Действительно, сыщик хренов, мог бы и сам догадаться. Ясно... Не будем мы дело называть "Бешанзер". Нехорошо это -- объединять живую даму, да еще такую как Полина, с двумя трупами.
-- Назовем дело "Бэ и Зэ", -- сказал я и набрал на клаве: Б@З. -- Всю информацию по нему запаролить. Пароль...
Я задумался.
Пароль -- дело серьезное. Нужно придумать такое слово, чтобы и запомнить было простенько и чтобы никто другой по ассоциации не пришел к нему.
Думал я не долго.
Земфира. Черта с два кому придет в голову имя певицы, которую вспоминают время от времени только такие придурки как я.
-- Пароль -- Земфира, -- сказал я. -- Голос мой. Остальные без доступа.
-- Понял. Земфира. Голос ваш. Остальные без доступа.
Я снова потер руки. Черта с два теперь кто... И замер.
Мать моя женщина!!! А хакеры? Я же сам в прошлом году пользовался услугами одного из них. Что у меня с головой сталось?.. Впрочем, хакеры исключают давление на Катю. Если можно достать информацию с помощью хакера, на человека наезжать не станут. К тому же, хакер сразу поймет, что поскольку материал запаролен, то, кроме меня, его читать никому не дозволено. Так что Катя из-под удара выведена. Но держать надо ухо востро...
Я было успокоился. И вдруг снова замер.
Дьявол меня забери со всеми потрохами! Ведь Поль изготовлен на "Бешанзере". Да они же к нему в душу безо всяких хакеров заберутся!
Мысли помчались по извилинам с быстротой вливаемой в глотку первой стопки. В смысле -- первой на конкретной вечеринке, а не в жизни.
Погоди, погоди, Макс... А может, все это гигантская мистификация, устроенная производителями Поля для того, чтобы изучить в работе самого Поля. Как ИскИн обучается? Как осваивает интуитивное мышление? Такая у них вроде бы, если верить рекламе, ставилась конечная задача... И в самом деле, с какой стати господин Константинов решил нанять малоопытного частного детектива Макса Мезенцева для расследования обойных дел? Ведь наверняка собирал предварительную информацию о нашем агентстве. Узнать о том, что мы прежде занимались исключительно слежкой за изменщицами, не трудно. А в особенности -- руководителю службы безопасности богатой фирмы. Вон тот же Вовец, охранник наш, знает, чем мы занимались до вчерашнего дня. Мы от него никогда и не скрывали. Да и от советов его я не отказывался. Ум хорошо, а два лучше...
Я встал и вышел в приемную. Сел на стул, куда Катя обычно сажала клиентов. Она посмотрела на меня с удивлением.
-- Скажи мне, Катя... Возможно ли такое, чтобы изготовители нашего Поля получали от него информацию о той работе, которую он ведет.
Катя явно сдержала улыбку -- губы ее некоторое время были тонкими и неподвижными.
-- У тебя конспирологическое мышление, -- сказала она наконец. -- Зачем это им нужно?
Я объяснил.
Она пожала плечами и обратилась к своей консоли нашего общего компьютера.
-- Ты поставил пароль? -- спросила она через пару минут.
-- Поставил. Я тебе уже как-то говорил... Меньше знаешь -- лучше спишь.
Она снова пожала плечами:
-- Да я не против... Хорошо, я устрою проверку на наличие изначально инсталлированных шпионских программ. И потрачу часть полученных денег на новую защиту. Но гарантий, как ты понимаешь, нет. Что я могу противопоставить целой корпорации? Я как-то хотела устроиться в "Бешанзер", посылала им резюме. Отказали. -- В голосе Кати зазвучала неподдельная обида.
Я утешил ее, погладив по голове, и вернулся в кабинет.
Ситуация вроде бы становилась гораздо сложнее, но, поразмыслив, я понял, что она ничего не меняет. Если меня наняли, чтобы с моей невольной помощью понаблюдать за работой Поля, я все равно должен заниматься расследованием предполагаемых убийств. Если же я накручиваю себя собственными фантазиями, должен заниматься расследованием тем более. Есть и третий вариант -- так сказать, промежуточный: убийца существует и будет красть информацию, чтобы узнать, насколько я к нему приблизился.
