- Ты чересчур боязлив, - заявил старец. - Для нас, лордов Смолода, солнце сияет изысканнейшими красками.
- В данную минуту это, может, и так, - согласился Кугель, - но что будет, когда солнце потухнет? Будете ли вы испытывать такое же наслаждение от мрака и холода?
Но старец его уже не слышал. Радкут Вомин боком свалился в грязь и, казалось, был мертв.
Нерешительно поигрывая ножом, Кугель подошел взглянуть на труп. Один-два искусных удара - минутная работа, не более того, - и он достигнет своей цели. Он качнулся вперед, но скоротечный миг уже миновал. Появились лорды Смолода и оттеснили Кугеля в сторону; Радкута Вомина подняли на руки и как нельзя более торжественно внесли в зловонные пределы его хижины.
Кугель тоскливо уставился в открытый дверной проем, подсчитывая шансы на успех той или иной хитрости.
- Пусть внесут лампы! - нараспев заговорил старец. - Пусть прощальный лучезарный свет окружает лорда Радкута в его усыпанном драгоценностями гробу! Пусть золотые горны затрубят с башен! Пусть принцессы облачатся в одеяния из венецианской парчи! Пусть пряди их волос скроют обольстительные лица, которые так любил лорд Радкут! А теперь мы должны провести бдение! Кто вызовется стоять у гроба?
Кугель выступил вперед.
- Я сочту это за великую честь.
Старец покачал головой.
- Это привилегия оставляется для равных ему. Лорд Маульфал, лорд Глус: возможно, вы согласитесь поучаствовать в этой церемонии.
Двое жителей деревни подошли к скамье, на которой лежал лорд Радкут Вомин.
- Далее, - возвестил старец, - следует объявить о похоронах и передать волшебные линзы Бубаху Анху, этому наиболее достойному из сквайров Гродза. И опять, кто уведомит этого сквайра?
- И опять, - сказал Кугель, - я предлагаю свои услуги, пусть только для того, чтобы хоть в небольшой мере воздать вам за гостеприимство, которым я наслаждался в Смолоде.
- Хорошо сказано! - проговорил старец. - Что ж, тогда поспеши в Гродз и возвращайся с этим сквайром, который своей верой и тяжким преданным трудом заслуживает возвышения.
Кугель поклонился и пустился бегом через пустоши по направлению к Гродзу. Добравшись до дальних от деревни полей, он стал передвигаться с осторожностью, пробираясь за травянистыми кочками и молодыми зарослями, пока наконец не нашел то, что искал: крестьянина, переворачивающего мотыгой влажную землю.
Кугель тихо подкрался и оглушил его искривленным шишковатым корнем. Потом он стащил с него одежды, кожаную шляпу, обмотки и обувь; потом ножом срезал жесткую бороду цвета соломы. Забрав это все с собой и оставив ошеломленного раздетого крестьянина лежать в грязи, Кугель понесся длинными скачками назад к Смолоду. В укромном месте он переоделся в украденную одежду, затем в некотором замешательстве исследовал отрезанную бороду и наконец, связав грубые, жесткие волосы в пучки, а пучки - между собой, смог набрать достаточно, чтобы соорудить косматую фальшивую бороду. Оставшиеся волосы он запихнул под свисающие поля кожаной шляпы.
Солнце уже село; тусклый темно-фиолетовый мрак скрывал землю. Кугель вернулся в Смолод. Масляные лампы мерцали перед хижиной Радкута Вомина, где стенали и причитали тучные, уродливые местные женщины.
Кугель осторожно выступил вперед, спрашивая себя, чего от него могут ожидать. Что касается его маскировки, она должна была либо оказаться эффективной, либо нет. Можно было только гадать, до какой степени фиолетовые линзы искажали восприятие; Кугелю ничего не оставалось, как только рискнуть проверить это на практике.
Он смело подошел к двери хижины и как можно более низким голосом выкрикнул:
- Я здесь, достопочтенные принцы Смолода: сквайр Бубах Анх из Гродза, который в течение тридцати одного года заполнял кладовые Смолода отборнейшими яствами. Теперь я здесь, чтобы просить о возвышении в дворянский ранг.
