Вначале ему было трудно. Очень трудно. В Эскалоне, даже с учениками, имеющими приличный опыт, Диего работал согласно проверенной методике. Комбинации анализировались, разбирались, что называется, по косточкам, пока не делалось ясно: куда, как и зачем. После разбора теория нарабатывалась практикой. Сейчас он впервые столкнулся с ученицей - со спарринг-партнершей, поправил он себя - способной проанализировать сочетание выпадов, финтов и защит уж точно не хуже Диего Пераля. Да что там! - лучше, много лучше. Главное, Джессика могла проанализировать это заранее, до первого звона клинков, опираясь только на позицию, избранную Диего, и его положение тела.
Весь опыт, нажитый Пералем-младшим в качестве маэстро, оказался бессмысленным. Рухнул карточным домиком, рассыпался за́мком из песка. Первые два занятия прошли ужасно. Диего мучился от собственной неполноценности. Домой он приходил злым, как собака, и из последних сил сдерживался, чтобы не сорвать злость на безвинной Карни. Та сердцем чуяла терзания ястреба, превратившегося в мокрую курицу: вспыльчивая, горячая, скорая на острое словцо Энкарна де Кастельбро обернулась участливой, терпеливой мамочкой, готовой все простить бешеному мальчишке. Джессика также не делала маэстро ни единого замечания - когда он, забывшись, начинал что-то объяснять сеньорите Штильнер, та слушала с вниманием, в котором Диего, как ни старался, не мог уловить притворства.
О, женщины!
О, бессилие мужчины!
Ситуацию спас мар Дахан. После очередного провального занятия, когда Диего, оставшись в одиночестве, начал традиционную уборку в зале, старый гематр пригласил его наверх, в свой кабинет. По верху южной стены зала, на высоте двух человеческих ростов, шла узкая галерея, куда вела еще более узкая лесенка. С галереи через техническую дверь можно было выйти на площадку между этажами. Вторая дверь вела в тренерский кабинет. Предложив маэстро сесть, мар Дахан долго молчал.
- Бранитесь, - наконец сказал он.
- Что?
Я ослышался, решил Диего.
- Бранитесь, - повторил гематр. - Ругайтесь. Кричите.
- Сейчас?
- Нет. Во время спаррингов.
- Зачем?!
- Вы все время помните, что перед вами - женщина. Ученица. А вам, едва ваши клинки скрестятся, нужно видеть в ней врага. Не надо учить Джессику. Убивайте ее. Рубите, колите, режьте. Поступайте грязно, подло, отвратительно. Никаких правил. Никаких законов чести. Никакого снисхождения. Вы поняли меня?
- Да, - вздохнул Диего.
- Вы сделаете это?
- Я постараюсь.
- Вы боитесь нанести Джессике увечье. Напрасно, мар Пераль. Нейтрализатор не позволит вам сделать это. Просто следите, чтобы ее нейтрализатор всегда был включен. Ну и ваш, разумеется, тоже. В остальном - я даю вам полный карт-бланш.
- Я постараюсь, - повторил Диего.
- Не надо стараться. Сделайте это. И помните: я дал вам верный совет, но сам я не в состоянии последовать собственному совету. Природа моей расы не позволит. Вы кое в чем лучше меня. Когда вас одолеет отчаяние, вспомните мои слова. Да, и последнее: не бойтесь оскорбить Джессику словом или делом. Она эмоциональна, не стану отрицать. Но она - гематрийка. Это значит, что Джессика Штильнер наверняка просчитала вероятность нашего с вами разговора.
- И его содержание?
- Нет, - будь на месте мар Дахана варвар или, к примеру, брамайн, он бы ухмыльнулся. - Джессика - гематр, но и я - гематр. Я старше и опытнее, и страсти не отягощают мой разум. Как следствие, я считаю лучше. Вероятность того, что она расценит вашу брань, как результат моего прямого распоряжения - шесть целых семь десятых процента. Но я не запрещаю вам при случае раскрыть ей этот секрет. Знание ничего не изменит в ее поведении - и в вашем тоже. Разумеется, при условии, что вы освоите метод, который я вам предложил. Освоите и примените в деле.