В общем, надо продолжать начатую работу. И не слишком посвящать в нее Поля. Так, кстати, и гипотетические козни "Бешанзерсофта" раскроются -- если я нанят для липового расследования, обязательно кто-нибудь поинтересуется, почему я не пользуюсь помощью ИскИна.
Решение было принято. И я взялся за его реализацию -- за план неотложных розыскных мероприятий.
План неотложных розыскных мероприятий... Это он так красиво называется, но на сей момент у меня получилось всего два пункта:
1. Позвонить Антону Константинову, узнать про алиби и попросить выяснить имя Бердниковского любовника.
2. Позвонить Марьяне, извиниться за вчерашнее расставание и выяснить, не ушла ли обиженная девица в пампасы.
Очень богатый план. А главное, очень многообещающий. Если с него начинается дорога в радостное и успешное будущее детективного агентства "Макмез", я буду поражен. Благородный дон поражен -- в самую пятку. Тем не менее, чем пока богаты, на том и стоим...
Я решил начать с пункта два.
Вытащил из кармана мобильник, понажимал кнопочки, набирая текст эсэмэски "Привет! Могу ли я тебе позвонить?", нашел в памяти номер, отправил. Получил сообщение: доставлено
Удобная штука, надо сказать, эти эсэмэски! Вроде бы общаешься с человеком, а вроде бы и не общаешься! Писать буквочки -- не то что произносить слова. Психологически проще! Представляю, насколько легче стало мириться поссорившимся влюбленным, когда появились эсэмэски. И вовсе человек не переступает в данном случае через собственную гордость... Это я не про себя. Мы с Марьяной не влюбленные и не ссорились. А вот с Катей бывало. Поссоришься утром, она в офис, а ты на дело. Побегаешь по городу за какой-нибудь разукрашенной и ароматизированной блондинкой. Пока она в парикмахерской сидит, покуришь в машине или на скамейке неподалеку. Да и наберешь сообщение... Ты еще не обедала? -- Нет. -- Сходи пообедай, я нескоро вернусь... С десяток печатных слов, а вроде и помирились. По крайней мере, у нас с Катей так было не раз.
Мобильник пискнул -- пришла ответная эсэмэска. Я не люблю голосовой режим получения сообщений и всегда выставляю в опциях сигнальный...
"Да", -- отвечала Марьяна.
Я позвонил.
-- Привет, кусок Максок, -- отозвалась Марьяна.
-- Привет, лоханка Марьянка!
-- Какая муха тебя вчера укусила? Умчался будто на пожар.
Я мысленно хмыкнул -- пожар и был, только без дыма и огня. Но руины остаться могли. На полном серьезе...
-- Прости! Воспоминания радостного детства набежали.
-- Из-за музыки?
-- Да. У тебя так не бывает?
Она помолчала секунду:
-- Бывает... -- И добавила: -- Ладно, уже простила.
-- Наш уговор остается в силе?
-- Да.
У меня отлегло от сердца.
-- Только мне деньги не нужны.
Я насторожился:
-- Чего же ты хочешь?
-- Хочу иногда с тобой в "Северной Венеции" поторчать. И послушать эту членоголовую сингершу. Как ее?.. Земфира?
-- Это не Земфира. Она всего-навсего поет песни Земфиры.
-- Неважно. Ты согласен?
"А что мне еще остается?" -- подумал я.
-- Да. Только не каждый день.
-- Каждый -- быстро надоест. -- Марьяна рассмеялась. -- У меня, кстати, есть первое донесение. На работе лоханки треплются, что у Шантолосовой любовь-морковь с Кавказцем. Видели их где-то парочкой.
-- Кавказец -- это Карачаров?
-- Э-э... -- В голосе Марьяны послышалось разочарование. -- Так ты уже в теме?
-- В теме. Но это неважно. Именно такие вещи меня и интересуют. Кто с кем спит, кто о ком что говорит...
