Глава пятьдесят пятая
- Они клюнут? - спросила Корбиньи, отправив "Гиацинт" прочь от Корабля.
Анджелалти посмотрел на нее из кресла второго пилота:
- Когда у них под самым носом брошенный корабль, стоящий целое состояние?
- Брошенный… Она вздохнула.
- Ты сожалеешь, Корбиньи?
Она без нужды подкорректировала траекторию, хмуро глядя в пульт.
- Мы уже у первой отметки, - сообщила она, не отвечая на его вопрос: пилотирование важнее.
Анджелалти кивнул, делая свою часть работы, и совместными усилиями они выполнили сложный маневр, четко и спокойно выведя корабль в тень третьей планеты, вне зоны наблюдения Синдиката.
- Разве что у них есть глаза, которые планету насквозь видят, - пробормотала Корбиньи.
- И пушки для расстрела или гравилучи для захвата, - насмешливо договорил за нее Анджелалти. Она развернула к нему свое кресло, а он поднял голову и встретился с ней взглядом. - Ненужные тревоги. Синдикат нас не увидит.
- Ты говоришь очень уверенно. Мне надо поверить, что Синдикат слеп, глух и глуп?
Он пожал плечами.
- Достаточно верить в пауков и Арахнидов.
- И в Анджелалти, - покорно добавила Корбиньи, - который вечно что-нибудь мастерит.
Он неожиданно рассмеялся, и в глазах его светилась радость.
- Финчет знает, что делать? Она поморщилась:
- Так он говорит. Если его Книгу написал тот же Провидец, который предсказал тебя…
- Тогда вселенная вот-вот существенно изменится, - закончил он, вводя в свой пульт управления то одну поправку, то другую. - Что заставляет нас принять взгляды Свидетеля. Утешительно, когда предсказания сочетаются.
- Хорошо говоришь! - раздраженно сказала она. - Да вот только Завтрашняя Запись предсказывала, что ты вернешь Экипажу величие! А вместо этого наши спасательные шлюпки разлетаются во все стороны, планетники собираются захватить Корабль и разобрать на трофеи… - Она прикусила губу. - Что такое Экипаж без Корабля, Анджелалти? Какой Капитан, будь он предсказан или избран, бросит в такой момент своих людей, а сам помчится решать проблемы тех, кто с ним не в родстве? Планетников, и к тому же сумасшедших!
Теперь в синих глазах уже не осталось смеха.
- Безумие, как учил меня Эдрет, понятие относительное. Если Биндальчи кажутся безумными Экипажу, то насколько более сумасшедшим должен Экипаж представляться Биндальчи? Спроси Свидетеля. Если осмелишься. Что до помощи людям, которые мне не родня, - так кто мне родня? Эдрет мертв. Шилбан мертв. И Линзер мертв.
Он закрыл глаза, и на лице его появилась гримаса почти страдания. Корбиньи закусила губу, почувствовала, как ее пальцы сами тянутся к его руке - и отдернула их.
- Мои действия послужили началом некоторым событиям. Из-за моих поступков совершились злые дела, - медленно сказал он. - Я стремлюсь исправить то, что испортил. Трезубцу возвращена сила. Я верну его и Свидетеля к Биндальчи, и пусть они тогда изберут нового защитника - и да пошлют им боги победу над Ворнетом.
Он открыл глаза, и у Корбиньи сжалось сердце при виде затаившейся в них глубокой усталости.
- А Корабль и Экипаж… Корабль убивал людей, и я подвиг их на уход, на смертельный риск вместо покорного ожидания смерти. Что еще я мог бы сделать для Экипажа, который кажется мне таким же странным и безумным, каким кажется тебе Свидетель?
Она понятия не имела, что ему на это ответить, только знала, что смолчать не может.
Сигнал сообщил о второй отметке, и они оба повернулись одновременно, защелкали переключателями, думая только о пилотировании и обмениваясь краткими репликами.
Свидетель Телио сидел в Центре Карателя, полузакрыв мечтательные глаза, отрешившись от своих желаний, погрузив ум в пламя транса.
