– Не знаю! Но я это тоже почувствовал. Марина мне ничего по этому поводу не говорила, но я-то ее очень хорошо знаю!
– Я не про ее чувства, а про твои! Ты сам-то не передумал?
Но Макс молчал, потому что не мог разобраться в себе. С одной стороны, безусловно, его интерес к самой кампании по поиску затонувших сокровищ сохранялся, несмотря на несколько увядший энтузиазм после волнений за своих друзей во время их недолгого плавания. С другой стороны, ему было безумно жаль жену, сходящую с ума от страха за него.
Но Игнатьич понял его молчание по-своему. Он не хотел заставлять зятя, но тогда разрушились бы все его планы! Тем не менее, он также понимал, что без огромного желания, энтузиазма и куража в таких экспедициях делать просто нечего! Человек может выполнять все на "отлично", но это все равно будет насилием над собой! В экипаже должно присутствовать единомыслие во всем – в работе, мыслях, настрое, бесшабашности, наконец!
Ну, что ж, принимать волевое решение все-таки придется, несмотря на обещание, данное дочери, а жаль…
– Макс, – заговорил Игнатьич, – я понимаю тебя и Марину. Я вообще всех должен понимать по рангу – как отец, как тесть и как капитан! Но и ты должен меня понять. Без четвертого члена нам не обойтись, и ты это прекрасно знаешь! Я не могу все изменить на этом этапе. Если бы ты отказался сразу, этого разговора не было. Но ты дал согласие, и мы все на тебя рассчитываем! Я не могу из-за твоих сомнений отменить следующую экспедицию, которая продлится месяц. Мы с Олегом обсуждали предстоящее плавание, и я как раз сегодня собирался об этом объявить. Поэтому давай договоримся так:… ты с нами поедешь в следующую экспедицию, а я тебе торжественно обещаю: решишь уйти по возвращении, препятствовать и зла держать не буду, как бы все ни сложилось, и никому не позволю тебя в чем-нибудь упрекнуть! Ну, как, по рукам?
– Да! – коротко ответил Макс. – Спасибо вам… за понимание!
Гостиница, которую разыскали майор Карнаухов с женой, оказалась небольшим старинным трехэтажным зданием в романском стиле. Здание практически не перестраивалось со времен, когда оно еще было доходным домом. Все эти сведения туристы из России почерпнули из небольшого путеводителя по гостиницам и отелям Амстердама, купленном еще в аэропорту. На всякий случай, они оба приехали по туристической визе, чтобы не привлекать ненужного внимания к своим персонам.
С утра чета Карнауховых, как и положено любопытным туристам, с удовольствием побродила по великолепному городу, поглазела на местные достопримечательности, полюбовалась старинной архитектурой, покаталась в экскурсионной карете, поплавала на прогулочном катере по живописным каналам.
Затем они пообедали в кафе в центре города, сфотографировались на память на фоне знаменитого Музея мадам Тюссо, прошлись по кварталу Красных фонарей и побывали в уникальном парке тюльпанов. В общем, за целый день Карнауховы вполне убедились в справедливости других названий столицы Нидерландов – Нового Вавилона и Северной Венеции, которые придумали ей потрясенные иностранцы, впервые побывавшие в этом свободолюбивом городе.
Возвратившись в гостиницу, они только и смогли, что наскоро поужинать в небольшом ресторанчике на первом этаже и улечься спать.
Назавтра они снова спустились в ресторан и заказали кофе. В этот утренний час народу было немного. Кроме них была еще одна пожилая пара и двое молодых парней, сидящих за соседним столиком.
Похоже, это были старые приятели – они шумно смеялись и говорили на своем непонятном языке. Карнаухов рассеянно оглядывал интерьер и соображал, с чего следует начать расследование.
