- В церкви Валентин со Светланой не венчаны. Так, что свободные люди, - слишком поспешно уточнил Коробов.
- Владимир Александрович, Вы, когда подборки книг в ноутбук закачивали, сведения о порохе и выплавке металлов пролистывали? - перевел разговор на нужную ему тему Олег.
- Увы, Олег, уверяю тебя, за пять лет пороха получить нельзя, - огорчил Олега Коробов.
- Это я сам понимаю. Зато можно получить бензин, спирт и другие легкогорючие жидкости. Огнеметы использовались еще древними китайцами, - возразил Олег.
- Сегодняшними китайцами, - поправил Коробов, - значит монголам это оружие известно.
- А мы можем здесь сделать технологический прорыв.
- Сейчас вопрос упирается в деньги и кадры. Золота у меня осталось килограмма четыре, да два килограмма серебра. На строительство лесопилки и небольшой усадьбы хватит, на остальное - нет. Если только вы втроем решите вложить то золото, что предназначено для подготовки полка? - выжидающе посмотрел на Олега Коробов.
- Как уже говорил Мышкин - отложим разговор на год, - мягко возразил Олег, - Если только это не будет производство напалма.
- Нет. Стекло.
- Надумаете делать напалм, обращайтесь к Мышкину. Он Вам выдаст из наших запасов золота столько, сколько надо.
- Олег, ты можешь забрать с собой автомобильную аптечку. У меня неплохой запас лекарств в НЗ, - подумав, добавил Коробов, - и выбери среди запасов местного оружия лучшую кольчугу, меч, поножи. Из лучшей стали. Хотя лучшая сталь здесь, в автомобильном чемоданчике с инструментом. Спасибо Светлане и Фёкле, не забыли забрать.
- Нет. Все-таки, мои ножи фирменные. Такой хорошей стали здесь нет, и долго не будет. А какой инструмент в чемоданчике?
- Ключи, отвертки, домкрат, дрель, инструменты, мелочь разная. Малоценные, но тяжелые вещи. Не то, что мой торговый набор. Зеркальца, иголки, крючки, синяя краска, - гордо заявил Коробов, - один мой топорик для отбивных, или ручной китайский миксер и мясорубка, прихваченные у Китина в квартире, важнее всего этого барахла. Я не говорю про краску, синяя ткань стоит крайне дорого.
- Дрель полезная вещь, - не согласился Олег.
- Сделать дрель не проблема. Через год приедешь, у моих рабочих, у каждого по дрели будет!
- И по два рубанка, - засмеялся Олег. Мышкин посмотрел на него осуждающе. Фёкла принесла бутылку дорогого "ромейского" вина, кислого и противного. Выжидающе посмотрела на Коробова и ушла. Потихоньку подтянулись молодые Коробовы. Пришел даже Никита, он принес первую фляжку самогона, который именовал спиртом. Валентин и Валера ограничились пивом.
- Олег, ты твердо нацелен на борьбу с монголами? Сравни боярина Евпатия Коловрата и святого князя Александра Невского. Разве второй менее уважаем, чем первый. А имена князей, погибших в битве на Калке, не помнит никто. Может нам не нападать на монголов на Калке, а сразу договориться с ними, как потом сделает отец Невского и он сам? - серьёзно заявил Коробок.
- Вам не стыдно, Владимир Александрович?! Вы коллаборационист!? - не выдержал Олег.
- Я согласен с Олегом, сразу сдаваться постыдно. А на Калке мы их можем победить, - не так эмоционально, как Олег, запротестовал Мышкин.
- Сколько людей погибнет, вам наплевать? Города сожгут. А в результате монголы, всё равно, будут назначать князей, и собирать дань.
- Каждый пойдет своим путем. Мы с Мышкиным и Никитой, втроём спасаем страну. А Вы, Владимир Александрович, спасайте карачевских обывателей. Люди с честью и достоинством погибнут за родину, а жирные карачевские купцы будут жиреть дальше.
- Мне, Олег, стало отвратительно то, как мы начали спасать родину. Три ночи спать не мог, - мрачно заявил Никита.
