Финчет споткнулся и пожалел, что так гордо отказался отдать воину хотя бы свой топор. Однако оставаться без оружия не годилось - ведь они оказались далеко от Корабля и не знали о состоянии Капитана. Хотя этот Борджин и казался достаточно разумным и был готов помочь им так, словно они - товарищи по команде.
Поселок, к которому они внезапно вышли, стоял у основания холма, ютясь под чахлыми деревьями. Финчет подумал, что они больше похожи на палки, и листва у них редкая и тощая. Поселок состоял примерно из двадцати шатров и горстки более постоянных строений. Они были расположены прямоугольником, входами внутрь пустой площадки.
А там шла какая-то работа: ребятишки сидели группой, и перед каждым лежал плоский камень. Финчет заметил, что все камни имели одинаковую форму, и на каждом лежали мелкие камешки, веточки и яркие черепки.
Финчет остановился. Окружавшее его кольцо воинов также остановилось - и Борджин повернулся к нему.
- Да, старец?
- Хотел бы посмотреть минутку, если это позволено. Финчет указал на группу. Борджин поклонился и отошел в сторону.
- Конечно.
Одна девушка - как показалось Финчету, чуть старше тех, что сидели перед камнями, сидела на валуне в самом центре и время от времени громко произносила какую-то фразу - возможно, на родном языке этих планетников. Когда это происходило, каждый из ребятишек быстро двигал пальцами по своему камню в определенной последовательности: хлопая по какой-то веточке или осколку…
- Что ты тут видишь, юный Велн? - спросил Финчет.
Мальчик пожал плечами, едва скользнув взглядом по деловитым ребятишкам.
- Дурость планетная какая-то, дядя. Нам до нее дела нет.
- Да? Посмотри-ка еще раз. Мне это показалось знакомым, хотя мои уроки гораздо дальше в прошлом, чем твои.
Девушка на центральном валуне выкрикнула еще одну фразу, и быстрые пальцы скользнули по полудюжине камешков. Велн замер и выпучил глаза.
- Это - работа с пультом управления, - медленно произнес он. - Очевидно, она называет маневр…
- Так я и подумал, - отозвался Финчет и кивнул девушке, которая повернулась и с любопытством смотрела на них. - Борджин и его товарищи вооружены копьями, а эти малыши учатся пилотировать. Интересно, зачем.
- Значит, где-то есть корабль, дядя, - сказал Велн.
- Вот как? Надо думать, ты прав. - Он выпрямился, тихо вздохнув от боли в мышцах. - Ну, не будем заставлять вождя дожидаться, юный Велн. Может, у него найдется, чем нас угостить.
Глава шестьдесят восьмая
Избранник Анджелалти пожелал отправиться на корабль Ворнета, чтобы там предъявить Карателю свои требования. Каратель должен будет отдать силу, равную той, что была поглощена, чтобы зажечь мотор, который призовет к жизни исцеляющее устройство.
А это, в свою очередь, должно спасти жизнь Воину Смерти.
Свидетель Телио едва мог сдержать рвущуюся наружу радость сердца. Именно так было в старейших Памятованиях: Каратель и Искатель составляли части единого целого, столь великого, что оно могло расколоть событие и перестроить миры. Таким образом величайшие из Искателей были партнерами Карателя. Остальные, как подозревал в душе Свидетель, были всего лишь игрушками Богини.
Первая из Пяти не разделяла ликования тайников сердца Свидетеля. В двенадцатый раз она говорила Анджелалти:
- Тебе нет нужды подвергать себя тяготам путешествия и рисковать, переча воле Карателя, противясь воле Карателя. Сам Каратель можно использовать для поднятия из мертвых. Старые легенды ясно говорят об этом, Трезубцедержец…
- Нет, - в двенадцатый раз ответил Анджелалти, хотя уже без содрогания, с которым он впервые узнал об этих способностях. Он пристально посмотрел на Первую из Телио, и его синие глаза блестели почти безумно. - Пойми, что я ищу не восстания из мертвых, а жизни для Корбиньи. Я достаточно ясно выразился?