В том трансе явилась ОНА - Убийца Бога, Мать Биндальчи, Трезубцедержица. Ужасная и божественная. Своими руками Она подняла его и унесла прочь, за жалкие стенки из металла. В черную пустоту Она увлекла его, и звезды пылью лежали у Ее ног, а Ее тело охватывало миры. На один из таких миров Она отнесла его, и он стоял на вершине Братской Горы и смотрел на мир, в котором родился.
Но только это оказался не тот мир, каким он его покинул, каким всегда знал: иссохший, песчаный, задыхающийся. Нет. Земля, простиравшаяся от горизонта до горизонта, была зеленой, влажной и здоровой, с серебристыми нитями рек, зеркалами прудов и озер на гобелене ландшафта. Ароматы растений наполняли ноздри, во рту ощущался вкус молодой листвы.
Свидетель Телио смотрел на эту зеленую плодородную землю и понимал, что видит не память, а будущее. Он упал на колени на камни Братской Горы и воздел руки к небесам.
"Мать! - воскликнул он. - Что стало с моей землей?"
Богиня расхохоталась так, что Гора содрогнулась, а Свидетель Телио устрашился.
"Мать! - снова воскликнул он. - Мне приказано Свидетельствовать во всей полноте и вспоминать истинно. Ты сама избрала для меня это дело и забрала мое имя в качестве залога. Подобает ли тебе смеяться над моими вопросами?"
"ДЕРЗОСТЬ. - Ее голос иглами колол ему голову, и он закрыл глаза от мучительной боль. - СКАЖИ МОЕМУ НЫНЕШНЕМУ ВОЗЛЮБЛЕННОМУ, ЧТО ОН ПРИЯТЕН МНЕ. СКАЖИ ЕМУ: СОБЫТИЕ СОДРОГАЕТСЯ".
И все - только обжигающая вспышка темноты и тошнотворное кружение звезд, и скрежет металла, когда он проскочил сквозь корпус корабля и плюхнулся назад в свое тело.
Он лежал плашмя на холодном металлическом полу, и грудь у него ходила ходуном, а на губах был вкус пота - или крови. Он ощущал вонь своего страха, и душа рыдала в своем одиночестве, стыдясь видеть такой ужас в том, кто давно считался мужчиной. Он пожалел этого мужчину, ставшего ныне безымянным, и вызвал Память о давнем Свидетеле, одном из наиболее почитаемых среди Телио. Это была женщина, и она после возвращения из путешествия с Богиней кусалась и царапалась, так что ее пришлось силой удерживать, чтобы она не нанесла вреда себе и другим. Ее держали связанной несколько дней, пока безумие не миновано и она не вспомнила себя и свои обязанности.
"Говорить с Богиней - дело нелегкое, - сказал своей душе Свидетель Телио. - Нельзя стыдиться страха, ведь даже старейшие из Телио дрожат и прячутся, чтобы не видеть Ее лица".
Немного успокоив свою душу, Свидетель с трудом поднялся на ноги. Каратель Шлорбы сверкал и источал иллюзорные "что-если". Свидетель склонился перед ним, прикоснувшись пальцами к глазам, ушам, губам и груди. Он выпрямился, ощущая боль во всех суставах, и осмотрел себя. Колени кожаных штанов оказались грязными и потертыми, со следами травяного сока. Ладони были исцарапаны, словно он падал - и держался за камни.
Он снова склонился перед Карателем.
- Да, Мать-Богиня, - тихо произнес он и снова вернулся на свое место наблюдения, уселся и сосредоточился на своих обязанностях.
Глава пятьдесят шестая
В гроте было сумрачно. Саксони Белаконто набрала полную грудь теплого воздуха. После пешего перехода от корабля по пропеченной солнцем земле ей хотелось пить, и влажный воздух грота успокаивал раздраженную слизистую носа и горла.
Она несколько раз моргнула, привыкая к полутьме, а потом повернула голову и хмуро посмотрела на своего coпровождающего.
- На этот раз изволь быть убедительным.
Жара не пошла на пользу Джарджу Менлину. Как и дни, проведенные в тюрьме Ворнета. "Кто бы мог знать, - в который раз подумала Саксони Белаконто, - что Джардж Менлин окажется таким мастером скрываться?" Больше недели ему удавалось ускользать от лучших специалистов Ворнета, а тем временем терпение Саксони Белаконто, и без того напряженное, лопнуло окончательно.