* * *
Карачев снова обзавелся небольшой дружиной. Два десятка дружинников вели себя крайне осторожно. Их, едва-едва, хватало для дежурства на стенах кремля. От кремля остались только стены, и башни у ворот. Остатки старой дружины разбежались, и в городе гадали, как долго продержится новая.
* * *
Прошло всего две недели, и Никита пришел в себя после побоища в кремле. Он перестал прятаться от всех, снова шутил и балагурил. Правда, его шутки стали несколько натянуты, а смех грустным. За неторопливым обедом, в лагере, на свежем воздухе, Никита предложил обложить дружинников налогом, взять их "под защиту".
- Платить дань, даже небольшую они откажутся. Это признание зависимости, - сказал Мышкин, воспринявший эту идею всерьез. Он долго приводил исторические факты, чем окончательно рассмешил молодежь.
- Если платит воевода, гласно, это дань. Можно по-другому, продавать пропуск, удостоверение безопасности, для отдельных дружинников. С таким пропуском они смогут смело ходить в город, ездить в лес, дежурить на стенах кремля, - без улыбки предложил Никита.
- Тогда надо подкреплять этот пропуск опасностью для других. Ты предлагаешь опять заняться убийствами? - испуганно посмотрел на Никиту Мышкин.
- Зачем убийствами? Отец хочет набрать новый отряд для охраны лагеря. Будем принимать на работу с условием: не афишировать уход со старого места службы, и не посещать пару месяцев город, - поддержал брата Валентин.
- Затея даст копейки. Глупо рисковать, - яростно возразил новоявленный "голубь" Мышкин.
- Можно выдавать такие пропуска богатым жителям Карачева, это повысит доход, - дополнил идею Валера.
- Еще одна шутка на эту тему, и я все расскажу Владимиру Александровичу, - остановила обсуждение Светлана. Все замолчали, и выпили по паре глотков пива. Фёкла осуждающе посмотрела на Свету, вмешавшуюся в мужскую беседу.
- В городе говорили, что новый вирник хочет собрать по второму разу налоги за прошлый год. Записи о налогах, мол, сгорели в кремле. Сгорела также печать, а бывший вирник пропал. Всем понятно, воеводе нужно ремонтировать кремль после пожара, - встряла в мужской разговор, теперь уже, Фёкла, - мой отец и дядя часто повторяли, что сборщик налогов - это не человек, его можно и прибить.
- А потом на город повесят громадный штраф, - обнял и поцеловал Фёклушку Валера.
- О чем так шумим, молодежь? - подошел пообедать Коробов.
- Вирник хочет собрать налоги по второму разу, - пояснила Фёкла, - извините, что без Вас, папа, начали обедать. Ждали полчаса, всё остыло, пришлось разогревать. Валера приказал второй раз не ждать. Разве я могла его ослушаться? Вот и подала на стол.
- Виноват, что задержался. Вот и у рабочих стряпуха, наверняка, недовольна. Ворчит, наверно.
- Не посмеет! Люди работают, понимать должна, - возмутилась Фёкла.
- Надумали, как помочь горожанам? Наверное, собрались похитить злодея-вирника? - вернулся к теме обсуждения Владимир Александрович.
- Прибить его, - сказала Фёкла, и налила свекру простокваши, - не стоит, папа, тянуться за кувшином с пивом.
- Пиво для молодежи, старикам кефир. Злые вы все…
- Дядя Вова, не вопрос, моя фляжка со спиртом всегда ваша, - сделал вид, что достает флягу с самогоном, Никита.
- Проехали, - согласился Владимир Александрович.
- Налоги нужны на ремонт кремля, - вернулся к старой теме Коробок, - надо показать воеводе выход из трудного положения. И немного напугать, уж очень неспокойное место, этот Карачев.
- Вопрос, именно, в деньгах. Напугать можно легко, это мы умеем, - грустно хмыкнул Никита.
- Я подумаю над этой проблемой, - предложил Коробок, - плохо, что других купцов, кроме отца Росавы, мы не знаем.
- А общаться с этой семейкой, теперь никто из нас не захочет, - сказала Светлана то, о чем все промолчали. Все, пообедав, разошлись, а Коробок сидел, неторопливо прихлебывая холодную простоквашу. Прибежал Никита.