- Как и подобает тебе по праву, - произнес Старейшина. - Однако мне кажется, что ты не похож на того Бубаха Анха, что так долго служил принцам Смолода.
- Меня преобразили горе по поводу кончины принца Радкута Вомина и ликование по поводу надежды на возвышение.
- Это ясно и понятно. Подойди же и подготовься к свершению обрядов.
- Я готов прямо сейчас, - сказал Кугель. - Тебе стоит только отдать мне волшебные линзы, и я тихо отойду с ними в сторонку и буду наслаждаться.
Старейшина снисходительно покачал головой.
- Это противоречило бы обычаям. Для начала ты должен постоять обнаженным здесь, в павильоне этого могущественного замка, дабы прекраснейшие из прекрасных умастили тебя благовониями. Затем нужно будет воззвать к Эддиту Брэн Мору. А затем...
- Почтеннейший, - заявил Кугель, - удовлетвори одну мою просьбу. Прежде чем начнутся церемонии, надень мне волшебные линзы, чтобы я мог в полной мере осознать всю удивительность происходящего.
Старейшина задумался.
- Эта просьба необычна, но вполне обоснованна. Принесите сюда линзы!
Пришлось подождать некоторое время, в течение которого Кугель переминался с ноги на ногу. Минуты еле ползли; одежда и фальшивая борода вызывали невыносимый зуд. Вдруг Кугель увидел на окраине деревни несколько фигур, приближающихся со стороны Гродза. Одной из них почти наверняка был Бубах Анх, другая, казалось, недавно лишилась бороды.
Появился Старейшина; в каждой руке он нес по фиолетовой линзе.
- Сделай шаг вперед!
Кугель громко выкрикнул:
- Я здесь, сэр.
- Сейчас я смажу твой правый глаз снадобьем, которое освятит соединение глаза с волшебной линзой.
Бубах Анх за спинами толпы возвысил голос:
- Стойте! Что происходит?
Кугель повернулся, ткнул в его сторону пальцем.
- Какой шакал прерывает торжество? Уберите его отсюда прочь!
- Действительно! - не допускающим возражений тоном воскликнул Старейшина. - Ты позоришь себя и принижаешь величие церемонии.
Бубах Анх втянул голову в плечи, на мгновение устрашенный.
- Принимая во внимание, что нас прервали, - заявил Кугель, - я согласен просто взять волшебные линзы на хранение до того времени, когда эти мужланы смогут быть соответствующим образом наказаны.
- Нет, - возразил Старейшина. - Подобная процедура невозможна.
Он стряхнул несколько капель прогорклого жира в правый глаз Кугеля. Но теперь поднял крик крестьянин с обрезанной бородой:
- Моя шляпа! Моя блуза! Моя борода! Неужели на свете нет справедливости?
- Тихо! - зашипела толпа. - Это торжественное событие!
- Но я Бу...
Кугель воскликнул:
- Надевай мне волшебную линзу, лорд! Не будем обращать внимания на этих деревенщин.
- Ты называешь меня деревенщиной? - взревел Бубах Анх. - Я узнаю тебя теперь, негодяй. Остановите церемонию!
Старейшина заговорил непреклонным тоном:
- Теперь я надеваю тебе правую линзу. Ты должен пока держать этот глаз закрытым, чтобы предотвратить разлад, который перенапряжет мозг и вызовет ступор. А теперь левый глаз.
Он шагнул вперед с притиранием, но Бубаха Анха и безбородого крестьянина уже было не удержать.
- Задержите церемонию! Ты жалуешь дворянский ранг самозванцу! Я - Бубах Анх, тот самый достойный сквайр! Тот, кто стоит перед тобой, - бродяга!..
Старейшина осмотрел Бубаха Анха с недоумением.
- Действительно, ты похож на того крестьянина, который в течение тридцати одного года доставлял в Смолод пищу. Но если ты - Бубах Анх, то кто это?
Безбородый крестьянин тяжело выступил вперед.
- Это бессовестный подлец, который украл одежду с моего тела и бороду с моего лица.
- Он преступник, бандит, бродяга...
- Стойте! - воскликнул Старейшина. - Вы выражаетесь неподобающим образом. Вспомните, что он был возведен в ранг принца Смолода.
