На сей раз Лука Шармаль принял Фриша не в беседке, а в гостевом кабинете. Это означало дополнительные слои конфидент-защиты - и, соответственно, повышенную степень секретности разговора. Еще это означало, что Лука Шармаль нервничает, хотя по внешнему виду патрона было невозможно определить степень волнения. Мар Фриш отметил данное обстоятельство, внеся соответствующие коррективы в намеченную линию поведения. Краткий отчет Фриша банкир уже получил, поэтому доклад бывшего следователя занял семнадцать минут двадцать три секунды. Гиль заполнил лакуны, имевшиеся в отчете, и уточнил ряд деталей. Когда он закончил, Шармаль молчал одиннадцать секунд.
- Кроме помпилианцев, кто-либо еще интересовался Диего Пералем?
- До момента моего отлета с Хиззаца, насколько мне известно - нет.
- Помпилианцы могли связать вас с коллантом?
Этот вопрос Фриш предвидел заранее.
- Нет. Они считают, что Йотам Галеви - агент гематрийской разведки. Вероятность - девяносто семь с половиной процентов.
Фриш знал, о чем думал его патрон в течение следующих полутора секунд. С одной стороны, присутствие гематрийской разведки заставит помпилианцев быть более осторожными. С другой, они постараются сыграть на опережение. И в итоге наломают дров, как говорят варвары с Сеченя. Но могут и преуспеть, склонив Диего Пераля к сотрудничеству. Для расчета вероятностей не хватало данных.
- Убийца?
- Не имеет отношения к колланту. Поединок на холодном оружии - традиция Эскалоны. Месть за похищенную дочь гранда. Убить хотели Диего Пераля. Энкарна де Кастельбро погибла случайно.
О том, что ему известен убийца, мар Фриш умолчал. Ни к чему делиться всей информацией с Лукой Шармалем. Тем более, что информация не имела прямого отношения к пассажирскому колланту. Гиль Фриш решил приберечь ее для себя.
- Диего Пералю известны имена кого-либо из коллантариев?
Это и был главный вопрос. Фриш скрыл от банкира тот факт, что он по неосторожности успел представиться Пералю. Предвидь он, как дальше повернутся события, а главное - не будь Гиль тяжело ранен, не находись его сознание на грани сумеречной области… Разумеется, он бы не стал сообщать Диего свои настоящие имя и фамилию. Сделанного не изменить, но можно минимизировать последствия.
Ответ, вместе с предшествующей ему паузой в одну целую и одну десятую секунды, Гиль Фриш рассчитал заранее с максимальной тщательностью:
- Нет.
Ничего лишнего. Простая констатация. Пауза - для того, чтобы еще раз прокрутить в памяти все моменты общения Диего Пераля с коллантариями. Именно так это должен воспринять Лука Шармаль.
- Отправляйтесь в отель. Мои люди с вами свяжутся.
Пива или кофе ему не предложили. Прозрачный намек: патрон недоволен. Что ж, кое-что Гиль Фриш приберег напоследок. Уже вставая, чтобы покинуть кабинет, он сообщил:
- Диего Пераль тренирует вашу внучку Джессику. Он - ее постоянный спарринг-партнер. Добавлю, что сеньор Пераль - очень привлекательный мужчина. Вам следует это знать, мар Шармаль.
Когда Фриш направился к двери, Лука Шармаль его не остановил.
* * *
Мар Шармаль прошелся по кабинету из угла в угол. Я нервничаю, констатировал он. Я взволнован. Это полезно. Эмоции. Любые. Такие, как сейчас - особенно. Так считает врач. Мнению профессионала Лука Шармаль был склонен доверять. Однако беспокойство, полезное для психики, никак не помогало решить возникшую проблему. Вернее, наоборот: мешало. Вернувшись за стол, Шармаль за три с половиной секунды отрешился от эмоций, сосредоточившись на проблеме.
Имя проблемы - Диего Пераль.
Гиль Фриш чего-то недоговаривал. Вероятность - семьдесят семь и четыре десятых процента. Но сейчас это был второстепенный фактор. Даже без его учета мар Шармаль знал: помпилианцы не отступятся. В конечном итоге они получат от Диего Пераля информацию о пассажирском колланте. Поиск будет вестись и по другим направлениям, не связанным с эскалонцем. Вероятность - девяносто один и семь десятых процента. Рано или поздно Великая Помпилия выйдет на коллант Луки Шармаля. Какое время им для этого потребуется? Недостаточно данных для расчета. Возможные меры противодействия?
Физическое устранение Диего Пераля.