Условие было выполнено: Диего освоил и применил. Это получилось быстрее, чем он предполагал. В необходимости забыть, что перед ним - женщина и ученица, крылось что-то животное, освобождающее; то, чего не хватало Диего Пералю в дни сомнений и колебаний. Он сам удивился, как легко справился с распоряжением мар Дахана. Начиная бой, с первым же бранным словом он отбрасывал прочь Пераля-маэстро, превращаясь в мастер-сержанта Пераля, сражающегося на Дровяном бастионе. Бой заканчивался - и Пераль-маэстро возвращался, не медля ни секунды. Контроль работающего нейтрализатора, вежливость в беседах с Джессикой, сдержанность поведения - между рубежами "выйти из меры" и "встать в меру". Ярость, сквернословие, победа любой ценой - между границами "встать в меру" и "выйти из меры". Когда он описал Карни эти два состояния и внезапную легкость, с которой Диего менял грош на монетку, дочь маркиза Кастельбро помянула неизвестное Пералю слово "шизофрения".
Ночью в вирте Диего выяснил, что оно значит.
Он хотел рассказать Карни о Джессике Штильнер - о том, как дерется ученица мар Дахана, о ее успехах и неудачах, о тайне происхождения полукровки, считающей не хуже потомственного гематра, тайне, которая будоражила Диего против его воли - и не сумел. Начав этот разговор, он неизбежно соскользнул бы на опасную дорожку. Диего видел, что Джессика изменилась вместе с ним, припоздав буквально на такт. Едва маэстро справился с задачей разложить себя на две разные ипостаси, сеньорита Штильнер стала иначе относиться к своему спарринг-партнеру. Изменения проявлялись во всем - взгляд, жест, мимика, поворот головы. Профессиональный фехтовальщик, отягощенный родством с драматургом Пералем, не нуждался в словах для подтверждения факта перемены.
Диего Пераль выпускал на свободу зверя и вновь загонял его в клетку. У Джессики Штильнер трепетали ноздри и блестели глаза. Диего хорошо помнил занятия с Энкарной де Кастельбро. "Гусар-девица" стала для него самой ненавистной, самой любимой пьесой отца. Шизофрения? Если бы он мог, он бы отказался от занятий с Джессикой. Но он не мог. Гематрийка-полукровка, а вернее, Эзра Дахан, были для Пераля-младшего пропуском в мир фехтования Ойкумены. По большому счету, пропуском в Ойкумену вообще.
Старый гематр ошибся, утверждая: "Знание ничего не изменит в ее поведении". Ошибка коренилась в предыдущем, куда более верном замечании тренера: "Вы кое в чем лучше меня". Отсутствие страстей давало мар Дахану фору в преподавании, но гирей висело на ногах, если требовалось рассчитать влияние эмоций одного человека на чувственный настрой другого. Тут Диего и впрямь соображал лучше старика.
Позже, сказал он себе. Позже, не сейчас.
- Повторим? Вы готовы, маэстро?
- Да, - кивнул Диего.
- К бою!
Миг, и в зале громыхнуло на два голоса:
- Тысяча чертей!
II
"Повторить", - жестом показал мар Фриш.
Минута, и на его столике возник запотевший кувшинчик с лимонадом, вазочка-термос с колотым льдом и керамический кубик, похожий на игральную кость великана. В четырех ячейках верхней грани куба прятались миниатюрные пирожные: кофейно-кремовое, шоколадное, безе-ликер и фруктовое. Судя по цвету и слабому аромату - лимонно-грушевое. Мар Фриш кивком поблагодарил улыбчивого официанта - на Хиззаце в большинстве кафе предпочитали живую обслугу. Проследив краем глаза, как удаляется смуглый абориген в ослепительно-белом саронге, он вернулся к местным новостям, мелькающим в сфере уникома.