- Не совсем! - крикнул Бубах Анх. - У него один мой глаз. Я требую, чтобы мне отдали второй!
- Неприятная ситуация, - пробормотал Старейшина. Он обратился к Кугелю: - Хоть ты и был прежде бродягой и головорезом, теперь ты принц и на твоих плечах лежит ответственность. Каково твое мнение?
- Я предлагаю содрать живьем кожу с этих шумных деревенщин. Потом...
Бубах Анх и безбородый крестьянин с криками ярости прыгнули вперед. Кугель, отскакивая назад, потерял контроль над своим правым глазом. Веко распахнулось В мозг Кугеля хлынули такие чудесные и возвышенные впечатления, что у него перехватило дыхание и сердце чуть не остановилось от изумления. Однако одновременно левый глаз показывал ему реальность Смолода. Это несоответствие было слишком диким, чтобы его можно было вынести. Кугель споткнулся и налетел на хижину. Бубах Анх встал над ним, занеся над головой мотыгу, но тут Старейшина ступил между ними.
- Тебя что, покинул разум? Этот человек - принц Смолода!
- Это человек, которого я убью, потому что у него мой глаз! Неужели я трудился тридцать один год ради какого-то бродяги?
- Успокойся, Бубах Анх, если таково твое имя, и вспомни, что в этом вопросе еще нет полной ясности. Возможно, произошла ошибка - вне всякого сомнения, честная ошибка, ибо этот человек теперь принц Смолода, а значит, воплощение справедливости и мудрости.
- Он не был таковым до того, как получил волшебную линзу, - стоял на своем Бубах Анх, - а именно тогда и было совершено преступление.
- Я не могу заниматься казуистическими размышлениями, - ответил старец. - Во всяком случае, твое имя стоит первым в списке, и при следующей роковой случайности...
- Лет через десять или двенадцать? - вскричал Бубах Анх. - Я что, должен продолжать трудиться и получить свою награду как раз тогда, когда солнце погаснет? Нет, нет, это невозможно!
Безбородый крестьянин выдвинул предложение:
- Возьми себе другую линзу. Таким образом ты будешь владеть по меньшей мере половиной того, что тебе причитается по праву и, следовательно, помешаешь этому наглецу обдурить тебя полностью.
Бубах Анх согласился.
- Я возьму для начала одну свою волшебную линзу. Потом я убью этого мошенника и заберу вторую, и все будет хорошо.
- Прекратите! - высокомерно произнес Старейшина. - Не подобает использовать такой тон по отношению к одному из принцев Смолода!
- Пфф! - фыркнул Бубах Анх. - Вспомни, откуда берется ваша пища! Мы, жители Гродза, не будем работать задаром.
- Хорошо, - сказал Старейшина. - Я считаю ваши грубые угрозы предосудительными, но не могу отрицать, что в ваших доводах есть некая доля истины. Вот левая линза Радкута Вомина. Обойдемся без взывания к Эддиту Брэн Мору, умащения и поздравительного гимна. Будь так добр, сделай шаг вперед и открой левый глаз - вот так.
Как и Кугель, Бубах Анх посмотрел двумя глазами сразу и, ошеломленный, отшатнулся. Однако он тут же схватился за левый глаз, опомнился и начал наступать на Кугеля.
- Теперь ты должен видеть, насколько бессмысленны твои фокусы. Отдай мне эту линзу и ступай своей дорогой, потому что ты никогда не сможешь воспользоваться ими обеими.
- Это не имеет никакого значения, - сказал Кугель. - Благодаря моему другу Фирксу меня прекрасно устраивает и одна.
Бубах Анх заскрежетал зубами.
- Ты думаешь, что сможешь надуть меня еще раз? Твоя жизнь подошла к концу. Не только я, но и весь Гродз ручается за это!
- Только не в пределах Смолода, - предупредил Старейшина. - Среди принцев не должно быть ссор: я предписываю вам соблюдать согласие! Вы, разделившие между собой линзы Радкута Вомина, должны разделить также его дворец, его одежды, имущество, драгоценности и свиту до той, надеюсь, отдаленной минуты, когда один или другой умрет, после чего оставшийся в живых получит все. Таков мой приговор. И говорить больше не о чем.