- Дядя Володя, отец Росавы пожаловал, легок на помине. Ярослав завел разговор о делах в Карачеве. Часа два пережевывали старые новости, о страшной грозе, о пожаре в кремле, о приезде князей, о новых поборах. Коробок никак не мог понять, зачем приехал купец. На всякий случай, Владимир Александрович предложил свой вариант борьбы с незаконными поборами.
- Во-первых, намекнуть, что предыдущий князь брал налоги не по правде, за что и поплатился.
- Так нельзя. Воевода скажет, что был бунт. Тогда сможет у жителей последнее отобрать, - испугался Ярослав.
- Не сказать прямо, а намекнуть. Например: "Злые люди возводят на карачевцев поклеп, что поплатился князь, из-за неправедных налогов. Ложь это, и поклёп на честный город. Весь город готов на иконе поклясться, что не имеет отношения к пожару и разбою". И чем дольше вы его будете убеждать в том, что в городе сплошь мирные люди, тем больше опасений будет у воеводы. Можно даже настоять на клятве. Тогда он не сможет вас обвинить.
- Он не поверит. Дружинники поразбежались, но холопы княжеские в кремле остались. Весь город знает, что разбойники чужаки, а воевода знает это лучше всех, - возразил купец.
- Вот как? Чужаки?
- Да ты ничего, поди, не знаешь. Это еще до твоего приезда было. Их всего семь человек, да еще баба при них. Трое чужаков, оскверняли священную рощу, князь наш их схватил. Потом бабу священники поймали. Её тоже к ним, в поруб, бросили. Через неделю дружки, этих святотатцев, князя убили, а потом и самих освободили. А в порубе родственник нашего князя сидел. Они его освободили, а он им, в благодарность, рассказал про княжескую казну.
- Не может быть! - удивился Коробок.
- Точно. Чужаки два раза приходили княжескую казну грабить. Первый раз мало им показалось. Так они на следующий день пришли. Всю дружину порешили, да всю казну забрали, - ужаснулся Ярослав.
- Это, когда пожар в кремле был? - показал осведомленность Коробок.
- Да. Кремль они подожгли.
- А как узнали, что это чужаки?
- Оружие у них не наше. Щелкает, как кнут у пастуха.
- А то, что их семеро?
- Холопы их пересчитали, когда они во второй раз грабить приходили. Пятеро носили казну, а двое сторожили в кремле. Тех пятерых собаки разорвали. Мальчишка за собаками ухаживал, он их и натравил. Знатная была свора. На крупного зверя натасканы были собаки, - пожалел животных Ярослав.
- Почему была?
- Две разбойников, схоронившихся в кремле, остались в живых, и перестреляли все три дюжины собак.
- Если они всемером две сотни дружинников положили, то два десятка новых вдвоем легко разгонят.
- Всем известно, разбойники только за золотом приходят, - возразил Ярослав.
- Вот и хорошо. Воеводе опасно держать деньги в кремле. Значит, мы можем ему отдать налоги натурой. Отремонтируем ему кремль, - предложил Коробок.
- Так можно. Но пользы нам от этого не будет никакой. Или я не дослушал?
- Да. Можно предложить вместо вирника своего человека для сбора налогов. Воевода без хлопот получает каждый год фиксированную сумму равную налогам за предыдущий год. С небольшой прибавкой. Если согласится, обговорим с ним сумму. И будем отдавать её заранее. В первый раз ремонтом кремля, потом деньгами. Если воевода сменится, тогда у нас будет бумага, что налоги заплачены.
- Никто не согласится на такую поганую работу, собирать налоги, чтобы соседи в спину плевали.
- Тот, кто поймет, что налоги это власть и большая выгода, тот и станет их собирать. Мы соберем деньги, но не отдадим их, а заберем себе, в качестве платы за ремонт. Вот посмотри: мы оговариваем с воеводой рост налогов на десятую часть, а налоги реально вырастут на пятую, разница сборщикам налогов. А если рост будет вдвое?
- Такого никогда не было, - стоял на своем купец.