-- Грязная у тебя работенка.
-- Уж какая есть!
-- Ладно, кусок Максок. Еще что узнаю, тут же звякну. А ты планируй свободный вечерок.
Я выключил мобильник. И поморщился -- у меня было четкое ощущение дежа вю. Как будто со мной только что разговаривала Инга, конь в малине! Как будто впереди ждет... Нет уж, об этом мы думать не станем, не станем, и все!
Чтобы отвлечься от мысли об Инге, я коснулся клавы, переключая компьютер в режим интеркома:
-- Катенька! Будь добра, свяжи меня со вчерашним клиентом. С Константиновым. И разговор наш, будь добра, запиши.
-- Одну минуту, -- ответила Катя.
Вскоре видеомаска Поля на триконке сменилась физиономией нашего нанимателя.
-- Здравствуйте, Максим!
-- Здравствуйте, Антон! Вот я и позвонил. Не рано?
-- Наполовину. Обо всех членах совета я разузнать еще не успел, но частично информация есть. К сожалению, она вас не обрадует. В тот вечер, когда погиб Бердников, не имеют алиби Полина Шантолосова, супруги Зернянские, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Во втором случае так же не имеют алиби Полина Шантолосова, Анита Зернянская, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Я в оба вечера сидел дома, но поскольку живу один, свидетелей у меня нет. У Шантолосовой и Карачарова в обоих случаях взаимное алиби, которое по существу, как вы понимаете, алиби не является. Достаточно было договориться. Что касается Зернянской, то в первом случае, по ее утверждению, они с супругом ходили в ночной клуб "Сириус". Когда погиб Зернянский, она оставалась дома. -- Константинов развел руками. -- Так что вся эта информация вам не поможет. Возможно, у других членов совета директоров, с которыми я еще не работал, алиби будет, и тогда ваша задача не усложнится. Но и не упростится. Впрочем, и так набор подозреваемых достаточно велик. Есть ли дальнейшие задачи?
-- Пока одна, -- сказал я. -- Я бы хотел узнать, кто был любовником господина Бердникова.
Константинов кивнул:
-- Сделаем. Это будет несложно.
Ну, конечно! Ему с его командой это, действительно, будет несложно. Им бармен (или кем он там был, бритоголовый верзила из "Красного кентавра"?) быстро все расскажет.
-- Трудно вам приходится, -- сказал с участием Константинов.
-- Да уж, -- согласился я. -- Возможности мои весьма ограничены легендой, которую я выбрал. Вот если бы вы публично назвали себя моим клиентом, стало бы гораздо проще. Я бы мог тогда вести расследование открыто. И предметом его стало бы не возможное самоубийство Бердникова и Зернянского, а предполагаемое покушение на их убийство. В таком случае, как вы понимаете, любой свидетель начинает себя вести совсем по-другому. У многих развязываются языки. -- Я посмотрел на него с нескрываемой надеждой.
Он сидел перед своим компьютером, хмуря брови и потирая подбородок.
Похоже, такой вариант ему даже в голову не приходил. Эта их корпоративная этика, мать ее перемать! Все-таки нам, инвидуалам, намного проще. Я вспомнил, как отец рассказывал кому-то из давних приятелей, не имевших отношения к его бизнесу, на какой бы машине он ездил, если бы не коллеги. Я бы на самой обычной "шестерке" катался, говорил он, всем она меня устраивает, хоть и с производства снята. Но ведь НЕ ПОЙМУТ. Понты дороже денег!..
Между тем Константинов отхмурился и отпотирался.
-- Сам я, конечно, в открытую клиентом себя не назову. Не могу я на это пойти, вы понимаете? Расследование еще неизвестно чем кончится, а мне с этими людьми в будущем работать и работать, понимаете? Или надо будет уходить. С чем я останусь? С разбитым корытом? Понимаете?
Я кивнул. Я его прекрасно понимал. Но ведь именно он заварил всю эту кашу. Снявши голову, по волосам не плачут... Сказал "а" -- говори и "б"... Назвался груздем -- куй железо...