И вдруг чуткое ухо следователя уловило в разговоре молодых людей знакомую фамилию – Адамова! Причем произнесена она была ими обоими, но с абсолютно разными интонациями. Вывод напрашивался сам собой – они были с ней знакомы или что-то о ней знали!
"Это удача!" – решил майор. Он был неплохим психологом и знал, как "разговорить" любого человека. Тем более ему для начала было просто необходимо получить любую информацию. А в такой неформальной обстановке сделать это было гораздо проще.
– Господа, – начал он, обращаясь к парням по-английски, – вы, я вижу, местные, не могли бы нам с женой помочь?
Парни перестали смеяться и вопросительно посмотрели на иностранца.
– Да, пожалуйста. Что вы хотели узнать? – произнес один из них – высокий и черноволосый, украдкой глянув на часы.
От Карнаухова этот жест не укрылся, но он, встал со своего места, захватив чашку, и присел за столик к удивленным парням:
– Вы позволите? Я вас ничуть не задержу! Поверьте, это очень важно для меня!
Чернявый хмуро кивнул, а второй рыжеватый, с веснушками по всему лицу, удивленно взглянул на Карнаухова.
– Я здесь впервые, – начал говорить майор, – а вы, вижу, здесь завсегдатаи! Именно поэтому к вам и подошел. Дело в том, что я журналист. Зовут меня Борис Карнаухов. Приехал из России. Моя журналистская специфика – отели и гостиницы крупных городов мира. – При этих словах он вынул из кармана путеводитель и помахал им перед носом парней. – Я побывал во многих местах, но ваш старинный город мне понравился больше всего. Я выбрал эту гостиницу за ее неповторимый стиль и архитектурный шарм. Теперь мне понравился еще и кофе, – он приподнял свою чашку, улыбнувшись, – но самое главное, мне понравился персонал! Я еще не встречал такой предупредительности к иностранцам вроде меня. Может, случайно вы что-нибудь знаете об администрации, которая смогла так организовать работу своих сотрудников? Мне это нужно для публикации комментариев от обычных рядовых посетителей гостиничного ресторана. А затем я постараюсь встретиться и с управляющим, хотя, как правило, такие люди неохотно идут на контакт с журналистами. Вы случайно не знаете, он очень строгий?
Последующей реакции следователь Карнаухов никак не ожидал! Парни прыснули! Чернявый, представившись Питером, с улыбкой произнес:
– Вы извините нас, господин Карнаухов, но вам удивительно повезло, потому что я как раз и есть владелец и управляющий этой гостиницы… правда, бывший, а Ян, – он указал на конопатого, – официант этого самого ресторана! Если хотите, я вам расскажу удивительную историю, которая произошла совсем недавно, в результате которой я всего этого лишился!
– Конечно, буду вам очень признателен! – майор и не ожидал такой удачи. Он достал диктофон и приготовился слушать, тогда как его жена уже облюбовала место за стойкой бара.
То, что услышал Карнаухов от Питера, было чрезвычайно важно и безумно интересно! Словно кадры из какого-то приключенческого фильма, перед мысленным взором следователя проносились удивительные и непостижимые картины превращения "бедной русской женщины" в богатую фламандскую наследницу.
"Как же, бедная!" – усмехнулся про себя майор.
Словоохотливый Питер, явно недовольный резким поворотом в его судьбе, видимо, сильно нуждался в таком благодарном слушателе. Ему нужно было выговориться, излить душу, пусть и первому встречному. Так обычно откровенно беседуют двое совершенно незнакомых людей в купе поезда дальнего следования. А майор Карнаухов был именно таким слушателем.
Теперь следователь знал все или почти все. Особенно его поразил рассказ о старинной картине, хранящейся двести лет в доме Питера. Также сыщик выяснил, что Адамова развелась со своим мужем, живущим на Арубе, и вышла замуж за своего зама Риккардо.
Следователь был доволен, но удивлен тем, что, по словам парней, ни Адамова, ни ее бывший муж вовсе не производили впечатления богатых людей. Наоборот, это были люди, скорее, нуждающиеся.
