Голуба, приоткрыв крышку походного короба, забормотала:
– Где же он? Должен быть здесь. Матушка же говорила, что надо обязательно взять с собой…. Вот, нашла! – с гордостью продемонстрировала тёмно-коричневый керамический горшок средних размеров, закрытый хорошо-притёртой деревянной пробкой большого диаметра.
– И что это такое? – недоверчиво прищурившись, спросил Игорь. – Топлёный гусиный жир? Или же барсучий?
– Возьми, приложи к уху и послушай, – предложила девушка. – Ну, что скажешь, варг, много чего повидавший на жизненном пути?
– Гудит. Тревожно так. Угрожающе…. Что находится внутри горшка?
– Дикие пчёлы.
– А для чего? Зачем?
– Затем. На случай неожиданной встречи с Демонами.
– Объясни, пожалуйста, толком, – вежливо попросил Игорь. – Если, конечно, тебе не трудно.
– Пожалуйста…. Дикие пчёлы, они наши, ровенские. А Демоны – пришлые, чужие. Пчёлы это чувствуют и – при встрече – всегда набрасываются на чужаков. Могут и до смерти закусать…. Чёрные волки будут заперты в каменном "мешке". Им уже не спастись от диких пчёл.
– Ну, это уже лишнее, – поморщился Борх. – Впрочем…. Можно и горшочек с пчёлами – на всякий случай – прихватить с собой. Орех, возьми…. Что ещё? Часть отряда, идущую к "лисьему" выступу, я возглавлю лично. Вторую группу – Гарик. Еще нам надо будет – перед уходом – сложить рядом с входом в пещеру дрова. То есть, выложить их дельной вязанкой, чтобы Голубе осталось только поднести к дровам зажжённый факел. А сейчас – до полуночи – всем надо немного поспать, восстановить силы, растраченные за день…
Два факела, закреплённые в скалах, старательно боролись с ночной темнотой. Ровенские Луна и звёзды – в меру своих скудных сил – помогали им в этом.
Работа спорилась. Горки камней и валунов, возводимые на краю обрыва, росли – буквально – на глазах.
Часа через три с половиной, когда вокруг начало сереть, Орех, отдуваясь и смахивая – рукавом чёрной вотолы – капельки пота с упитанной физиономии, предложил – с надеждой в голосе:
– Может, уже достаточно, а? Зачем уродоваться излишне?
– Трудимся дальше! – велел Игорь. – Надо будет расщелину завалить на совесть. Чтобы мышь не проскользнула, не говоря уже о чёрных волках. У пещеры же остались Голуба и Пумбо…. Кстати, Ждан. Как тебе удалось уговорить мамонтёнка остаться?
– Секрет, – ухмыльнулся мальчишка. – Я заветное слово знаю.
– Врёшь, наверное?
– Ни капли! Меня старик Ведун научил всякому…
"Вполне возможно, что паренёк говорит чистую правду", – вмешался памятливый внутренний голос. – "Наша Алевтина неоднократно говорила, что, мол, древние вятичи умели "общаться" с окружающим их живым миром…. Эх, Алька, Алька! Где она сейчас? Не знаю, как ты, братец, а я ужасно соскучился по нашей черноволосой наяде…".
Наконец, взошло светло-зелёное солнце. На площадке перед входом в пещеру – возле высокой дровяной вязанки – появились две крохотные светлые фигурки.
– Голуба и Пумбо, – оповестил зоркий Ждан. – Костёр разжигают. Ага, появилось яркое пламя. К небу начал подниматься, отклоняясь к востоку, столб серо-жёлтого дыма.
– Всё, заканчиваем с каменным складированием, – велел Игорь. – Отдыхайте, славяне, обсыхайте от пота, старательно наблюдайте за расщелиной и ждите моей новой команды…
Примерно через полтора часа со стороны "лисьего" выступа долетел отдалённый гул-грохот.
– Значит, чёрные волки преодолели примерно половину пути, и наши соратники заваливают вход в расщелину, – обрадовался Игорь. – Выждем ещё немного…
На востоке – практически без пауз – продолжало настойчиво греметь и грохотать.
– Стараются, славяне, – прокомментировал Свен. – Гарик, может, и нам пора присоединиться?