Даже шумная поимка избалованной любовницы Джарджа не заставила его явиться - и Белаконто начала уже подозревать в нем создателя всей хитроумной интриги, в которой Лал сер Эдрет был только пешкой, инструментом, предназначенным для ее убийства.
С той разницей, что она осталась жива, хотя другие погибли, и еще многие были близки к тому. Этого было бы достаточно, если бы Джардж действовал быстро и решительно - однако второго, смертельного удара не последовало. Вместо этого Джардж стал скрываться, а Лал сер Эдрет бежал с планеты, захватив Трезубец, его оператора и свою кузину-дикарку.
И в конце концов Джарджа Менлина смогли отыскать.
- Как, к дьяволу, я могу быть убедительным, - сказал он сейчас, - если им нужен Трезубец, а не я? - Он промокнул угрожающе побагровевшее лицо грязным белым платком и устремил на нее поросячьи глазки, полные почти безумного отчаяния. - Разве вы не слышали, что сказал вождь? - спросил он. - Им нет дела до меня, до вас и до этого проклятого вора. Им интересен только Трезубец и тот тип, который за ним наблюдает.
- Тогда им придется понять, что до меня им есть дело, - огрызнулась она, - как и до вооруженного корабля, который здесь сел.
Менлин шумно вздохнул, а потом поспешно поклонился, застонав от усилий, которых у него это потребовало.
Древний ссохшийся человек в поблекшем зеленом одеянии кланяться не стал. Он стоял в позе терпеливого внимания, дожидаясь, пока Джардж Менлин не выпрямится.
- Доброго солнца, - сказал пришедший мягким бесполым голосом. - Кто явился в Грот Телио?
- Джардж Менлин, - хрипло ответил он и прокашлялся, - Носитель Трезубца. И Саксони Белаконто.
- А где Трезубец, о Искатель? - спросил Привратник без насмешки или гнева.
"Как будто, - подумала Саксони Белаконто, - они не стоят здесь уже третий день подряд, повторяя одну и ту же процедуру".
- В безопасном месте, - ответил Джардж так же, как всегда. - Возможно ли поговорить с Телио?
- Многие вещи возможны, о Искатель. Джардж скрипнул зубами.
- Я хочу повидаться с Телио, - сказал он неожиданно резко. - Немедленно. Хватит глупостей.
Это было небольшим отклонением от сценария. Если Привратник это и заметил, то никак не проявил. Сам он от своей роли не отклонился.
- Я доставлю твои слова внутрь. Прошу меня подождать.
Дальше, судя по опыту последних трех дней, шло возвращение Привратника, который бесстрастно сожалел о том, что Искателя внутрь провести нельзя. Их пригласят вернуться тогда, когда их прошение достигнет полноты. Что бы это ни означало.
Саксони Белаконто закрыла глаза, думая о Ворнете и обо всех, кто ему служит - ненадежных союзниках, всегда готовых превратиться в хищных волков, стоит только Ворнету пошатнуться.
- Мы своего добьемся, - сказала она, едва узнавая собственный голос. - Сегодня мы не примем от них отказа.
Менлин кивнул и снова вытер лицо, которое из багрового превратилось в серое. Он облизнул губы, словно собирался что-то сказать.
Привратник появился снова.
- Искатель и его спутница будут приняты, - объявил он без всякого выражения. - Прошу идти следом за мной.
Саксони Белаконто даже не сразу осознала, что их впускают без боя - и ей пришлось почти бегом догонять Менлина и Привратника.
Воздух стал прохладнее, холоднее… почти холодным. Привратник все шел и шел, следуя по коридору, которые поворачивали то в одну сторону, то в другую. Спустя пять минут Саксони остановилась.
- Куда ты нас ведешь? - спросила она.
Привратник продолжал идти, не замедляя шага. Джардж Менлин прочистил горло.
- Я… э-э… пожалуйста, Привратник. Моя… нам хотелось бы знать, куда вы нас ведете.
Иссохшая фигура повернулась.
- Вы просили, чтобы вас увидели - и ваша просьба удовлетворена. Вас ведут в Зал Рассмотрения.