Карнаухов поблагодарил парней и пообещал им прислать из России большую заметку с их интервью. Впрочем, парней это мало интересовало.
Его Нина, тем временем, вовсю флиртовала с барменом, накачиваясь мохито. Она попала в свою стихию, удивляя круглолицего работника барной стойки безудержностью в употреблении спиртного в такое неподходящее время. Бармен только качал головой и растерянно улыбался.
Оставив жену в ресторане, Борис решил, не откладывая, поговорить с Варварой Адамовой. Он еще не решил пока, каким образом вести с ней беседу, как к ней относиться. Но то, что он уже узнал об Адамовых от человека, вовсе не заинтересованного в их выгораживании, сильно поколебало его предубежденность в отношении этих людей.
И он решил просто поговорить с ней, как с женой своего школьного приятеля. И это было самым правильным на данном этапе расследования.
Игнатьич не преувеличивал, когда называл примерную продолжительность грядущей экспедиции. Недаром друзья, пользуясь служебным положением Олега, проштудировали все документы на тему поисков сокровищ, находящихся в музее острова. Это были обрывки судовых журналов, фрагменты старых лоцманских карт, рукописные схемы и многое другое, свидетельствующее о неподдельном интересе человека к тайнам моря.
Впрочем, за точность и правильность этих документов поручиться было невозможно, как они сами уже убедились. Поэтому им не показалось странным, что столь ценные сведения хранятся в музее совершенно открыто. Несмотря на это, примерный план нового путешествия был набросан с учетом добытых сведений, тем более в некоторых документах были указаны и промеры глубин с точными координатами. Если первый поход был призван проверить лодку и экипаж на прочность, то второй – исключительно для поисков затонувших кораблей.
Но подготовка перед новым походом все же была необходима. Кроме приспособления для расчистки места раскопок от донного песка, Никита задумал превратить обычный металлоискатель в искатель драгоценных металлов!
Для воплощения этой гениальной идеи им было изобретено не менее гениальное устройство, которое могло на расстоянии до трех метров определять не только химический состав металла, но и его массу!
В основу устройства был положен принцип работы спектрографа – прибора, используемого в химических и физических лабораториях для спектрального анализа химических элементов и металлов в частности.
Никита, объединив в одном корпусе металлоискатель и спектрограф, собрал в итоге свой уникальный прибор, для краткости названный "Драгметискателем". А, вкупе с очень мощной батареей, подпитываемой от основного аккумулятора космоэнергии субмарины, он получил возможность использовать его на расстоянии.
Спектрограф при желании настраивался на тот или иной химический элемент и, зафиксировав соответствующий импульс от определенного металла, содержащего этот элемент, передавал его на маленький дисплей, снабженный помимо экрана световыми индикаторами, соответствующими искомым элементам. Загорающийся красный индикатор соответствовал золоту, зеленый – серебру. На дисплее при этом высвечивался вес элемента в килограммах с точностью до одной сотой.
Причем, если одновременно были найдены оба металла, то загорались обе лампочки, а на экране – два числа разного цвета, совпадающего с цветом индикаторов. Были и еще две лампочки, на всякий случай, – синяя и желтая: для платины и бронзы, но даже в музее не было изделий из этих металлов.
Испытания проводились на Марининых украшениях. Все радовались, как дети, когда завернутые в тряпку золотые кольца, спрятанные в одном из ящиков стола, были тотчас же обнаружены Никитой уже на расстоянии трех метров миганием красного индикатора, да еще и с указанием общего веса золотых изделий!
