Это была команда молодых мужиков авантюрного склада. Первую волну российского бизнеса составили лучшие представители фарцы и самые гениальные из базарных спекулянтов. Натальины приятели не были ни фарцовщикаи, ни спекулянтами, ни даже рекетирами. Они были честными авантюристами из популярного в те годы анекдота. Встречаются два мужика, один спрашивает другого – а тебе эшелон леса не нужен? Другой отвечает – беру, а тебе эшелон нефти не требуется? Да! – вопит собеседник, и оба разбегаются в разные стороны, один – искать лес, другой – искать нефть…
Очевидно, команде несколько раз чудом удалось найти в рекордные сроки лес и нефть. Появились деньги, потом каждый завел свое дело, Наталья осталась под крылом у самого обаятельного. И слепая радостная вера в КОМАНДУ жила в ней еще долго, даже слишком долго…
Слово – Наталье Олеговне Авдеевой.
____________________
Всем почему-то кажется, что если женщина стала президентом банка – то это обязательно железная леди, идет – и вся звякает. А я, кстати, читала, что даже средневековые рыцари в доспехах не звякали – все было подогнано и специальным маслом смазано.
На таких постах люди по-всякому оказываются. Я вот оказалась, потому что мне доверяли. Вот и все. Я своих не подводила. Проще оказалось отправить меня на курсы и обучить банковскому делу, чем брать профессионала и следить за ним двадцать четыре часа в сутки.
Банк по сути был создан заново под один очень крупный контракт – нужен был СВОЙ банк. Контракт благополучно отработали, а потом мой к тому времени бывший муж ввязался в эту авантюру с проектом "Янус".
Вообще когда работаешь в одной сфере с мужем, а потом от него уходишь, возникает куча проблем: все деловые знакомства – общие! Вот и вышло, что опять я – единственный человек, которому доверяют одновременно и Горохов, и Данилов, а муж – само собой, хотя еще долго будет считать меня стервой.
Все деньги фонда Карсти пошли через меня. Оборот был великолепный! Мне нужно было только помалкивать о дальнейшем продвижении денег. Проект "Янус", конечно, вещь нужная, но если деньги по дороге к стройке крутанутся разок-другой, вреда не будет. Столько лет без этого электромагнитного эксперимента жили – еще годик продержимся! Тогда мне еще не приходило в голову выяснять – для чего нужен эксперимент и какую сумасшедшую затею финансирует Красти.
Слишком поздно выяснилось, что деньги, один и другой раз обернувшись солидно и благополучно, стали отправляться на прокрутку в фирмы, нарочно созданные под этот проект. А с фирмами все очень просто – одна, получив вливание, сразу вдруг разоряется, по бумагам – комар носу не подточит, другая исчезает, как привидение – остается лишь арендованный на два месяца офис и немного брошенной мебели. Тоже ведь с бумагами все было прекрасно! А кто гарант? Кто это привидение ко мне привел? А Горохов привел! Горохов же бьет себя пяткой в грудь и клянется мамой, что его самого облапошили, стреляться впору! И позволяет мне отнять у себя пистолет – как выясняется позднее, газовый.
В общем, сгустились тучи…
А убегать мне некуда. То есть, мир-то широк, но когда у женщины двое детей – сильно не побегаешь. И куда мне с ними деваться? К тому же, все замечательные приятели, что пели дифирамбы моей надежности, а потом сделались гарантами лопнувших фирм, вряд ли захотят, чтобы я исчезла. Я опять им нужна – потому что формально за растрату денег отвечает банк, то есть – я. Зачем же я польстилась на легкую наживу и принялась их прокручивать???
Оказалось, с тех безумных биржевых времен, когда мы держались друг за друга и были счастливы, многое изменилось.
Я слишком поздно покаялась перед Юркой…
Юрка моложе меня на десять лет, хотя, когда мы выходим вместе, все думают наоборот. Он на девять лет старше моего сына – и не могла же я воспринимать его как равного себе делового человека! Он постоянно прибегал со всякими затеями – то какое-то надомное производство изобрел, то альтернативную почту. Я и представить себе не могла, что за пять лет нашего романа он настолько поумнел!
Узнав горькую правду и первым делом пообещав дважды в неделю носить мне передачи, он задумался.
– Слушай, Наташка, все ведь не так уж плохо… Нужно просто перевести стрелки!
– Нужно – а как?
