- Бой закончен, - сказал Седов, поднимая руки и показывая ладони. Его не приветствовали. Зрители смотрели тревожно в каком-то странном ожидании.
- Ты все-таки убил его, - пробормотал Бван.
- Не может быть, - возразил Седов. Он бросился к поверженному сарху и, перевернув гиганта на спину, прислушался. - Дышит.
Свидетели недоверчиво приблизились. Убедившись в правоте чужеземца, кунфы влили в рот побежденного какую-то красную жидкость, и, когда тот очнулся, помогли ему встать и поднять руку.
- Бой закончен, - прохрипел Лунтфи. - Чужак победил. Хоа-джи.
И лишь тогда площадь зашумела, восторженно приветствуя Седова.
- Хорошо дерешься, - признал сарх.
- Теперь мы можем, наконец, по-человечески поговорить? - с надеждой спросил Валерий.
- Сейчас ты самый сильный, и можешь говорить все, что угодно, - торжественно объявил Бван. Толпа подтвердила его слова радостными криками.
- Я бы не отказался выпить что-нибудь покрепче, - признался Седов, натягивая одежду. Ему было все равно, что видеозаписывающие аппараты фиксируют каждое слово. Напряжение драки отпустило, и организм настойчиво требовал разрядки.
- Хорошо говоришь, - в очередной раз одобрил бывший президент.
Радостная толпа подхватила обоих соперников, и Седов даже не заметил, как оказался в уютном полутемном подвальчике в компании группы могучих аборигенов. По какому принципу подобралась компания, он сначала даже не понял, однако, ситуация сразу прояснилась:
- Итак, друзья, - объявил Лунтфи, протягивая землянину огромную чашу с темной жидкостью. - Сегодня мы, самые сильные люди Кумпфа, снова собрались здесь, чтобы поздравить нового победителя. По традиции, лучший боец должен выпить свой напиток первым. До дна, - и он подмигнул дипломату.
Седов с сомнением посмотрел на немаленькую бадью с местным алкоголем, но решил держаться до конца. "Надеюсь, что это не яд", - подумал он. Напиток оказался приятным на вкус и напоминал легкое полусладкое вино, но усталость и неимоверный объем чаши сделали свое дело. Кроме того, чаша была далеко не последней. Остаток вечера прошел в легком дурмане. Валерий помнил, что задавал вопросы, но совершенно не мог вспомнить ответов.
Когда рассудок немного прояснился, посредник обнаружил, что сидит в кабине собственной космической яхты, демонстрируя на экране самые важные кадры недельной давности и требуя от новых друзей подробных комментариев. Как он ухитрился пьяным найти в дупле ключ и провести собутыльников на корабль, оставалось загадкой для него самого. Валерий находился всё в той же компании сильнейших, немного, правда, уменьшившейся. Очевидно, остальные в салоне яхты просто не поместились. Главные действующие лица, Лунтфи и Бван, по-прежнему оставались рядом.
- Это все неправда, - угрюмо сказал Бван, глядя на экран. - И мы знаем, кто это сделал. Проклятый лысый обманщик.
- Кто? - Седов начал торопливо прокручивать запись назад.
- Вот он! - бывший секундант неожиданно схватил землянина за руку. - Останови!
На экране застыли два кадра - те самые, которые так долго изучал Валерий. Лицо Анатолия Клочкова и морщинистая уродливая физиономия Унтервира Темероха.
- Который из них? - нетерпеливо спросил Валерий. Он сам не знал, почему его так волнует этот вопрос.
- Вот этот, - сказал Лунтфи, указывая на Клочкова, и землянин почувствовал, как к горлу подступил неприятный ком, но сарх продолжил, - был неплохой. Дрался честно. Я не хотел убивать, но он упал, как я сегодня, - он показал собственный затылок. - И больше не встал. Умер. Я взял его дом.
- Где его тело? - глухо спросил Седов, с облегчением сообразив, что в обмане обвиняют совсем не Клочкова, смерть которого была совершенно случайной. - Где вы его похоронили?