– Пожалуй, – с минуту посомневавшись, согласился Игорь. – Начинаем заваливать расщелину. А ты, Орех, отойди в сторонку – вон до той горной извилины – и продолжай наблюдать. Когда появятся волки – сообщи. Только, пожалуйста, не лови ртом местных ворон.
– Не буду, – пообещал младший жрец. – Высмотрю и крикну.
Первый пятидесятикилограммовый валун отправился в трещину. За ним улетел второй. За вторым – третий. Грохот и гул неуклонно нарастали, из расщелины поднимался нимб каменной едкой пыли, от которой нестерпимо чесалось и свербело в носу…
Игорь почувствовал, что его кто-то тянет за рукав. Оставив в покое очередной базальтовый обломок, он выпрямился и, непонимающе уставившись на Ждана, спросил:
– Ну, в чём дело? Апчхи! Апчхи! Апчхи!
– Будь здоров, брат, – улыбнувшись, пожелал мальчишка.
– Спасибо, конечно…. Что случилось-то?
– Орех машет руками и истошно орёт. Только ничего не слышно.
– Прекращаем! – что было мочи, прокричал Игорь. – Хватит! – посмотрев в сторону ближайшего поворота расщелины, скомандовал: – Орех, так тебя растак! Чеши сюда, охламон пухлый!
Подбежав, младший жрец, борясь с отдышкой, принялся неразборчиво бормотать:
– Там это…. Пришли…. Они…
– Не торопись, родной, – добросердечно посоветовал Игорь. – Успокойся, приведи дыхание в норму…. Отдышался? Молодец! Ну, сколько их?
– Шесть штук.
– Что делают?
– Топчутся на месте. Видимо, опасаются шума-грохота.
– Ладно, подождём. Может, полная тишина вернёт ровенским волкам их природную смелость, подрастерянную в пути…
Свен, указав рукой на чёрный лук, аккуратно прислонённый к базальтовой скале, спросил:
– Будем из луков стрелять по чёрным Демонам?
– Пожалуй, не стоит, – решил Игорь. – Орех, на этот раз, прав. Стрелы надо беречь. Не лезть же, в самом деле, за ними в расщелину? Где мы возьмём столько крепкой верёвки? Обыкновенными камнями воспользуемся. Большими и тяжёлыми, понятное дело…. Всем, отойдя по расщелине к востоку, рассредоточится! Без моей команды не начинать…
Игорь осторожно выглянул из-за кромки обрыва.
"Отличный завал получился!", – похвалил внутренний голос. – "Высокий, широкий. Можно ли перебраться через него? Я имею в виду, чёрным волкам? Если и можно, то не сразу, а затратив час-другой…. Так, каменная пыль полностью осела. Внимание, братец! Идут!".
Из-за поворота показалась волчья стая. Первым – неторопливой и размеренной трусцой – следовал матёрый, угольно-чёрный вожак, на груди которого красовался белый треугольник. В метре позади от него держалась тёмно-тёмно-серая поджарая волчица. Остальные четыре хищника, отстав метров на пятнадцать-двадцать, дисциплинированно – компактной группой – замыкали колонну.
"До чего же здоровы, заразы!", – восхитился непосредственный внутренний голос. – "Ну, чисто годовалые бычки, откормленные на бескрайних просторах щедрой аргентинской пампы. Мускулистые все такие из себя, ловкие. А пасти оснащены длинными и кривыми, тёмно-коричневыми клыками. Да, уж! Земные серые волки – по сравнению с этими ровенскими монстрами – являются маленькими и безобидными зайчики…. Впереди, надо думать, бегут мать и отец погибшего вчера волчонка. А остальные, скорее всего, приходятся умершему детёнышу единокровными братьями и сёстрами…".
Волки, добравшись до завала, бестолково засуетились, пытаясь – впрочем, без особого успеха – преодолеть каменную преграду. Волчица, потеряв терпение, задрала вверх тёмно-серую узкую морду и тоскливо завыла.
"Пора!", – решил Игорь и, беря в ладони солидный округлый валун, скомандовал:
– Начинаем! Круши их – к такой-то матери!
