* * *
Безобидные, как казалось комесу, пруссы напали на охрану серебряного обоза, стоило тому чуть удалиться от лагеря. Небольшая еловая поросль, чудом сохранившаяся среди берез и дубов, скрыла засаду, к тому же ляхи не ожидали нападения так скоро. Через полчаса схватка завершилась. Больше половины поляков осталось в живых, пруссы больше отвлекали внимание и отгоняли врагов от обоза, чем пытались уничтожить. Хотя явно могли это сделать. Ни одной вьючной лошади на дороге не осталось, пруссы забрали с собой даже сменных лошадей ляхов, для полной уверенности.
* * *
Валера вывел из города основной отряд, четыре сотни всадников, на следующий же день после того, как Никита отплыл на судне вниз по реке. Отряд двигался медленно, множество заводных лошадей и плохая дорога тормозили движение. Навстречу двигались бывшие польские пленники, жители Берестье и окрестных поселков гнали бывших господ, ляхов, в русский плен. Русские были неплохо вооружены польским оружием, часто ехали верхом на трофейных лошадях. Проявляя уважение, или опаску, отступали в сторону, пропуская колонну карачевских всадников. Первую встречную группу Валера допросил, выяснил: откуда взяты трофеи, и кто освободил людей из плена. Тут же приказал отобрать и оружие, и лошадей, и пленных ляхов. Не стал слушать причитания бывших пленных русских о том, что они разорены.
- Олегу некогда заниматься трофеями, а я могу послать обоз с полоном в Слоним или Волковыск, - заявил он сотнику Неждане, командиру назначенной им самим трофейной команды, - из двух тысяч польских ополченцев большая половина уже попала, или сегодня-завтра попадет в плен. Лошади и скотина смогут дойти сами. Ляхи здесь много чего награбили.
- Олег-Муромец - широкая душа. Так даже свой князь никогда не поступает. А чужой князь и тех, и других бы взял в полон и продал, - заявил сотник.
- Неужели князь у своего же родственника людей воровать будет?
- Воровать? Грабить! Набеги на своих чаще, чем на чужих. По Днепру весной столько судов с рабами каждый год уходит, что не сосчитать. В Киеве самый большой невольничий рынок. В Великом Новгороде во много раз меньше.
- Нет! Снабжать оружием и лошадьми жителей чужого князя глупо, но продавать русских в рабство - подло, - подвел черту Валера.
- Тебе решать! Что прикажешь, то я и сделаю.
* * *
Чем приглянулась девчушка-грязнуля Олегу непонятно. Ему всегда нравились весёлые, бойкие, гордые девушки. Олеся не проходила ни по одному критерию. Сейчас. Две недели назад она была чистюля и гордячка, острая на язык, недотрога для парней. Но польский плен оставил всё это в прошлом. В прошлом богатая невеста. Семья, дом. В прошлом, всё в прошлом. Олег остановил коня рядом с Олесей.
- Испортили ляхи местных невест, - пожалел Олесю телохранитель. Олег промолчал, представив себе последнюю неделю жизни девчонки.
- Знакомые или родные здесь есть? Не одну же тебя в плен угнали? - телохранитель Олега приподнял нагайкой подбородок Олеси.
- Жених, - указала Олеся на высокого юного, еще безбородого парня, избитого поляками в кровь, с трудом передвигающего ногами, - бывший.
- Князь Олег-Муромец разрешает тебе забрать лошадь и эту пару пленных ляхов. На обзаведение. Олеся механически кивнула головой, как бы, благодаря "князя".
- В Берестье где жила? - наконец соизволил открыть рот Олег.
- Мы рядом с городом жили. Полдня пути вверх по реке. Вшивка.
- Заеду на обратной дороге. Проверю, как устроилась, - пообещал Олег.
* * *
- Княжич повелел собрать всех ляхов и всю скотину. Погоним их для продажи в Слоним и Волковыск, - вещал сотник Неждан своей трофейной команде.
- Как же их различать? Где ляхи, где галичи? - подыграл ему давний приятель десятник Вепрь.
- Ляхи не носят бороды. Забирайте всех подряд, попадется галицкий парень, ничего страшного.
- Я слышал, что ляхи с собой своих женщин частенько в поход берут. Чтобы не скучать, - продолжил гнуть линию Вепрь.
