* * *
Никита отстал от Олега всего на десять дней. За это время ни новых поляков не появилось, ни беглецов-немцев не поймали, ни судов купеческих не появилось. Слухи разносились по окрестностям с невероятной скоростью, всё движение замерло в ожидании ухода карачевских войск. Никита исхудал, осунулся, глаза ввалились.
- Поймали комеса? - спросил он, не здороваясь с братом.
- Нет. Случайно пристрелили, - виновато ответил Валера.
- Пошли человека за Сомом и Вадимом. Олег здесь?
- Давно. Пошли, посмотришь на комеса. Сможешь узнать?
- Да. Видел один раз всего, но не забуду. Сом и Вадим догнали братьев у ледника. Никита коротко кивнул им. Долго смотрел на мертвого поляка.
- Вроде он, а вроде нет. Сопровождение с ним было?
- Да. Привести?
- Всех пленных поляков. Всех, кто знал комеса.
- Уже опрашивали. Сто пудов - комес, - попытался развеять сомнения Никиты Валера. Пригнанные поляки не выказывали страха. Больные, грязные, замерзшие, ожидающие скорой смерти, они пытались выказать традиционную польскую спесь в отношении русских варваров.
- Какие-то доказательства того, что убитый - это ваш комес, существуют? В этом случае я мог бы выдать его тело родне, - схитрил Никита. Семья комеса не смогла представить выкуп - тридцать тысяч марок, такую сумму назначил Никита в память о требовании комеса к Бажене. Никита забрал весь, предложенный ими выкуп, но обманул, и продал в рабство.
- Посмотри печатку, ты мог видеть её оттиск на документах, - нехотя, сквозь зубы, произнес один из поляков.
- Тебя еще не научили добавлять "господин", - Никита ударил связанного пленника по разбитым губам. Сразу потекла кровь. Поляк промолчал.
- Добавить плетей? - спросил Вадим.
- Утопить. Комеса туда же.
- Они сдались мне. Под моё слово, - встал на защиту поляков Сом.
- А если я его нарушу? - посмотрел ему в глаза Никита. Сом набычился, не решаясь портить и так плохое настроение Никиты.
- Так не годится поступать. И Сом уйдет, и я уйду, многие охотники …, - начал Вадим горячо. Но Никита перевел взгляд на него, и ему пришлось замолчать.
- Ты вправе потребовать за нас выкуп. По закону, и обязан, потом, отпустить, - добавил желчи неугомонный поляк.
- Увести этих слишком горячих парней, - приказал Валера охране, и добавил вслед, - почти две недели прошло, как я отправил требование выкупа. Пока никто не торопится. Успеют ли нам его привезти? А мы завтра уходим. Я продам тебя галицкому князю, пусть он соблюдает закон. Но помни, вы разорили и сожгли Берестье!
- Ты слишком много на себя берешь, брат, - Никита смог дождаться, пока все ушли и они остались вдвоем.
- Дождемся Олега.
- Боишься худой славы?
- Светкины сказители-историки наврут столько, сколько нужно и то, что нужно. Только как быть со своими воинами? Либо нам нужны мерзавцы, готовые во всём соглашаться с нами, и всё исполнять. Либо нам самим необходимо соответствовать принятой ими морали. Здесь пока нет понятия родины. Царю-антихристу никто служить не будет. Пока. Половец, осетин, швед, чех, немец честно служат галицкому князю и воюют против своих же земляков. Только одно важно: дал слово - держи.
- Я вырезал пару сотен поляков. Пару тысяч продал в рабство. Сжег проклятый Плоцк. Я разорил предателей-купцов, бросивших своего товарища и его дочь на произвол морального урода - комеса. То, что комес сам сгубил всю свою дружину и бросил на убой своё ополчение в погоне за серебром, в этом моей заслуги нет. И вот сейчас, я вижу труп комеса, а удовлетворения нет.