- А сейчас будет. Только моя лесопилка даст десятую часть прироста. Я знаю, и тебя научу, как получить такой рост. А через два года еще больше. Тогда соседи спасибо скажут, вместо того, чтобы в спину плевать.
- Это все посчитать надо. Прикинуть. Дело незнакомое.
- Когда три шкуры с вас вирник сдерет, то в следующем году не рост, а обнищание будет, - стал угрожать Коробок.
- Надо подумать. Это отдельный разговор. Я вот по какому поводу приехал. Как ты к детям относишься? - внезапно сменил тему отец Росавы.
- Хорошо отношусь. У меня их двое. Да ты их видел, - удивился вопросу Коробок.
- Двое это мало. Времена сейчас опасные. У меня семеро родилось, а осталась одна Росава.
- У тебя уже внук есть, - успокоил купца, Владимир Александрович.
- Один внук хорошо, а два лучше. Замуж Росаве надо.
- Ну, какой из меня жених? Старик я, и Росава со мной рассталась, не люб я ей. В моем возрасте родить тебе внуков сомнительно.
- Уже непраздна Росава.
- Вот как? А сама, желает замуж за меня?
- В ногах у меня валялась, винилась в грехе. Просила поехать, и уговорить простить ее. Сгоряча она так поступила. Женщины в таком состоянии раздражительны бывают. Что скажешь, зятёк?
- От своего ребенка не отказываюсь, и ублюдком рождаться ему не позволю.
- Вот и хорошо. Вот и ладно, - обрадовался Ярослав.
Глава 6. Половцы
Долгие, трехнедельные, усилия новой администрации Карачева по повторному сбору налогов не увенчались успехом. Ярослав, тесть Коробова, потихоньку становился сторонником идеи ремонта кремля, в счет налогов будущего года. Идея начала обсуждаться в среде купечества и богатых ремесленников, а главное, её донесли до воеводы. Ночи становились все холоднее. Жизнь в крепостных башнях, зимой, без печи, казалась безрадостной перспективой. Возможность без конфликта с городом решить свою проблему начала нравиться воеводе. Лагерь Коробова постепенно приобретал жилой вид. Хотя все здания, кроме большого жилого дома, напоминали бараки, это мало волновало Владимира Александровича. У него появилась возможность набрать большое количество рабочих. Плотину и лесопилку следовало построить до морозов. На строительство дома ушел месяц. И этот месяц Валера, как проклятый, целый день занимался выдачей заданий плотникам и обмером деталей. Бараки они строили самостоятельно, а дом и лесопилка требовали постоянного контроля. Дом построили громадный, зато теперь у каждого была своя комната. Одна для Коробова старшего с Росавой, вторая для Валеры с Фёклой, третья и четвертая для Валентина и Никиты. В пятой комнате поселились Мышкин со Светланой. Света, наконец, сделала выбор спутника жизни. В шестой комнате поселились три служанки. Сначала привезла с собой служанку Росава. Светлана наняла себе служанку, чтобы "быть не хуже" купчихи. Зачем служанка Фёкле - осталось загадкой. Делала она все по-прежнему сама. Разве что, Валера запретил Фёкле возиться в холодной воде. К тому же, Фёкла не наняла, а купила служанку. Удобств в доме было мало. Но трехмесячное пребывание в походных условиях, делало жизнь в доме желанной и приятной. Дом был не достроен, отсутствовали русские печи, на больших окнах стояли одинарные, летние окна, полупрозрачные, забранные бычьим пузырем. Не было мебели. Но все были довольны и радостны. Валентин взялся за изучение кирпичного производства. Набрал рабочих из местных подмастерьев. Пытался применить теорию на практике. Пока кирпич не получался, и дом сложили без печей. Никита изучал местный рынок товаров, заодно, закупая необходимые для стройки материалы. После женитьбы на Светлане, к нему присоединился Мышкин. К зиме следовало решать, что, и в каких количествах производить. Но основную свою обязанность, прием на работу охранников, их подготовку и руководство караульной службы, он не забывал. Еще больший формалист и зануда, чем Коробок, Мышкин одел охранников одинаково. А теперь начал вооружать по единому стандарту. Когда Иннокентий Петрович купил лошади одного роста и одной масти, то даже Коробок посчитал, что это уже чересчур. Никита, в пику Мышкину, считал себя вправе тратить общие деньги на лучшее по качеству оружие и лучших лошадей, даже не попадающее под стандарты Иннокентия Петровича. Набирал Мышкин только молодежь, он считал, что переучивать стариков сложнее. Численность отряда, пока, была небольшая, всего дюжина всадников, но Иннокентий Петрович планировал к зиме довести его до трех десятков. За зиму подготовить всадников так, чтобы к приезду Олега, с ними можно было идти в степь. Никита тоже набирал дружину, но профессиональных следопытов-охотников. В отсутствие Олега тренировал всех Мышкин.
