1754 год
– А ты уверен, что корабли из Марселя приходят в Санкт-Петербург? – спросил Феликс. – Конечно, он ближе, чем Рига, но приходят ли они в Ригу – тоже большой вопрос.
– Поплывем с пересадками. Была бы под рукой карта…
Витька взял прутик и стал рисовать по пыли контуры Европы.
– Каттегат и Скагеррак… – мечтательно произнес он. – Не могу спокойно слышать эти названия, сразу Летучий Голландец мерещится.
– Это где-то возле Дании, – вспомнил Феликс.
– Была бы Машка…
Феликс похлопал товарища по плечу.
– Ну, была бы. Мы, может, вообще палубными пассажирами поплывем, или в трюме, нам крысы пальцы обгрызать будут, потом еще неизвестно, насколько в Марселе застрянем, в трущобах. Ты обязательно хочешь протащить Машку через все это?
– Я хочу знать, что с ней.
– Если бы она попала сюда – нам бы про нее по рации сказали.
– Про Вовчика же не сказали.
Это был серьезный довод. Тело бывшего бармена, возможно, лежало в том самом лесу, куда с разбросом километра в полтора вынесло и Витьку Костомарова, и Аркадия Фоменко, и Феликса, и непонятно откуда взявшийся спецназ через яйцевидное пятно белого тумана. Во всяком случае, Феликс на него не наткнулся, спецназ если и наткнулся – то помалкивал. Но Вовчик Костомарову – никто, а Машка – невеста. Они могли ловить его на эту удочку. Если не ловили – то, наверно, Машке повезло и она осталась на Семеновских болотах…
– Может, все-таки попробуем выдернуть Фоменко?
– Нечем.
Витька с Феликсом догнали поезд великой княгини, до обеда держались впритык к телегам с мебелью, а когда поезд встал – быстренько проскочили вперед и увязались за богомольцами. Те шли попарно, бормоча молитвы, и если переговариваться очень тихо – никто не поймет, что разговор совершенно не божественного свойства.
Богомольцы направлялись к Питеру, и туда же ехали на телегах крепкие мужики – город вовсю строился. Замешавшись в дорожную толпу, Витька и Феликс чувствовали себя в сравнительной безопасности. Беспокоились они, правда, насчет спецназовского интеллекта – осознают ли ребята, куда их занесло, и догадываются ли, насколько опасно устраивать стрельбу в людном месте?
Ближе к вечеру все разбрелись по обе стороны обочины, сели подальше от пыли – перекусить. Феликс, покидая сарай, не взял с собой никаких припасов, у Витьки их и подавно не было. Но в карманах синего мундира завалялись деньги, медные полушки и копейки, чеканенные еще при царице Анне Иоанновне.
– Пойду, возьму на копейку хлеба и луковицу, – сказал Феликс. – Ты там с графьями в фараон дулся, а я с простыми мужичками говорить выучился.
Витька остался стеречь мешок. Он растянулся на траве, сунув мешок под голову, и удивился тому, что голова лежит на плоской и жесткой поверхности. Это был не сложенный лифчик, это было что-то совсем другое… Витька сквозь мешковину ощупал предмет величиной с прилично изданную книгу и крепко задумался.
Увидев подходящего Феликса, он отложил мешок и сел по-турецки.
– Вот это и будет наше пропитание до самого Питера, – сказал Феликс, показывая добычу. – Ночью сделаем марш-бросок километров хотя бы на десять. Главное теперь – не мельтешить.
– Ну так выбрось рацию, – посоветовал Витька.
– Рация пригодится.
Они разрезали большую луковицу и съели ее вприкуску с двумя толстыми ломтями плохо пропеченного ржаного хлеба. Потом Феликс лег отдохнуть и уставился в небо бездумными глазами. Витька сидел рядом, мысленно обращаясь к товарищу.
– Если ты егерь, который обходил территорию, случайно напоролся на перестрелку, принял спецназ за браконьеров, побежал разбираться и угодил в туманное пятно, то на кой хрен тебе прятать от меня ноутбук? – беззвучно, одними глазами, спрашивал Витька. – Наоборот – ты должен был бы с радостью отдать его мне – а вдруг я из него вытащу что-то полезное! Так кто же ты тогда, егерь Феликс?