– Сейчас – никак, потому что ты ничего не знаешь. Ты можешь только догадываться, что в ближайшее время и Горохов, и Данилов, и Полиновский, и Сизов, и Древлянский, и Сидорчук просто-напросто исчезнут.
– Так что же мне – частных детективов нанимать?
Юрка расхохотался.
– Перекупят они твоих детективов с потрохами! Тебе нужно сидеть тихо-тихо… То есть, звонить им, жаловаться, звать на помощь, выслушивать их идиотские обещания, ну, ты понимаешь…
– Ну и?…
– А действовать буду я!
И он оказался прав. Он сделал то, что мне не сразу бы пришло в голову.
Десять лет – это не разница в возрасте. То есть, она вообще ни в чем не чувствуется, честное слово! Но только Юрка все-таки другое поколение. Я это поняла с тоской и жутью, когда он явился ко мне радостный и рассказал о своих подвигах. Я училась работать на компьютере в двадцать четыре года, причем ненавидела эту штуку всеми силами души. Бухгалтерская программа, которую мы осваивали на курсах, сильно глючила, постояннно прибегал отладчик, что-то там с ней делал, после чего начинал нас переучивать заново. А Юрка сел за компьютер в четырнадцать. Сейчас он в Сетях – как у меня дома. У себя-то он реже бывает.
Он побежал к приятелям, его свели с другими приятелями, и к концу недели девочка-хакер взломала внутренюю сеть в офисе Горохова.
– Она очень аккуратно там пошарила! – клялся Юрка. – Теперь мы понемногу до всех доберемся. И ты будешь без всякого детектива знать, что эти сволочи собираются делать. Когда к тебе приедут разбираться насчет кредитов, ты скажешь: Горохов нахапал столько-то, сейчас сидит в штате Айова под именем Моисея Рабиновича, а Сизов нахапал столько-то, ищите его на островах Фиджи.
– Где же я возьму доказательства?
– Когда человек исчезает как Горохов и обнаруживается в другом полушарии как Рабинович, это и есть доказательство. Главное – не суетись.
Он подумал и сурово заявил:
– Суетиться буду я!
Вот как вышло, что нам в руки попал очень странный файл…
– Полиновский перевел все стрелки на Древлянского, того, который землю им перепродал. Тот еще фрукт! Живая иллюстрация тезиса "жадность фраера сгубила". Но у него дочка умница, а у дочки жених. Я их переписку прочитал – так получается, что это он дал Древлянскому информацию о проекте! И вот теперь оба в панике. Девочка боится, что папа за решетку загремит, а жених этот, Костомаров, боится за девочку, – такую вводную дал мне Юрка. – А теперь читай!
Это была инструкция по поискам какого-то Грядущего и несколько приаттаченных файлов впридачу. Я их вскрыла, освоила и задумалась.
– Теперь ясно? – спросил Юрка. – Альтернативный вариант! Утопающий схватился за соломину.
– Ну и что мы из этого можем извлечь?
– А ты подумай.
Я подумала.
Если экспедиция, на которую мои предатели возлагают столько надежд, провалится – то ничего не меняется. А она, скорее всего, провалится. Но если эти самые проколы существуют и экспедиции даже удастся вернуться – добыча всех ослепит, сенсация всех оболванит, и возня над проектом продолжится.
Как говорят в Одессе – а что я с этого буду иметь?
Все равно ведь рано или поздно правда выплывет наружу. Пробный пуск установки можно произвести раз, другой и третий. Акты и прочую документацию – изготовить за полчаса. Но в конце концов придется предъявлять готовые корпуса, бункера, технику и все прочее. Под шум от первого результата, может быть, удастся получить следующую порцию денег. И все они опять потекут через меня! И связка кирпичей на моей шее станет еще увесистей!
Всякая надежность имеет свои пределы.
Мы с Юркой решили сделать ставку на правду и сдать предателей точно так же, как они подставили меня.
Тут уж мы унизились и до частного детектива.
К сожалению, о том, что Костомаров с Машей покатили в Протасов, мы узнали не сразу. Мы полагали, что они из Москвы куда-то полетят самолетом, и девочка-хакер держала руку на пульсе московских аэропортов. Только потом мы догадались действовать через компьютерную сеть железнодорожных касс. Я так давно не ездила поездом, что напрочь забыла, как выглядит билет. А Юрка, по-моему, никогда и не знал, что в билет впечатана фамилия пассажира.