- Помнишь …, ты рассказывал мне свой кошмар, тот, что видел лёжа в коме, про взятие Плоцка? Тогда тебе было страшно! Страшно, что ты мог совершить этот ужас. Сейчас мы сделали это буднично, без лишней крови, почти мирно, по сравнению со степным походом. Но там мы спасли тысячи людей из рабства, а здесь нами двигала твоя месть за Бажену … и твоего ребенка. Может, ты сам чувствуешь несоразмерность происходящего и накручиваешь себя.
- Что же тогда вы оба поперлись со мной душегубствовать?
- Олег? Ему сам процесс интересен. Хитро пробраться ночью, вырезать часовых, засаду организовать, окружить, выследить. Любит он свою профессию. А я слово тебе дал, когда Карачев спасать надо было. Помнишь?
- Слово дал? Херувимчик? - выплюнул Никита.
- Вот и Олег со своей охраной, - указал Валера брату за спину. Пятерка всадников скакала галопом, быстро приближаясь. Узнал приятеля по редкой масти огромного коня Валера. Конь был огненно-рыжий в белых яблоках, но Олег считал его гнедым и обижался, когда Никита, подначивая его, называл рыжим.
- Зачем ему охрана? Он сам - самая большая опасность для всех!
- Ну-у, тогда "ученики". Олег спрыгнул с коня и бросился обнимать Никиту. Тот, наконец, улыбнулся.
- Задушишь, медведь, - добродушно отбивался Никита.
- Тебя задушишь! Стал, как из железа. "С виду он худой и дохлый, но зато характер тверд ".
- "Никогда не мойте руки, шею, уши и лицо. Это глупое занятье. Не приводит ни к чему", - поддакнул ему Никита.
- На баньку напрашиваешься? Пиво за тобой! - радостные эманации били у Олега через край.
- Я уже распорядился, - вяло доложил Валера.
- А я прихватил из Пруссии три бочонка пива, - Никита поддался настроению Олега, его улыбка расплылась до ушей.
- Никитушка! Молодчина! Сегодня только баня, о делах ни слова, - и Олег с укоризной поглядел в сторону Валеры, будто тот был главным занудой.
- Ладно тебе врать! После третьей кружки начнешь хвастать, не удержишься, все подвиги в подробностях расскажешь, и от меня потребуешь, - ткнул Никита приятеля в бок.
- Есть чем хвастать! Удачный, очень удачный поход! - радостно заржал Олег и потащил Никиту за собой.
- Да не в ту сторону, - остановил друзей Валера, - там, в деревушке, бани топятся для отряда. Для Никиты я приказал на хуторе всё приготовить, - Тогда по коням, здесь верхом пять минут, - засмеялся, непонятно чему, Олег.
- Ты посмотри, какой день задался! Тепло, солнце играет! А пахнет как! Воздух пьянит весной, - только сейчас заметил Никита.
* * *
- Баньку недавно срубили? Такой запах! - зажмурился от удовольствия Никита.
- Баньку Валера пострил. Просторная, удобная, будет, где грязнулям-полякам мыться, когда мы уедем, - похохатывал Олег.
- Моих заслуг здесь немного. Местных жителей припряг, пару дней последил, - как всегда, старался быть точным Валера.
- Он тут развернул банно-прачечный комбинат, всех заставил перемыться и постираться. Для твоего отряда смену чистую приготовил из трофейного, - немного презрительно хвалил Олег Валеру. И закончил совсем мрачно, - а пару немцев упустил.
- Ты тоже промашку дал. Их серебро отыскать не смог, - огрызнулся Валера.
- Куда нам столько? Ты и так четверть тонны перехватил, я из пруссов почти полтонны вытряс, в Плоцке трофеев взяли на двадцать тысяч гривен. А ты, Никита, сколько привез? - вальяжно развалился на полке Олег, и жадно присосался к кувшину.
- Полторы тонны серебра. Копейки! У пруссов большая половина добычи, серебра того самого самородка, осталась.
- То-то они за тобой сюда табунами пруссы потянулись, аж страшно на их бандитские рожи смотреть. Я думал это разбойники, а это купцы прибалтийские! - заржал Олег.