- Тут совсем просто. Польки все как одна - красавицы. Сотни две, думаю, найдутся …, чтобы мы не скучали, - засмеялся Неждан. Участь Олеси и её "жениха" была решена, но они об этом ещё не знали.
* * *
Прусские охотники рассыпались семью маленькими отрядами, вынудив поляков преследовать каждый из них. Это была не военная хитрость, отряд был сводный и, захватив серебро, охотники устремились к себе домой. По следам одного из польских отрядов двигались германские рыцари. Олег направил свой отряд по другому следу. Он решил, что такая широко утоптанная тропа - ложный след. Никита остался с носом. Его отряд перекрыл дорогу в Плоцк, но редкие ополченцы, вырвавшиеся из лап трофейной команды Валеры, его мало интересовали. Хотя упускать их домой он стал. Три сотни кавалеристов подошли только спустя два долгих дня напряженного ожидания.
- Нечего так свирепеть! Реши, кому мстить! Если комесу, то разворачиваем отряд в Пруссию. А можно Плоцк безоружный захватить и сжечь. Выбирай, - Валера устал от длинного перехода. Он простудил ухо, оно стреляло, и эту ночь он не спал.
- Князь! Комес никуда не денется, а если мы сравняем с землей Плоцк, то он будет беден, как церковная мышь. Серебро у него пруссы отобрали! Нам тогда небольшого отряда хватит. Олега-Муромца просить не придется, - Окунь был, как всегда, прагматичен и убедителен.
- Для вас достаточно будет купеческой крови и купеческих денег? - уже согласился Никита.
- Только денег! Кровь нам не нужна, - в один голос согласились Валера и Окунь, прекрасно понимая, что это неправда. Никогда ни один купец не расстанется добровольно с деньгами. А стоит пролить кровь, как безумие охватит весь город.
* * *
Через неделю Плоцк напоминал Берестье. Пожарище. Старики и старухи хоронят убитых. Огромный обоз двигается в Пруссию. Ведь там появилось много серебра, а рабы и лошади подскочили в цене.
Глава 15. Сладкое слово - месть
Валера продолжал болеть. Ухо стреляло, не давало ему спать. Он измучился сам, и устроил "веселую" жизнь всем окружающим. Никита поделился с двоюродным братом последними запасами самогона, и болезнь спряталась, глухота осталась, а боль отступила. Ни тому, ни другому брату вести поляков в Пруссию не хотелось. Валера не желал быть работорговцем, Никита не хотел терять время, оставляя врагу-комесу шанс скрыться.
- Как же ты заболел не вовремя! - сокрушался Никита.
- Да …, - кивал головой пьяный Валера.
- Там, на Западном Буге, деревушка польская есть нетронутая. Стоит она на пересечении дорог, комес её ни за что не минует.
- Да. Сто пудов. Если жив ещё, - поддакнул Валера.
- Не упусти его. Дороги с собаками патрулируй. У всех охотников родню забери в заложники, а их на поиски отправь. Денег им пообещай. Ты меня слышишь?
- Да, - уронил голову в миску с закуской Валера. И уснул счастливый.
- Сом и ты, Вадим! Оставляю вас с Валерой. Головой отвечаете.
- Всё будет в лучшем виде. Княжича в теплую хату уложим. Местных ляхов в сарай под замок. Смешенные патрули на полдня пути во все стороны отправим, верхом, с собаками. В удобных местах, на лесных тропинках, секреты поставим, - вылез вперед Сома Вадим.
- Для ляхов хватит обещания свободы, она дороже денег. Ленивых продадим в рабство, - добавил Сом.
- Командует Валера. А спрос с вас, - хлопнул по столу ладонью Никита.
- А то нам не ясно! - хмыкнул Сом.
- Мимо ни одна "плотцкая собака" не проскочит! Ни один "псякрев" не проскользнет! - уверил Никиту Вадим.
- Тому, кто возьмет комеса живым, сотня гривен, если мертвым - полсотни, - решил добавить азарта охоте на врага Никита.
- Полдюжины судов добычей загрузили. Их в Берестье отправить, или ими можно перегородить реку у той деревушки? - уточнил Сом.
