Как Понтера отбрасывает назад, изо рта хлещет кровь…
Как Понтер выплёвывает зубы.
Болбай снова остановила картинку. Да, на лице молодого Адекора теперь застыло выражение шока и раскаяния. Да, он нагнулся, чтобы помочь Понтеру. Да, он явно сожалел о том, что сделал, потому как он, конечно же, был…
…был на волосок от того, чтобы убить Понтера Боддета, со всей силы ударив его кулаком в лицо.
Мегамег плакала. Жасмель ёрзала на своём кресле, отодвигаясь от Адекора. Арбитр Сард в изумлении медленно раскачивала головой. А Болбай…
Болбай просто стояла, скрестив руки на груди.
- Ну так что, Адекор, - сказала она, - мне проиграть всю сцену снова, на этот раз со звуком, или вы сэкономите нам время и сами расскажете, о чём у вас с Понтером вышел спор?
Адекора мутило.
- Это несправедливо, - тихо произнёс он. - Несправедливо. Я прошёл курс лечения по контролю над гневом - корректировку уровня нейротрансмиттеров; мой скульптор личности это подтвердит. Я в жизни никого не ударил ни до, ни после этого случая.
- Вы не ответили на мой вопрос, - сказала Болбай. - О чём вы ругались с Понтером?
Адекор молчал, сокрушённо качая головой.
- Учёный Халд? - требовательно напомнила о себе арбитр.
- Это была ерунда, - сказал Адекор, глядя в устланный мхом пол. - Это… - Он сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул. - Это была философская идея, связанная с квантовой физикой. Существует много интерпретация квантовых явлений, но Понтер был сторонником модели, об ошибочности которой был прекрасно осведомлён. Я… Я знал, что он просто дразнит меня, но…
- Но вы не выдержали, - сказала Болбай. - И простая научная - научная! - дискуссия вышла из-под контроля, и вы вспылили настолько, что это стоило бы Понтеру жизни, ударь вы его на два пальца выше.
- Это несправедливо, - повторил Адекор, теперь глядя на арбитра. - Понтер меня простил. Он не выдвинул обвинения; если нет обвинения со стороны жертвы, то по определению нет и преступления. - Его голос стал почти умоляющим. - Это закон.
- Сегодня утром в зале Совета мы имели возможность наблюдать, насколько успешно Адекор Халд контролирует свой гнев, - сказала Болбай. - А теперь вы увидели, что однажды он уже пытался убить Понтера Боддета. В тот раз у него не получилось, но, по моему мнению, у нас достаточно оснований полагать, что новая попытка, совершённая в лаборатории квантовых вычислений глубоко под землёй, была успешнее. - Болбай замолчала и взглянула на Сард. - Я думаю, - сказала она довольным голосом, - что установленных фактов достаточно для передачи дела в полный трибунал.
Глава 25
Мэри подошла к окну, выходящему на улицу, и выглянула в него. Хотя уже больше шести вечера, в это время года будет светло ещё пару часов, и…
О Господи! Продюсер с канала "Дискавери" был не единственным, кто догадался, где их нужно искать. Она увидела два телевизионных фургона с микроволновыми антеннами на крышах, три легковушки, украшенные логотипами радиостанций, и потрёпанную "хонду" с крылом чуть иного цвета, чем остальной автомобиль; она, должно быть, принадлежала какому-нибудь газетчику. Похоже, сообщение о том, что она подтвердила подлинность ДНК Понтера, заставило всех и каждого отнестись к этой совершенно невероятной истории всерьёз.
Рубен, наконец, положил трубку. Мэри повернулась к нему.
- Я не планировал, что вы останетесь на ночь, - сказал он, - но…
- Что? - удивлённо переспросила Луиза.
Но Мэри уже всё поняла.
- Никто никуда не едет, да? - спросила она.
Рубен покачал головой.
- ЛЦКЗ наложил на дом карантин. Никто не входит и не выходит.
- Как долго? - спросила Луиза, распахивая свои карие глаза.
- Это решит правительство, - ответил Рубен. - По меньшей мере несколько дней.