- Он лежит в доме на площади, там, где ты меня вызвал, - ответил Лунтфи и покачал головой.
- Почему тело до сих пор в доме?
- Мы намазали его маслом йом, и залили масло внутрь, чтобы сохранить. На месяц, - объяснил сарх. - Так всегда делают, на случай, если за проигравшим с опозданием придут родственники.
- Жена посла просила меня привезти тело, - сказал Валерий. Он машинально вызвал на экран визора изображение Нины Клочковой. - Вы сможете доставить его на корабль?
- Конечно. Очень нехорошая история, - сокрушенно сказал сарх.
- Рад, что ты это понимаешь, - согласился землянин. Хмель совершенно выветрился из головы.
- Жаль, что ее не было здесь, - Лунтфи сосредоточенно уставился на фотографию Нины на экране.
- Почему? - удивился Седов. - Она тебе нравится?
- Чудак, - усмехнулся самый сильный из сархов. - Как мне может нравиться лысая женщина? Но я убил ее мужа, и значит, по нашим обычаям, обязан был бы заботиться о его жене и оберегать ее. Впрочем, - президент немного повеселел, - ты победил меня, и значит, мой долг перед ней теперь переходит к тебе.
- Вот только этого мне еще и не хватало, - мрачно отозвался землянин. - Кстати, не такая уж она и лысая, - он почему-то счел себя обязанным вступиться на Нину. - А вот ты можешь мне объяснить, зачем ты вообще ввязался в драку, если знал, что он слабее?
- Но ведь он же мог отказаться! - растерянно отозвался Лунтфи. - А он принял вызов. Как я мог отступить? Я же говорю, во всем был виноват лысый обманщик, тот, второй.
Запутавшийся Седов вернул на экран прежнюю картинку, и сарх ткнул пальцем в изображение слайса с планеты Фох.
- Вот он, коротышка, - подтвердил Бван. - У тебя здесь есть что-нибудь выпить? А потом лучше я расскажу все с самого начала.
В медотсеке нашлась бутылка водки и крохотные мерные стаканчики. Кунфы выхлестали водку, не моргнув глазом, хотя для Седова она была решительно лишней.
- Коротышку я встретил в лесу, как и тебя, - начал Бван. - И он тоже сказал слова вызова.
Конечно, я посмеялся в ответ и сказал, что не стану драться со слабаком. Он ужасно разозлился и сказал, что все люди, пришедшие со звезд, во много раз сильнее, чем мы, кунфы.
- Он имел в виду другую силу, - пояснил Валерий. Ситуация начала немного проясняться.
- Но я-то говорил о его собственном вызове! - возмутился кунф. - Птицеголовые всегда имели другую силу, но они никогда не говорили слова вызова.
- Конечно, - согласился Седов. Кажется, к первой и основной ошибке, а потом к преступлению Темероха привела безобидная попытка пообщаться на языке аборигенов. Можно сказать, что во всем были виноваты недобросовестные составители учебников. Денебианцам и в голову не приходило говорить на куми. - Так что же ты ответил коротышке?
- Он настаивал, и тогда, - Бван виновато посмотрел на президента, - я сказал, что он должен драться с сархом.
- Почему? - прервал Валерий. Разница между двумя народами и религиями по-прежнему оставалась не слишком ясной.
- Вера сархов говорит, - неохотно объяснил Лунтфи, - что все, пришедшие с неба, сильнее, чем люди Кунмпфа. Я не мог отказаться от драки, не отрекаясь от собственной веры. Но все равно я оказался прав! - президент говорил о том, что волновало его. - Наша вера говорит, что с пришельцами надо говорить только на их языке.
- И что же? - поторопил Седов. Голова после водки жутко разболелась, мешая сосредоточиться, но речь сейчас шла о самом важном.
- Но проклятый коротышка упорно говорил только на куми. И повторял слова вызова. А когда я принял вызов, он сначала отказался драться, а потом попытался обмануть. Он прятал оружие!