Первая из Телио вздохнула и спрятала кисти рук в широкие рукава мантии. Свидетелю этот жест смирения был хорошо знаком.
- Да, Трезубцедержец.
- Вот и отлично, - заявил Анджелалти и встал, засовывая ноги в сапоги. Подхватив со скамьи плащ, он набросил его себе на плечи и застегнул пряжкой. - Тогда начнем.
Ночь настала уже давно, но слуги Телио хорошо освещали им путь. Дорога к выпотрошенному кораблю Ворнета была недолгой и вела вниз по склону - даже для человека со свежей раной прогулка нетрудная. Лал опирался на Трезубец как на посох, что было для него привычно, и мысленно повторял полученные им инструкции относительно правильного его применения.
Насколько он понял, Камень Страха был ключом к общению с Трезубцем. На секунду он потерял ориентацию и чуть было не споткнулся на каменистой тропе, услышав из темноты укоризненные слова Шилбана: "Сариалдан не живой, он просто тупой передатчик. Он всего лишь транслирует страх, парень. Только страх".
Но Первая из Телио сообщила Лалу, что Сариалдан передает не только страх. На самом деле он транслирует любой вид эмоциональной энергии. Он собирает ее, очищает и направляет по различным каналам, изгибающимся по всей длине Трезубца, открывая и закрывая синапсы, последовательно включая связи - и производя предсказуемый эффект.
И нужна только практика.
Первая из Телио также сообщила ему, что с годами Трезубец становился все менее и менее действенным. Мудрецы видели в этом свидетельство умаления качества Взыскующих. Но появился Лал сер Эдрет с Трезубцем, ставшим целым, вновь способным на чудеса - и она благодарила его за то, что ей был дан этот урок. Она робко попросила, чтобы он позволил певцам и писцам услышать о том, как был починен Трезубец, чтобы если в будущем снова возникнут повреждения…
Лал прогнал эту мысль и сосредоточился на методе очищения разума и успокоения чувств, которому она его научила. Он должен увидеть самого себя в центре величайшего покоя, говорилось в наставлении, когда все его внутренние ресурсы лежат перед ним - но отделены от него. Он должен увидеть в своих эмоциях - гневе, любви, страхе - инструменты для собственной руки. "Как интерфейсы, - мысленно перевел он это на привычный язык. - Как его наручный комп служит интерфейсом между моими мыслями и действиями пауков".
Однако пауки, несмотря на всю свою верную службу, никогда не посылали свои мысли и желания по этой линии связи обратно, в разум своего создателя.
- Он разговаривает, - сказал он Первой из Телио, когда она пришла к нему.
Она склонила голову.
- Я слышала, что порой это бывает так, Трезубцедержец. Но не всегда. Поистине ты - в числе тех, кто Избран для великих дел.
Относительно механизма его речи и вероятности его разговора она ничего сказать не могла. Старинные легенды рассказывали, что Трезубец говорил, но его слышали только Трезубцедержцы.
- Очаровательно, - пробормотал Лал и приказал ей научить его всему, что ей известно. В каком-то отношении это оказалось немалым. Лал только надеялся, что узнал достаточно, чтобы суметь сохранить жизнь Корбиньи.
Он поднялся по трапу, тяжело опираясь на Трезубец, кивнул Биндальчи, охраняющим разверстый люк, и приостановился стоявшего справа. У этого человека в волосы были вплетены цветы и перья, талию перехватывал широкий пояс с амулетами.
- Теперь ты вождь Племени Тремиллан? - спросил Лал. Тот прижал ладонь к сердцу.
- Я - Вен Кабриз эн-Таллия, Трезубцедержец, - с опаской ответил он. - Я благодарю тебя за внимание.
- Не за что, - сказал Лал. - Вен кел-Батиен Джириско была великим вождем. Я чту жертву, которую она принесла ради своего народа.
В мерцающем пламени факелов лицо мужчины переменилось, тревога исчезла.
- Я скажу об этом певцам, Трезубцедержец. - Он поколебался и добавил: - Радости тебе.