- Что купцы, что бандиты - нет у них различия. Серебро есть покуда - торгуют. Купца без должной охраны увидят - грабят, - подтвердил Никита, - я молодежи набрал, пруссов. Дисциплины никакой, но смерти не боятся - язычники.
- Много? - спросил Олег.
- Сотню. Даже сын вождя имеется, волчонок Вилкас. Гордый, бесшабашный, тупой.
- Может, он по русски плохо понимает? - уточнил Олег.
- Я и говорю тупой, - засмеялся Никита.
- С чего это мальчишки местные на службу к тебе пошли? Вроде отцы их хороший куш взяли? - подозрительно поинтересовался Олег.
- Какой ценой? Из сотни прусских матерых охотников выжило не больше дюжины.
Большую половину уничтожили поляки и немцы. Последние еще и серебро отобрали. Ты сам прошелся по их деревушкам с огнем и мечом. Целый род без мужиков оставил. Серебро покойникам не нужно, - Никита стер улыбку с лица.
- Наши трофеи от грабежа Плоцка весомей и наглядней. А потери? Их, считай, не было, - согласился Олег.
- Столько людей погубило проклятое серебро! - произнес сентенцию с надрывом Валера.
- И сколько еще погубит, - засмеялся Олег, - галицкий князь Удатный не зря носит такое имя. Удачливый разбойник! Слухи о нашем серебре до него уже дошли, так что в Берестье нам путь заказан.
- Надо продавать трофеи пруссам. Здесь и быстро, - согласился Никита.
- Я две недели назад направил к Неждану гонца, чтобы ждал нас в Слониме. Он увел туда две тысячи пленных и польский обоз. Там нас ждет десять штук гривен, - неторопливо проговорил Валера, - пиво горькое. Как ты его пьёшь? Валера выплеснул остатки пива из своего кувшина на горячие камни.
- Ты не слишком полагаешься на Неждана? Сбежит он с деньгами.
- У меня весь его отряд переписан. Все воины карачевские, коренные, сам их отбирал. Картотека у меня на них полная. Семьи у всех большие, продам в рабство - компенсирую потери.
- Странный ты, Валера, либерал. То тебе поляков жалко, то своих без сожаления в рабство готов отправить? - неприязненно прищурился Олег.
- А либералы, они такие. К русским относятся плохо, а к иностранцам хорошо, - невесело рассмеялся Никита.
- А мы, - ударил себя в грудь Олег, - мы никого не жалеем. Своих не любим, а чужих ненавидим. Олег любил ёрничать, злить Валеру, хотя, по-своему, подружился с ним. Единственное, что его раздражало - это невозмутимость коробовского старшего сына.
- Обманывать и предавать себя - такую роскошь мы позволить не можем, - изрек Валера очевидную истину. Подумал, и вставил Олегу шпильку за его нерусскую фамилию, - один у нас патриот, и тот немец.
- А по морде? А в пузо? - Олегу давно надоела дежурная шутка Валеры, обидная и несмешная.
- А фамилия у Олега совсем не немецкая. Те односложные, - заржал Никита, намекая на еврейский след.
- Заканчиваем глупости, - Олегу надоел разговор, - "банщиц" давайте позовем. И хотя в бане их трахать нельзя, но пощупать можно.
- Кобель! - позавидовал Валера.
- Котяра! - весело добавил Никита.