- Момент смерти этого наглеца, надеюсь, совсем близок, - прогрохотал Бубах Анх. - Та минута, когда он ступит за пределы Смолода, станет для него последней. Жители Гродза будут стеречь его хоть сотню лет, если понадобится.
При этих новостях Фиркс беспокойно заерзал, и Кугель, болезненно поморщившись, обратился к Бубаху Анху примирительным тоном:
- Мы могли бы пойти на компромисс. К тебе отойдет все поместье Радкута Вомина: его дворец, имущество, свита. А я получу только магические линзы.
Но Бубаха Анха это не устраивало.
- Если ты ценишь свою жизнь, отдавай линзу сию же минуту.
- Этого я не могу сделать, - сказал Кугель.
Бубах Анх отвернулся и что-то сказал безбородому крестьянину. Тот кивнул и удалился. Бубах Анх свирепо поглядел на Кугеля, потом подошел к хижине Радкута Вомина и сел на кучу мусора у двери. Здесь он начал экспериментировать со своей новой линзой, осторожно закрывая правый глаз и открывая левый, чтобы восхищенно разглядывать Чужой мир. Кугель подумал, что сможет воспользоваться его отрешенностью, и не спеша направился к окраине города. Бубах Анх, казалось, ничего не замечал. "Ха! - подумал Кугель. - Значит, все будет так легко! Еще два шага, и он затеряется в темноте".
Он бодро размял свои длинные ноги, готовясь сделать эти два шага. Едва слышный звук - ворчание, скрежет, шорох одежды - заставил его дернуться в сторону; острие мотыги метнулось вниз, рассекая воздух в том месте, где только что была Кугелева голова. В слабом свете, отбрасываемом лампами Смолода, Кугель мельком заметил мстительную физиономию безбородого крестьянина. Сзади подскочил Бубах Анх, выставив вперед тяжелую голову, словно бык. Кугель увернулся и проворно побежал назад в центр Смолода.
Разочарованный Бубах Анх медленно вернулся и снова занял свое место.
- Тебе никогда не удрать, - сказал он Кугелю. - Отдавай линзу, и сохранишь жизнь!
- Ни в коем случае, - с достоинством ответил Кугель. - Скорее тебе следует опасаться за твою собственную пропитую жизнь, которая подвергается еще большей опасности!
Из хижины Старейшины донесся укоризненный вопль:
- Прекратите ругаться! Я исполняю экзотические прихоти прекрасной принцессы, и не смейте меня отвлекать.
Кугель, вспомнив жирные складки плоти, ухмыляющиеся, заплывшие лица, спутанные, кишащие паразитами волосы, двойные подбородки, вздувшиеся вены и вонь, характеризующие женщин Смолода, еще раз подивился волшебной силе линз. Бубах Анх снова проверял, как видит его левый глаз. Кугель пристроился на скамейке и попробовал посмотреть правым глазом, предварительно прикрыв ладонью левый...
На нем была рубашка из гибких серебристых чешуек, обтягивающие алые панталоны, темно-синий плащ. Он сидел на мраморной скамье недалеко от ряда спирально закрученных мраморных колонн, заросших вьюнами с темной листвой и белыми цветами. По обе стороны высились в ночи дворцы Смолода, один позади другого. Неяркий свет обрисовывал арки и окна. Небо, мягкого темно-синего цвета, было усеяно большими сияющими звездами. Между дворцов были разбиты сады с кипарисами, миртом, жасмином, магнолиями и тисом; воздух был напоен запахом цветов и струящейся воды. Откуда-то донеслась, подобно дуновению, музыка: шепот нежных струн, вздох чудной мелодии. Кугель сделал глубокий вдох и поднялся на ноги. Он шагнул вперед, пересекая террасу. Дворцы и сады сместились в пространстве. Три девушки в белых воздушных платьях, стоящие на неосвещенной лужайке, разглядывали Кугеля через плечо.
