- Как вы сами сказали, - резко ответил Адекор, - это было много месяцев назад. Я успел привыкнуть к более разговорчивому компаньону. В конце концов - я уверен, что Кобаст Гант это подтвердит - это были лишь прототипы его новых компаньонов с искусственным интеллектом, которые он собирается сделать доступными для всех желающих. Он ожидает, что люди найдут их более удобными, чем старые, даже если они никогда не оказываются отрезанными от сети, и что люди быстро к ним привыкнут и станут относиться к ним как к чему-то совершенно обычному, так же, как к старым, неинтеллектуальным компаньонам. - Адекор сложил руки на коленях. - По крайней мере, я привык к своему очень быстро, и, как я уже и сказал, уже не думал о нём и о том, зачем они нам изначально понадобились… но погодите. Погодите!
- Да? - сказала Болбай.
Адекор обратился непосредственно к арбитру Сард:
- Мой компаньон может рассказать, что произошло в тот день.
Арбитр наградила Адекора тяжёлым взглядом.
- Каков ваш вклад, учёный Халд?
- Мой? Я физик.
- И компьютерный программист, не так ли? - сказала арбитр. - Ведь правда же, вы и учёный Боддет работали с очень сложными компьютерами.
- Да, но…
- Поэтому, - продолжила арбитр, - я не думаю, что мы можем доверять чему-либо из того, что скажет ваш компаньон. Для специалиста вашего уровня перепрограммировать его так, чтобы он сказал то, что вам нужно - достаточно тривиальная задача.
- Но я…
- Спасибо, арбитр Сард, - сказала Болбай. - Теперь расскажите нам, учёный Халд, сколько людей обычно задействовано в научном эксперименте?
- Бессмысленный вопрос, - ответил Адекор. - Какие-то проекты выполняются в одиночку, другие…
- … а в других участвуют десятки исследователей, не так ли?
- Да, иногда.
- Но в вашем эксперименте участвовало всего двое.
- Это не так, - сказал Адекор. - Ещё четверо помогали нам на разных стадиях проекта.
- Но ни один из них не спускался к вам шахту. Под землёй работали только вы двое - Понтер Боддет и Адекор Халд, не так ли?
Адекор кивнул.
- И только вы вернулись на поверхность.
Адекор промолчал.
- Это так, учёный Халд? Только вы вернулись на поверхность?
- Да, - сказал он, - но, как я объяснял, учёный Боддет исчез.
- Исчез, - сказала Болбай, словно никогда раньше не слышала этого слова, словно пыталась постичь его значение. - Вы имеете в виду, что он пропал?
- Да.
- Растворился в воздухе.
- Именно так.
- Но мы не знаем ни об одном случае подобных исчезновений.
Адекор слегка качнул головой. Почему Болбай преследует его? Он никогда с ней не ругался, и даже представить не мог, чтобы Понтер представлял его ей в невыгодном свете. Что ею двигало?
- Вы не нашли тела, - вызывающе заявил Адекор. - Вы не нашли тела, потому что тела не было.
- Это ваша позиция, учёный Адекор. Однако в тысячах саженей под землёй вы могли избавиться от тела множеством способов: поместить его в герметично закупоренный контейнер, чтобы предотвратить распространение запаха, а потом сбросить в какую-нибудь трещину, обрушить на него непрочную кровлю, перемолоть проходческой машиной. Шахтный комплекс огромен, десятки тысяч шагов туннелей и штолен. Вы могли избавиться от тела где угодно.
- Но я этого не делал.
- Вы так говорите.
- Да, - сказал Адекор, усилием воли возвращая голосу спокойствие, - я так говорю.
* * *
Вчера вечером у Рубена дома Луиза и Понтер пытались придумать эксперимент, который доказал бы правоту утверждений Понтера о том, что он явился из параллельного мира.
Химический анализ волокон его одежды мог помочь. По словам Понтера, они были синтетическими, и предположительно отличались от всех известных полимеров. Точно так же, некоторые компоненты странного импланта-компаньона наверняка окажутся неизвестными современной науке.