Глава 16. Игра в войнушку
Новые крепости, в Прибалтике, немцы строили деревянные, с насыпным холмом в форме усеченного конуса. У основания холма находился ров, на вершине - стена из очень тесно пригнанных брусьев, с построенными по окружности башнями, в центре сама крепость, расположенная так, чтобы вход был доступен только по мосту через ров. Крепости должны были не допустить движения врага по реке или дороге, и создавались так, чтобы защищать границы ордена, и контролировать местное население. Фактически эти крепости ничем не отличались от стоявших на Руси кремлей. До появления каменных замков должно было пройти еще много времени. Строительство их шло медленно, технология возведения была другая. Из-за тяжести каменных построек, их нельзя было строить на насыпных холмах, и они были слишком дорогостоящими. Для Мышкина, особенно важны были бои на открытой местности, с тяжеловооруженными всадниками. Ему нужны были люди, которые бы имели опыт конного боя. Возможность немцев спрятаться в крепости, и нападать свежими силами, в удобное для них время, в удобном для атаки месте, не устраивала Иннокентия Петровича. Он поставил перед Коробовым задачу: за два оставшихся месяца либо изготовить стенобитную машину, либо снабдить его достаточным количеством горючего материала. А лучше и то, и другое.
* * *
Валентин Коробов предложил Мышкину самое простое устройство - тяговый пращемет. Его главным достоинством была исключительная простота изготовления.
Везти с собой в Прибалтику необходимо было только веревки и несколько небольших, простейших металлических деталей. Деревянные части любой плотник сможет изготовить на месте за считанные часы. Для метания подойдут и камни, и горшки с горючей жидкостью. Плотники сделали для Мышкина пару пращеметов. Через два месяца, в честь возвращения из польского набега товарищей, Иннокентий Петрович устроил соревнования. Молодежь, в азарте, метала по тысяче булыжников в час. Мышкин признал нормальной скорострельностью - десять выстрелов в минуту. Олег сразу предложил новшество. Тянуть веревки можно заставить местных крестьян или пленных. Навык потребуется только от наводчика. Необходимо было организовать обучение воинов, не каждый, повиснув на праще перед запуском, сможет прицелиться. Темп стрельбы всех удивил, раньше они считали, что любой камнемет требует долгой подготовки перед выстрелом.
Мышкину понравилась возможность стрельбы навесом, можно перебрасывать снаряды через крепостные стены. Невысокая точность стрельбы Мышкина не волновала, достаточно, чтобы снаряды попадали в крепость. В итоге Мышкин попросил Валеру, приготовить ему целую сотню комплектов для строительства камнеметов. Десяток бочек со смолой показались Мышкину недостаточным, даже для поджога одного замка. Но его заверили его, что он легко докупит смолы по дороге.
Нанятые Никитой в Пруссии молодые язычники Мышкину не понравились. Иннокентий Петрович уже набрал пять сотен парней, и они прошли его жестокую муштру.
- Что ты мне расхваливаешь ярость и бесстрашие пруссов? Дисциплина и навыки командного боя - вот главное. Твои дикари с каменными топорами и костяными стрелами мне даром не нужны. Я не успею их ничему научить, через две недели отправляемся в балтийское турне. Дружинников из Берестье совсем напрасно нанял. Старики, в среднем четверной за плечами. Переучивать таких поздно. А гонору! На троих хватит! - Мышкин скептически оценил никитино пополнение.
- Влияние близкой Польши, - влез в разговор Олег.
- Захотят "старики-дружинники" - переучатся, а с дисциплиной у них уже порядок. Кто не сможет - выгоню. Кому они нужны без оружия после польского плена? Это касается и моих "диких пруссов". Они не умеют воевать в строю, не знают типовых построений, ты прав. Но есть полицейские операции, сбор трофеев, охрана пленных. Можно использовать их там, - попытался оправдаться Никита.
- Твои семь сотен успеют отдохнуть?
- Успеют.
- Олег взял на себя разведку и диверсии. Я - планирование. Общее руководство на тебе, я в этом походе только начальник штаба, - поставил Никиту перед фактом Мышкин.
- Интересно девки пляшут …
- … по четыре штуки в ряд, - засмеялся Олег.
- Польский поход у тебя получился удачный. Светлана вовсю раскручивает твою легенду, "потомок императора", - без всякой улыбки дополнил Валера.
- Ты с нами? - спросил Валеру Никита.
- Извини, брат. Здесь столько дел. Экономика важнее войны. Польское серебро - это хорошо, но порох и железо - гораздо важнее, - начал оправдываться Валера, - к тому же, у меня ухо постреливает.