- Дорога очень длинная, - не успокоился Джардж. - Разве вам приходится идти так же далеко, когда вы идете о нас доложить?
Привратник почти улыбнулся. Он поднял руки и начертал в воздухе сложный знак.
- Когда становишься старым и много понимаешь, появляются другие способы передвигаться, помимо ходьбы. Сюда.
Он снова повернулся и зашагал дальше. Джардж Менлин двинулся следом.
Спустя секунду Саксони Белаконто тоже пошла за ними. Кипя гневом.
Зал Рассмотрения уходил в бесконечность. Его свод и стены были окутаны тьмой, а центр ярко освещен факелами. Привратник довел их до этого центра и оставил стоять на холодном каменном полу, а сам исчез в тенях.
Слева из темноты цепочкой вышли пять фигур. Все они были облачены в зеленые длинные одеяния с поднятыми капюшонами, скрывавшими лица, с кистями рук, спрятанными в длинных рукавах.
Бесшумно они прошли по камням, выстроились напротив Белаконто и Менлина и одновременно повернулись к ним. Ни одного слова произнесено не было.
Джардж Менлин откашлялся.
- Я - тот, кто приехал и увез Трезубец. Я здесь для того, чтобы потребовать причитающуюся мне дань хезернимом, которую вождь долины отказывается мне выплатить.
Фигуры зашелестели, словно мимо них пронесся порыв сильного ветра, а потом снова замерли. Несколько голов повернулись, несколько пар глаз посмотрели из-под спрятанных под капюшонами лиц.
Одна из фигур вышла вперед и повернула голову так, что ее скрытые глаза, казалось, устремились сначала на Саксони Белаконто, а потом на Джарджа Менлина. Фигура повернулась и пошла прочь, по залу, к краю пятна света…
- Пошли, - прошипел Джардж Менлин, направляясь за ней.
Саксони Белаконто опять двинулась следом, стараясь не обращать внимания на странное покалывание между лопатками.
Ход сделал два каких-то дурацких поворота подряд и вывел в другое помещение - на этот раз довольно тесное. Слабое тепло исходило от небольшого огня, разожженного в яме в центре зала. Каменный пол был устлан коврами, гобеленами и подушками. Кое-где между пуфами стояли невысокие столики. На одном оказался самовар, на другом - блюдо с фруктами, на третьем - кувшин и несколько стеклянных стаканов.
Их провожатая высунула стройные руки из широких рукавов и аккуратно откинула капюшон себе на плечи. Она серьезно посмотрела на Джарджа Менлина, а потом поклонилась с удивительной почтительностью.
Прошу вас, - сказала она, - садитесь.
Джардж последовал ее приглашению, рухнув на гору подушек. Саксони Белаконто устроилась более изящно, подвернув под себя ноги, готовая к тому, что капкан захлопнется.
- Вы подкрепитесь? - спросила женщина у Джарджа. - Выпьете чаю или вина? Не хотите ли фруктов?
Фрукты. Саксони посмотрела на поднос: идеально правильной формы и окраски яблоки и персики, явно из гидропонного сада. Нет ли в этой пещере гидропонных плантаций? И насколько развиты эти Биндальчи? Один раз она уже ошиблась в оценке человека и ситуации и никогда не повторит той ошибки, которую допустила с Лалом сер Эдретом.
- Вина, - ответил тем временем Джардж.
Подняв глаза, Саксони увидела, что рыжевато-карие глаза обращены на нее.
- Вина, - хрипло откликнулась она, и женщина поклонилась с безмятежной любезностью.
Она перешла к столику, на котором стоял кувшин, и наполнила два стакана. Первый был подан Джарджу. Второй был протянут Саксони Белаконто. Исполнив долг гостеприимства, женщина грациозно опустилась напротив них на пуф и обратила к Джарджу серьезное лицо, по которому невозможно было определить ее возраст.
- В Зале Рассмотрения не дозволено разговаривать, - сказала она. - Привратник доставил сообщение о том, что вы желаете видеть Телио, а не что вы желаете говорить с одним из Телио. Несомненно, дело в неточном переводе. Здесь вы можете устроиться удобно и высказать то, что у вас на сердце.
Джардж поспешно сделал глоток вина.