Камни – дружно и весело – полетели в расщелину. Грохот, гул, жалобный визг, облако вязкого каменного крошева…
Через пять-шесть минут всё было кончено.
– Прекратить – метание камней! – велел Игорь. – Как говорится: – "Достаточно одной таблетки…".
"Всё ли?", – засомневался недоверчивый внутренний голос. – "Четыре чёрных тела, включая матёрого вожака и его верную подругу, действительно, неподвижно застыли на камнях расщелины. А, вот, два молодых волка улепётывают – со всех мохнатых лап – на восток…. Впрочем, ничего страшного. Возле "лисьего" выступа их встретит Борх с бойцами. Вернее, не "возле", а "сверху"…".
– Ура! – истошно завопил Ждан. – Победа!
– Ура! – подхватил Орех и, широко размахнувшись, бросил вниз горшок с дикими пчёлами.
Славянская керамическая посуда – со звоном – разбилась.
– Какого хрена? – рассердился Игорь. – Зачем, харя сытая, ты это сделал?
– А чего – сразу – обзываться? – обиделся младший жрец. – Я, всё-таки, верный слуга Перуна и Сварога, а не бродяга безродный…
– Хорошо, слуга, так слуга…. Зачем, служитель Божий, мать твою, швырнул горшок в расщелину? Отвечай, когда спрашивают!
– А пусть пчёлы догонят двух убежавших чёрных Демонов, – объяснил Орех, после чего, активно замахав руками, заблажил: – Ату их, пчёлки! Взять – Демонов! Искусать – до смерти!
– Тьфу! Дурак, одно слово, – по-взрослому сплюнул под ноги Ждан. – А ещё, понимаешь, жрец. Срамота одна…
Дикие пчёлы, как и следовало ожидать, не торопились, выполняя пожелания Ореха, бросаться в погоню. Наоборот, пчелиный рой, повисев с минуту над землёй, неожиданно распался на четыре группы, каждая из которых активно атаковала "своё" неподвижное волчье тело.
"Какой смысл – кусать трупы?", – опешил внутренний голос. – "Совершенно бессмысленное – на мой частный взгляд – занятие…".
Неожиданно одно из волчьих тел – под пчелиными укусами – зашевелилось. Ещё мгновение, и тёмно-серая волчица, упруго вскочив на лапы, отчаянно завертелась на месте.
– Ишь, ты! – удивился Свен. – Как крутиться-то. И подскакивает высоко. Не ниже моего роста. Наверное, ей больно.
– Очень больно, – злорадно ухмыльнувшись, подтвердил Орех. – Так клыкастой твари и надо. Все Демоны – Божьи враги!
– И даже Пумбо? – уточнил Ждан.
– Конечно! Будто бы я не знаю, что это он благородного графа Родэна – с головы до пят – вывалял в дорожной пыли. Демон, он Демон и есть, сколько его морковкой да репкой не корми. На всё способный…. Ой, что это?
Случилось невероятное. Похоже, что болезненные пчелиные укусы удесятерили силы волчицы. Отчаянно взвыв, она подскочила к завалу и – на удивление ловко, в несколько гигантских прыжков – преодолела высокое каменное препятствие.
– Спасибо тебе, верный слуга Сварога! – зло скрипнул зубами Свен. – Удружил, сука жирная…
Дикие пчёлы – по какой-то неведомой причине – перелетать через завал не стали. Наоборот, после короткой задумчивой паузы они увлечённо переключились на другие – неподвижные – чёрные тела.
Оставленная в покое волчица отчаянно "встряхнулась" и, неловко прихрамывая на правую заднюю лапу, целенаправленно устремилась вверх по склону тупика.
– Там же Голуба и Пумбо! – жалобно взвизгнул Ждан. – Она же их разорвёт на части…
– За мной! – вынимая кинжал из ножен, велел Игорь, прекрасно понимая, что им уже не успеть, волчица находилась – по отношению к пещере – гораздо ближе.