В общем, когда он собрался в Протасов, экспедиция уже была практически готова. Еще бы – Костомаров не с пустыми карманами ехал. Эти жулики снабдили его деньгами как полагается. И еще Маша Древлянская явно взяла все свои кредитные карточки.
Юрка любит всякие затеи – особенно такие, которые требуют капиталовложений. Он замечательный парень, но деньги в руки ему давать опасно. Тем более, что за последний месяц со мной произошло что-то такое…
Осознав, что меня просто подставили, я сперва сидела и ходила, разинув рот и выпучив глаза. Как так?! Меня, никого не обманувшую, меня, самую надежную?! И кто??? КОМАНДА! Потом я наконец разозлилась.
К той минуте, когда Юрка вломился в квартиру, размахивая билетами на самолет, той женщины, с которой он прожил чуть ли не пять лет, не было и в помине. То есть, внешность осталась – и только. Я поклялась, что никто и никогда больше не будет прятаться за моей широкой спиной. Это случилось не вдруг – однако переплавка кучи металлолома в цельный слиток завершилась.
– Протасовский рейс дважды в неделю, если не лететь завтра – то вообще в понедельник! А на сдачу я купил даров моря! – похвастался Юрка. Билеты у него были в правой руке, а белый пластиковый контейнер кило на три – в левой. Старая история – за чем его ни посылай, обязательно купит на сдачу какой-нибудь дряни…
– Антон знает?
Антон – это его дружбан. Когда мы только задумали Юркин выезд в Протасов, сразу же стало ясно, что ехать лучше вдвоем, и Юрка это очень хорошо аргументировал. И кто же будет вторым, если не верный одноклассник?
То, что одноклассник в любую минуту был готов сорваться и мчаться хоть в Протасов, хоть на Камчатку, Юрку тронуло до глубины души, я же поняла, что мальчик нигде не работает. Неплохо для начала… Мало мне одного тунеядца…
– Антон завтра в шесть утра будет ждать меня в аэропорту. Ему предложили кевларовый жилет – может, возьмем? Мало ли что?
Чем дальше – тем большие траты предлагал восторженный Юрка, и я поневоле задумалась: ведь из Протасова будут приходить исключительно оптимистические сообщения с одним и тем же постскриптумом: пришли денег!
– Я подумаю.
Тут он полез целоваться. Очевидно, я сама его к этому приучила… Мне на секунду стало интересно, во сколько поцелуев он оценивает этот дурацкий кевларовый жилет.
– Погоди, пусти… У меня голубцы подгорят!
– Но когда я вернусь – мы поженимся?
К счастью, раздался скрежет ключа в замочкой скважине. Няня привела из школы младшенькую. При ней он уже не лез с дурацкими вопросами. Поженимся! Интересный брак. Хотя надо мной и нависли крупные неприятности, но есть у меня и недвижимость, и личный счет в банке, не моем, разумеется, и неплохой заработок, и серьезные планы на будущее. Вполне подходящее приданое для симпатичного бездельника, который работает примерно три месяца в году. Вот пять лет назад, когда я на себе сдуру поставила крест, и это имело-таки основания – уже целую вечность женщина с двумя маленькими детьми не была никому нужна, – так вот, если бы у него хватило уме сделать мне предложение пять лет назад, когда я была безумно счастлива уже только потому, что в моей жизни появилось что-то вроде мужчины…
Мы вместе поужинали. Няня доложила, как вел себя за обедом, душой уже летя в секцию карате, Дениска и на что пожаловалась дочкина преподавательница сольфеджио. Сын сам выбрал карате, и я охотно оплачивала тренировки, а дочку отдала учиться музыке только потому, что у нее обнаружился абсолютный слух и все в один голос сказали – я буду преступницей, если не скручу ребенка в бараний рог и не заставлю ходить на занятия. И я действительно ощущала себя преступницей – так яростно Дашка сопротивлялась своему неземному музыкальному будущему.
Интересно, что Юрка был полностью на стороне Дашки. Он несколько раз приводил в пример свою тетю – тоже был музыкальный слух со знаком качества, а потом бедная тетя сорок лет оттрубила концертмейстером в детском садике. Даже если он эту страдалицу выдумал – то выдумал очень удачно и реалистично.
Потом няня ушла, я проверила уроки, дала дочке посмотреть новую кассету с японскими мультиками, потом прибыл Дениска, я всех покормила ужином и разогнала по спальням.
