- Еще бы. Да вы не переживайте, - она похлопала Игоря по плечу, и уже чуть мягче добавила, - если что и было, в плане радиации, то сразу это не скажется. Потенция у мужчин порой совсем по другой причине страдает, - и, улыбнувшись, уточнила, - шутка. У меня всегда дурацкие шутки, так что вы особенно не обращайте внимания, договорились.
- Я понял.
- Вот и отлично. А автомобильчик ваш, я все же проверю, не возражаете?
- Разумеется, нет.
- Замечательно.
* * *
Ионов вернулся к себе в кабинет. В этот момент появился Шамотин.
- Привет. Мне сказали, ты с утра был у полковника на совещании. Стряслось чего, или так общий сбор?
- По поводу вчерашнего инцидента в отделении милиции. Дело открыли. Гриф секретности нулевой. Так что приступаем к работе.
- Когда?
- Я вчера начал. До часу ночи тут проторчал. Так что присаживайся, будем думать, с какой стороны копать.
Шамотин придвинул стул к столу капитана, и они начали строить план работы на сегодняшний день.
* * *
Лиза проснулась, когда первые лучи солнца коснулись её лица. Она зажмурилась и потянулась. На душе было почему-то удивительно спокойно и хорошо. Семен мирно дремал рядом, одной рукой обнимая её, а другую засунул под подушку. Она осторожно, чтобы не разбудить его, провела рукой по волосам. Рыжие, шелковистые волосы, были такие обычные, да и сам Семен сейчас был совсем земным человеком. Трудно было представить, что он инопланетянин. Лиза чуть сдвинула край одеяла и посмотрела на его плечо.
- Надо же и крошечная родинка на плече, такая же, как у нас. И вообще, он такой же… нет, он лучше, - она вспомнила прошедшую ночь и от воспоминаний её тут же бросила в жар. Она прижалась щекой к его плечу и услышала его голос:
- Ты уже проснулась?
- Я тебя разбудила?
- Я всегда привык вставать рано.
- А я люблю поспать. Но сегодня солнечный зайчик разбудил меня и я вряд ли уже засну, - она нежно поцеловала его, - знаешь, мне так было хорошо, так чудесно, так…
- Нам обоим было хорошо. Ведь ты знала, что испытываю я, а я, что ты.
- Удивительно. Разве такое может быть?
- Как видишь, может. Вообще, если честно, я не думал, что ощущения будут такими, ведь ты землянка. Значит, мы действительно очень близки во многих отношениях.
- Так здорово, - Лиза замурлыкала, настолько ей было хорошо, что слова были не нужны. Потом, спохватившись, мыслями вернулась с небес на землю. События вчерашнего дня так закружили её, что она даже не позвонила родителям и не предупредила, что не будет ночевать дома.
- Слушай, как ты думаешь, если я позвоню родителям, что мне им сказать, а то они наверняка волнуются, что меня не было всю ночь дома?
- Я думаю, что надо сказать так, чтобы вранья было поменьше, но и правды не очень.
- Остроумно, может, поможешь придумать?
- Лиз, извини, но ведь я многого не знаю, как принято у вас на планете в подобных случаях себя вести.
- Конечно, как девушек соблазнять, - шутливо произнесла Лиза, целуя Семена, - так это у него запросто, а как вопрос решать, так сразу, не в курсе. Тогда так и скажу, что меня похитил инопланетян. Околдовал, взял в заложницы и мне с ним… очень хорошо, - она снова поцеловала Семена, но на этот раз так страстно, что почувствовала, как снова загорается в ней желание, с которым трудно было совладать.
- А землянки пылкие натуры. Насколько мне известно, на нашей планете, сексом занимаются не столь часто, и по статистике…
- Это у вас, а теперь ты на Земле, а стало быть, надо приспосабливаться к желаниям земных женщин, - она запрокинула ногу и оказалась на Семене.
- Слушай, а тебя, правда, зовут Семен, больно имя какое-то земное?
- Нет, это я сам придумал, а мое настоящее имя Сей Моа.