- И тебе, - отозвался Лал, шагая внутрь корабля.
На затихшем мостике кое-где были расставлены факелы, отбрасывавшие танцующие тени. Из внимания к Первой из Телио и Свидетелю, следовавших за ним в темноту, для их глаз непроницаемую, он взял горящий факел и понес его с собой по узкому переходу мимо кают экипажа, камбуза, спортзала - в медкабинет. Сняв со стены огнетушитель, Лал установил на его место факел, так что танцующее пламя осветило все углы крошечного помещения - более или менее.
Он отыскал аварийный генератор, наклонился его взять - и охнул от боли в ране. Выпрямившись, он положил Трезубец на ближайшую кушетку и поманил Свидетеля:
- Помоги перетащить генератор. Первая из Телио возмутилась:
- Глаза Шлорбы обязан наблюдать и сохранять истинную память для Телио!
- Да, - ответил Лал, собирая остатки терпения, - и как только он поможет мне подсоединить этот генератор, у него появится, о чем Свидетельствовать.
- Так не делается… - начала Первая из Телио и прикусила язык, когда Свидетель прошел мимо нее к Трезубцедержцу.
- Где он должен быть, Анджелалти?
- Вот там, - указал Трезубцедержец. - Шнур слишком короткий, отсюда не дотянется.
Глаза Шлорбы наклонился, ухватился за встроенную ручку, потянул - и спустя мгновение уже ставил генератор туда, куда указал ему Трезубцедержец.
- Спасибо тебе, - сказал Лал уже спокойно.
Вытащив шнур, Лал подключил его к медустановке, вытащил еще один и его тоже подключил, а потом наклонился и перебросил на генераторе какие-то выключатели. Вернувшись к кушетке, на которой был оставлен Трезубец, он взял его, но не стал сразу же возвращаться к генератору.
Вместо этого он перегнулся через кушетку и поймал взгляд Первой из Телио.
- Вот что запомни: если этот генератор оживет, немедленно пошли за Корбиньи, помести ее внутрь большой установки и закрой за ней дверь. Потом прозвенит звонок, и тогда помоги ей выйти. Это самое главное, пусть тебе даже кажется, будто что-то происходит со мной или с Трезубцем. Ты меня поняла?
Она не отвела взгляда.
- Я поняла твои слова, - ответила она холодно.
- Ты будешь им повиноваться? - спросил Лал очень мягко, сам поражаясь нотке угрозы, из-за которой эта мягкость стала жесткой.
Надо отдать должное стойкости Первой из Телио и ее долгому опыту навязывания своей воли людям не менее волевым, чем она. Первая из Телио не отвела взгляда, но судорожно облизала губы.
- Я буду им повиноваться, - сказала она, и Лал кивнул.
- Счастлив слышать, что ты это сказала, - заявил он все с той же смертоносной мягкостью, а потом повернулся обратно к генератору.
Он встал в позу, которая успела стать для него привычной, поскольку Первая из Телио не смогла научить его какой-то более подходящей: рукоять Трезубца уперта в палубу между ступнями, обе руки с переплетенными пальцами сомкнуты прямо под Камнем Страха. Он чуть опирался на него, потому что испытывал сильную усталость, и смотрел на генератор через опасно заостренные зубья.
Сделав глубокий вдох, он постарался очистить разум, избавиться от досады на Первую из Телио, от тревоги за Корбиньи, от страха перед тем, что у него ничего не получится и что она все-таки умрет, несмотря на все его усилия. А ведь он уже один раз ее убил!
Усилием воли он заставил себя отрешиться от всех этих мыслей, превратив свой разум в чистое белое пространство, где он завис, став невесомым. Вся вселенная свелась для него к генератору, видимому сквозь решетку зубьев.
В белом пространстве своего разума он произнес: "Я хочу, чтобы он заработал".
Ему показалось, будто эти слова подхватило эхом, будто они унеслись за пределы его тела и разума в невообразимо огромные пространства.
Слабо, настолько слабо, что это могла быть всего лишь игра его усталого слуха, он различил переливы смеха. А потом - ничего.