В течение одной минуты и двадцати трех секунд Шармаль взвешивал все "за" и "против", просчитывая возможные последствия и их вероятности. Он был финансистом, а не убийцей или главой преступного картеля. Тем не менее, если бы убийство Диего Пераля с высокой степенью вероятности решало проблему, он бы решился на такой шаг. К сожалению, убийство проблему не решало. Скорее, усугубляло. Погибни сеньор Пераль от несчастного случая или в пьяной драке - в имперской службе безопасности ни за что бы не поверили в подобную случайность. И взялись бы за дело с удвоенным рвением. Если сейчас Лука Шармаль с его пассажирскими коллантами действовал в "серой" зоне, на грани законности - в случае гибели Диего Пераля его могли обвинить в организации заказного убийства. Доказать бы ничего не удалось с вероятностью восемьдесят семь процентов, но репутация банкира в определенных кругах была бы испорчена навсегда.
Дело не в Перале, пришел к выводу Лука Шармаль. Устранение объекта ничего не меняет. Произошла утечка информации. Великая Помпилия выйдет на пассажирский коллант и без эскалонца. Эффективных мер противодействия этому мар Шармаль не видел.
Проигрыш?
В какой-то степени - да.
Но финансовая империя Шармалей никогда бы не достигла теперешнего размаха и процветания, если бы ее глава не умел извлекать выгоду даже из самых сокрушительных поражений, превращая их в победы. У Луки Шармаля всегда имелся запасной план. И, как правило, не один.
Мар Шармаль не подозревал, что очень скоро Судьба внесет в его планы совершенно непредсказуемые коррективы.
III
Синий бился с красным.
Вместо традиционных фехтовальных дорожек турнир "Клинки Ойкумены" предоставлял спортсменам для поединков квадратные площадки. Сторона такой площадки равнялась десяти шагам взрослого мужчины. По периметру стояли башенки силовых эмиттеров: сигнал гонга, и место схватки накрывалось полем, которое не позволяло бойцам покинуть площадку, а посторонним людям - проникнуть в святая святых.
Сверху крытый павильон, один из дюжины отданных под турнир, напоминал доску для шахмат. По специальным коридорчикам между "клетками", занятыми фигурами спортсменов, бродили неприкаянные тени: медики, тренеры, массажисты, помощники первых, вторых и третьих.
- Секунданты? - спросил Диего. - Где они?
И поправился:
- Я имею в виду судей.
Вместо ответа мар Дахан указал в дальний угол павильона. Там располагался длинный стол, за которым сидели люди в темных костюмах, при галстуках-бабочках. Перед членами судейской коллегии на столешнице медленно поворачивались голосферы, верней, голографические кубы. Внутри кубов разворачивались точные копии схваток. Диего увидел, как ближайший из судей провел ладонями над кубом. Изображение сделалось крупнее, лицо бойца заполнило куб почти целиком. Раздулись ноздри, втягивая воздух; рядом с ухом бедняги просвистел клинок. Судья щелкнул пальцами, лицо исчезло, сменившись дерущимися человечками.
- Нейтрализатор отключается только снаружи, - сказал мар Дахан. - Пультом на судейском столе, как и защитное поле. Включается при входе на площадку. Кто вышел после окончания боя без помощи врачей - тот победил. Кто остался лежать или выполз - проиграл. Вмешательство судей - только при спорных случаях и непредвиденных инцидентах.
Диего кивнул. Он уже обратил внимание на то, что над каждой площадкой, заметный внешнему наблюдателю, не говоря уже о бойцах, находящихся внутри, моргал огромный глаз. По всем признакам, судейский. Вряд ли в этом была реальная необходимость - скорее дань традициям, о каких маэстро никогда не слыхал. Так или иначе, религиозный спортсмен мог представить себя на ладони Господа, под пристальным взглядом Создателя, решающего судьбу муравья.
- Зрители?
Гематр указал куда-то за спину:
- Отдельные павильоны с трибунами. Голографические копии поединков в реальном времени. С повторами ключевых эпизодов. Сюда зрителей не пускают. Это не чемпионат, куда ездят сборными командами планет и государств. Это турнир третьего класса. Третьего формально, согласно общепринятой классификации. На деле у "Клинков Ойкумены" прекрасная репутация… Кстати, ваш диплом. Он подтвержден. Все сопутствующие документы я сбросил вам на уником.
- Печать? - задал вопрос Диего. - Подпись?
- Электронные. И подпись, и печать.
- Хорошо.
И печать, и подпись совершенно не интересовали маэстро. Он не знал, как выглядит их электронный аналог, и не планировал узнать. Вопрос Диего Пераль задал просто так, лишь бы что-нибудь сказать. Подтверждение диплома он представлял листом бумаги, заверенным оттиском печати в сургуче и витиеватым росчерком стряпчего.
- Вам распечатать?
- Нет, не надо.
Запоздало сообразив, что оскорбляет Эзру Дахана своим равнодушием, маэстро быстро прибавил:
- Спасибо, мар Дахан. Я вам очень признателен.