Затем эксперимент усложнили: золотые и серебряные украшения были помещены на дно бассейна по четырем углам в четырех алюминиевых кастрюлях, причем в первой было только золото, во второй – серебро, в третьей – то и другое, а четвертая была пуста. Все кастрюли были пронумерованы. Никита должен был, подойдя к кастрюле, назвать номер и сказать, что в ней спрятано. В трех случаях он не ошибся, правильно истолковав даже третий вариант. И только у четвертой – пустой – замешкался. Он не мог понять, почему индикаторы погасли. При этом у него было такое растерянное лицо, что остальные участники эксперимента прыснули со смеху. В общем, эксперимент прошел на ура! Все еще раз убедились в конструкторском гении младшего Адамова.
Макс уже рассказал Марине о разговоре с отцом, и она была в прекрасном расположении духа. Максим и сам много думал об этом после разговора с тестем. И, в конце концов, разобрался в своих желаниях. Он понял, что поиски сокровищ, даже ради самых благих целей, не для него! Ему хочется работать по своей специальности, лечить людей вместе со своей женой, растить детей здесь на земле и радоваться солнцу, траве, деревьям, впитывая естественный, а не искусственный аромат природы.
И понял он это, когда тесть снял с него груз ответственности за уже данное им однажды обещание влиться в состав команды субмарины. Но это обещание Максим был намерен выполнить до конца!
Глава 13
Борис Сергеевич сидел в мягком кресле для гостей и внимательно смотрел на женщину, которая была, что называется, в своей тарелке. Если бы он увидел ее вот такую в их городке, обязательно обратил бы на нее внимание, несмотря на свою сдержанность, природную скромность и смущение перед прекрасным полом.
Она являла собой тот тип женщины, который всегда привлекал мужчин не внешней привлекательностью, хотя ничего отталкивающего в ее простом лице с темной родинкой под левым ухом не было, а каким-то внутренним шармом, неуловимым блеском глаз, а также неповторимой манерой произносить слова и держаться на людях.
Она выглядела гораздо моложе своих лет. В досье на Варвару Адамову он прочел также, что она, проработав в техникуме преподавателем, перешла к своему мужу на должность кадровика и пресс-секретаря. Ни о каких организаторских способностях в скромном деле не было сказано ни слова! Наоборот, из характеристики с предыдущего места работы следовало, что она – безынициативный и вялый работник, хотя и весьма пунктуальна. К тому же, умела держать своих студентов в строгости.
Однако сейчас перед ним сидел уверенный в себе руководитель в безупречно сидящем на ее легкой фигуре дорогом костюме. Ухоженные руки, прическа, осанка – все говорило о том, что она на своем месте, а ее сияющие глаза – что она еще и счастлива, как женщина.
Варя тоже с интересом изучала бывшего одноклассника ее Петра, приехавшего сюда с женой, по его словам, в качестве туриста. Он ей сообщил, что совершенно случайно узнал от официанта фамилию владелицы гостиницы и не преминул этим воспользоваться. И теперь, смакуя прекрасный кофе, он рассказывал о школьных годах, проведенных совместно с Петром.
Если бы знал многоопытный следователь, что от проницательного взгляда этой женщины не укрылись истинные причины его появления! Она прочитала его мысли, едва он перешагнул порог ее шикарного кабинета. И только его действительно позитивный настрой в отношении Адамовых, который она без труда уловила, не позволил ей отнестись к представителю российских правоохранительных органов с должным предубеждением.
– А где же Адамыч? – невинно поинтересовался Борис, упомянув школьное прозвище Петра. – Он тоже с вами?
– Нет, к сожалению, мы с ним расстались, и я повторно вышла замуж за местного жителя, работавшего в этой гостинице до меня.
И она рассказала Карнаухову историю ее появления в этой гостинице, уже слышанную от бывшего владельца и совпадающую даже в мелочах.
