* * *
Спустя двое суток, он открывал дверь своей квартиры, усталый, но довольный, что все трудности остались позади. Войдя в прихожую, Петр устало присел на стул, который всегда стоял возле вешалки.
- Все, сейчас горячая ванна, и спать…
Он скинул обувь, и стал раздеваться, потом пошел, быстро ополоснул ванну и, оставив её наполняться водой, пошел в комнату за чистым бельем.
Лежать в теплой воде было так приятно и хорошо, что вылезать совсем не хотелось. Он прикрыл веки, и перед его глазами снова возникла картина трагической гибели Романа. Он вздрогнул от этого видения, и неожиданно поспешил из ванны, словно какое-то предчувствие беды заставило его сделать это как можно скорее. Он вылез, насухо вытерся, потом посмотрел на себя в зеркало и побрился, после чего надел махровый халат, и открыл дверь. В этот момент чей-то кулак просвистел в воздухе, и буквально переломил его пополам.
В глазах поплыли темные круги, а дыхание перехватило. Он ловил ртом воздух, не понимая, что происходит. Попытка подняться не получалась, так как почувствовал, что чьи-то сильные мужские руки волокут его на кухню. Его бросили на стул, а затем руки и тело обмотали веревками.
Наконец он смог открыть глаза и осмотреться. Напротив, прямо на столе сидел мужчина, совершенно лысый, с довольно наглой физиономией и усмешкой на лице. Рядом с ним на стуле сидел второй, с таким же неприятным и наглым выражением лица. Обоим было на вид лет по тридцать.
- А ты шустрый мужик, как я посмотрю. Сразу обнаружил слежку, а потом дома так и не появился. Думал, что все, про тебя забыли? Нет, дорогой, мы тебя пасли, и сразу поняли, что ты птичка не простая. Если надо упорхнешь так незаметно, что ищи тебя в чистом поле. Только и мы ребята не лохи какие. Раз ты в наше поле зрения попал, так просто не улетишь. И как видишь, домой вернулся, а мы тут как тут, - он рассмеялся и, размахнувшись, ударил Петра кулаком в лицо.
Кровь сразу потекла, и каплями начала падать на халат.
- Больно дядя, а будет еще больнее. Мы чикаться с тобой не будем.
- Я ничего не понимаю. Вы, наверное, перепутали меня с кем-то. Я вовсе не бизнесмен, и не подпольный Корейка с миллионами.
- Ну-ну, пой ласточка, пой. Люблю, когда клиент распинается, что он голубь и за душой у него три копейки.
- Послушайте, забирайте то, зачем пришли, только не бейте, умоляю, я ничего вам не сделал, и никуда не сообщу.
- Слышь, он нас не заложит и в ментовку не побежит. А ты шутник Фомин, ох и шутник.
- Я не понимаю, чего вы от меня хотите?
- Чего мы хотим? Вот, это уже другой вопрос. А хотим мы дядя одного. Знать, откуда ты привез ту штуковину, которую Веллеру показывал. Надо полагать там не одна такая, если ты испарился на несколько дней, а теперь целый мешок приволок этого добра? Что скажешь?
- Я всего лишь посредник. Я ничего не знаю. Мне дали, я продаю. Имею двадцать процентов. А что это и откуда, понятия не имею.
- У, дядя, ты не понял меня. Я с тобой по-хорошему, а ты врешь, да еще не краснеешь. Разве тебя в школе не учили, что врать это грех, - вслед за этим последовал новый удар кулаком в лицо. На этот раз Петр буквально захлебнулся кровью и понял, что нос явно переломан. Кашляя, он видел, как на халат стекает кровь. Лицо начало гореть от боли, и он умоляюще произнес:
- Клянусь, я толком ничего не знаю.
- Совсем-совсем ничего?
- Почти.
- О, это уже лучше, значит, что-то ты знаешь. И где же ты был, на Канарах, или в Анталию съездил отдохнуть на три дня? - оба дружно заржали.
- Так что, Фомин, будем говорить, или по-прежнему в молчанку играть?