- Ну, ты жук! - заржал Олег, - ухо у него! Зря! Подумай, мы славно повеселились в Польше, в Прибалтике, я уверен, развлечемся на все сто!
* * *
Упрек Мышкина задел Никиту за живое и тот две недели устраивал всему войску учение. Без фанатизма, только до обеда, с привлечением штабс-капитана, но каждый день. Домой Никита появлялся рано - его жены были довольны. Неудивительно, он почти не пил и выкуривал всего косячок травки за день.
* * *
В поход собрались опять в самое неудачное время, в начале лета. Перед самым походом Мышкина чуть не заперли под домашний арест. Светлана, мотивирую свою позицию недавним рождением сына, пыталась отложить выход на пару месяцев. Она собралась опять ехать в Прибалтику с мужем. Олег долго сидел на крыльце дома Мышкина, и слушал, вернее, подслушивал, второй час монотонную семейную склоку. Когда Мышкин не выдержал, и сорвался, Олег даже поаплодировал Светлане, но тихо, чтобы не услышали. Еле слышно отворилась дверь, сквозь щель выскользнула Светина служанка, Люба. Двигалась она легко и бесшумно, не смотря на свою полноту. "Килограмм семьдесят в ней, не меньше, и это в шестнадцать лет! А что будет лет эдак через десять? Братья её, все как на подбор, ни ростом, ни весом мне не уступают", - прикинул Олег.
- Меня ждешь, любимый, - обрадовалась Люба.
- Уже не верил, что дождусь, - легко соврал Олег.
- Я каждый день выхожу, а тебя все нет и нет. Целую неделю. К тебе домой приходила, а тебя нет. Неужто братьев боишься? - удивилась толстушка.
- Завтра выходим, работаю допоздна, - сказал полуправду Олег. За стеной, Иннокентий Петрович успешно перевел диспут со Светкой в партер, можно было надеяться на положительное решение вопроса. Но, зная обстоятельность Мышкина, ждать результата следовало часа два. "Как дети, блин, все конфликты решают с помощью секса", - осудил Олег, хотя сам действовал часто аналогично.
- Нехорошо подслушивать такое, - полезла к Олегу целоваться толстушка. Она смелела с каждым днем, братья так ни разу ее не поколотили. Десять дней назад Олег смог завлечь её к себе в дом, через день она пришла сама. Олег сильно жалел о неудачном романе. Секс с Любой, не смотря на её выдающиеся формы, был никаким.
"Ну не на крыльце же!" - подумал Олег, поглаживая Любину упругую грудь. Её соски сразу затвердели, дыхание у девушки сбилось, губы стали большие и горячие. "Она, специально, ночнушку одела, ткань тонкая!" - усаживая Любу к себе на колени, чтобы удобнее было ее ласкать, подумал Олег.
- Пойдем ко мне в комнату, - решилась, наконец, толстушка. "Как Светка разошлась! На вид холодная, расчетливая сука, никогда не подумаешь! А моя, моя вся дрожит!" - Олег уложил девушку на узкий, маленький сундучок в её тесном чулане. "Как неудобно! Это не секс, а какая-то камасутра."
Люба вцепилась в Олега так крепко, что он с трудом сдержался и не закричал от боли. Они с грохотом упали на пол и застряли в узком проходе … Все закончилось за пять минут. "Третий раз "любимся", и каждый раз одно и то же. И стыд, и грех", - подумал Олег. Уходить было неудобно, он неохотно тискал девушку. Та была не просто обижена, она была в ярости. Он чувствовал, еще немного, и взрыв неизбежен. На счастье, стоны за стеной благотворно подействовали на его организм, а Люба, обнаружив его готовность к продолжению, мгновенно подобрела.
Они закончили одновременно. И Света, и Люба. Обе вопили так, что Олегу стало неудобно. А еще он завидовал. Конечно, он получил удовольствие. Такого дикого, животного восторга Олег не испытывал еще никогда. Но такая череда оргазмов подряд ему физически была недоступна.