Это был его четвертый день на Хиззаце, и третий - в университетском городке Бунг Лайнари. Йотам Галеви - так теперь временно звали Гиля Фриша - заявился в университет на следующий день после прибытия на Хиззац лайнером первого класса "Альянс". Рейс Таммуз - Китта - Хиззац - Пхальгуна, каюта "люкс". Сын почтенного бизнесмена Йотама Галеви, посетив Хиззац месяцем раньше, вознамерился поступать в здешний университет. Да, именно в Бунг Лайнари, на факультет этнографии. Отец желал ознакомиться с учебным заведением, в котором сын проведет ближайшие пять лет. Пять лет и девять месяцев, если быть точным. Программы? Знакомство с преподавателями? Экскурсия по университету? Да, это то, что нужно. Не сомневайтесь, все будет оплачено. Что? Конечно, в частном порядке. Мар Галеви понимает: время, потраченное на него, стоит денег.
Здесь Хиззац и так далее.
Аудитории вполне современные. Впрочем, чувствуется национальный колорит. Для будущего этнографа это полезно. У вас предусмотрена полевая практика? Начиная со второго курса? Хорошо. Программу я посмотрю на досуге, сбросьте ее в мой уником. Благодарю. Господин профессор? Рад знакомству. Вы - автор двух учебных пособий для старшекурсников? На основании опыта собственных исследований? Полностью с вами согласен: теория должна подкрепляться практикой. Очень разумный подход. Да, аудитории для практических занятий я тоже хочу осмотреть. Там сейчас студенты? Не будем мешать, у меня достаточно времени. Завтра? Вполне устроит. В котором часу? Хорошо. Спортивные залы? Интересуют. Мой сын еще не определился окончательно с видом спорта, которым будет у вас заниматься. Вероятно, фехтование…
- …Я нуждаюсь в ваших профессиональных навыках, мар Фриш.
Повторный вызов к Луке Шармалю стал для Гиля Фриша неожиданностью. Существовал ряд причин, по которым он мог понадобиться работодателю. Рассчитывать вероятности каждой из них Фриш не стал: не хватало исходных данных. Он был уверен: все разъяснится при встрече. Вероятность - девяносто восемь целых, семь десятых процента.
- Каких именно?
- Прежде, чем стать следователем, вы занимались оперативным наблюдением в полиции Таммуза.
- Совершенно верно. Удаленное наблюдение при помощи технических средств, а также непосредственное личное наблюдение с дистанции прямой видимости.
Разумеется, Шармаль это знал. Досье своих коллантариев банкир помнил наизусть. Фриш просто дал патрону понять: он ничего не скрывает и готов к сотрудничеству. Сейчас это было не лишним. Он только умолчал, что кроме оперативного наблюдения и службы следователем он шесть месяцев проработал внедренным сотрудником под прикрытием. Эта информация в досье отсутствовала. Шармалю незачем знать все - даже по прошествии четырнадцати лет.
- Мне требуется наблюдатель за Диего Пералем и Энкарной де Кастельбро.
В течение двух с половиной секунд Гиль Фриш перебрал в голове ряд уточняющих вопросов и сам нашел на них ответы. Банкир опасается, что пассажиры их колланта проговорятся. Необходимо определить круг общения беглецов, оценить возможность утечки информации и минимизировать ее. Патрон рассмотрел вариант привлечения к делу наемных детективов и отказался от этой идеи. Обращение к частному сыщику - или в сыскное агентство - увеличит вероятность утечки. Он, Гиль Фриш, обладает всеми необходимыми навыками. Его не нужно дополнительно вводить в курс дела. Он не заинтересован в огласке.
И он всячески постарается загладить собственную оплошность. Как сказали бы варвары, из штанов выпрыгнет. Сам Гиль свой поступок оплошностью не считал, но сейчас это не имело значения.
- Объекты знают меня в лицо.
- Да, знают.
- Потребуется модификация внешности. Плюс набор технических спецсредств.
- Составьте список.
Солнце час как скрылось за горизонтом. Фиолетовый вечер перетек в смоляную ночь. Глаза звезд, если верить певице, мяукающей в акуст-линзах, горели жаркой тропической страстью. Особенность здешнего неба: на Хиззаце звезды выглядели язычками охристого пламени, огоньками свечей, а не россыпями алмазной пыли или колючими золотыми блестками. С наступлением сумерек солнцезащитный купол над кафе свернули. Четыре столика в тенистом закутке университетского парка оказались под открытым небом. Вернее, под пологом пушистых ветвей столетней криптомерии, меж которыми в четверть накала загорелись желтые "солнышки" холодной плазмы. На стойке бармен, он же официант, он же весь персонал кафе, зажег старинный масляный фонарь.