- Гм-м… спасибо. Привратник не виноват: кажется, я действительно попросил увидеть Телио. Неточно выражаюсь. Приношу извинения.
Саксони чуть изменила позу, и он моментально устремил на нее глаза, которые оказались влажными и полубезумными.
- Мы пришли, - подсказала она ему с грозной терпеливостью, - по поводу дани.
- Да, - поспешно согласился он. - По поводу дани, выплачиваемой хезернимом. - Он снова перевел взгляд на женщину. - Вождь долины отказал мне в моей доле, хотя это я взял Трезубец: вы это знаете, вы при этом присутствовали. Все Телио при этом присутствовали.
- Памятуется, - сказала женщина, - что вы были Избранником Карателя. Памятуется, что вы попросили у нас некое количество цветов тремиллана. - Она аккуратно сложила руки на коленях и серьезно посмотрела ему в лицо. - Все памятуется, с почтением и уважением, Джардж Менлин, Избранник Трезубца.
- Ну и прекрасно. - Джардж с довольным видом выпил щедрый глоток вина.
Женщина бесшумно встала, снова наполнила ему стакан, а потом вернулась на свое место. Джардж проглотил еще вина и подался вперед.
- Тогда вы скажете вождю в долине, чтобы он отдал дань мне и моей… коллеге, чтобы мы могли отправиться по своим делам.
- О! - Женщина посмотрела на Саксони с бесконечной жалостью, а потом снова перевела взгляд на Джарджа. - А где Трезубец, Джардж Менлин? И где тот, кто является Глазами и Памятью Шлорбы?
Тот откашлялся.
- Они оба в надежном месте. Вселенная полна опасностей, знаете ли. А я - человек, у которого есть враги. Мне казалось, что лучше хорошенько их спрятать там, где враги их не найдут.
- Понимаю, - отозвалась она все так же серьезно и вежливо. - Но когда вы так являетесь, нет уверенности, что Каратель по-прежнему захотел с вами оставаться. Возможно, Джардж Менлин, всегда возможно, что Каратель избрал другого - в чем вашей чести нет ни малейшего урона.
- Избрал другого…
Он заморгал, а женщина склонила голову, а потом повернулась к Саксони:
- Так случается порой. Мы позаботимся о нем, если хотите. Если нет другого места, где он может жить с честью и в безопасности. Носить Карателя Шлорбы - это немалая вещь, тяжелая вещь. Бывало, что потеря бремени делала прежнего Избранника… глупым, как ребенок, и забывчивым.
Саксони обдумала услышанное - в той мере, в какой оно было понятным.
- Вы позаботитесь о Джардже? - осторожно переспросила она. - И воздадите ему… честь?
- Обязательно, - отозвалась женщина с мягкой и печальной улыбкой.
- А… хезерним? - нерешительно спросила Саксони. Женщина покачала головой:
- Хезерним был данью, названной Избранником Шлорбы, - мягко сказала она, словно речь шла о неизменной силе вселенной. - Не положено никакой дани тем, кого Шлорба покидает. Им положены только заботы, честь и покой.
Саксони отпила изумительно мерзкого вина, размышляя, ощущая на себе взгляд Джарджа, слыша его безмолвный крик: "Не оставляйте меня здесь! Не…"
Она выпила еще, оценивая вес пистолета у себя под мышкой, ситуацию…
Ситуация была гадкая.
Она выдавила из себя улыбку и кивнула женщине.
- Я ценю вашу помощь. Ваши пояснения относительно статуса моего друга. Мне надо будет посоветоваться с другими… передать им ваши слова. Можно ли мне будет прийти снова, чтобы сказать вам, какое решение было принято?
Женщина поклонилась, не вставая с пуфа.
- Приходите снова спустя два солнца, в то же время. Привратник будет вас ждать.
Она легко встала и наклонилась, протягивая руку Джарджу.
- Пойдем, - позвала она его, словно ребенка. - Тебе пора вернуться на корабль и присутствовать на совете твоих друзей.
Джардж поднялся на ноги и отдал женщине стакан. Она два раза резко хлопнула в ладоши.
В каменной арке возник Привратник.
- Проведи Джарджа Менлина и его спутницу к Воротам Просителей, - приказала она и подняла руки, чтобы снова надеть капюшон.