Тут лицо на триконке просветлело. Константинов восторженно улыбнулся -- видно, идея, пришедшая ему на ум только что, восхитила и его самого. Тем не менее голос его прозвучал сдержанно, да и над мышцами лица он мгновенно установил контроль.
-- Я знаю, как поступить, -- сказал он. -- Я найду вам человека, который будет играть роль открытого клиента. И это будет достаточно авторитетный человек для возможных свидетелей по делу.
На сем мы с ним и распрощались. Лицо Константинова на триконке сменилось лицом Хабенского.
И тут я опять вспомнил, что уже видел нашего нынешнего работодателя. Нет, не вчера, не здесь и не возле "Бешанзерсофта". Я видел его много раньше и совсем при других обстоятельствах.
-- Выведи-ка мне личную информацию по Константинову, -- сказал я Полю.
На триконке тут же появилась биографическая справка и несколько снимков. Ну-ка, посмотрим... Ага, возраст 35 лет... Ага, холост... Ага, вот оно! С 20... по 20... год -- нападающий санкт-петербургской команды "Зенит" и сборной России. За четыре года -- семьдесят пять голов, а всего чуть-чуть не хватило до "Клуба 100"... Ну точно, вот где я его видел! Его же до сих пор питерские фанаты вспоминают. И будь я фанатом -- давно бы вспомнил. Прозвище у него было "АНТ-25". Со смыслом прозвище. По номером 25 он выступал. А "АНТы", известно, самолеты такие были. Да и сейчас, по-моему, летают... Половину мячей он забил головой, умел так зависнуть в воздухе, как никто другой. На какую-то десятую долю секунды задерживался, но за эту долю защитники успевали, пройдя верхнюю точку прыжка, начинать движение вниз, и мяч приходил к нему, когда уже никто не мог помешать. И дело заканчивалось голом. А если и мешал, дело заканчивалось голом. Только с пенальти... И ушел он из большого футбола по распространенной причине -- из-за травмы. Сколько таких талантов сошло из-за травм!.. Однако располнел он слегка. И волос поубавилось. Теперь понятно -- почему он делами безопасности в "Бешанзере" занимается. Образования-то приличного наверняка не получил. Я ж помню, как у нас в хоккее было. В предвыпускном классе меня в "СКА-2" перевели. Тренировки два раза в день. В 11-00 и в 15-00. А как же школа? -- спрашивают родители. А школа -- это ваши проблемы! -- отвечают им. Батяня просто не верил, что из меня приличный воротчик получится, уверен был, что я со своей невезучестью на травму нарвусь. Впрочем, многие наши ребята и нарвались. И спорту не нужны стали, и образования нет... У нас тренер детский из-за травмы с коробки ушел, но ему хоть при спорте удалось остаться. Потому я и завязал с хоккеем да пошел учиться дальше. И Константинов вот свою травму все-таки нашел! Теперь понятно, почему он так за свое место держится. Тридцать лет назад сошедшие спортсмены в бандиты шли, теперь -- в охранники. Хрен редьки не слаще! Но зато средства к существованию имеются. А то ведь голову в петлю или с балкона вниз, бескрылою птицей.
-- Убирай информацию! -- сказал я Полю.
И пошел рассказывать Кате, какой человек оказался у нас в клиентах. Она ведь со мной бывало на матчи "Зенита" бегала. И орала, как мы все, и даже свистеть в три пальца научилась!
Неисповедимы пути твои, господи...