Дантист мог бы доказать, что Понтер никогда не пил фторированной воды. Возможно, он даже доказал бы, что Понтер жил в мире без ядерного оружия, диоксинов или двигателей внутреннего сгорания.
Однако, как указал Рубен, всё это демонстрировало лишь то, что Понтер происходит не с этой Земли, но не доказывало, что он явился с другой Земли. В конце концов, он мог быть просто инопланетянином.
Луиза доказывала, что инопланетная форма жизни никак не может настолько точно походить на случайный продукт эволюции на нашей планете, но согласилась, что для многих идея о пришельце с другой планеты окажется более приемлемой, чем идея параллельных миров - на что Рубен сказал что-то насчёт Киры Нэрис, которая выглядит лучше в коже[18].
Наконец, подходящий тест предложил сам Понтер. Его имплант, сказал он, содержит полный комплект карт никелевой шахты, предположительно расположенной поблизости от этого места на его версии Земли; в конце концов, лаборатория, в которой работал он, тоже располагалась в шахте. Разумеется, основная часть рудной залежи была найдена и его народом, и персоналом "Инко", но, сравнивая свои карты с картами на сайте "Инко", имплант идентифицировал место, содержащее, по его словам, богатую залежь меди, которая ускользнула от внимания "Инко". Если залежь существует, то о ней может знать лишь пришелец из параллельного мира.
И вот теперь Понтер Боддет - они теперь знали его полное имя - Луиза Бенуа, Бонни Джин Ма, Рубен Монтего и женщина, которую Луиза увидела впервые, генетик Мэри Воган, стояли посреди густого леса в 372 метрах от принадлежащего нейтринной обсерватории здания. С ними были двое геологов "Инко" с разведывательной буровой установкой. Один из них настаивал, что Понтер не прав и меди в этом месте быть не может.
Следуя указаниям Хак, они пробурили скважину глубиной 9,3 метра и вытащили наружу керн. Луиза испытала огромное облегчение, когда бур с алмазной головкой, наконец, остановился; от его визга у неё заболела голова.
Упакованный керн сообща отнесли на парковку, где было больше места, и там сняли с него непрозрачную мембрану. На вершине керна, разумеется, была почва, под ней - ледниковый тиль, состоящий из глины, гравия и гальки. Под ним, сказал один из геологов, была докембрийская норитовая скала.
А под ней, в точности на указанной Хак глубине, обнаружилась…
Луиза в восхищении захлопала в ладоши. Рубен Монтего улыбался от уха до уха. Сомневающиеся геологи что-то бормотали под нос. Профессор Ма поражённо качала головой. А генетик, доктор Воган, смотрела на Понтера широко раскрытыми глазами.
Она была в точности там, где было предсказано: самородная медь, перекрученная и пузыристая, тусклая, но несомненно металлическая.
Луиза улыбнулась Понтеру, думая о зелёном, незагаженном мире, который он описывал вчера вечером.
- Манна небесная, - тихо сказала она.
Профессор Ма подошла к Понтеру и взяла его гигантскую ладонь обеими руками.
- Никогда бы не поверила, - сказала она, - но добро пожаловать на нашу версию Земли.
Глава 21
Все, кроме геологов, снова собрались в конференц-зале шахты "Крейгтон": Мэри Воган, генетик из Торонто, Рубен Монтего, врач компании "Инко", Луиза Бенуа, сотрудница Нейтринной обсерватории Садбери, присутствовавшая при разрушении детектора, Бонни Джин Ма, директор обсерватории, и, самое главное, Понтер Боддет, физик из параллельного мира, единственный живой неандерталец, которого видела Земля за последние 27000 лет.
Мэри села рядом с Бонни Джин Ма, единственной женщиной в зале, возле которой было свободное место. Слово взял Рубен Монтего.