- В Берестье может пожаловать галицкая дружина, а охраны для судов я выделить много не смогу, польский полон нужно вести. Пусть караван ждет нас в деревушке. И вот еще что …, число рабов я хотел бы сократить. Обычная цена за раба 5 гривен, за рабыню 6 гривен. Жители попрятали деньги в тайники, они рассчитывают вернуться домой. Дайте старикам возможность покупать своих родных и близких здесь.
- Как быть с купцами? У них вся семья в плену. Пытать? - скривил лицо Вадим.
- Установи для них выкуп в сотню гривен за каждого. Можно выпустить стариков, в сопровождении охраны, пусть копают свои клады. Даю один день на всё, потом угоняю рабов в Пруссию. Семьи разделим для продажи в разных городах, предупреди слишком жадных.
* * *
Польская деревушка счастливо избегала разграбления. Жители удачно отбивались от мелких банд. Крупные отряды двигались медленно, и жители успевали привычно скрыться в лесных схоронах. Жалкие домишки никто не жег, какая-никакая защита от холода и дождя для путешественников-бандитов. На этот раз полякам уйти не удалось. Полсотни русских охотников окружили деревушку затемно, и медленно сжимали кольцо, не давая жителям сбежать. Убогая халупа, жалкий низенький сруб без окон, кишел клопами, блохами и тараканами - хозяева были богаты. Валере пришлось устроиться жить то ли в бане, то ли в летней кухне - крохотном сараюшке с большой печкой. Печь напоминала русскую, но места хватало только на одного человека, и Валера постоянно боялся упасть. Ноги свешивались, мешок с сеном, изображавший подушку, падал на пол. Но там было тепло и сухо.
На третий день отит сдал свои позиции, температура упала, резкая боль прошла, и Валера "принял доклады" от подчиненных. Две группы по шесть "рыцарей" попытались прорваться сквозь заслоны. Первую группу взяли в плен, предварительно, уполовинив. Из второй четверо погибли, а двое ушли от погони.
Судя по лающей речи, непонятной для русских, необычной одежде убитых и их оружию - немецкие наемники. Преследование с собаками продолжалось, и Сом ручался - догонят и пристрелят, слишком большие потери отряд понес в бою. Поляки ехали "пустыми", а "немцы" имели по вьючной лошади, груженой тремя сотнями крон серебра. Четыре лошади достались в трофей, две ушли. Немцам нужно было бросать серебро, спасаясь, шансов уйти без заводной лошади не было ни одного. Жадность неминуемо вела их к смерти. Валера одобрил действия Сома. Даже похлопал его по плечу. Затем отказался от секса с польскими "красавицами", памятуя про лобковых вшей, которых вытравливал в последний раз. "Экие мы нежные", - смеялся над ним Никита целую неделю. Впервые за три дня нормально пообедал. И дождался …, привезли труп "комеса". Валера поначалу не поверил. Вид у поляка был небогатый. В предыдущей польской группе обычный сотник блистал золотой отделкой кирасы и огромной цепью с тяжеленной бляхой. Этот поляк, "комес", походил на купца, а не на воина. Прижимистого купца. Но пленные поляки уверяли, что убитый - комес. Охотники расстроились. Мало того, что поляки снова ехали пустые, без серебра, так еще полсотни гривен пропали.
* * *
Карл, последний из братьев Зайлеров, старший из семи братьев, теперь уже единственный сын и наследник рода ожесточенно нахлестывал коня, пытаясь уйти от погони. В прямой видимости врагов не было, но лай собак был отчетливо слышен вдалеке. Оруженосец далеко отстал, а его вьючная лошадь скакала рядом с вьючной лошадью Карла. Шесть сотен крон - дьявольская плата за жизнь шестерых братьев. Серебро ещё надо было довезти до дома, а братья уже погибли. Дорога делала небольшой крюк, огибая затон. К реке убегала тоненькая нитка тропинки, заканчиваясь у просвета в камышах. Карл придержал коня и внимательно осмотрел берег реки. В воде с трудом угадывались очертания затопленной лодки. Карл остановил лошадей, сполз с коня, и, не раздумывая, вошел в ледяную воду.