- Как ты сказал, Сей Моа? Мне нравится. Можно я тебя буду звать просто Сей?
- А я тебя Лиз?
Она рассмеялась и, нагнувшись, прикоснулась губами к его лицу. Нежно поцеловала, потом снова, и вдруг озорно спросила:
- Так что ты там насчет статистики на вашей планете говорил?
- Я говорил, что статистика вещь относительная, в том плане, что я не очень внедрялся в подробности анализа по этой части.
- Что ты говоришь, статистика… - он не дал ей договорить, потому что их губы слились в жарком поцелуе, а руки ласкали друг друга, разжигая огонь страсти…
* * *
В комнате было так тихо, что казалось, Лиза слышала биение своего сердца. Она снова испытала это неведомое наслаждение, и хотя прошло уже не менее получаса, она продолжала лежать рядом с Сей Моа. Обняв рукой его мускулистое тело, она крепко прижалась к нему, изредка целуя и, смеясь, зарывалась лицом в подушку, снова и снова мысленно переживая те ощущения, которые испытала.
Неожиданно тишину нарушил телефонный звонок. Лиза перегнулась через Сей Моа, но так и не смогла дотянуться рукой до пола, где по-прежнему, еще со вчерашнего вечера, валялась её одежда. Сей Моа приподнялся и, достав телефон, протянул его Лизе. Она посмотрела на экран. Номер телефона ей ни о чем не говорил.
- Странно, может не отвечать? То ли спрашивая, то ли утверждая, произнесла Лиза.
- Наверное, лучше ответить. Вдруг кому-то нужна помощь.
- Сей, ты идеалист. Только ради тебя, - и она поднесла телефон к уху и недовольным голосом произнесла:
- Слушаю.
- Простите, это Елизавета Петровна?
- Допустим, а с кем я говорю?
- Вам покажется смешным, возможным странным, но это звонит Ионов.
- Кто? Вы, наверное, ошиблись, - Лиза хотела было оборвать разговор, но услышала в трубке:
- Вряд ли. Ведь это я вас вчера усаживал в машину, а потом вы так таинственно исчезли со своим спутником. И все же, мы не могли бы с вами встретиться. Впрочем, я понимаю, что вопрос весьма наивный, но вы взвесьте все. К чему вам постоянно находиться в бегах, скрываться, чего-то утаивать. В конце концов, вы не совершали никаких преступлений, чтобы бояться встречи. Может быть, просто встретиться и поговорить? Насколько я понимаю, вы сможете в любой момент снова исчезнуть, а раз так, то бояться нечего.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - дрожащим голосом произнесла Лиза.
- Я не тороплю. Переговорите с тем, кому принадлежит устройство, за которым вы пришли в милицию. Возможно, он достаточно рассудительный и сможет понять, что мы не враги. Но когда тайна окружает людей, поневоле ею начинают интересоваться, и я не думаю, что в ваших интересах, иметь врагов. Возможно наоборот, они могут превратиться в друзей.
Наступила пауза. Лиза отчаянно пыталась придумать что ответить, и растерялась. Голос в трубке произнес.
- Мой номер у вас записался. Подумайте, может быть, решите позвонить. Ваш друг засветился, и игра в прятки может плохо кончится для него, а для вас, тем более. Всего доброго.
Лиза услышала гудки. На другом конце выключили телефон, и она, нажав отбой, в задумчивости посмотрела на Семена.
- Ты слышал, о чем я с ним разговаривала? - спросила она, глядя на Сей Моа.
- Я только могу читать мысли, и то не всегда, а телефонные разговоры прослушивать, не мой профиль.
- Звонил тот фээсбешник, что был вчера в милиции. Он предложил встретиться. Как я поняла, они нас ищут, - Лиза в отчаянии посмотрела на Сей Моа, спрашивая, что же теперь делать.
- Этого следовало ожидать. Знаешь, я бы на его месте поступил точно так же. Кстати, если они засекли наше местоположение, то у нас в запасе максимум час, а то и меньше. Так что надо решать что делать.
- Ты так считаешь?