- Вопрос, - сказал он со своим ямайским акцентом, который Мэри находила восхитительным. - Почему мы ведём горные работы на этом месте?
Мэри не имела ни малейшего понятия, а те, кто наверняка знал, выглядели не расположенными к игре в угадайку, но в конце концов Бонни Джин всё же ответила:
- Потому что 1,8 миллиардов лет назад, - сказала она, - здесь упал астероид, создав огромную залежь никеля.
- Именно, - сказал Рубен. - Событие, имевшее место задолго до возникновения на Земле многоклеточной жизни, часть общего прошлого нашего мира и мира Понтера Боддета. - Он оглядел обращённые к нему лица, и его взгляд остановился на Мэри. - Мы не выбирали место для постройки шахты, - сказал Рубен, - мы построили её там, где была руда. А что насчёт нейтринной обсерватории? Почему она была построена здесь?
- Потому что, - ответила Ма, - два километра скальной породы над шахтой прекрасно защищают от космических лучей, делая её идеальным местом для размещения нейтринного детектора.
- Но дело ведь не только в этом, мэм? - сказал Рубен, который, как предположила Мэри, стал настоящим экспертом в области нейтринной физики благодаря разговорам с Луизой. - На этой планете есть и другие глубокие шахты. Но в этой ещё и необычайно низкий уровень фоновой радиации, не так ли? Это место - наилучшее для размещения инструментов, чувствительные к воздействию фоновой радиации.
Мэри рассуждения Рубена показались здравыми, и она заметила, как профессор Ма кивнула. Но потом всё же добавила:
- И что из этого следует?
- А то, - сказал Рубен, - что во вселенной Понтера на этом самом месте тоже существует глубокая шахта для разработки той же самой залежи никеля. И в один прекрасный момент он сам осознал ценность этого места и убедил своё правительство устроить глубоко под землёй лабораторию физических исследований.
- То есть он уверяет, что в другой вселенной на этом самом месте тоже существует нейтринный детектор? - спросила Ма.
Рубен покачал головой.
- Нет, - ответил он. - Не совсем. Вспомните: на выбор места для нейтринной обсерватории повлияла историческая случайность: тот факт, что в канадских ядерных реакторах, в отличие от американских, британских, японских или русских, в качестве замедлителя используется тяжёлая вода. Это обстоятельство отсутствовало в мире Понтера - там, похоже, ядерной энергией вообще не пользуются. Но это место также идеально подходит для размещения другого типа физических инструментов. Он замолчал, снова оглядел присутствующих, и сказал:
- Понтер, где вы работаете?
- Дусбле корбул то калбтаду, - ответил Понтер, и имплант перевёл его слова мужским голосом: - В лаборатории квантовых вычислений.
- Квантовых вычислений? - повторила Мэри, чувствуя неловкость; она не привыкла оказываться самой невежественной в компании.
- Именно так, - сказал Рубен. - Доктор Бенуа?
Луиза поднялась и кивнула Рубену.
- Квантовые вычисления - это область, в которой мы лишь начинаем делать первые шаги, - сказала она, убирая с глаз прядь волос. - Обычный компьютер определяет делители некоторого числа, деля его сначала на один предполагаемый делитель, потом на другой, потом на третий - перебирая их все. Но если использовать обычный компьютер для нахождения делителей реально больших чисел - например 512-значных, которые используются для шифрования транзакций по кредитным карточкам в Интернете - то на перебор и проверку всех возможных делителей могут уйти столетия.
Она тоже оглядела обращённые к ней лица, убеждаясь, что никто не потерял нить её мысли.