– Петр с детьми живет на острове Аруба. Нам ведь пришлось уехать из России. Вы, Борис, наверняка, наслышаны об истории с его фирмой "ААА"? – поинтересовалась она, ничем не выдавая свою осведомленность в отношении гостя. – В сущности, Петя – человек очень порядочный и очень щепетильный в денежных вопросах, и он быстро понял, что придуманная им финансовая схема даст сбой в обозримом будущем. И последствия этого коллапса, в первую очередь, затронут не только последних вкладчиков, но и первых лиц фирмы. Ни для кого не секрет, что в нашей стране не любят разбираться в том, кто прав, а кто виноват на самом деле. Лес рубят – щепки летят! И пострадать мог не только он сам, но и я, и даже наши дети. Поэтому мы решили уехать, чтобы в спокойной обстановке мой муж смог бы урегулировать все финансовые проблемы. А перед отъездом он снабдил своих замов подробнейшими инструкциями урегулирования ситуации. Акции должны были быть погашены по номиналу в течение трех месяцев за счет продажи всех активов, включая движимое и недвижимое имущество фирмы. Но получилось совсем иначе. Как выяснилось, его бесстыдно обворовали собственные замы! Верите или нет, Борис, но мы ведь практически все оставили на родине, взяв только необходимую сумму для покупки дома на Арубе…
– А чем сейчас занимается ваш бывший муж? Не пытается подточить изнутри своими финансовыми пирамидами загнивающий запад? – пошутил Карнаухов.
Варя шутку не приняла:
– Ей-богу, Борис, понятия не имею. Теперь у него своя жизнь, у меня – своя! – ответила она без улыбки. Но потому, как она эта произнесла, Карнаухов понял: Варя чего-то не договаривает. Наверняка она знает больше! Но давить на нее, демонстрируя корочки старшего следователя, он не хотел. Ведь она могла предупредить бывшего мужа о приезде представителя прокуратуры.
Борис, ободряюще улыбаясь, произнес, вставая:
– Ну и ладушки! Я все равно хотел посетить Нидерландские Малые Антильские острова. Знаете, мне особенно рекомендовали посетить три острова: Бонайре, Кюрасао и Саба. Теперь же я обязательно съезжу и на Арубу. Только уговор: Адамычу ни слова! Вот будет ему сюрприз от Лопуха – это мое школьное прозвище! – и Борис смущенно рассмеялся.
Наконец все приготовления были завершены. Теперь на подлодке появились некоторые новшества: фонограммы, сопровождающие соответствующие ароматы в системе вентиляции, возможность просмотра широкоформатного видео, большая стереосистема. Все было максимально продумано, чтобы внутри замкнутого пространства люди не чувствовали себя ущемленными.
В кают-компании появился большой обеденный стол с удобными креслами, бильярд и даже небольшая библиотечка с русскими изданиями. Олег принес с собой кота, недавно подаренного ему девушкой, с которой он был на свадьбе Макса и Марины. У всех было приподнятое настроение.
Утром, по заведенному уже порядку, члены экипажа обменялись рукопожатиями и заняли свои места. "Новый наутилус" медленно отчалил от берега, отдаваясь мутным водам Карибского моря.
На этот раз Марина не пошла провожать своих мужчин – что-то удержало ее, к тому же ей надо было готовиться к сдаче последнего экзамена на право получения медицинской лицензии. Курсы нидерландского языка она успешно прошла еще два месяца назад, а, общаясь с соседями и пациентами, она получала еще и дополнительную языковую практику.
Она решила навести порядок в своем большом доме. На отцовском письменном столе, как всегда, была навалена куча разных бумаг и папок. Хотя Никита снабдил всех домашних компьютерами, собранными им по одному ему известным схемам, отец по старинке составлял документы обычным для него способом – при помощи ручки и бумаги. Корзина для мусора была переполнена. Отец забывал ее очищать, и использованные скомканные листки валялись повсюду.
Марина, улыбнувшись, стала подбирать их с пола, как вдруг ее внимание привлек один, на котором она с удивлением прочитала свое имя! У нее забилось сердце. Она развернула листок. Это был черновик завещания! Она с замиранием стала читать, покрываясь холодной испариной!