На него нахлынули досада и боязнь неудачи. Он почувствовал, как Трезубец нагревается у него в руках, увидел, что Сариалдан наливается мрачным светом - и заставил себя закрыть глаза, дыша глубоко и ровно, полностью освободив разум. Первая из Телио учила его, что он должен считать свои эмоции инструментами. Но что он знает об эмоциях, о чувствах? Ведь Эдрет научил его обходить эти вещи, столь мешающие успеху вора.
"Никогда не называй своего имени номерной. Никогда, никогда не узнавай ее имени. Держи всех на расстоянии вытянутой руки - или дальше. Никому не доверяй. Единственный предмет твоей заботы - твое ремесло и твои пауки. Вор всегда в стороне, он - умный наблюдатель, посторонний, незаинтересованный…"
- Корбиньи, - прошептал Лал, не замечая, что произносит это вслух. - Линзер. Шилбан. Эдрет. Эдрет, ты лгал…
Ибо что, если не любовь, объясняет жертвы, принесенные ради ребенка чужой крови, но сына его души, наследника всего его земного достояния? Что, если не любовь, могло подвигнуть Эдрета на его последнее безумное предприятие, когда он вполне мог бы последовать собственному совету, остаться в стороне, отпустить своего капризного ученика на все четыре стороны… Предприятие, которое привело его к смерти, да - и без единого укора…
Трезубец до боли жег пальцы. Лал сжал его сильнее, видя только прошлое, где Эдрет старательно окружал защитой того единственного, кого любил на свете, стараясь сделать его неуязвимым.
Лал судорожно вздохнул, содрогнулся от хлынувших слез, наклонил голову - и ощутил волну жара, сквозь опущенные веки увидел вспышку света…
И во внезапно наступившей темноте, пронизанной огнем, услышал шум ожившего генератора.
Риа провела свою разведку, а Милт очнулся от дремоты. Они пошли в буфет, подобрали последовательность выдачи рациона, а потом неспешно поели, сначала - переговариваясь, потом молча, под гул и грохот систем жизнеобеспечения.
Наконец Риа отодвинулась от стола и посмотрела на паренька, на лице которого ясно читалась тревога.
- Пошли разыщем комм, - предложила она, - и посмотрим, почему Дез уже год не объявляется.
- Пошли, - согласился Милт.
Он пошел за ней к центру корабля по обветшалым коридорам, потом они поднялись на два уровня вверх, к самому центру.
Риа удовлетворенно хмыкнула и плюхнулась в капитанское кресло. Ее пальцы запорхали по древнему пульту, заставляя загораться приборы. Милт бессильно опустился в кресло помощника и откинулся на спинку, наблюдая за ней и незаметно вытирая выступивший под носом пот.
- Внешняя связь? - бормотала себе под нос Риа. Спустя секунду: - Вот она! Теперь находим диапазон. А теперь ищем Деза.
Она уверенно нажимала кнопки и даже на секунду отвлеклась, чтобы улыбнуться Милту.
Комм затрещал, оживая. Риа громко назвала себя и сообщила координаты, а потом добавила:
- Ну, Дез, где ты там застрял? Спишь? Ответа не последовало.
Милт напрягся, а Риа нахмурилась.
- Наверное, ошиблась с диапазоном, - пробормотала она и повторила всю операцию сначала, мысленно повторяя расчеты.
- Эй, Дез! Экипаж корабля внутреннего кольца три-три-шесть на переселенческом корабле вызывает срочно! Вытаскивай нас отсюда, приятель. Отпуск закончился.
Ответом был только треск помех. Милт провел дрожащей рукой по лицу и увидел, что пальцы у него стали мокрыми.
- Попробуй Общую Тревогу, - посоветовал он, но пальцы Риа уже летали по пульту, вводя коды экстренной связи.
Она повторяла сигнал тревоги Отряда с точностью молитвы.
Линия связи оставалась пустой.