- Но квантовый компьютер использует суперпозицию квантовых состояний для проверки нескольких делителей одновременно, - сказала Луиза. - Это значит, что от нашей вселенной отделяются её короткоживущие идентичные копии специально с целью выполнения квантового вычисления, которые по его завершению - то есть практически тут же - снова сливаются в одну, поскольку они различаются только проверяемым делителем, в остальном же абсолютно идентичны. Таким образом за время, достаточное для проверки одного делителя они фактически проверяются все разом, и мы получаем решение прежде неразрешимой задачи. - Она сделала паузу. - По крайней мере, так мы до сих пор представляли себе природу квантовых вычислений - что они основаны на одномоментной суперпозиции квантовых состояний, то есть, фактически, на создании набора вселенных
Мэри кивнула, пытаясь осознать услышанное.
- Но представьте себе, что всё происходит немного не так, - сказала Луиза. - Представьте, что вместо создания на долю секунды новой вселенной квантовый компьютер обращается к уже существующим параллельным вселенным - другим версиям реальности, в которых квантовый компьютер также существует.
- Для этого предположения нет теоретических оснований, - сказала Бонни Джин немного раздражённо. - И, кроме того, на этом месте нет квантового компьютера в нашей вселенной, единственной, в существовании которой мы можем быть уверены.
- Именно! - воскликнула Луиза. - Моё предположение таково. Доктор Боддет и его коллега пытались факторизовать число настолько большое, что для одновременной проверки всех возможных делителей потребовалось больше копий квантового компьютера, чем их есть в уже существующих независимых долгоживущих вселенных. Понимаете? Он обратился к тысячам и миллионам существующих параллельных вселенных. В каждой из них квантовый компьютер нашёл копию себя, и каждая из них выполнила проверку своего делителя. Правильно? Но что, если вы факторизуете огромное число, гигантское число, число с большим количеством потенциальных делителей, чем количество параллельных вселенных, в которых существует квантовый компьютер? Что тогда? Так вот, я думаю, что случилось следующее: доктор Боддет с партнёром факторизовали гигантское число, квантовый компьютер обратился к своим собратьям во всех и каждой из вселенных, где он существует, но ему нужно было больше копий себя, так что он стал их искать в других параллельных вселенных, включая те, в которых квантовый компьютер никогда не был построен - такие, как наш мир. И как только он обратился к одной из таких вселенных, это было как удар о стену - факторизация тут же прекратилась. И в результате этого удара существенная часть вычислительной установки Понтера оказалась перемещённой в нашу вселенную.
Мэри снова заметила, что доктор Ма кивает.
- Воздух, вместе с которым появился Понтер.
- Точно, - сказала Луиза. - Как мы и думали, в нашу вселенную переместился в основном воздух - достаточно воздуха, чтобы взломать акриловую сферу изнутри. Но вместе с воздухом оказался захвачен человек, который оказался внутри установки квантовых вычислений.
- То есть, он не знал, что происходит, когда попал сюда? - спросила Ма.
- Нет, - сказал Рубен Монтего. - Он ничего не понимал. Если вам кажется, что мы были в шоке, подумайте о том, как ошалел он. Бедолага обнаружил, что оказался в воде в полной темноте. Если бы с ним не было здорового пузыря воздуха, он бы точно утонул.
Весь твой мир вдруг вывернулся наизнанку, - подумала Мэри. Она посмотрела на неандертальца. Конечно, он старался скрыть растерянность и страх, которые, должно быть, испытывал, но перенесённый им шок был вне всякого сомнения огромен.
Мэри сочувственно улыбнулась ему.
Глава 22
Доосларм бадасларм Адекора Халда шёл своим чередом. Арбитр Сард сидела на южном краю зала, Адекор сидел пришпиленный к своему табурету обвиняемого, а Даклар Болбай ходила вокруг него кругами.
- Действительно ли было совершено преступление? - сказала Болбай, обращаясь в этот раз к арбитру Сард. - Труп не был найден, так что можно бы было утверждать, что это дело о пропавшем без вести, как бы абсурдно ни звучало это в наши дни. Но мы обыскали шахту с портативными детекторами сигналов, так что мы знаем, что компаньон Понтера ничего не передаёт. Если бы он был ранен, компаньон бы передавал. Даже если бы он погиб от естественных причин, компаньон работал бы от батарей ещё несколько дней после того, как биохимические процессы в теле Понтера прекратились. Ничто, кроме насильственных действий не может объяснить исчезновение Понтера и молчание его компаньона.