- Я повторяю, эти вещи ко мне попали случайно. Хотите верьте, хотите нет.
- Ну что же, дружок, раз ты по-хорошему не понимаешь, значит, будет по-другому, - и лысый выдвинул ящик и достал из него обычные щипцы для раскалывания орехов.
- Знатная вещица, точно? - он повертел их в руках, - Между прочим, отечественного производства. Не то, что нынешнее говно из Китая. Через месяц, другой можно на помойку выкидывать. Гляди, как новая, а ведь ей почитай лет сорок, - и он пощелкал ими перед лицом Петра…
- Попробуем в работе? - и он вдруг схватил руку Петра, и, зажав палец, сжал щипцы. Раздался хруст сломанной кости и дикий крик Петра. Рука была привязана, и от этого казалось, что боль еще сильнее.
- Умоляю вас, я действительно ничего не знаю о происхождении этих вещей, - буквально выдавил он из последних сил, надеясь, что они все же поверят ему.
- Кино любишь смотреть? Нет, а я люблю, особенно американские комедии. Помнишь, как майор Пейн советовал заглушить боль раненному бойцу? Не помнишь, зря, сейчас покажу, - он захватил щипцами второй палец и, сжав, раздавил кость. Петр снова вскрикнул. Боль была невыносимой.
- Он советовал боль от первой раны, заглушить болью от другой, - и заржал от собственной шутки, глядя на лицо Фомина, по которому текли слезы, и было видно, как ему нестерпимо больно. Напарник лысого, который сидел напротив, последовал примеру и тоже рассмеялся.
- Ну что, пальчиков у тебя сколько, много, аж целых двадцать. Так что, за идею готов страдать, или так жалко с деньжатами расставаться, что будешь молчать? Учти, мне из тебя калеку сделать, раз плюнуть, но в великомученики тебя вряд ли запишут, - лысый нагнулся и в упор посмотрел на Фомина.
Петр понял, что врать дальше бессмысленно, и поэтому тихо произнес:
- Хорошо, ваша взяла. Мои это вещи, мои.
- Вот, это уже другое дело. Откуда и где ты взял товар?
- С летающей тарелки. В лесу нашел, точнее нет, мой родственник, дядя по материнской линии. В Коми живет, на севере. Я к нему частенько наведываюсь. У меня кроме него из родных, никого. Он когда мне про эту тарелку рассказал, я вначале не поверил, а когда сам увидел, понял, что он не врет. Короче, снял одну деталь и через Веллера решил сделать экспертизу, а заодно пристроить. А когда он сказал мне, что она больших денег стоит, решил съездить еще раз.
- Один поехал или с подручным?
- С Романом. Приятель мой, в мастерской работал по ремонту автомобилей. Я предложил ему войти в долю, он и согласился. Все было на мази, полную сумку вещей собрали, как назло дождь пошел. Короче обратно, когда пошли, он утоп в болоте.
- Фомин, учти, я шутить не буду, - он покрутил в руках щипцы, - будешь врать, в ход пущу инструмент. Ты меня за пацана не считай. Эти трубки в сумке, что сверху были? Вряд ли, значит, внутрь её вы залезли?
- Да.
- И что помимо этого с собой унесли?
- Клянусь, я правду говорю. Кроме этого цилиндр забрали. Вдвоем несли. Я шел первым, Роман вторым. А когда он поскользнулся, баллон вместе с ним в болоте утоп. Да я бы его один все равно не донес.
- А дед твой что, не помощник?
- Да ему седьмой десяток. Он сумку эту еле тащил, а на мне еще рюкзак со снаряжением, палатка.
- Хитришь, падла, по глазам вижу, хитришь.
- Паша, ты ему того, пальчик-то еще один кусани, может, еще чего вспомнит, - произнес тот, что сидел на табуретке.
- Умоляя не надо, клянусь, я правду говорю. Роман прямо на моих глазах утоп в миг. Я, было, потянулся за брезентом, а дядя мой говорит, не тронь, утонешь.
- А дальше что было?