Ноги, живот и грудь обожгло, но чувство загнанной дичи пропало, кровь заиграла в жилах, появилась надежда на спасение. Когда, наконец, показался оруженосец, мешки с серебром уже были погружены, и Зайлер оправлял в дикую скачку лошадей, ожигая их плеткой изо всех сил. Через пару минут лодка уже скрылась в камышах и немцы продолжали грести своими шлемами, выбираясь на стремнину реки. Зайлер не сомневался, что преследователи быстро догадаются обо всём. Но он надеялся, что они разделятся, часть бросится в погоню за четверкой лошадей, другие отправятся на поиски лодки. А разыскать место, где Зайлер причалит, им будет непросто. Судьба благоволила к Карлу, давала ему в очередной раз шанс остаться в живых.
* * *
Никита торопился. Сначала гнал свой караван в Пруссию так, что рабы добрались туда, измученные до полусмерти. Затем отдал приказ продавать их за бесценок торговцам живым товаром. Точно также распродали лошадей и другую добычу. Через три дня его отряд уже устремился к месту встречи с Валерой. Попутно разведчики обшаривали поселки в поисках сведений об отряде комеса. Никита выкупил из плена трех, чудом уцелевших поляков, из его отряда. Он платил за них такие деньги, что пруссы, живущие вдоль дороги, заподозрили Никиту в охоте за сокровищем, и дело чуть было не закончилось войной. Казалось, большая часть серебра уже вернулась к Никите в виде платы за рабов и добычу из Плоцка, но подозрительность язычников-пруссов была иррациональна. Три сотни русских были не по зубам для небольшого племени пруссов, а времени на союз с соседями явно было мало. К тому же недавнее столкновение с отрядом Олега оставило у пруссов чувство страха. Полсотни русских всадников уничтожили всех воинов соседнего племени, знающих окрестные леса, как свои пять пальцев, и забрали всю добычу, более двух тысяч крон. Молва о "карачевских волках" прокатилось по всему краю, обрастая страшными подробностями, несуществующими деталями, эпизодами из чужих боев. Олег-Муромец, знакомый пруссам по дошедшим год назад красочным песням и сказкам, обрел реальные, грозные черты. Прозвище Никиты все воспринимали как жестокую издевку над врагами, отчего его образ становился еще более жутким.
* * *
С появлением Олега проблема охраны добычи была решена. Заодно успокоились горячие головы купцов на трёх судах, задержанных Вадимом на реке. Купеческая охрана уже готовилась к прорыву блокады, не очень доверяя слову Вадима. Безрезультативные поиски двух сбежавших немцев особенно огорчили Олега.
- Так ты говоришь: по три сотни гривен серебра на каждой лошади было? - в который раз переспрашивал он у Валеры.
- Пять пудов. На двоих десять, - подтвердил тот.
- И ты бросил поиски? Ты можешь представить, с какой скоростью они передвигаются пешком с таким-то грузом на плечах?
- Мои следопыты нашли место высадки немцев спустя шесть часов. Их следы неглубокие, видимо они утопили серебро в лодке, и ушли налегке.
- По такой холодной воде они не могли долго плыть, лодка должна быть недалеко от места высадки. Найти её - не проблема! Мы прощупаем баграми дно и легко её обнаружим. А немцев упускать нельзя. Переправим на тот берег лошадей, собак, организуем настоящую погоню. Немцы промочили одежду, устали, замерзли. Мы отстаем всего на сутки.
- То ты уверен, что найдешь серебро, то настаиваешь на поимке несчастных немцев?
- А если ушел комес? Если это не немцы? Пленные поляки могут врать! Никита никуда не уйдет, если на леднике лежит труп случайного поляка! На поиски лодки направим гребцов с купеческих судов. Кстати! Там есть купцы из Плоцка? На них наш нейтралитет не распространяется!
- Есть всего один такой купец. Везет мед и воск из самого Киева. Охрана устроит нам войну.
- Из-за одного клиента рисковать головой никто не будет. Они понимаю, что все погибнут, стоит только начать стрелять.
- Не всегда люди поступают рассудочно. Есть ещё честь.
- Не смеши меня! Охранники служат за деньги.
- Через пару дней я жду Никиту. Пусть он решает.
- Хорошо. Погоня за немцами - твоя задача. Мои люди устали. Я обеспечу патрулирование. Как тут, кстати, отдохнуть есть на ком?
- Всё как обычно! Охотники устроили охоту на баб. Мало им было Плоцка! Но девчонок не все перепортили, двух малолеток Сом оставил для меня. Забирай себе!
- Что? Опять они для тебя слишком чумазые и вонючие? Брезгаешь? - засмеялся Олег.