- И вы? - понимающе спросил Валерий.
- И мы отобрали оружие и посмеялись над ним. И тогда… - сарх печально покачал головой.
- Что? - жадно спросил Седов.
- Он привел остальных чужаков. И говорил на языке, который мы не понимали. И чужаки повторили слова вызова, а кунфы в городе начали повторять вызов и хоа-джи, как это обычно бывает. Ну, ты видел, - Лунтфи замолчал.
- А что потом? - дальнейшие объяснения дипломату казались излишними, но хотелось, чтобы в записи они прозвучали до конца.
- Это все, - сказал президент. - Человек с Земли принял вызов, он дрался честно, но упал и умер. Я не хотел его убивать. Но так получилось. Площадь потребовала хоа-джи, но так как больше никто из чужаков драться не хотел, они покинули планету. Таков закон, но это очень плохо. Наша планета бедная, здесь почти нет металлов - мы получали их только от птицеголовых. Не знаю, что будет с Кунмпфом теперь.
- "Ну, конечно, - понял Валерий, - потому Темерох и требовал изоляции, чтобы обречь кунфов на гибель. Хотел отомстить за пережитое унижение, за собственную физическую слабость. А ведь беда совсем в другом - отчего вдруг он заговорил на куми"?
Неожиданная мысль показалась совершенно нелепой, но она не давала покоя, и Седов, не обращая внимания на собеседников, которые, обнаружив в медотсеке склянку с чистым спиртом, продолжали развлекаться сами, отыскал в дипломатическом архиве файлы с личными данными слайса. Есть. Он быстро прогнал текст до нужного места. Языки. Не может быть!
Валерий перечитал еще раз: так, родной язык - фохси, галактические - веганский, шахси, куми! Слайс не владел денебианским! Собираясь работать на Кунмпфе, недобросовестный исследователь предпочел выучить примитивный язык аборигенов, так как не мог или не успевал освоить сложнейшие формы языка кураторов! Того самого языка, который отлично усвоили "дикари - кунфы"!
Детали головоломки еще раз щелкнули и встали на свои места. Дело было вовсе не в физической силе! Валерий не знал, насколько поддался ему Лунтфи, но он, Седов, в драке с гигантом-сархом был обречен на победу. Вера не позволяла силачу победить небесного пришельца. И Анатолий Клочков тоже должен был победить. Послу просто очень не повезло - неудачное падение и удар головой привели его к гибели, совершенно не предусмотренной правилами игры. Проиграть в ней мог только один - Темерох Унтервир, слайс с планеты Фох, представитель цивилизации класса F, обманщик, попытавшийся применить в честной драке силу пришельцев.
И вина его заключалась не в физической слабости, а в снобизме, в чувстве собственного превосходства, в вульгарном расизме. Слайс не мог допустить мысли о равенстве с кунфами. В конце концов, поняв свою ошибку и не зная посредника, он просто мог прибегнуть к автолингвисту - пусть и несовершенному, но допустимому средству общения, и инцидент был бы исчерпан. Но нет, для Темероха любая уступка в конфликте с "примитивными дикарями", какими ему представлялись физически более сильные противники, означала потерю лица. Можно сказать, комплекс неполноценности наоборот.
Разумеется, денебианцы, тот же Херх, тоже не считали кунфов равными и достаточно развитыми, но, уверенные в собственном превосходстве, теджи даже не помышляли о том, чтобы что-то доказывать. Кураторы видели свой долг в оказании помощи и честно выполняли его. Темерох же опустился до уровня примитивного дикаря и на этом уровне потерпел поражение, за которое пытался теперь отомстить противникам.
Виновен, - таков был приговор, вынесенный Седовым.
Если до сих пор Валерий находил коротышке какие-то оправдания, сейчас он отмел их как несущественные. Дипломат не может оправдывать собственную неспособность и леность, обвиняя и наказывая целый народ.
Темерох совершил преступление и должен понести наказание. Какое именно, решать не ему, обычному посреднику. Это компетенция Координационного Совета.