Он бежал, не отрывая взгляда от площадки с ярким костром, а внутренний голос невозмутимо докладывал: – "Пумбо, похоже, так ничего и не понял. Продолжает беззаботно пинать толстой ногой какой-то округлый камушек…. А Голуба? Почему она не убегает? Ведь, понятно, что волчица, первым делом, бросится в пещеру – искать детёныша…. Девушка, уперев древко копья в землю, застыла рядом с костром. Интересно, что она задумала? Надеется, что самка чёрного волка, испугавшись жаркого пламени, обойдёт костёр стороной? Или же решила – вступить в отчаянную схватку с зубастым монстром? Сумасбродка, чёрт побери! Отважная и отвязанная сумасбродка…. Не успеть, блин! До костра остаётся ещё около трёхсот метров…".
– Чёрный Демон выбрался на террасу! – горестно выдохнул Ждан, бежавший рядом.
Устрашающий вой. Прыжок…
"Видимо, волчицу, пострадавшую во время камнепада, покидают последние силы", – предположил – с надеждой – внутренний голос. – "Разве же это – полноценный прыжок? Так, одно название. Может, и пронесёт…".
Волчица, прыгнув, напоролась грудью на трёхгранное остриё. Но уже через мгновение древко копья, не выдержав солидного веса хищника, сломалось. Тела девушки и зверя переплелись в единый "клубок".
Печально и тревожно затрубил Пумбо…
Глава шестнадцатая
Через скорби и тернии
К костру он подбежал первым. Чёрная волчица, запрокинув в сторону оскаленную пасть, лежала неподвижно.
"Мертва, тварь", – уверенно определил опытный внутренний голос. – "Янтарно-жёлтые глаза подёрнулись характерной "стеклянной" дымкой…. А что с Голубой? Кажется, пальцы правой руки слегка подрагивают…".
– Помоги, Свен, – попросил Игорь подбежавшего вятича.
С трудом, они "перекантовали" тяжёлую волчью тушу в сторону. Ждан стянул с худеньких плеч свиту и, ловко скатав её в аккуратный рулон, пробормотал – чужим, чуть охрипшим голосом:
– Приподнимите Голубе голову. Я свиту подложу. Чтобы было помягче…. Пумбо, не плачь, пожалуйста.
– Пр-р-р, – жалостливо и скорбно заныл розовый слонёнок, из тёмно-фиолетовых глаз которого закапали обильные слезинки – каждая размером с осенний лесной орех. – Пр-р-р…
"Пиковый расклад", – через полминуты сообщил внутренний голос, имевший некоторые представления о медицинской диагностике. – "Девушка, находясь в бессознательном состоянии, держится ладонями за живот. Между тонкими пальчиками струятся ручейки крови. Лицо – белое-белое. Нос заострился. Вокруг запавших глаз появились тёмно-синие круги. Плохи – дела…. Можно ли ей действенно помочь? Мы же, братец, сейчас находимся не в двадцать первом цивилизованном земном веке. Там-то всё просто – достал из кармана мобильный телефон, да и вызвал "Скорую помощь". А что делать здесь, на дикой Ровене? Попросить помощи у Зорго? Как это осуществить? Ведь, полнолуние наступит не скоро…".
Пушистые ресницы болезненно вздрогнули и слегка затрепетали. Игорь нежно и бережно похлопал девушку ладонью по бледным щекам.
Голуба открыла глаза и неуверенно улыбнулась.
– Как ты, сестрёнка? – спросил Ждан.
– Пр-р-р? – подключился Пумбо.
– Спасибо, хорошо…. А что случилось с чёрным Демоном? Я победила? Он мёртв?
– Победила, – подтвердил Игорь. – Ты – молодец.
– Гарик, пусть все отойдут, – попросила девушка. – Мне надо сказать тебе пару слов…
Когда они остались одни, Голуба призналась:
– Знаешь, у меня нет обиды на чёрную волчицу. Я убила её ребёнка. Она, отомстив, убила меня. Всё по-честному, как и полагается…. Молчи. Ничего не говори. Получилось так, как получилось…. Плохо только, что помираю девицей девственной. Так и не попробовав – того самого…. Как оно, Гарик? Наверное, сладко?
– Сладко, – едва сдерживая непрошеные слёзы, согласился Игорь. – Очень.
– Поцелуй меня…
Губы девушки были ледяными и очень твёрдыми. Шевельнувшись в последний раз, они безвольно замерли.
Игорь выпрямился.