Юрка с нетерпением ждал минуты, когда дети заснут, можно будет выключить телевизор и перебраться в мою спальню.
И все было замечательно…
В два часа ночи он еще раз попросил разбудить себя в пять утра и отрубился. Предполагалось, что я буду весь остаток ночи сидеть, тупо глядя на циферблат, что ли?
Удивительно, как раздражает молодое активное существо, когда и без него проблем по горло.
Убедившись, что он действительно спит, я залезла к нему в куртку, достала оба билета, его и Антошкин, пошла в туалет, порвала бумажки в мелкие клочья и спустила воду. А потом из другого конца шестикомнатной квартиры позвонила…
– Привет! – сказала я. Время суток для приветов было неподходящее, но моего звонка ждали.
– И вам привет.
– Все в порядке?
– Сидим, ждем сигнала.
Довольно было услышать голос, чтобы представить себе человека – спокойного, крепко стоящего на земле, уверенного, несуетливого, знающего свое дело.
– Значит, так. На протасовский рейс освободилось два места. Вы сразу идите к диспетчерам и объясняйте ситуацию. Люди заболели, помирают, тиф, чума, холера, что угодно, живут на другом конце города, вам по телефону сказали номера билетов…
Я продиктовала. Память на цифры у меня абсолютная, как Дашкин слух. Но и у того, кто меня слушал, она не хуже, дважды повторять не приходится.
– Понял. В без двадцати шесть подойти к диспетчерам и объяснить ситуацию.
– По прилете отзвонить.
– Само собой.
– Когда отыщете этого Фоменко – только наблюдение, понятно? Вечером еще раз отзвонить.
– Дальше – по обстоятельствам?
Я задумалась. Кто его знает, какие там вылезут обстоятельства. Допустим, идея отыскать на болоте прокол между временами не такая уж идиотская – и что тогда?
– Главное – информация, – решила я наконец. – И все носители информации. Кассеты, бумажки, ну, сами понимаете. То, что можно предъявить.
– Человек – это то, что можно предъявить?
Опять мне пришлось принимать решение. Скверное – но я спасала не только собственную шкуру, я спасала прежде всего своих детей. Если я влипну – они достанутся мужу, а ему доверять живое существо хоть малость полезнее таракана попросту опасно.
– С человеком возникнет куча проблем. Только неодушевленные предметы. И чтобы никто… ну…
– Потом не кричал о пропаже, – закончил мужской голос в трубке мою благоразумную мысль. Больше добавить мне было нечего.
Хорошо, что на свете еще есть мужчины, которые берут деньги за хорошо выполненную работу, подумала я, и хорошо, что я знаю, где взять таких мужчин. А лучше всего – что этой информации нет у моей проклятой КОМАНДЫ!
– Ни пуха ни пера, Феликс!
– К черту!
Он первым положил трубку.
Если за мной ведут наблюдение так же, как я сама – за Древлянским и Костомаровым, то уже знают: разбираться я отправила любовника-оболтуса и его приятеля. И уже вздохнули с облегчением, потому что такой десант – в первую очередь и главным образом прореха в кошельке. В моем.
Я же себя самой умной не считаю. Если я догадалась нанять девочку-хакера и залезть в транспортные Сети, то же самое могут проделать и Горохов, и Музалевский…
Вот пускай и ищут по всему Протасову красивого блондина в дорогих тряпках ростом метр восемьдесят семь, с громким голосом и широкими жестами!
И пусть обращают поменьше внимания на двух деловитых мужичков, спешащих по улице с простыми спортивными сумками. Мужички неприметные, обоим за тридцать, оба коротко стрижены, у обоих – совершенно пустые лица, глаз по такому лицу скользит беспрепятственно и ни на чем не застревает.
Мужички эти с первого дня основания банка служат у меня в охране. Место тихое – как раз для человека, который уже по горло сыт приключениями. Пару раз в странной ситуации я их брала телохранителями. И позавчера обоих отпустила в честно заработанный отпуск. Если кто не верит – ребята взяли билеты и вместе с подругами укатили в южном направлении.
И ни одного из них не зовут Феликсом…
Просто пару лет назад фишка у нас была такая: если я звоню и требую Феликса, значит, бросить все дела и прибыть туда, где я с телефоном нахожусь. Мало ли что! Сейчас же, исходя из того, что мои разговоры, возможно, прослушиваются, Феликс и пригодился!
А как ребят зовут на самом деле – извините, коммерческая тайна.