- Так ведь тарелка та взорвалась. Когда мы эту штуковину забирали, то пришлось какие-то не то шланги, не то провода перерезать. Она после этого гудеть начала. А когда мы отошли километров на шесть, она так громыхнула, что светло как днем стало. Об этом вполне возможно в прессе упоминали, хотя, врать не буду, не знаю.
- Ладно, это мы проверим. Значит, говоришь, тарелка взорвалась, баллон, что с неё сняли в болоте вместе с дружком утоп, а вещи все, что в этой сумке. Так?
- Да.
- А больше ты туда не ходил?
- Зачем?
- Как зачем, чтобы удостовериться, что это именно она жахнула, да и потом, вдруг там что осталось.
- Нет, не ходил. Да и вряд ли там что-то осталось. От того места, где тарелка находилась до деревни километров пятнадцать. Так народ уверяет, что свет был такой силы, что всю деревню осветил, у некоторых стекла в окнах повылетали.
- Окна говоришь, а деда-то твоего как зовут?
- Ионыч.
- Ионыч, имя какое-то не русское.
- Не знаю. Отца его Ионом звали, вот я его Ионочем с детства и зову. А вообще-то его Артем Ионович зовут.
- Вот, когда надо все ведь можешь рассказать, так нет, все надо клещами вытягивать, - напарник опять рассмеялся, и заметил:
- Прямо в точку попал, это я насчет клещей, Паша.
Павел обернулся, посмотрел на напарника, а затем спокойно произнес:
- Я свою работу сделал, кончай его и можно отчаливать.
Услышав эти слова, Петр хотел было закричать от отчаяния, и молить о пощаде, но в этот момент, увидел, как неторопливо встает с табуретки напарник Павла. Так же медленно он достает обычный молоток и, замахиваясь, наносит ему удар по голове. Последнее, что промелькнуло в сознании Петра, было, - как мало он прожил в этом мире и так бездарно покидает его…
Глава 6
- Ты знаешь, а я не верю, что жизнь на Земле вот так вдруг прекратится, - Лиза мечтательно взглянула на небо, - не верю и все. Нет, это конечно хорошо, даже здорово, что ты прилетел на нашу планету, но то, что впереди нас ждет катастрофа, я в это просто не могу и не хочу верить, Ты слышишь меня?
- Что? А, да конечно слышу, - думая о чем-то своем, произнес Сей Моа.
- О чем ты мечтаешь? О доме?
- Нет, я думаю о том, куда нам идти. Скоро начнет темнеть и нам опять надо думать о ночлеге.
- Послушай, а если бы меня рядом не было, куда бы ты пошел?
- Не знаю. Возможно в какой-нибудь магазин. Сейчас ведь полно крупных, да и мелких магазинов, которые работают круглые сутки.
- И там начал кадрить какую-нибудь молоденькую продавщицу, точно?
- Кадрить, это как понять?
- Я все больше убеждаюсь, что твоя подготовка к полету на нашу планету, оставляет желать лучшего. Кадрить, это же так элементарно. Пытаться ухаживать, приударить, ухлестывать, можно придумать массу самых разных выражений, и все они будут в принципе означать одно и тоже.
- Лиз, значит, когда ты сломала каблук на сапоге, то я тебя кадрил?
Лизе стало так смешно, что она подошла к Сей Моа, и взяв его за лацканы куртки, приподнялась на цыпочках и нежно поцеловала в губы.
- Нет, это я тебя кадрила самым откровенным образом, потому что ты мне понравился. Понимаешь, понравился и все. Нет, ты явно прилетел с другой планеты, но зато с тобой не соскучишься.
- Да!?
- Представь себе, - Лиза взяла его под руки, и добавила, - а вообще-то ты абсолютно прав. Надо действительно обмозговать, где нам переночевать. А может нам отправиться ко мне домой?
- Это плохая идея.
- Почему?
- Потому что там нас явно могут обнаружить.
- Ну и что. Обнаружат, уйти-то оттуда мы всегда сможем, или нет?
- Сможем, но какая на это будет реакция твоих родителей?