Ответа, понятное дело, не было.
Феликс задремал. Хотя они с Витькой провели одинаково бессонную ночь, он, вероятно, больше нуждался в отдыхе. Или же, как человек бывалый, не зная, каким будет следующий ночлег, спал впрок, заранее заготовив это ценное умение – засыпать хоть ненадолго при первой возможности.
Мешок лежал сам по себе.
Витька осторожно развязал веревку, запустил вовнутрь руку и огладил завернутый в полотенце ноутбук. Теперь сомнений уже не осталось. Он раздвинул пальцами складки лифчика, ощупал фонарик, ощупал нож, сквозь ткань ощутил объем, который соответствовал воспоминанию о рации.
И тут же он вспомнил, как легко и непринужденно Феликс избавился от Шестнадцатого.
Так что же за игру ведет этот человек? Он именно ведет игру – и его противник вовсе не Витька, Витьку он терпит, скорее всего, как неизбежное зло. Вот спецназ – это уж точно его враг номер раз! И их одновременное появление на Семеновских болотах в самую неподходящую минуту может означать всего-навсего охоту неизвестного, но облеченного властью ведомства на непонятного, но много чего умеющего человека…
И Лешка! В наследство ли достался Феликсу ноутбук? Если Феликс так старательно его скрывает – то это "дело о наследстве" какое-то темное…
Витька в силу молодости нуждался в контрастах. А человек, применяющий к миру принцип контрастности, рядом с ярко-черным пятном непременно должен иметь ярко-белое. Делить человечество на друзей и врагов в молодости чревато тем, что если у тебя есть верные друзья – значит, чисто теоретически где-то поблизости околачиваются смертельные враги, и наоборот. К счастью, и верность друзей, и ненависть врагов никогда не доходит до максимума. Очевидно, Витьке еще только предстояло дожить до дня, когда присутствие с правой стороны врага не обязательно предполагает непременное присутствие с левой стороны друга…
Так ли плох спецназ, который потерял их след?
В практически чужом мире своих у Витьки – только Феликс, оказавшийся предателем, и спецназ. А больше – никого. Если спецназ хочет получить за Фоменко ноутбук…
Тут у Витьки в голове все окончательно спуталось.
Вместо логики ему на помощь пришла злость. Злость на самого себя. Феликс обошелся с ним, как с мальчишкой? Морочил ему голову, как младенцу? Ладно. Запомним. Младенец может и в собственную игру сыграть…
Витька довольно долго путался в складках и влезал пальцами в пустые карманы, пока вытащил рацию. Сунув ее за пазуху, он встал и побрел к кустам. Дело житейское – на то они и кусты, в восемнадцатом веке общественный туалет и в кошмарном сне бы никому не приснился. Да и в двадцать первом на шоссе Москва-Питер их негусто.
Кусты были ему, долговязому, по пояс, он прошел дальше, встал за березами, которые втроем росли от одного корня. Глядя между стволами, он убедился, что Феликс лежит неподвижно…
– Вызываю шестого, вызываю шестого, – заговорил он негромко. Эти слова были заготовлены, пока он шел к кустам. – Шестой, шестой! Вызываю шестого…
Он не сразу сообразил переключить рацию на прием.
– Шестой на связи, – был ответ. – Это кто? Костомаров?
– Я, – подтверидл Витька.
– Ну наконец-то! Где этот сучара?
Шестой имел в виду Феликса.
– Спит.
– Спит?
– Задремал на солнышке.
Витька был крайне изумлен началом беседы.
– Слушай, ты прости нас, дураков, что мы тебя с коня ссадили. Мы думали, что ноутбук – у тебя, – проникновенно сказал Шестой. – Нас за ним послали, ты тут ни при чем.
– А Фоменко?
– Да и Фоменко в общем-то ни при чем. Вы, ребята, страшную кашу с этим ноутбуком и с этой программой заварили. Если бы вы знали – сами бы его отдали.
– А сказать? – возмутился Витька. – Как стрелять – так это сразу, а сказать по-человечески – этому вас не учат!