Адекор чувствовал, что его желудок начинает заворачиваться узлом. Рассуждения Болбай логичны: конструкция компаньонов проста и надёжна. Когда их ещё не было, случалось, что люди пропадали, и их объявляли мёртвыми лишь через много месяцев, часто просто из-за отсутствия лучшего объяснения. Но Лонвес Троб обещал, что его компаньоны всё изменят, и так и случилось. Никто больше не пропадает без вести.
Арбитр Сард, очевидно, была удовлетворена аргументацией Болбай.
- Я согласна, - объявила она, - что отсутствие одновременно и тела, и сигналов компаньона заставляет предположить преступное деяние. Давайте двигаться дальше.
- Очень хорошо, - сказала Болбай. Она коротко взглянула на Адекора, потом снова повернулась к арбитру. - Убийства, - сказала она, - никогда не были часты. Оборвать жизнь другого, полностью и невозвратно прекратить чьё-то существование - деяние гнусное и ни с чем не сравнимое. И всё же подобные случаи известны; большинство, разумеется, из эпохи до компаньонов и архивов алиби. И в те времена трибунал обычно просил показать три вещи для подкрепления обвинения в убийстве.
Во-первых, возможность совершить преступление - и таковой у Адекора Халда было больше, чем у кого-либо другого на планете, поскольку он находился в условиях, когда его компаньон был не способен вести передачу.
Во-вторых - метод, способ, которым преступление было совершено. В отсутствие тела мы можем лишь строить догадки о том, как могло быть осуществлено убийство, хотя, как вы увидите позднее, один способ более вероятен, чем другие.
И, наконец, нужно показать причину, мотив преступления, что-то, побудившее преступника совершить столь ужасное и необратимое действие. Арбитр, я собираюсь исследовать вопрос о мотиве Адекора Халда.
Сард кивнула.
- Я слушаю.
Болбай резко обернулась к Адекору.
- Вы и Понтер Боддет жили вместе, не так ли?
Адекор кивнул.
- В течение семи декамесяцев.
- Вы любили его?
- Да. Очень любил.
- Но его партнёрша недавно умерла.
- Она была и вашей партнёршей, - сказал Адекор, воспользовавшись возможностью подчеркнуть конфликт интересов Болбай.
Однако Болбай оказалась к этому готова.
- Да. Класт, моя возлюбленная. Она ушла из жизни, и я глубоко скорблю по ней. Но я никого не виню; в этой смерти некого винить. Болезни случаются, и продлители жизни сделали всё, что в их силах, чтобы облегчить страдания её последних месяцев. Но в смерти Понтера Боддета есть, кого обвинять.
- Осторожно, Даклар Болбай, - сказала арбитр Сард. - Вы не доказали, что учёный Боддет мёртв. Пока я не вынесу решение по этому поводу, вы должны говорить о такой возможности лишь в предположительном ключе.
Болбай повернулась к Сард и поклонилась.
- Прошу прощения, арбитр. - Потом вернулась к Адекору. - Мы обсуждали другую смерть, смерть, которая вне всяких сомнений имела место: смерть Класт, партнёрши Понтера и моей. - Болбай прикрыла глаза. - Моё горе слишком велико, чтобы выразить его словами, и я не выставляю его ни перед кем напоказ. Горе Понтера, я уверена, было столь же велико. Класт часто говорила о нём; я хорошо знаю, как сильно она любила его, как сильно он любил её. - Болбай мгновение помолчала, вероятно, чтобы успокоиться. - Однако, принимая во внимание недавнюю трагедию, мы должны рассмотреть ещё одну возможную причину исчезновения Понтера. Мог ли он покончить с жизнью, не выдержав горя разлуки с Класт? - Она посмотрела на Адекора. - Каково ваше мнение, учёный Халд?