Вины кунфов в недавних событиях Седов не усмотрел никакой. А вот в рекомендациях кураторам отметил, что Денебу следовало бы позаботиться о том, чтобы лучше ознакомить подопечных с жизнью галактического сообщества и с традициями других народов. Так Седов и написал в отчете, который взялся составлять на пьяную голову, когда кунфы, допив весь спирт, наконец, убрались с яхты.
Впрочем, все получилось не так плохо, признал он позже при перечитке. Нормальные рекомендации - обычные гуманитарные меры: демонстрация фильмов, книг, записей с кадрами галактической жизни, обучение детей в школах галактического центра совместно с другими малышами, работа кунфов в галактике вместе с представителями иных рас, активное изучение языков.
И, главное, в отчете Седов ничем не выдал оставшихся подозрений. Несмотря на кажущуюся ясность, что-то в завершенном деле продолжало тревожить подсознание. Возможно, отброшенные за ненадобностью мелкие детали или просто чутье опытного дипломата подсказывали - трагедию на Кумпфе не мог вызвать только один, пусть и самый изощренный мститель. Валерий не мог забыть страшные кадры кинохроники. Фальсификация, да, но какая изощренная и масштабная!
Сверхсекретные файлы давно стерлись, но то, что запомнилось, не оставляло сомнений. Чья-то очень опытная и искушенная в организации политических провокаций рука чувствовалась за действиями фохского дипломата. Слайс, похоже, стал просто марионеткой, инструментом неизвестных Седову сил, безусловно, одной из высокоразвитых рас. Но не Денеба - это совершенно ясно, по теджам провокация должна была ударить в первую очередь. Но тогда - кому выгодно? Пока Седов ответить на этот вопрос не мог. И не потому, что претендентов на цветущую кислородную планету, или желающих подставить теджам псевдоподию или ложноножку не хватало. Их было слишком много. Мелькнула мысль подключить к расследованию Поспелова, однако совсем недавно детектив выходил на связь и вскользь упоминал о накопившихся незаконченных делах. Вряд ли стоило его сейчас беспокоить из-за смутных подозрений.
Продолжать распутывать причины берзерумской истории казалось далеко не безопасным, но Валерий мысленно поклялся при первой возможности, при малейшей зацепке вернуться к расследованию. На нем оставался долг перед кунфами и перед погибшим послом Земли.
Тело Клочкова доставили на корабль следующим утром.
- Мы очень надеемся на тебя, - пожимая землянину руку, сказал на прощанье Лунтфи. - Раньше птицеголовые всегда помогали, давали хорошие вещи, металлы, у нас появились новые дома, большие урожаи, тепло, машины. Мы начали мечтать о космосе. Сейчас кунфам трудно жить по-старому. Мы хотим, чтобы чужаки вернулись. Случилось плохая история, но мы не понимаем, в чем виноваты. Все было сделано по обычаю.
Отправив готовый отчет и рекомендации в Координационный центр по сверхсвязи, Валерий полетел с Кунмпфа прямо на Землю, чтобы доставить домой тело Клочкова.
Он почему-то чувствовал себя обязанным присутствовать на похоронах и неловко выслушивал слова благодарности рыдающих родителей Анатолия. Никого из знакомых Седов на кладбище не встретил. Однако одетые в черное незнакомцы поглядывали на дипломата с нескрываемым уважением и интересом.
Нина сначала лишь холодно кивнула, однако после похорон попросила Седова проводить ее домой, чтобы подробнее рассказать о результатах расследования.
- Я благодарна вам за все, - сказала прекрасная вдова, выслушав краткий пересказ событий. - Хотя сожалею, что виновники так и не будут наказаны.
- Я просто выполнил свой долг, - ответил Седов. Ему не хотелось говорить о настоящем преступнике. - Мое заключение - трагическое недоразумение как результат несовпадения культур.
Он мучительно подыскивал подходящий предлог, чтобы уйти, когда Нина вдруг сказала:
- Я видела кадры вашей драки с этим чудовищем.