"Ярко-голубые, прекрасные и бездонные глаза-озёра", – едва слышно прошептал скорбный внутренний голос. – "Неподвижные, мёртвые…. Помнишь, братец: – "Дикие пчёлы – над поляной. На пороге застыла весна. Сердце саднило свежей раной. Юная пчёлка – умерла…"? Она словно предчувствовала – скорую смерть…".
Голубу похоронили по древнему славянскому обычаю.
– Остаёмся здесь до завтрашнего рассвета, – объявил Борх. – Не будем торопиться. Всё сделаем по-человечески…. Кстати, двух шустрых молодых волков, которые убежали от вас, мы прикончили. Уже легче. Но не намного…
Гарик, Свен и Борх принялись мастерить из разных деревяшек, сложенных в пещере, погребальный помост – невысокий, метра полтора от земли. Остальные охотники, возглавляемые Пегим, ушли к лесу – за боровой дичью. А Ждан и Пумбо отправились на прогулку в ближайшие скалы.
– Горных цветов наберём, – всхлипнув, объяснил мальчишка. – Голуба их очень любила…
"Она, братец, любила не только цветы, но и тебя – чурбана чёрствого и бессердечного", – неодобрительно прошелестел внутренний голос. – "А, ты? Не уберёг, морда бородатая, девчонку. Эх, жизнь наша – жестянка…".
Один только Орех ничего не делал и, сидя на обрыве, заторможено наблюдал за белыми кучевыми облаками, плывущими по небу.
– Переживает, – обтёсывая топором сосновое брёвнышко, понимающе вздохнул Свен.
– Сомневаюсь, однако, – не согласился с ним Игорь. – Скорее всего, притворяется, гнида пузатая, что переживает.
– Зачем?
– Во-первых, чтобы вгорячах голову не оторвали. Во-вторых, чтобы не утруждаться физической работой. Мол: – "Отстаньте все от меня! Я же переживаю, погрузившись в пучину острых душевных терзаний…. Текущие работы? Совесть поимейте! Сами, оглоеды, справитесь. А мне необходимо со Сварогом – мысленно – пообщаться…".
– Не любишь ты, Гарик, жрецов, – умело выпрямляя на плоском камне – обухом топора – погнутый железный гвоздь, неодобрительно передёрнул плечами Борх.
– Не люблю. А за что их, скользких и упитанных, любить? Только слова красивые умеют говорить, да воду – по любому поводу – мутить. Вот, почему южные вятичи поссорились с северными? Кто в этом виноват? Боги? Айвенго с Ровеной, да Перун со Сварогом? Да, ну…. Наверняка, без жрецов тут не обошлось.
– Это точно, не обошлось, – поддержал Свен. – Чего-то там не поделили, поссорились, и давай вождям – всякое – нашептывать…. А, может, они и не сорились вовсе? Наоборот, сговорились?
– О чём сговорились-то? – нахмурился Борх.
– Мало ли…. Старик Ведун так говорит: – "В мирные и спокойные времена жрецы питаются гораздо хуже, чем во времена тяжкие. Народ так устроен. Мол, зачем нужны занудные и длинные молитвы, когда всё и так хорошо? Мол, пусть работают, слуги Божьи, наравне со всеми…".
– Ну-ну. Слова, слова. Говорить их – все горазды…
Через пару часов, когда погребальный помост был окончательно достроен, а Свен ушёл встречать охотников, разговор на религиозную тему продолжился.
– Может, сынок, ты и прав, – присаживаясь на чёрный базальтовый обломок, проговорил Борх. – Это я про Богов и нашу с тобой первую беседу, что состоялась возле туши убитого Большого Кота…. Зачем делить Богов на "своих" и "чужих"? На "правильных" и "не правильных"? Это приводит к чему-то хорошему? Похоже, что нет…. Северные вятичи – наши кровные братья и сёстры. А мы с ними постоянно, безжалостно убивая друг друга, воюем…. Кому от этого хорошо? Нам? Им?
– Фландрийским графам и баронам, – подсказал Игорь. – Вдруг, они задумают пойти серьёзной войной на Славянку? Жёлтое и белое железо – дело серьёзное…. Причём, здесь можно и схитрить.
– Что ты имеешь в виду?