- Конечно. Вот это я как раз очень тщательно изучал и поэтому, надо сматываться отсюда, потому что…
- А может быть нам и правда, встретиться с ними, ведь мы сможем от них всегда убежать?
- Ты ошибаешься. Стоит им парализовать меня или просто сделать удар электрошоком, и телепортироваться будет невозможно. Все не так просто, как кажется, и думаю, что они это прекрасно понимают, и начали за нами охоту. Плохо, очень плохо. Не зря я сказал, что бузер может навести их на всевозможные размышления. Да, не все было продумана перед началом броска. Досадный просчет и столько осложнений в самом начале.
Сей Моа приподнялся с постели и стал одеваться. Лиза продолжала лежать, глядя на него и рассуждая, что же теперь ей делать и как быть, бросить Сей Моа и вернуться домой, пойти в органы и все рассказать? А как же Сей, а как же те чувства, которые он в ней пробудил?
- Я знаю, что тебе сложно решить, как быть. Прости, я виноват. Но тебе решать, как поступить. Это мое задание, и это моя жизнь, и я не вправе решать за тебя, я только могу просить…
- Молчи, ничего не говори. Я тоже могу читать чужие мысли. Не так как ты, лишь по глазам, - она посмотрела в голубые глаза Сей Моа, и очень нежно, трепетно, прикоснулась к его губам кончиками пальцев, и спокойно, но уверенно произнесла:
- Мы все разделим пополам, и любовь, и трудности, и надежду на успех… Пошли, впереди много дел…
Часть 2
Беглецы
Глава 1
Где-то западнее Урала за четыре месяца до описываемых ранее событий…
- И все же до чего хороши места. Диву даешься, что в наше время, еще где-то на Земле сохранились такие, можно сказать нетронутые цивилизацией островки природы. Верно, говорю, Илимыч?
- Не знаю, тебе виднее, ты человек городской, столичный, а мы что.
Одно скажу, скоро и это кончится. Еще год-два и хана. И сюда ваша братия потянется. Вон, за прошедшие пять лет-то, сколько мест диких протопано. Кто зачем едет. Кто за этим, как его, слово-то забыл, как называется, язык сломаешь, зик, бик, сик.
- Приключениями?
- Да нет, этим, икс, пикс…
- Экстримом.
- Во, точно. Как ты сказал-то, зикстримом?
- Экстримом.
- Надо же, скока лет живу, а столько новых словом за последний год услыхал, жуть. Целую азбуку составить можно.
- Не ворчи, Илимыч, век нынче такой. Да и потом, на дворе капитализм, новая эпоха.
- Во-во, он самый. Раньше как чуть что, в райком. И пожаловаться можно было и порядку больше, а нынче у кого деньги в кармане, тот и командир.
- Ну и что. Один хрен разница. То начальство командовало, теперь мир капитала. Тебе-то от этого какая разница? Жил не тужил и при социализме, и нынче.
- Не скажи. Раньше я был уважаемый человек, а теперь кто. Нуль. Самый что ни на есть нуль. Работы нету, денег нету, начальства нету. А, что говорить, жизнь хреновая стала для таких как я.
- Это чем же она хреновая? Живешь спокойно. Домик свой, огород, опять же скотина. Рыбка есть, зверь в лесу есть. А главное, никакого тебе начальства. Хочешь, работаешь, хочешь на печи лежишь, да на потолок смотришь.
- А чего я на небе этом увижу-то? Звезды одни, да и те когда туч на небе нету. Нет, порядок должен быть, порядок. А нынче так, одна маета. Порядка кончился. Один начальник наворовал, ушел, стал барыгой. Пришел другой, теперь он ворует. Ждет, когда его спихнут, и он уйдет с деньгами в тень. Откроет лавку, и будет жить, как ни в чем не бывало.
- Да и пусть себе живет. Тебе-то что. Он что тебя, данью обложил?
- Нет. Живет, бабла заработает, ресторан или фабрику какую откроет, рабочие места создаст. Сечешь? Польза, какая никакая, а есть.