– Так задание же! И никто тебя убивать не хотел…
– Да? А Лешка? Лешку ведь убили!
– Кто тебе сказал?
– Феликс.
– Ах, он у нас теперь Феликс?
– Да чтоб вы все сдохли… – пробормотал потрясенный Витька. Совсем забыв о конспирации, он присел на пень, оставшийся от четвертого ствола березы.
– Ты рацию не вырубай, ты говори, чтобы мы к тебе поближе подошли. А потом отрывайся от этого своего Феликса, и к нам. Вместе будем отсюда выбираться. Тебя тут, кстати, кое-кто ждет.
– Машка?! – не помня себя от радости, заорал Витька. – Дайте ей трубку… рацию!…
– Охотно дал бы, но она от меня за пару километров. Мы разделились, идем двумя группами.
– Как ее вызвать? – нетерпеливо спрашивал Витька. – У нее какой-то номер или без номера? Где она?
– Да не суетись ты, жених. Через пять минут она сама тебя вызовет, только не вырубай рацию. И сиди, где сидишь. Услышишь выстрел – не дергайся.
Витька онемел. Выстрел мог предназначаться только спящему Феликсу.
– Да ты говори, говори, – подбодрил Шестой. – Чует мое сердце, что Феликс твой знает, куда ноутбук подевался. Он тебе ничего не говорил?
– Н-нет… – пробормотал Витька. Смерти Феликса он вовсе не желал. Если выдать сейчас ноутбук – то снайпер по спящему человеку не промажет. Но если человек – носитель важной информации, снайпера в ход не пустят… И не соврал же он!… Феликс действительно ничего не говорил о ноутбуке!…
– Держись, Костомаров, скоро все кончится, – пообещал Шестой.
– А потом? – спросил Витька.
– Что – потом?
– Как отсюда выберемся?
– Вот найдем ноутбук, там все по полочкам разложено: и насчет выбраться тоже.
И Витька закусил губу.
Если бы в ноутбуке было какое-то гениальное средство вернуться, то Вовчик с Фоменко ему бы этим средством все уши прожужжали. В ноутбуке имелась не до конца доработанная схема хрономаршрутов в четырехмерном и зачем-то в пятимерном пространстве. И еще – Феликс наверняка знал от Лешки, что в ноутбуке есть, а чего там нет. Если бы все было так просто – стал бы он заседать на паперти, объясняя местному населению, что круги на небе – проекция дрейфующих крупных хронопроколов? Да он бы сам первым делом отсюда смылся – и с ноутбуком вместе!
Витька понял, что ничего уже не понимает.
Прав был старый дядька Юст, когда предупреждал: пока ты возишься с новостями, твоя дурная башка не учится сопоставлять факты. Как только начнешь анализировать – бросай новости, потому что они для тебя теперь балласт… Витька хотел ускорить события, сам себе хотел доказать, покидая агентство новстей, что созрел для анализа, и вот теперь понял, что анализ – не уравнение с одним неизвестным. Даже не уравнение с двумя неизвестными, а сложная конструкция, в которой знаки между буквами отсутствуют: может, плюс, может, минус, может, икс делится на игрек, может, в степень возводится…
Тут он вспомнил про неизвестную величину по имени Феликс и выглянул из-за березы. Он хотел убедиться, что фальшивый егерь спит, но опоздал – пусто было местечко на пригорке, мешок – и тот сгинул. Тут Витьке стало страшновато.
Он не знал, что бывает такое: проснуться ровно за полторы секунды до первого признака опасности.
А именно это с Феликсом произошло. Он не знал, какой звук вызвал тревогу – возможно, почти неслышный скрип распускаемого узла веревки. Несколько секунд он лежал с закрытыми глазами, слушая удаляющиеся Витькины шаги. Потом посмотрел из-под ресниц и еле слышно хмыкнул.
Чуть повернув голову, он видел, как Витька искал убежища за тройной березой. В просвете между стволами виднелся темно-зеленый, чуть бликующий потускневшим галуном, ворованный кафтан новостника Костомарова. Потом он исчез из просвета, но появился сбоку. Феликс понял, что Витька сидит, возможно, на пне, и пора действовать.