Мар Фриш был здесь не единственным полуночником. За соседними столиками расположились двое преподавателей. Один, запасшись пузатым термосом с крепчайшим кофе, делал какие-то пометки в планшете. Второй, спросив, как и Гиль, лимонаду со льдом, лениво просматривал файлы в голосфере уникома. Парк на ночь не запирался; Фриш заранее выяснил, что кафе работает круглосуточно - сиди хоть до утра. В меню предусмотрительно отсутствовало спиртное, дабы не приваживать гуляк-студентов.
Гиль Фриш - вернее, Йотам Галеви - прекрасно вписывался в скромную компанию. Преуспевающий гематр в отпуске, на отдыхе. Привык ложиться за полночь. На сон грядущий листает новостные ленты с присущей его расе скоростью. Вон, заголовки только мелькают! Небось, считает количество знаков в строке, умножает на количество строк на странице - каждому известно, от чего гематры ловят кайф. Так все выглядело со стороны, и лишь с одной-единственной точки ситуация виделась иначе. Эту особенную точку занимал сам мар Фриш. Отсюда не были заметны блоки новостей, зато внутри сферы стремительно перемещались две человеческие фигуры. Бойцы скрещивали клинки, рвались в атаку, уходили в глухую защиту, сталкивались грудью в грудь, чтобы внезапно отпрыгнуть друг от друга, замереть на миг - и вновь продолжить завораживающий танец.
Изображение, честно говоря, оставляло желать лучшего. А звук был и того хуже. Из горошины телесного цвета - наушника, притаившегося в левом ухе мар Фриша - неслась отчаянная брань, звон и скрежет металла, надсадное дыхание. "Жучка" с микрокамерой Фриш прилепил в углу фехтовального зала позавчера, во время устроенной ему экскурсии. В первый же день, сразу по прилету, сняв номер в гостинице, он успел выудить из вирта исходную информацию об объектах. На Хиззаце Фриш бывал не раз, в его здешнем "облачном сейфе" хранились все необходимые поисковые программы. Забраться в базы полиции, иммиграционной службы, службы занятости не составило труда.
Здесь Хиззац, здесь пляшут, а не заботятся о защите информации.
Парочка снимала дешевое бунгало на окраине города. Диего Пераль получил статус беженца, подрабатывал охранником на верфи, а недавно стал помощником тренера в университете Бунг Лайнари. Статус Энкарны де Кастельбро вызывал сомнения, ибо девушка находилась в розыске. Проблема решалась в случае вступления в законный брак - либо при помощи определенной суммы денег. С деньгами у парочки имелись проблемы. Фриш сразу отметил этот момент, как возможность влияния. Банально? Еще бы. Банальные методы, как правило, наиболее эффективны.
В бунгало, где обитали беглецы, он отправил камеру-"муху". "Муха" благополучно влетела в открытую форточку, отыскала место с наилучшим обзором - и через один час сорок две минуты была проглочена какой-то ящерицей. К тому моменту Фриш успел вернуться в гостиницу и справедливо решил, что новая камера подождет до завтра. Вторую "муху" постигла участь первой через тридцать одну минуту после установки. На сей раз мар Фриш сумел идентифицировать пожирателя камер: им оказался хиззацский радужный геккон. Почерпнутая из вирта информация о гекконе оптимизма не внушала: тварь слыла прожорливой и всеядной. Вероятность того, что камеры испортят ей пищеварение или придутся не по вкусу, составляла порядка семи процентов. В итоге пришлось воспользоваться дистанционным устройством слежения, которое Фриш установил на дереве в пятидесяти семи метрах от бунгало.