Кугель невольно шагнул вперед. Затем, вспомнив о преступных намерениях Бубаха Анха, приостановился, чтобы проверить свое местонахождение. По другую сторону площади возвышался семиярусный дворец. На каждом ярусе, на каждой террасе, был свой сад с лианами и цветами, свисающими вниз вдоль стен. Сквозь окна Кугель мельком увидел богатую обстановку, сверкающие канделябры, мягкие движения облаченных в ливреи пажей. В павильоне перед дворцом стоял человек с соколиными чертами лица и подстриженной золотистой бородой, облаченный в охряные и черные одежды с золотыми эполетами и черные высокие шнурованные ботинки. Он стоял, опершись одной ногой о каменного грифона, сложив руки на согнутом колене, и глядел в сторону Кугеля с выражением задумчивой неприязни на лице. Кугель изумился: может ли это быть похожий миюм на свинью Бубах Анх? Может ли этот великолепный дворец с семью рядами террас быть лачугой Радкута Вомина?
Кугель медленно перешел площадь и оказался у какого-то павильона, освещенного канделябрами. На столах было разложено мясо, желе и пирожные всех сортов. Желудок Кугеля, питаемый только плавником и копченой рыбой, настоятельно толкнул его вперед. Кугель переходил от стола к столу, пробуя кусочки с каждого блюда, и находил, что все они - превосходнейшего качества.
- Я могу поглощать копченую рыбу и чечевицу, - сказал сам себе Кугель, - однако можно многое сказать в пользу волшебства, с помощью которого они становятся столь изысканными деликатесами. Воистину, можно придумать что-нибудь гораздо худшее, чем провести остаток жизни здесь, в Смолоде.
Фиркс, словно только и ждал этой мысли, немедленно вызвав в печени Кугеля серию агонизирующих судорог. Кугель с горечью выругал Юкуну, Смеющегося Мага, и повторил свои обеты мести.
Восстановив самообладание, Кугель неторопливо пошел туда, где окружающие дворец сады переходили в пейзажный парк. Глянув назад через плечо, он обнаружил, что принц с соколиным лицом, одетый в охряно-черные одежды, приближается к нему с явно враждебными намерениями. Во мраке парка Кугель заметил еще какое-то движение, и ему показалось, что он видит несколько вооруженных воинов.
Кугель вернулся на площадь, и Бубах Анх снова проследовал ко входу во дворец Радкута Вомина, где и остался стоять, свирепо глядя на своего соперника.
- Вне всякого сомнения, - сказал Кугель вслух, чтобы его слышал Фиркс, - сегодня уйти из Смолода не удастся. Естественно, я жду не дождусь доставить эту линзу Юкуну, но если меня убьют, то ни линза, ни превосходный Фиркс никогда не вернутся в Олмери.
Фиркс никак не проявлял свою активность "А теперь, - подумал Кугель, - где же провести ночь?" Семиэтажный дворец Радкута Вомина, несомненно, предлагал большое количество просторных помещений, где хватило бы места и ему, и Бубаху Анху. На деле же им пришлось бы ютиться вдвоем в хижине, состоящей из одной комнатушки, где постелью служила единственная куча влажного тростника. Задумчиво, с сожалением, Кугель закрыл правый глаз и открыл левый.
Смолод был таким же, как и раньше. Мрачный Бубах Анх стоял, ссутулившись, перед дверью в хижину Радкута Вомина. Кугель шагнул вперед и энергично лягнул своего соперника. От удивления и шока оба глаза Бубаха Анха открылись, и соперничающие импульсы, столкнувшись в его мозгу, вызвали паралич. Сзади, в темноте, безбородый крестьянин взревел и ринулся вперед, высоко подняв мотыгу, и Кугелю пришлось отказаться от своего плана перерезать Бубаху Анху горло. Он шмыгнул в хижину, закрыл дверь и задвинул засовы.
Теперь он закрыл левый глаз и открыл правый. Он очутился в роскошном холле дворца Радкута Вомина, портик которого был защищен опущенной решеткой из кованого железа. Снаружи золотоволосый принц в охряно-черных одеждах, прикрывая один глаз рукой, с холодным достоинством поднимался с плит, которыми была вымощена площадь. Взмахнув рукой в жесте благородного вызова, Бубах Анх перекинул плащ через плечо и удалился, чтобы присоединиться к своим воинам.
Кугель неторопливо прошелся по дворцу, с удовольствием осматривая обстановку. Если бы не назойливость Фиркса, можно было бы не торопиться в опасное путешествие назад, в долину Кзана.