Он сполз с косогора, обошел привал богомольцев и подкрался к березе оттуда, откуда ждать его было вроде бы невозможно. Последние метры он проделал по-пластунски и прибыл вовремя.
– А если ноутбук остался там? – спрашивал Витька. – Что же вы тогда будете делать?
– Ноутбук с программой здесь, – отвечал еле слышный Феликсу голос Шестого. – Я сам видел его у Золотухина, когда Золотухин от нас сдуру убегал. Он бросил рюкзак и взял только ноутбук, понял? Ты не бойся, если что еще неясно – спрашивай. Я ведь понимаю – ты не дурак, хочешь разобраться, прежде чем к нам присоединиться…
Если и были еще какие-то комплименты – Витька их не услышал. Уже и при последних словах Шестого Феликс стоял на корточках, словно ждал, пока у него лопнет терпение. Лопнуло – и он прыжком достиг пня, захватил Витьку сзади за шею, опрокинул и завладел рацией.
– Ты, психолог долбанный, – сказал он Шестому. – Если твои ко мне сунутся – я не в них, я в ноутбук обойму разряжу. Понял, нет?
Витька бил ногами по воздуху и пытался отодрать от шеи железную руку. Наконец додумался выкручивать пальцы. Тогда Феликс и сам его отбросил.
– Кретин, – сказал он Витьке. – Какого черта ты лезешь не в свое дело?
– А какого черта ты врал про ноутбук? – прошипел, стоя на четвереньках, Витька. – Ты же с самого начала врал, сука, сволочь!
– А что – правду тебе, дураку молодому, говорить? И что бы ты делал с этим ноутбуком? Да ты бы его давно Шестому переправил, а сам валялся в лесу и с нетерпением ждал похоронную команду.
– Егерь! Территорию обходил! – припоминал все в прямой последовательности Витька. – Ты Лешку сам пристрелил, чтобы взять ноутбук! Все равно ты в программе ни хрена не разберешь! Если бы разобрал – тебя бы тут уже не было!… А ты на нас с Фоменко ловушечку ставил! Чтобы мы тебя отсюда вытащили! Не умножай количества сущностей сверх необходимого!
– Шестого со спецназом тоже я на вас навел?
– Ты нас подставил!
– Ага, подставил! – согласился Феликс. – Если бы они хотели, чтобы вы их ко мне привели, они бы вас ночью не обстреляли. Им никто живым не нужен, им нужен только ноутбук!
– Они же Фоменко оставили!…
– А ты с ним говорил? Ты его голос слышал?
Витька сел и треснул кулаком оземь.
– Вот же дерьмо!
– Все вокруг этого ноутбука – сплошное дерьмо, – подтвердил Феликс. – Тебе-то он зачем понадобился – вспомни.
– А ты откуда знаешь?
– Я о проекте "Янус" теперь не меньше твоего знаю. Вот и подумай своей, а не чужой головой – кому нужно спасти "Янус"? Кроме Машкиного отца, конечно? И всей этой шушеры, которая к миллионам дяди Красти присосалась? А кому нужно, чтобы "Януса" на свете не было? Подумал? Вот и не физдипи!
Странный этот глагол Феликс выговорил с особым удовольствием.
Витька отчаянно припоминал те давние бумажки. В ушах возник голос дядьки Юста – что-то про китобойную флотилию в доисторических морях… Экологически чистая китятина?… Живой кардинал Ришелье?…
– В общем, я теперь и без тебя выберусь, – рассудил Феликс. – Такой чемодан без ручки мне не нужен. А ты, если хочешь, проверь – жив ли Фоменко.
И протянул рацию. Витька машинально взял.
– Как проверить?
– Скажи, что ты и без ноутбука знаешь, как отсюда выбраться. Скажи, что назовешь город и место, когда к тебе выпустят живого Фоменко. Вот и увидишь, что будет.
– Они захотят гарантий!
– Ну, просто так назови им Марсель. Он большой.
– И что будет?
Феликс задумался.
– Очевидно, будет то, что они захотят сперва спасти свои шкуры, а потом отвечать перед начальством за ноутбук. Кому охота тут оставаться! В общем-то, и у тебя та же задача.
– А у тебя? – сердито спросил Витька.