- Дней! - воскликнула Луиза. - Но… но…
Рубен развёл руками.
- Прошу прощения, но никто не знает, что плавает у Понтера в крови.
- А от какой болезни вымирали ацтеки? - спросила Мэри.
- Большей частью от оспы, - ответил Рубен.
- Но от оспы… - сказала Луиза. - Если б это была оспа, то были бы язвы на лице?
- Они появляются через два дня после начала лихорадки, - сказал Рубен.
- Но оспу ведь уничтожили, - сказала Луиза.
- В этой вселенной, да, - сказала Мэри. - Поэтому от неё больше не прививают. Но возможно, что…
Луиза кивнула, догадавшись.
- Возможно, что в его вселенной её не уничтожили.
- Именно, - сказал Рубен. - Но в любом случае есть масса патогенов, которые эволюционировали в его мире и от которых у нас не может быть иммунитета.
Луиза глубоко вдохнула, по-видимому, пытаясь успокоиться.
- Но я чувствую себя хорошо, - сказала она.
- Я тоже, - ответил Рубен. - Мэри?
- Со мной всё в порядке.
Рубен покачал головой.
- Но рисковать всё равно нельзя. В Сент-Джозефе брали кровь Понтера на анализ; женщина из ЛЦКЗ, с которой я говорил, сказала, что она позвонит тамошнему заведующему патологией, и они сделают мазки на всё, на что можно.
- У нас достаточно еды? - спросила Луиза.
- Нет, - ответил Рубен, - но нам привезут, и…
Динь-дон!
- О, ч-чёрт! - зарычал Рубен.
- Кто-то звонит в дверь! - объявила Луиза, выглядывая сквозь входную дверь.
- Репортёр, - определила Мэри, увидев звонящего.
Рубен бросился наверх. Мэри подумала было, что он вернётся с дробовиком, но потом услышала, как он кричит из окна верхнего этажа:
- Уходите! Этот дом на карантине!
Мэри видела, как репортёр отступил от двери на несколько шагов и поднял голову, глядя на Рубена.
- Я хотел бы задать вам несколько вопросов, доктор Монтего, - крикнул он.
- Уходите! - крикнул Рубен в ответ. - Неандерталец болен, и минздрав наложил на этот дом карантин.
Мэри услышала, как по просёлку приближаются ещё несколько автомобилей; в окнах стали видны красно-жёлтые сполохи мигалок.
- Да ладно, доктор, - не сдавался репортёр. - Всего пара вопросов.
- Я серьёзно, - крикнул Рубен. - У нас здесь инфекционное заболевание.
- Я так понимаю, профессор Воган с вами? - крикнул репортёр. - Она может прокомментировать анализ неандертальской ДНК?
- Да уходите же! Ради Бога, человече, бегите отсюда!
- Профессор Воган, вы здесь? Стэн Тинберген, "Садбери Стар". Я бы хотел…
- Mon dieu! - воскликнула Луиза, указывая на улицу. - У него ружьё!
Мэри посмотрела туда, куда показывала Луиза. Метрах в тридцати от дома действительно кто-то целился в их сторону из длинного ружья. Секундой позже стоящий рядом человек поднял ко рту мегафон:
- Это RCMP, - произнёс его усиленный мегафоном раскатистый голос. - Отойдите от дома.
Тинберген обернулся.
- Это частная собственность! - крикнул он. - Здесь не было совершено преступление, и…
- ОТОЙТИ ОТ ДОМА! - взревел федерал. Он был одет в гражданское, но на их белой машине действительно виднелись буквы RCMP и их французский эквивалент, GRC[19].
- Если доктор Монтего или профессор Воган ответят на пару вопросов, - сказал Тинберген, - я тут же…
- Последнее предупреждение! - сказал федерал в мегафон. - Мой напарник постарается только ранить вас, но…
Тинберген, по-видимому, очень хотел свою статью.
- Я имею право задать вопросы!
- Пять секунд, - прогремел голос федерала.
Тинберген не сдавался.
- Четыре.