- Да какая к черту от него польза, ежели он вор в натуре? Самый что ни есть вор.
- А, бесполезно с тобой спорить.
- А ты и не спорь. Какие хошь тут мне песни свои пой, а по мне порядок должен быть и все. Одно скажу, раньше порядку было больше, а сейчас его нету вовсе.
- Не сердись. Главное мы с тобой вот сидим, водочку хорошую вкушаем, рыбку едим, живы и здоровы, и это самое главное. Хоть в этом я прав, как считаешь?
- Насчет этого, я ничего против не имею, - при упоминании о водке, Ионыч оживился и потянулся за бутылкой.
- Вот насчет водки честно скажу, хороша. Скока живу, такую не пил. Небось, на экспорт делают, все по ненашенски написано-то, - он покрутил бутылку в руках и налил в стакан.
- И в бошку-то не ударяет, а почитай все сорок градусов. Че молчишь-то?
- Да я на тебя смотрю. Старый ты стал.
- Ну, старый, что с того? Какой есть.
- Это я так. А водка финская. Специально для тебя купил. А то ведь ты тут, небось, всякую дрянь пьешь, а потом маешься.
- Да я, если честно и не пью особо, слаб стал. Как выпью, кишки болят, работать тяжело, да и в лес не сходишь.
- Чего так?
- Боязно стало. Думаю, плохо станет в лесу, так и до дому не дойду, закачурюсь, а то и вовсе, какая хренотень привидится, не то с пьяна, не то еще с чего. Можно и того, головой тронуться.
- Это как понимать?
- А ладно, это я так, к слову сказал.
- Да ты уж расскажи, коли начал, я ведь как никак не чужой тебе, вроде племянник.
- Племянник! Эка сказанул. Седьмая вода на киселе, а туда же, племянник. Твоя маманька, моему деду, двоюродной племянницей приходится. А уж кем ты мне, это трудно подсчитать.
- Так ведь родственник, или как?
- Родственник, родственник, уговорил. Так говоришь, финская? Вот ведь черти, как делают. Давай родственничек, по чуть-чуть, чтобы нам годков еще много прожить, и не болеть.
- Отличный тост, - Петр взял бутылку, налил себе и Ионычу и, чокнувшись, выпил. Потом отломил кусок жареной рыбы и осторожно, выбирая кости, стал есть.
- А все же ты мне расскажи, чего там с тобой приключилось-то, что ты так в лес стал с опаской ходить?
- Да кто тебе сказал, что с опаской, просто, раз привиделась чертовщина какая, вот и все.
- Вот и расскажи, мне ведь интересно.
- Интересно ему. Ладно, так и быть расскажу. Только ты никому, а то начнут про меня судачить. Языки у народа сам знаешь, любого до могилы довести могут.
Петр рассмеялся, глядя на старика и взяв еще один кусок жареной рыбы, с аппетитом стал есть и слушать его рассказ.
- Так вот значит, история эта произошла со мной пару недель назад. Я аккурат накануне грибов насобирал, вечером пожарил, ну и малость на грудь принял. Короче, выпил, закусил, и спать завалился, а по утру с похмелья рассольчика попил и в лес собрался. Не надо было конечно идти, но думаю, погода дюже хорошая, пройдусь, глядишь, весь хмель из головы и вышибет. Короче, взял ружьишко и айда. Я обычно далеко хожу, верст за десять, наши туда не ходят. Места там хоть и грибные, но больно опасные. Болота встречаются и оврагов много. Короче по мне самый раз. У меня там как раз капканы стоят, так что думаю, проверю, может, кто попался. Часам к одиннадцати дошел я до того места, где первый капкан поставил, смотрю, пусто. Что делать? Пошел дальше. А тут как раз овраг большой, прямо в лесу. Вообще-то такое редко бывает, но у нас речек подземных много, иной раз подмывают почву, земля оседает, так вот и образуются лесные овраги.
- А я думал землетрясение.
- Скажешь тоже, землетрясение. Какое к черту землетрясение в наших краях. Отродясь не было. И вообще, не перебивай.