– Я, в отличие от тебя, могу выполнять одновременно сразу две задачи, – сказав это, Феликс вдруг сделался похож на седовласого, расхристанного, злоехидного дядьку Юста. Витька вздохнул – и этот умел выбрать нужную минуту вкупе с больным местом…
– Так что же, мне – вместе с ними?…
– Сам решай, – Феликс забрал у него рацию и, нажав что требуется заговорил ровным голосом:
– Я – первый, я – первый, вызываю шестого. Прием.
– – Передай рацию Костомарову, – без всяких церемоний велел Шестой. – Пусть скажет, что он жив.
– Пусть сперва Фоменко скажет, что он жив.
– И Машка! – заорал вдруг Витька.
– Слышишь, шестой? Ничего с ним не сделалось, я его даже не придушил для порядка. Есть предложение, шестой. Давай меняться.
– Ноутбук на Фоменко, – сразу же заявил Шестой.
– На Фоменко и на Машку! – встрял Витька.
– Где я его тебе возьму? Нет, Машка пусть у вас пока побудет, а сперва – Фоменко на информацию. Информация такая – как выбраться из одна тысяча семьсот пятьдесят четвертого года обратно в двадцать первый век. Я знаю, где находится петля.
– Из ноутбука?
– Тебе, шестой, в компьютерные стрелялки играть вредно. Ты думаешь, неотлаженная программа – это как русифицированная стрелялка с табличками: пойди туда, нажми это? Мы с тобой там ни хрена не поймем, а специалисты далеко. Про петлю Костомаров рассказал. Ты у Фоменко спроси – он тоже это место знает. Назови ему одно слово – Марсель. Он сообразит.
Шестой некоторое время помолчал. Феликс взглянул на Витьку и покачал головой. Витька уставился на него с надеждой.
– Похоже, что у них и Фоменко нет, – еле слышно прошептал Феликс.
– Но тогда…
– Заткнись…
– Первый, я – шестой. Мне нужно посоветоваться с ребятами.
– Давай, советуйся. Через десять минут выходим на связь.
Рация замолчала.
– Может, он и жив, – пробормотал Феликс. – Может, они его куда-то спрятали…
– А Машка?
– Если бы мы согласились обменять ноутбук на Машку, то там бы наши косточки и сгнили, потому что Машки у них нет. То, что ноутбук – у нас, пока гарантирует нам что-то вроде жизни…
Витька повесил голову. Мысль о том, что невеста погибла, была для него совершенно неприемлема. Он самым искренним образом молился сейчас Богу, чтобы Машка оказалась в своем времени, хотя и там ей, очевидно, что-то угрожало.
Выждав около десяти минут, Феликс вызвал Шестого.
– Мы отдадим вам Фоменко, но вы должны все рассказать про Марсель – и прямо сейчас.
– В чем же тогда будет наше преимущество? – спросил Феликс. – Вы получите информацию и не отпустите Фоменко.
– Ты думешь, он нам очень тут нужен? Самим жрать нечего, – более или менее честно признался Шестой.
– Вас же обучают лягушек жарить, змей, личинки из-под коры выковыривать…
– Грамотный! – возмутился Шестой. – Нас много чему обучают. Ну так ты говоришь?
– Да, – решился Феликс. – Должна же и у вас там совесть быть – хотя бы одна на четверых. Слушай внимательно, повторять не буду. В Марселе есть кварталы сплошных трущоб. Вас туда приведет любая проститутка. При трущобах – свое кладбище с церковью. В радиусе от двадцати до пятидесяти метров вокруг церкви и есть эта самая петля, так что будьте внимательны. Еще – тамошняя шпана убивает за крепкие башмаки. Сведений о туманных пятнах вроде бы нет. Хотя черт их разберет – может, видели пятно и приняли за привидение, кладбище все-таки. Выкинуть должно опять же во Франции, в Марселе. Больше мы сами ничего не знаем.
– Спасибо, первый, – помолчав, сказал Шестой. – Теперь будем решать вопрос с Фоменко. Мы можем его вернуть в знакомое вам место – к церкви, где ты сидел на паперти. Мы сделаем это, когда стемнеет.
– Если не сделаете?