- Общество имеет право знать! - крикнул репортёр.
- Три!
Тинберген снова повернулся к дому, по-видимому, настроенный любой ценой получить хотя бы один ответ.
- Доктор Монтего, - крикнул он, подняв голову к окну верхнего этажа, - насколько опасна эта болезнь?
- Два!
- Я отвечу на все ваши вопросы, - крикнул в ответ Рубен. - Но не вот так вот. Отойдите от дома.
- ОДИН!
Тинберген резко развернулся и поднял руки на уровень плеч.
- Ну хорошо, хорошо! - проворчал он и медленно пошёл прочь от дома.
Не успел репортёр дойти до противоположной стороны улицы, как в доме зазвонил телефон. Мэри подошла к столу и взяла трубку, но Рубен, похоже, уже ответил на звонок с аппарата наверху.
- Доктор Монтего, - произнёс в трубке мужской голос, - это инспектор Мэттьюз, RCMP.
В обычных обстоятельствах Мэри положила бы трубку, но она умирала от любопытства.
- Здравствуйте, инспектор, - ответил голос Рубена.
- Доктор, минздрав попросил нас оказать вам любую помощь, какая потребуется. - Голос инспектора звучал слабо; должно быть, он звонил с сотового телефона. Она вытянула шею, чтобы посмотреть в окно; человек, говоривший в мегафон, теперь действительно стоял возле своей белой машины и держал у уха телефон. - Сколько людей в доме?
- Четверо, - ответил Рубен. - Я, неандерталец и две женщины: профессор Мэри Воган из Йоркского университета, и Луиза Бенуа, физик из Нейтринной обсерватории Садбери.
- Как я понимаю, один из них болен.
- Да, неандерталец. У него сильный жар.
- Запишите мой номер, - сказал федерал. Он продиктовал серию цифр.
- Записал, - сказал Рубен.
- Я планирую дежурить здесь, пока меня не сменят в 23:00, - сказал Меттьюз. - Сменщик будет по этому же номеру; звоните, если что-то понадобится.
- Мне нужны антибиотики для Понтера. Пенициллин, эритромицин, и много других.
- У вас дома есть выход в интернет?
- Есть.
- Составьте список и пришлите мне: Роберт Меттьюз, с двумя "т", собака, rcmp-grc.gc.ca - robert_matthews@grc.gc.ca. Записали?
- Да, - ответил Рубен. - Лекарства мне нужны как можно быстрее.
- Мы их доставим сегодня, если это можно купить в аптеке или раздобыть в Сент-Джозефе.
- Нам также нужны продукты.
- Привезём всё, что нужно. Пришлите мне список продуктов, предметов гигиены, одежды - всё, что понадобится.
- Отлично, - сказал Рубен. - Я также возьму образцы крови у всех четверых; их нужно будет доставить в Сент-Джозеф и другие лаборатории.
- Сделаем, - ответил Мэттьюз.
Они договорились звонить при любой смене обстоятельств, и Рубен положил трубку. Мэри услышала его шаги на лестнице - он спускался вниз.
- Ну? - спросила Луиза, переводя взгляд с Рубена на Мэри и обратно и выдавая тем самым, что Мэри подслушивала на телефоне.
Рубен вкратце пересказал разговор с федералом и добавил:
- Я дико извиняюсь за всё это; мне правда очень жаль.
- А что насчёт остальных? - спросила Мэри. - Других людей, которые контактировали с Понтером?
Рубен кивнул.
- Я скажу инспектору Мэттьюзу, что федералы должны найти их всех; думаю, для них устроят карантин в Сент-Джозефе, а не здесь. - Он сходил на кухню и вернулся с блокнотом и огрызком карандаша, которые, должно быть, использовал для составления списка покупок. - Так, значит, кто ещё контактировал с Понтером?
- Аспирант, который со мной работал, - сказала Луиза. - Пол Кирияма.
- Ещё доктор Ма, конечно же, - сказала Мэри, - и… Боже, она же улетела в Оттаву! Ей нельзя встречаться с премьером!