- Молчу.
- Да, так о чем это я?
- Про овраг в лесу.
- Да, так вот значит. Овраг там глубокий. Токая к нему подошел, смотрю, а он весь осыпался. То ли вода его подмыла, то ли что, врать не буду, не знаю, только смотрю, из песка торчит что-то и блестит Здоровенное такое, и блестящее. Я, конечно, сразу сообразил, крыло самолета. Видать упал когда-то и в песок зарылся, а нынче, как овраг стал оседать, крыло-то и обнажилось. Во, думаю, повезло. Оно ведь того, наверняка люминиевое, а нынче за люминий хорошие деньги дают.
Петр усмехнулся и покачал головой, но промолчал, не стал перебивать старика.
- Ты не лыбся, я тебе правду говорю. Короче, спустился я в овраг, чтобы посмотреть на крыло. А как подошел, удивился. Издаля-то оно совсем иным выглядело, а тут смотрю, оно какое-то чудное. Цвет вроде как меняется прямо на глазах, вроде как бензином облито и радуга по нему. Я рукой потрогал, холодное, гладкое. Потом постучал по нему, а звук глухой, словно внутри не пустое, а целый кусок. Не думаю, что-то не то. И потом, ни этих, как они, заклепок или винтов каких нету. Одним словом, сомнения меня одолели, чтобы это такое могло быть. А при мне как раз лопатка саперная была, помнишь, что ты подарил?
- Угу.
- Во, я и давай песок-то вокруг отчищать. Долго рыл, не помню сколько, но долго. А оно откапывается, только уж больно здоровое и формы чудной, словно как круглая. Плюнул я на это дело, думаю, все равно не откапаю, надо бы принести ножовку и частями отпиливать. Но прежде чем возвращаться, сел перекусить. Сижу значит, ем, а сам размышляю, что бы это такое могло быть? И черт меня дернул тогда пальнуть в эту хреновину.
- Выстрелить?
- Ну да. Думаю, коли она люминиевая, так пуля её насквозь пройдет, а ежели стальная, то вряд ли. А раз стальная, то и хрен с ней, че лишний раз ходить с ножовкой-то. Отошел я метров на пятьдесят, а то вдруг думаю там бензин, рванет чего доброго, и пальнул из ружья.
- И…
- Отбросило меня так на песок, что словно бы ветром подуло, да таким сильным, что на ногах не устоял.
- Выходит, полная бензином была, и такой сильный взрыв произошел?
- Какой к лешему бензин. Говорю же тебе, словно ветром от этой железяки подуло или ещё чем. А меня в песок так впечатало, что спина до сих пор побаливает. И чего потом?
- Чего-чего. Очухался я малость, пошел посмотреть на крыло, а там, поверишь, хоть бы где вмятина или царапина какая. Броня. Сечешь.
- Так и чего же это было?
- Как чего, видать из космоса чего упало и зарылось в песок. Может от спутника нашего, или американского. Там ведь знаешь, какой метал, докрасна нагревается, когда в атмосферу входит.
- Сомневаюсь я.
- Это твое дело. А только я тебе так скажу, пить надо меньше, чтобы голова лучше соображала. Вот если бы я на трезвую голову в лес-то пошел, вряд ли стрелять надумал, а достал бы ножик, да проверил бы железяку.
- Пожалуй.
- Вот, только мысли-то умные опосля приходят. Я потом еле домой дотащился. Уже затемно. Голова, да и спина болели так, что я два дня на печи лежал. Только банька, да чай с медом и спасли.
- Интересная история. И все же, что бы это могло быть?
- Как что? Я же говорю тебе, наверняка от какой ракеты кусок не сгоревший упал.
- Может быть, может быть, только у меня большие сомнения по этому поводу. Очень ты меня заинтриговал, вот бы посмотреть на это!
- Не, я туды больше не пойду. Ну её к черту. Опять, какой фортель устроит, я и вовсе слягу.
- Ничего. Поживем, увидим, а там решим, может, все же покажешь мне это место.
Петр, взял полотенце и стал вытирать руки.