Риа резко откинулась в своем кресле, глядя на старый пульт, замечая, что местами металл потускнел, а вместо пластмассовых ручек поставлены деревянные. Кое-где краска стерлась полностью, так что требовалось знать кнопки наизусть…
- Значит, у них получилось, - прошептал Милт. - Они захватили Главный корабль.
- Черт! - ответил Риа и прикусила губу, вспоминая свою долгую и по большей части бессмысленно растраченную жизнь и представляя себе, что она закончится здесь, на корабле настолько старом, что даже привидения уже мерещатся…
Она положила руки на подлокотники и тяжело поднялась на ноги.
- Куда ты теперь? - спросил Милт.
- В машинное отделение, - мрачно ответила Риа. - Посмотрю, нельзя ли запустить эту телегу.
Глава шестьдесят девятая
Дорога к Гроту Телио занимала четыре дня, хотя Финчету показалось, что Борджин Во Рисс со своими молодцами успели бы вчетверо быстрее, будь они одни.
Тем не менее они двигались со стариковской скоростью, и к концу первого дня Финчет был этому рад - как и тому, что по обычаю планетников более молодые должны были ему прислуживать. Ему не приходилось ни рубить дрова, ни другой работы делать на биваках, хотя на Велна приходились обязанности взрослого.
Мальчик принес ему роговую чашку, до краев наполненную водой. Финчет успел к этому времени увидеть достаточно, чтобы знать, каким великим даром была эта полная чашка.
- Спасибо, - сказал он, отпил тепловатой жидкости и добавил: - А ты неплохо держишься, юный Велн.
Мальчик повернул к нему грязную мордашку и торжествующе ухмыльнулся.
- Неплохо и лучше чем неплохо, дядя. Ты когда-нибудь мог себе представить такое место?
- Нет, - ответил Финчет совершенно искренне, отпил еще немного воды, подержав ее в пересохшем рту, прежде чем проглотить. - Книга по-прежнему при тебе?
Финчету показалось, что Велн немного обиделся.
- Конечно.
- Вот и отлично, - сказал он. - Не расставайся с ней, слышишь? Если со мной что-нибудь случится, ты должен будешь доставить Книгу Капитану. Таково мое слово.
Мальчик выпрямился, и его выражение растеряло часть безоглядной радости.
- Я это сделаю, дядя.
Финчет улыбнулся и протянул руку, сжав худенький детский локоть.
- Ты - хороший парень. Ну, иди работай дальше.
Он остался наедине со своей водой и своими мыслями, но его одиночество оказалось недолгим. Новая тень нашла его на камне, в стороне от суматохи полуденного лагеря. Подняв голову, он увидел перед собой Борджина, робко сомкнувшего перед собой руки.
- Привет тебе, юноша.
- Приветствую тебя, отец, - сказал воин тем почтительным голосом, которым обращался к Финчету и своему вождю. Он немного помялся. - Дозволено ли будет мне присесть и обратиться?
- Садись и обращайся, - отозвался Финчет, махая в сторону ближайших валунов.
Однако при этом Борджин оказался бы на одном уровне со старцем. Он сделал пальцами один из сложных знаков, к которым был так привержен, и уселся прямо на землю.
Глядя снизу вверх на Финчета, он сказал:
- Сегодня вечером мы придем к Телио, отец. Но должен сказать тебе вот что: может случиться, что Глаза Шлорбы - Свидетель Телио, твой друг - окажется очень далеко.
- Твой вождь мне об этом говорил, - ответил Финчет спокойно. - Мы вполне готовы его не застать. Но, может быть, его люди скажут, как его найти? Или ты хочешь сказать, что Телио нас не впустят?
Крупные пальцы снова сделали быстрый жест.
- Телио с радостью дают приют любому искателю. Но мой долг велит сказать, что хотя сегодня вечером мы придем к Телио, твой поиск может этим не закончиться.
- Ясно. Экипаж вел поиски целые века - так говорят вахтенные журналы. Так что мы с парнишкой можем поискать и еще немного.
- Старец мудр. - Борджин склонил голову, а потом снова посмотрел вверх на своего собеседника. - А что станется с тем, что растет?