- А знаешь, мы их просто подготовим, ну, на случай если нам придется бежать…
- И все равно это плохая затея.
- Может быть, но, между прочим, я вообще-то уже замерзла. И, кроме того, у нас есть такая поговорка, что дома, и родные стены помогают. Посидим, обдумаем, заодно зарядное устройство для телефона возьмем, - Лиза снова рассмеялась, - Так что решено, едем ко мне домой?
- Как скажешь.
- Пусть безумен мой поступок, но я верю, что нас ждет успех, - с пафосом продекламировала она, снова поцеловала Сей Моа, и потащила его искать машину.
* * *
Она нащупала ключи от входной двери, но потом передумала, и нажала кнопку звонка. Сей Моа стоял позади неё. Она обернулась, и тихо, но весело произнесла:
- Не трусь, все будет О'кей. У меня суперские предки.
- Не понял?
- Потом объясню, - в этот момент дверь открылась, и Лиза влетев в коридор, буквально за руку втащила в квартиру Сей Моа.
- Мамулечка, привет, знакомься, это Сей. Сей, это моя мама, Анна Дмитриевна, - она поцеловала ошарашенную мать в щеку, и, не дав той вымолвить слово, тут же задала новый вопрос: - Мам, а папа дома?
- Очень приятно, Анна Дмитриевна, - и она протянула Сей Моа руку.
Тот поздоровался, но продолжал стоять в коридоре, хотя Лиза уже успела снять и повесить дубленку на вешалку, и, опираясь на его руку, пыталась скинуть с ноги сапог.
- Кажется молния заела, помоги пожалуйста, - жалостливо произнесла Лиза, и полными любви и нежности глазами, посмотрела на Сея.
- Да конечно, - он нагнулся и помог ей снять сапог, после чего стал и сам раздеваться.
- Мам, так ты не ответила, папа дома?
- Нет, он сегодня задерживается на работе, звонил недавно, сказал, что будет не раньше девяти. Вы, наверное, голодные, может быть, поедите?
- Конечно. Сей, у меня мама очень вкусно готовит, тебе наверняка понравится.
- Не сомневаюсь, - сдержанно произнес Сей.
Они прошли в комнату, оставив Анну Дмитриевну в полном смятении чувств. Она прошла на кухню, и почти машинально нащупала в кармане карточку, которую ей дал капитан Ионов, но тут же отбросила мысль о звонке. Вначале она хотела сама переговорить обо всем с дочерью, посоветоваться с мужем, а уже потом что-либо предпринимать. Достав из холодильника котлеты, она поставила их подогреваться, а сама стала готовить салат. Увлекшись, она не заметила, как сзади неё оказалась Лиза. Она нежно обняла мать за спину, и, прижавшись, тихо прошептала:
- Мам, я так счастлива…
У Анны Дмитриевны перехватило дух. Она не знала что ответить.
Разговор, который она имела накануне с капитаном, совершенно не укладывался с настроением Лизы и вообще со всем происходящим, и поэтому она просто растерялась и не знала что сказать. Неожиданно, нож, которым она резала помидор, выпал из её рук, и она вдруг расплакалась и присела за стол.
- Мам, ты чего?
- Не знаю, это все как снежный ком на голову. Сначала ночные волнения, что от тебя нету вестей. Мы с отцом всю ночь на нервах, потом твой звонок, чтобы я не волновалась, потом неожиданный визит капитана из ФСБ, - она осеклась, понимая, что хотела сказать совсем не то, что хотела, но деваться уже было некуда, - да-да, приходил выспрашивал про тебя и твоего Семена или Сея, не знаю как правильно, потом вы заявляетесь, а мне что думать обо всем этом?
- Надо же, какие они шустрые. Все же Сей был прав, что они проявят оперативность, но чтобы такую. Кто бы мог подумать. Сей, можно тебя? - крикнула Лиза. Сей вошел на кухню, и остановился в дверях.
- Представляешь, они уже побывали и поговорили с мамой. Мам, и чем же он у тебя интересовался? Не стесняйся при Сее, ты можешь говорить точно так же, как со мной.