15
Катя отнеслась к новости без особого энтузиазма. Хотя, оно и неудивительно -- большинство женщин к футболу равнодушны. На стадионе они оказываются по трем причинам: либо с бой-френдами, либо с мужьями, либо по недоразумению. Сам по себе футбол для них -- одна из загадок мужского времяпрепровождения. Чего ради собираются вместе десятки тысяч мужчин? К тому же, где футбол, там и выпивка. Тут, конечно, представительницы слабого пола от истины недалеки. Помнится, без дам мы ходили на "Зенит" компанией в шесть человек. Перед походом брали четыре пол-литровых бутылки водки. Впрочем, в такой ситуации счет ведется по-другому -- две на троих. Самая доза! Весь матч в вольном настроении, но без агрессивности, и добавка не нужна. То есть в смысле желания-то она ой как нужна, но физиологически без нее можно обойтись -- кайфа хватает. Плюс чертовски потрясное чувство единения. В присутствии женщин такого не бывает. В присутствии женщин главные чувства -- собственничество и соперничество. Это от звериной природы идет. Моя самка, блин, не пяльтесь, гады, ваша фамилия птицыны -- вы пролетаете...
А для Кати, полагаю, стадион был всего лишь необычным местом свидания, игроков же, она, скорее всего, друг от друга не отличала. Бегают по траве двадцать два мужика за мячом, а им за это еще и деньги платят...
Одним словом, мой восторг, когда я рассказал ей об Антоне Константинове, разделен не был. Катя промолчала, но в глазах ее явственно читался вопрос: "А это нам поможет?" Я не мог дать ей соответствующие обещания и был вынужден убраться назад, в кабинет, к Полю.
Теперь, когда "план неотложных розыскных мероприятий" был выполнен, пора переходить к "плану прочих розыскных мероприятий". Некоторое время я обдумывал его содержание. Потом попросил сетевого агента собрать информацию о бывшей любовнице Зернянского, а сам еще раз прикинул хрен к носу. Ситуация по-прежнему представлялась мне практически бесперспективной. В отношении главных подозреваемых я пока связан по рукам и ногам корабельным канатом, и остается только ждать вестей от Константинова и Марьяны. И не появись информация о любовнице Василия Константиновича, оставалось бы только груши околачивать. Полагаю, в приличных детективных агентствах не занимаются одним-единственным делом. Это только в кино сыщик все время в поиске, а в жизни бывают моменты, когда перед тобой встает стена. Можно, конечно, попробовать забраться на нее, да только падать будет больно, если сорвешься. Лучше дождаться, когда в стене откроется дверка, а пока заняться чем-нибудь полезным...
Отыскать госпожу Десятникову и было таким полезным делом. Конечно, она скорее всего никаким боком к смертям в "Бешанзерсофте" не прислонилась, но отрицательный результат -- как известно, тоже результат. По крайней мере, направление в розыскных мероприятиях, так неожиданно открывшееся, можно будет тут же и закрыть. Ну а если госпожа Десятникова покажется мне причастной, откроется целое поле для активной деятельности. Только пошевеливайся!
Тут Поль выдал мне все, что удалось наковырять на грядках всемирного огорода под названием Сеть.
Десятникова Вера Афанасьевна... Двадцати восьми лет... А сколько было Зернянскому? Ага, тридцать пять, им всем троим по тридцать пять -- Бердникову, Зернянскому и Шантолосовой... А Зернянской сколько? Ага, тридцать четыре. Значит, Василия Константиновича потянуло на свежатинку, надоела ему пухленькая кнопка. Наверное, наступил в семейной жизни первый критический момент, через сколько лет он там приходит? А впрочем, неважно... Смотрим дальше. Училась на курсах... Это нам пока не надо. Резюме... Это нам тоже пока не надо, я -- не работодатель... Ага, вот оно. Домашний адрес, телефон...
Я отключил камеру и набрал номер. На триконке возникла мужская физиономия. Черт возьми, да это же Зернянский!..
-- Здравствуйте! -- сказал оживший покойник бесполым голосом.
Уф-ф! Да это же всего-навсего домашний секретарь... Эко она, личину бывшего любовника на секретаря напялила! Вот мегера!
-- Поскольку связь идет только в голосовом режиме, -- продолжал секретарь, -- я запишу ваше сообщение и ознакомлю с ним хозяйку дома. Говорите после сигнала.
Я отключился, и личина Зернянского исчезла. Предложение секретаря мне и на фиг не было нужно.
-- Верни информацию по Десятниковой, -- велел я Полю и продолжил заочно знакомиться с Верой Афанасьевной.