* * *
Окончание сбора урожая в округе дало небывалый приток рабочей силы. Каждый старался, как можно раньше, наняться на сезонную работу. Приходили со своим инструментом. Коробок сократил поденную плату для новеньких в пять раз. Но у него сложилось впечатление, что люди готовы были спать под открытым небом и работать за кормежку. Нанялось более пятисот человек, они сумели возвести плотину за две недели. Начала работать лесопилка, первые, никуда не годные доски были хуже обычных, тесаных и струганных. Ярослав, тесть Коробова, уже вовсю получал прибыль на ремонте кремля, а Владимир Александрович получал пока только убытки на негодных досках.
* * *
Зима заканчивалась. Днем яркое солнце прогревало воздух до плюсовых температур. Снег начал проседать, потемнел. Еще немного и начнется весна. Коробовы ждали Олега. Он обещал приехать к 23 февраля. За три дня до срока, Мышкин начал посылать на дорогу конный разъезд, встречать гостя. Ждали гостей с запада, они пожаловали с востока. Небольшой половецкий отряд, всего-навсего четыреста сабель, ранним утром налетел на Карачев. Не помогли ни ров, ни вал, ни десятиметровые стены. Половцы зацепились арканами за дубовый горбыль на стенах, и дружно полезли вверх. Где-то половцы сумели выведать, что в городе совсем небольшая дружина. Напали половцы на рассвете, внезапно, стражники увидели сигнальные костры только за час до подхода кочевников. Гонцы с далеких застав прискакали также поздно. Набат поднял жителей Карачева на защиту, ополченцев было больше, чем половцев, но оружие и военное мастерство их было хуже. Два десятка дружинников, напротив, стоили сотни кочевников. Силы были практически равны, если бы атака не была внезапной, то у половцев не было бы никаких шансов. Кочевники прорвались в город сразу в двух местах, и воевода приказал дружине отступить в кремль, это сразу переломило ход сражения в пользу половцев. Город захватчики не поджигали, они ещё не закончили грабить.
* * *
Никита проснулся, как обычно, с рассветом. Вышел на утренний кросс и услышал набатный колокол. Мысль о набеге не пришла ему в голову, но он послал свою семерку охотников узнать причину.
- Здесь и ездить не надо смотреть, и так ясно - нападение на город, - высказался самый старый, считающий себя старшим, охотник. Охотники молча закивали головами.
- Ты тоже так считаешь? - повернулся Никита к десятнику кавалеристов Мышкина, собравшихся ехать, встречать Олега. Этот десятник был завербован в Карачеве и хорошо знал местные порядки.
- Да. Он прав. К тому же звонарь сбивается, нервничает, плохой знак.
- Никто никуда не едет. Все стоят, ждут команды. Я к Мышкину, ты, - указал Никита на десятника, - поднимай весь отряд. Никита обежал все комнаты и пошел собираться сам. Мышкин собрал свои три дюжины молокососов, Никита присоединился со своей семеркой охотников. Коробовы взяли винтовки и остались сторожить лагерь.
Вероятность налета половцев на лагерь была небольшой, но реальной. Даже Светлана взяла коробовскую беретту, а Фёкла вооружилась ружьем. Рабочих на лесопилке было немного, всего пятеро, ещё ранним утром все остальные отправились на заготовку леса. Коробов приказал им собираться, и вместе со служанками отправляться на вырубку. Посторонним незачем было слышать стрельбу.