Анна Дмитриевна потерла руки одна о другую, словно размышляя говорить или нет, а потом произнесла:
- Мне скрывать нечего. Пришел, очень интеллигентно со мной побеседовал. Сказал, что вы, молодой человек, работаете, если я правильно поняла, с секретными документами, и поэтому им приходится следить, чтобы в вашем окружении не оказалось шпионов.
Лиза громко рассмеялась, а Сей, несмотря на все свое старание, все же не мог не улыбнуться.
- Мам, и ты этому поверила?
- Интересно. А что они, по-твоему, пришли ко мне пошутить? До Нового года вроде бы еще есть время, да и на Деда мороза он не похож. Кстати, он даже мне свою визитную карточку оставил и просил в случае чего позвонить, - и она выложила из кармана визитную карточку капитана Ионова.
Лиза взяла её и прочла: Ионов Игорь Анатольевич, посмотрела на мать и спросила:
- Мам, он такой высокий, светловолосый, с усиками, и у него кажется родинка то ли над правой, то ли над левой бровью?
- Да, он! - удивленно ответила она.
- Все ясно, - произнесла Лиза, и вдруг расстроенная села на табуретку напротив матери.
- Нет Сей, они нас теперь точно в покое не оставят. Этот Ионов прав, мы так и будем бегать по кругу, пока нас, в конце концов, не поймают, и это будет хуже всего.
Сердце Анны Дмитриевны забилось в испуге, и она схватилась рукой, словно её вот-вот должен хватить сердечный приступ. Лиза посмотрела на мать, и неожиданно буднично и по-житейски произнесла:
- Мам, да ты не волнуйся, мы никаких преступлений не совершали. Просто Сей прилетел к нам на Землю с другой планеты, и они его разыскивают, сами не зная зачем, видимо только потому, что он инопланетянин.
Анна Дмитриевна, посмотрела на дочь, не понимая шутит она, или говорит серьезно, потом перевела взгляд на Сея, но тот стоял и глядя на него совершенно невозможно было понять что происходит в действительности. Она снова взглянула на дочь, но та опередила её.
- Мам в это трудно поверить. Я сама долго смеялась и думала, что Сей меня разыгрывает. А когда поняла, то… Сей, - она обернулась в его сторону, - теперь твой черед, только постарайся так, чтобы маму инфаркт не хватил, понял меня?
- Я постараюсь.
Он посмотрел на них обеих, размышляя о чем-то своем, потом как-то странно прищурил один глаз, и спокойно произнес:
- Анна Дмитриевна, в это действительно трудно поверить, но если вы хоть чуть-чуть верите в чудеса, то поймете, что Земля лишь маленький островок во вселенной, где существует жизнь. А вся Галактика населена самыми разными существами, в том числе такими же, как и вы, смотрите, - он выложил бузер и включил его. Всю кухню заполнил гигантский шар, который изображал Галактику. Мириады звезд блестели внутри шара. Все сияло и переливалось светом. Потом все закружилось в невообразимом вихре, и вскоре перед ними возникла яркая звезда, вокруг которой вращалось четыре планеты. Потом перед Лизой и её мамой пронеслись очертания самой планеты, её природы, животного и растительного мира, и, наконец, людей. Континенты, океаны, города и горы, все это было видно словно в иллюминаторе самолета. Потом опять все закружилось и световым лучом понеслось сквозь звезды. Луч двигался среди огромного скопления светящихся точек и затем приблизился к одной из них. Она начала увеличивать в масштабе. Стали видны планеты, вращающиеся вокруг неё, и сразу же стало ясно, что это Солнце. Они увидели знакомые очертания планет, Сатурн, Венера, Земля. В дымке облаков, она была прекрасна. Голубая сияющая планета.
Потом все погасло, и Сей Моа тихо произнес:
- Это не фантастика, не галлюцинация, и не чудеса, это просто мир, из которого я прилетел к вам. Лиза повстречалась на моем пути, возможно потому, что звезды решили нас соединить.