Техника позволяла вести наблюдение через уником из номера отеля или из любого другого места в радиусе тридцати километров. Фришу совсем не обязательно было находиться в университетском парке лично. Но сегодня Гиль Фриш имел твердое намерение встретиться с Диего Пералем. Миниатюрный баллончик с нано-спреем, проникающим сквозь поры одежды и оседающим на коже, бывший следователь припас заранее. Миллионы микроскопических камер, внедряясь в одежду и кожу, суммарно давали вполне приличную картинку и звук - в среднем, на шестьдесят четыре процента качественней, чем "жучок" в спортзале. Фриш нуждался в информации о круге общения сеньора Пераля. Друзья и знакомые, разговоры, которые с ними ведет маэстро, контакты с чиновниками, падкими на взятки, даже если это не деньги, а ценные сведения…
В левом ухе гематра хлопнула дверь. Звон клинков смолк. "Ад и пламя!" - с опозданием воскликнул женский голос и в смущении умолк. Мар Фриш погрузил в голосферу кисти рук, четче фокусируя изображение. Следовало хорошенько рассмотреть и зафиксировать позднего посетителя.
Диего Пераль спас жизнь Гилю Фришу. Сейчас Гиль Фриш своим наблюдением в краткосрочной перспективе спасал жизнь Диего Пералю. Вероятность - шестьдесят пять целых, тридцать две сотых процента.
III
- Ад и пламя!
- Извините, ради бога. Я, кажется, не вовремя…
Карни выглядела моложе обычного: совсем девчонка. Тонкое белое платьице, голые коленки, ремешки сандалий переплетены до середины голени. Она мялась в дверях, демонстрируя смущение. Демонстрация удалась на славу: из двух зрителей один поверил. Вернее, поверила одна, потому что Диего Пераль и доверчивость ходили разными дорогами. Кровь ударила маэстро в лицо, щеки закололо тысячью иголочек. Господь Горящий! Миг назад он стоял вплотную к Джессике Штильнер: лицом к лицу, грудь в грудь. Руки вскинуты вверх, клинки рапиры и шпаги скрещены в сильных частях - длина клинков не позволяла никому из фехтовальщиков отвести руку назад и сделать укол. Кинжалы Пераля и гематрийки скрежетали, пытаясь додавить соперника, отбросить в сторону. Разорвать контакт означало пойти на колоссальный риск: лезвие полоснет по лицу, и валяйся ничком на полу с увесистым подарком нейтрализатора. В критический момент Джессика помянула ад и пламя - девушка уже была готова кошкой отпрыгнуть назад, но не успела: помешала реплика доньи Энкарны.
Только сейчас Диего понял, как сильно он вспотел. Да от меня разит, сказал себе маэстро. Хуже, чем от кобеля, высунувшего язык по жаре. Впрочем, молодая гематрийка вспотела не меньше спарринг-партнера. Диего понятия не имел, почему его сейчас так беспокоит запах пота, но каждый вдох шибал в мозг кузнечным молотом.
Господи, подумал он. Как стыдно! Господи, почему мне так стыдно?
- Уже поздно, - сказала Карни.
- Да, - невпопад прохрипел Диего.
- Я полагала, маэстро, что вы уже закончили урок…
В ее реплике не крылось иронии или насмешки. Возможно, Диего ошибся, и смущение тоже не было наигрышем. Возбуждение, опьянение боем сыграло с маэстро злую шутку. Вопреки очевидному, Диего казалось, что Карни застала их с Джессикой в постели, в разгар любовных игр. Ярость, грубая, животная ярость - залог успешной тренировки по методике мар Дахана - ухищрением сатаны переплавилась в стыд и раздражение. Толчками, словно кровь из раны или семя из детородного органа, маэстро выплескивал эмоции из кипящей души. Черт возьми! Ну почему он не гематр?! Еще минута, и Пераль обвинил бы Энкарну де Кастельбро в грехах мыслимых и немыслимых.
- Это я виновата, - Джессика выступила вперед. - Я его задержала.
Она защищает меня, понял маэстро. Она защищает меня перед Карни. Боже, как низко я пал…
- Нет, ничего. Все в порядке.
- Мы…
- Я погуляю, вы занимайтесь…
- Да что вы! Все, я иду в душ.