- Также куча народу в Сент-Джозефе, - сказал Рубен. - Санитары из "скорой", доктор Сингх, рентгенолог, сёстры…
Они продолжили дополнять список.
Всё это время Понтер лежал на желто-оранжевом ковре Рубена. По-видимому, он потерял сознание; Мэри видела, как поднимается и опускается его массивная грудь. Покатый лоб по-прежнему был весь в испарине, а глаза двигались под закрытыми веками, как подземные существа, мечущиеся в своих норах.
- Хорошо, - сказал Рубен, - Всем спасибо. - Он посмотрел на Мэри, потом на Луизу, потом на больного Понтера. - Теперь мне надо написать список лекарств, которыми я собираюсь лечить Понтера. Если нам повезёт…
Мэри кивнула и тоже посмотрела на Понтера. Если нам повезёт, подумала она, то никто из нас не умрёт.
Глава 26
День четвёртый
Понедельник, 5 августа
148/118/27
ПОИСК ПО НОВОСТЯМ
Ключевые слова: неандерталец
Пребывает ли Понтер в Канаде на законных основаниях? Этот вопрос продолжает беспокоить иммиграционных экспертов в стране и за рубежом. Сегодня у нас в гостях профессор Саймон Коэн, преподаватель иммиграционного права в Университете Макгилла в Монреале…
Десять признаков, по которым мы определили, что Понтер Боддет - настоящий неандерталец:
• Номер десять: Когда он впервые встретил человеческую женщину, он стукнул её дубинкой по голове и отволок за волосы в пещеру.
• Номер девять: При тусклом освещении его можно принять за Леонида Брежнева.
• Номер восемь: Когда к нему в гости пришёл Арнольд Шварценеггер, Понтер спросил: "Кто этот тщедушный тип"?
• Номер семь: Смотрит только канал "Fox"[20].
• Номер шесть: На вывесках "Макдональдсов" теперь написано: "Мы обслужили миллиарды и миллиарды Homo sapiens - и одного неандертальца".
• Номер пять: Назвал Тома Арнольда "красавчиком".
• Номер четыре: Увидев в Смитсонианском музее редкий образец горной породы, изготовил из него отличный наконечник для копья.
• Номер три: Носит часы "Fossil"[21] и пьёт действительно "Старое Милуоки"[22].
• Номер два: Начал собирать патентные отчисления за огонь.
• И признак номер один, по которому мы определили, что Понтер Боддет - настоящий неандерталец: Волосатые щёки - все четыре[23].
Джон Пирс, директор по международным приобретениям издательства "Рэндом Хауз - Канада" предложил Понтеру Боддету крупнейший аванс в истории канадского книгоиздания за эксклюзивные права на издание его авторизованной биографии, сообщает журнал "Quill Quire"…
Ходят слухи, что Понтером Боддетом интересуется Пентагон. Военное применение способа, с помощью которого он предположительно попал к нам, заинтересовало по меньшей мере одного пятизвёздочного генерала…
Сейчас, подумал Адекор Халд, усаживаясь на свой табурет в зале Совета, мы узнаем, совершил ли я самую большую ошибку в своей жизни.
- Кто говорит от имени обвиняемого? - спросила арбитр Сард.
Никто не двинулся с места. Сердце Адекора подпрыгнуло. Жасмель решила оставить его? Это было бы неудивительно. Вчера она собственными глазами видела, что однажды - хотя и очень давно - Адекор уже пытался убить её отца.
В помещении было тихо, только один из зрителей, по-видимому, придя к тому же выводу, что и Болбай вчера, издал презрительный смешок: никто не будет говорить от имени Адекора.
Но потом, наконец, Жасмель поднялась на ноги.
- Я, - сказала она. - Я говорю за Адекора Халда.
Многие зрители ахнули.
Даклар Болбай, сидевшая на краю зала, тоже поднялась на ноги. Её лицо было очень сердито.
- Арбитр, так нельзя. Эта девушка - одна из обвинителей.
Арбитр Сард выставила вперёд свой морщинистый лоб, разглядывая Жасмель из-под надбровных дуг.