О Боже, подумал он. Оскорбить гематра равнодушием! Что еще предстоит мне в этой жизни? Смутившись, Диего притворился, что поглощен боем. Тут и впрямь было на что посмотреть. Оба бойца превосходно владели оружием: легкими саблями - весом два, максимум два с половиной фунта - и кинжалами, длинными и кривыми. Разница заключалась в том, что синий, чью голову венчал тюрбан с тремя стальными дисками, держал кинжал острием к себе, а красный, одетый в шаровары и жилет на голое тело - от себя, на манер сабли. Противники скакали драчливыми петухами, тонко чувствуя дистанцию. Удары большей частью были кистевые, очень быстрые, а если кто-то рубил наотмашь, вкладывая в движение всю силу - он с ловкостью танцора использовал инерцию летящей стали, закручивая воистину балетные пируэты.
У обоих уже имелись ранения, верней, лишний вес в местах порезов и рассечений, зафиксированных нейтрализатором. На подвижности спортсменов это никак не сказывалось. Когда четыре клинка на миг скрестились, увязнув в глухой защите, а бойцы сошлись лицом к лицу, синий оттолкнул красного - толчок оказался финтом, умелой обманкой - а сам крутанулся волчком, с разворота резанув красного кинжалом ниже затылка. Если бы маневр удался, бой на этом закончился бы. Но красный присел, увернувшись от лезвия, и махнул саблей над полом, норовя достать колено противника.
Он не преуспел, и схватка продолжилась.
- Первый тур, - сказал мар Дахан. - Мужчины с мужчинами, женщины с женщинами. Дальше - смешанная система. Что вы скажете о рапире против сабли?
Диего пожал плечами:
- Мизер. Дон Леон редко учил нас владению саблей.
- А из личного опыта?
- Моя практика в этой области ничтожна.
- Говорят, рапира предпочтительней. Говорят, прямая всегда короче дуги. А значит, укол быстрее удара. Еще говорят, что колоть следует при замахе. Как вы полагаете, что бы мог противопоставить вашей рапире спортсмен в красном?
Диего пригляделся:
- Энергичный вход в атаку. Батман по моей рапире. И моментальный перевод клинка на мою вооруженную руку. Если скорость позволяет - в корпус. Мне кажется, у красного больше свободы в маневре, а значит, в дистанции.
- Ваша рапира длиннее.
- Чистая правда.
- На любую его атаку у вас пройдет контратака в оппозицию.
- Я не так самоуверен.
- Укол фиксируется нейтрализатором, как сильное повреждение. В то время как основная масса режущих ударов…
- Укол, скорее всего, не остановит взбешенного бойца. Я видел, как пронзенный насквозь боец с саблей завершал удар, и боец с рапирой падал с разрубленной головой.
- И я видел, - честное слово, не будь мар Дахан гематром, он бы рассмеялся. - Саблист оставался на ногах, удерживая тридцать килограммов, подвешенных к туловищу. А рапирист падал, не удержав тех же тридцати килограммов, зафиксированных на голове. Боюсь, вы правы.
Диего машинально положил ладонь на эфес рапиры. На территории спорткомплекса он мог носить оружие не в опостылевшем чехле, а на поясе, чуя бедром привычную тяжесть. Временами маэстро казалось, что ему отрубили часть тела, дали всласть прочувствовать собственную ущербность, и теперь вернули утраченное. Биопротезы, вспомнил он. Биопротезы, заменяющие руки дону Фернану.
Будь ты проклят, убийца.
Маэстро знал, что потерял больше, чем просто часть тела. Душа, сердце - их вынули, оставив взамен черную щемящую пустоту. Велика Ойкумена, но есть ли протезы, способные возместить такую потерю?! Господи, во власть твою предаю себя… Ненавижу турнир, сказал Диего без слов. Бойцы, судьи, тренеры, зрители - они ни в чем не виноваты, но я ненавижу их: всех вместе и каждого по отдельности. Они отвлекают меня от единственной оставшейся мне в жизни цели. На время турнира я вынужден прекратить тренировки. На время турнира Эзра Дахан перестал заниматься со мной. Когда же все это закончится?! Вынужденная пауза между выдохом и вдохом - сколько можно, я задыхаюсь…
- Почему вы здесь? - спросил он.
Гематр повернулся к собеседнику лицом. Кажется, Диего сумел его удивить. Во всяком случае, мар Дахан ответил вопросом на вопрос:
- А где я, по вашему, должен быть?
- С командой. Им скоро выступать.
- Зачем мне быть с командой?
- Полагаю, вам следует настроить их на победу. Кто, если не вы?!
Эзра Дахан долго молчал.
- Я вам уже говорил, - наконец произнес он, - что кое в чем вы лучше меня. Повторю еще раз: лучше. Я - гематр, мар Пераль. Я могу проанализировать ситуацию, дать совет, изложить перспективы. Но я никого не могу настроить на победу. Для этого требуется не разум, а чувства. Мой анализ сейчас пойдет во вред спортсменам. Даже спортсменам-гематрам - во вред, и только. