братишка, это не пиво…
Шин резко остановился и, медленно повернувшись к напарнику, тихо спросил:
– Тебя что, дед вчера брагой угощал?
Федька виновато кивнул.
– Ну, я ему задам, когда вернемся! – рассердился Шин и вдруг шепотом добавил: – Ты к бою готов?
Рыжик, хоть и чувствовал себя виноватым, как кот укравший колбасу, но в этих делах толк знал. Он, не поворачивая головы, вскинул глаза на напарника и скосил их влево, еле заметно сопровождая движением головы. Шин подтвердил, медленно опустив веки. Федька напрягся и как бы невзначай передвинул "Бизона" на грудь.
Тропка петляла среди нагромождения больших валунов, спускаясь с небольшой сопки. Отсюда и до Белой Скалы рукой подать, еще метров двести, ну, максимум триста пути и выйдешь к повороту на Полой, там же выход к злополучному пляжу, где твари атаковали деда Ивана. Так случилось, что до места, где Шин заметил движение, они с напарником еще не дошли. Необходимо срочно принимать решение. Если этот кто-то неведомый поймет, что его заметили, он может открыть огонь на поражение прямо сейчас. В мире, где незарегистрированные стволы открыто носились даже при представителях официальной власти, цена на человеческую жизнь резко упала.
Федька достал сигареты, подал Шину, чиркнул спичкой, изобразил вставших на перекур, уставших на горном маршруте людей. Необходимо выиграть время и он добыл пару минут. Шин не курил, но сигарету взял и всем своим видом обозначал человека, решившего сделать паузу и передохнуть.
– Еще пять метров по тропинке пройдем, – еле слышно прошептал Шин. – А потом ты сиганешь влево, а я вправо, там нагромождение скал удобное. Займем позицию.
Федька согласился.
Затоптали окурки и тронулись в путь. Большая насыпь приближалась, а за ней уже торчало острие Белой Скалы. Не доходя пяти шагов до узкой горловины, через которую тропинка перетекала на ту сторону останца, напарники вмиг исчезли с открытого пространства, премного удивив встречающую сторону. Федька, как бегун на короткие дистанции с препятствиями, сноровисто перепрыгнул длинный зазубренный камень. Шин рванул вправо, обтекая два острых выступа. Немного вернулся и, оценив открывшийся ракурс, припал на колено. Оба изготовились к стрельбе.
Со стороны Белой Скалы запоздало громыхнула автоматная очередь и заглохла. В тот же миг Федька ответил жизнерадостной серией из "Бизона". На той стороне громко охнули. Отвратительный пронзительный голос завизжал:
– Бахарь! Он в меня попал! Бахарь! Бахарь! Меня убили, Бахарь!
Невидимый Шину кричащий человек, неразборчиво запричитал.
– Да заткнись ты, урод! – раздался окрик, без сомнения главаря шайки.
– А-а-а! – от боли и страха навзрыд заревел раненый человек.
Федька скрытно сместился на метр влево, приподнялся над куском скалы, долго прицеливался, вылавливая удачный момент. Очередь из трех патронов кучно ушла в тонкую щель горловины. Крик бандита захлебнулся кровью.
Гробовая тишина обрушилась на притихших напарников после того, как метущееся эхо выстрелов затихло в разломах скал и щебеночных склонов.
Федька приподнял голову и, встретив заинтересованный взгляд Шина, улыбнулся, как будто бы гол забил, и, оттопырив большой палец на правой руке, замахал. Одними губами он беззвучно прокричал:
– Во! Машинка!
Шин артистичным жестом ударил ладонью себе по лбу. В ответ Федька также беззвучно расхохотался. Шин с укором покачал головой, мол, этого горбуна только могила исправит.
После некоторой паузы до слуха Шина донеслось ворчание, кто-то о чем-то спорил. Затем тот же прокуренный надсадный голос крикнул из-за скалы:
– Эй, вы! Слышите, уроды? Вам не жить!
Друзья промолчали. Они давно научились общаться с бандитами и прочими гопниками. Лучше всего в такой ситуации с ними вообще не разговаривать. Всегда обкуренный или пьяный, этот кровожадный народец, как правило, начинал нервничать и раздражаться, когда события начинали развиваться не по их сценарию. Друзья терпеливо ждали продолжения, при этом Федька откровенно паясничал, изображая злыми рожицами разгневанного главаря банды, чем сильно смешил своего товарища.
Шин уже в который раз недовольно помахал головой и также беззвучно и беззлобно матерился на Рыжика. Шин не любил сквернословить, но как-то надо было успокоить похмельного Федьку! Он помахал ему кулаком, затем указательным пальцем ткнул в сторону противника, мол, мы в бою, дурак, и вновь помахал кулаком.
– Эй, вы! – снова закричал бандит. – Давайте поговорим!
Шин указал Федьке на верхнюю кромку скального гребня, мол, смотри в оба! Это было очень опасное направление, и Шин справедливо опасался, что если туда со своей стороны поднимется противник, то они окажутся как на ладони для опытного стрелка. С высоты десятка метров враг их просто расстреляет, скрываясь за бровкой.
Рыжик серьезно кивнул и сместился еще на пару метров к вертикальной стене. Его, пожалуй, стрелок не достанет, а вот Шину в этом случае деваться было некуда. Правда, можно отступить метров на двадцать назад, но время поджимало. Их ждали в крепости, а тут такая оказия! Оставался другой вариант, так называемый "план Б": вернуться на тропу и попытаться увести за собой преследование, а там на "любимом" повороте у деда Ивана установлена приличная противопехотная мина направленного действия. Можно попытаться вывести бандюгов в сектор поражения, но этот вариант был совсем уж крайним и нежелательным.
Шин решился.
– О чем ты хочешь поговорить? – крикнул он.
– Мы знаем, что вы, суки, военным продались! Вы думаете, что они вас спасут?
Шина этот вопрос озадачил. Он думал, что это обычные грабители, желающие поживиться оружием, боеприпасами и в большей или меньшей степени деньгами и шмотками. Таких молодцев в окрестностях Полоя много болтается. Но эти оказались "непростыми" бандитами. Получалось, что эти встречали не просто кого попало, а именно их. Плохо. Очень плохо.
– Ты ошибаешься! – прокричал Шин, не сводя глаз с гребня скалы.
– Не кроши батон, – возразил главарь. – Вы, олени, в рейд собрались! Это всем известно! И контракт Барин предложил.
– Что тебе надо? – Шин решил не верить бандиту. Вчера только ленивый не видел, что их в ангар вояки повели. Сам по себе этот факт не является доказательством сотрудничества с федералами. Сомнительно, что среди военных завелась "крыса", которая на своих же ребят бандитам стучит. Хотя в этом измерении все возможно. – Хотели нас положить?
Бандит грязно выругался, но ответил:
– Нам нужна информация!
– И как ты ее хотел добыть? Запихивая иголки нам под ногти?
– А хоть бы и так!
– Спросил бы вежливо, – крикнул Шин. – Может быть, мы бы и ответили. Зачем в нас стрелять?
Федька улыбнулся и снова поднял правый кулак с поднятым большим пальцем – оценил шутку друга. Но бандит слова Шина принял за "чистую монету".
– Это Боня стрелял! Не мы, – в этом месте он осекся и поправился. – Это не я!
Шин презрительно усмехнулся: "Вот же тупой баран!"
– И что вы хотите от нас узнать? – спросил Шин, подмигнув Федьке.
Главарь бандитов, то ли обкуренный, а может быть, и действительно крайне ограниченного ума человек, с ноткой надежды закричал:
– Скажите, куда вас федералы посылают? Когда начало операции и что вы там будете искать?
После этих слов даже простоватый Федька сплюнул и разочарованно покачал головой.
– И тогда мы вас пощадим, – раздался новый голос, принадлежащий, несомненно, очень молодому разбойнику.
– Заткнись! – отчетливо шикнул главарь на рядового бандита. – Завали свою пасть, когда я разговариваю.
Шин решил форсировать события и в бесполезные переговоры больше не вступать. Достал из сумки свою любимую гранату РГД-5, которую дед Иван подарил ему на двадцатилетие. Парень долго ее хранил – берег специально для такого вот случая. В тоже время использовать гранату было жаль – подарок дедушки все-таки! А с другой стороны, когда же ее тогда применять? Через сто лет, что ли? Случай подвернулся вполне подходящий!
Судя по крикам жуликов, они находились сразу за горловиной с правой стороны скальной стены. Причем не так далеко, чтобы контролировать горловину и подходы к естественному проему.
Гранату следовало кидать не просто наобум, а с хитрецой!
Шин махнул Федьке рукой, привлекая его внимание, показал ему гранату. Рыжик схватывал на лету, он кивнул и притаился за крупным останцем.
Шин примерился, разогнул усики предохранительной чеки, отвел руку на замах, выдернул чеку за кольцо и, несколько прищурившись, сильно метнул гранату в сторону горловины.
Бросок оказался отменным. Так специально захочешь бросить на тренировке – никогда не получится! Запущенная с большой скоростью смертоносная трехсотграммовая болванка по пологой дуге долетела до зева прохода, ударилась о левый столб и красиво отскочила за правый угол. Туда, куда и следовало.
"Как в бильярде от борта!" – оценил бросок Федька.
Бандиты, которым смертоносный "сюрприз" прилетел прямо под ноги, закричали от ужаса, но бежать было уже поздно.
Граната рванула мощно и весомо.
В горах кричать вообще-то не рекомендуется, а в некоторых местах противопоказано даже шепотом разговаривать, дабы не вызвать обвал породы. Поэтому взрыв произвел полный фурор! Шину даже показалось, что он оказался внутри железной бочки, по которой снаружи веселые накачанные культуристы бодро стучат огромными кувалдами. С отвесных склонов тотчас посыпались булыжники вполне приличных размеров, а кое-где и щебенка сдвинулась.
Поток пыли и дыма вырвался из горловины, клубясь и завихряясь от встречного ветерка. Федька решил закрепить успех, воспользовавшись возникшей сумятицей в стане врага, выскочил из-за камней и проскочил горловину. Шин тоже подбежал. На той стороне врагов должно быть двое, и Рыжик уже был в гуще событий.
Когда развеялась пыль, все встало на свои места. На камнях в разных позах разметались трое. Первый бандит весь в крови – это тот, кого Федька в самом начале зацепил из своего "Бизона". Смотреть на него было неприятно. Ясно, что труп. Второй лежал рядом, на животе, не двигаясь. Вроде бы тоже готов, но Федька был настороже и мог открыть огонь в любой миг. Он обошел по дуге, поднял вражеский автомат, закинул за спину – считай, трофей. Посмотрел по сторонам, нашел ПМ, протянул напарнику. Третий, тот самый главарь по прозвищу Бахарь, был жив, но оказывать сопротивление даже и не подумал. Осколок разорвавшейся гранаты попал ему в лицо, кровь заливала левый глаз, еще один осколок угодил в область живота. Одежда намокла от крови и оставляла за собой липкий след на скалах. Бандит был оглушен, напуган и полностью деморализован.
Шин подошел к ползущему разбойнику:
– Бахарь, если скажешь, кто тебя послал, мы тебя отпустим. Если нет, то пеняй только на себя.