Видела? Ну, разумеется. Он же послал дубликат отчета в министерство галактических связей. Валерий хотел было возразить, сказать, что сарх совсем не чудовище, однако девушка неожиданно добавила: - У вас очень необычная внешность для мужчины.
- Что же в ней необычного? - усмехнулся Седов, вспомнив, что дрался в чем мать родила.
- Вы слишком красивый, - с вызовом сказала женщина. - Чересчур!
Валерий никак не мог потом понять, как так вышло, что они оказались в постели, и Нина застонала в его объятиях. Когда, наконец, она замерла, прильнув к нему всем телом, Седов сделал попытку освободиться, подняться, чтобы уйти, не затягивая прощания, не усугубляя неловкость.
Девушка почувствовала его движение и попросила:
- Пожалуйста, я знаю, что это неправильно, нехорошо, но только на эту ночь, умоляю, останься!
И Валерий остался. Утром ему тоже не удалось сбежать, не прощаясь. Нина проснулась раньше него и подала ему кофе в постель. Кофе был невкусный, растворимый и не горячий. Валерий быстро выпил теплую бурду, торопливо оделся и, чтобы хоть что-то сказать, брякнул на прощание: - Я позвоню! Через пару дней.
Нина ничего не ответила и отвернулась, чтобы скрыть слезы.
Но Седов позвонил. Через три дня. Просто потому, что чувствовал себя обязанным хоть что-то сделать. На нем был долг. "Я убил ее мужа и, значит, обязан заботиться о ней и оберегать", - сказал Тха. Сейчас этот долг перешел к нему.
Однако Валерий поступил нечестно. Он говорил так, чтобы ему отказали в выполнении долга:
- Я одинок, - сказал Седов. - И если ты захочешь, то женюсь на тебе, буду заботиться и оберегать тебя, - закончил он свое брачное предложение.
- Не знаю, зачем ты это говоришь, - холодно ответила Нина. - Наверное, считаешь себя обязанным жениться после того, что случилось. Так вот, ты мне ничем не обязан. Ведь ты не любишь меня?
- Нет, - честно признался Седов. Он чувствовал себя обязанным по другой причине: потому, что, выучив куми, стал немного кунфом. Однако он вполне искренне объяснил:
- Но разве дело в любви? В семейной жизни люди постепенно привыкают друг к другу, начинают испытывать привязанность, тепло и иногда находят счастье.
- Спасибо, но я не приму твое предложение, - задетая его словами, Нина заговорила еще холоднее. - Я не так безобразна, чтобы ко мне надо было привыкать. Анатолий любил меня. А ты… - она поколебалась, как будто желая сказать что-то обидное, задеть побольнее. - Можешь по-прежнему наслаждаться свободой и одиночеством! - выкрикнула девушка, отключаясь.
- "Не вышло из меня настоящего кунфа, - с усмешкой подумал Седов, бесконечно радуясь тому, что не надо скрывать облегчение, которое он испытал, услышав отказ. - И ведь красивая женщина, но я бы к ней не привык. Истеричка".
Хорошо, что Нина Клочкова не могла прочитать его мыслей.
Пора было возвращаться в Галактический центр, на Альгамбру, чтобы услышать вердикт Совета по Берзегрумскому докладу. Судьба кунфов волновала Валерия намного больше, чем неудачное сватовство.
- Отличная работа! - обычный приторно-любезный тон Херха показался Валерию намного более искренним. - Ваши рекомендации полностью приняты. Наши кураторы вернулись на Кунмпф и уже приступили к их выполнению. С возвращением остальных дипломатов пока было решено повременить.
- Виновник наказан?
- Лишен права работать на планетах галактического сообщества. Навсегда, - денебианец взъерошил перья. - Жестоко, но что поделаешь. В дипломатической службе все бывает.
- Пожизненная изоляция на собственной планете? Справедливо, - согласился Седов. - Он получил то, чего требовал для других. А что же кунфы?