- Это правда?
- Нет, - ответила Жасмель. - Даклар Болбай - партнёрша моей матери; она была утверждена моим табантом, когда мама умерла. Но мне уже исполнилось 250 лун, и я требую признания меня взрослой.
- Вы из 147-го? - спросила Сард.
- Да, арбитр.
Сард повернулась к Болбай, которая по-прежнему стояла.
- Все родившиеся в 147-м поколении достигли возраста личной ответственности два месяца назад. Если вы не заявляли о невменяемости вашей подопечной, то ваша опека над ней закончилась автоматически. Вы хотите заявить о её невменяемости?
Болбай исходила злобой. Она открыла рот, явно чтобы сказать что-то язвительное, но удержалась. Она посмотрела в пол и ответила:
- Нет, арбитр.
- Тогда всё в порядке, - сказала Сард. - Можете сесть, Даклар Болбай.
- Спасибо, арбитр, - сказал Жасмель. - Теперь, если позволите…
- Не так быстро, 147-я, - сказала Сард. - С вашей стороны было бы вежливым предупредить вашего табанта о том, что вы собираетесь оппонировать её обвинению.
Адекор понимал, почему Жасмель молчала. Если бы она предупредила Болбай, та сделала бы всё, чтобы её от этого отговорить. Но Жасмель унаследовала отцовский шарм.
- Ваши слова мудры, арбитр, - сказала она. - Я сохраню ваш совет за своим надбровным валиком.
Сард кивнула, и жестом позволила Жасмель продолжать.
Жасмель вышла в центр помещения.
- Арбитр Сард, мы слышали множество инсинуаций от Даклар Болбай. Инсинуаций и беспочвенных нападок на характер Адекора Халда. Однако она едва знает этого человека. Адекор был партнёром моего отца, так что я лишь мельком виделась с ним, когда Двое становились Одним, поскольку у него есть свой сын, присутствующий здесь Даб, и своя партнёрша, Лурт, сидящая рядом с Дабом. И всё же я виделась с ним довольно часто - гораздо чаще, чем Даклар.
Она подошла к Адекору и положила руку ему на плечо.
- И я, дочь человека, в убийстве которого обвиняют Адекора, говорю вам: я не думаю, что он это сделал. - Она замолчала, быстро взглянула на Адекора и снова встретилась взглядом с арбитром Сард.
- Ты сама видела запись алиби, - встряла Болбай со своего места на краю первого ряда зрителей. Сард шикнула на неё.
- Да, - сказала Жасмель. - Да, я видела. Я знала, что у отца была повреждена челюсть. Она иногда болела, особенно по утрам. Я не знала, кто нанёс повреждение - он никогда не рассказывал. Но он говорил, что это было очень давно, что тот, кто это сделал, глубоко раскаялся, и что он его простил. - Она помолчала. - Мой отец хорошо разбирался в людях. Он не вступил бы в партнёрство с Адекором, если бы считал, что есть хоть малейшая возможность того, что Адекор снова совершит подобное. - Она посмотрела на Адекора, потом снова на арбитра. - Да, мой отец пропал. Но я не думаю, что он был убит. Если он и умер, то в результате несчастного случая. А если нет…
- Вы думаете, он ранен? - спросила арбитр Сард. Жасмель смешалась; для арбитров нехарактерно задавать прямые вопросы.
- Возможно, арбитр.
Но Сард лишь покачала головой.
- Дитя, я сочувствую тебе. Правда сочувствую. Я слишком хорошо знаю, каково это, потерять родителя. Но то, что ты говоришь, лишено смысла. Люди обшарили всю шахту в поисках твоего отца. Женщины также участвовали в поисках, хотя уже были Последние Пять. И собак тоже приводили.
- Но если бы он умер, - сказала Жасмель, - его компаньон передавал бы сигнал, по крайней мере, какое-то время. Его искали переносными сканерами, но не обнаружили.
- Это так, - согласилась Сард. - Но если его компаньон был намеренно выведен из строя или уничтожен, никакого сигнала не было бы.
- Но нет никаких свидетельств…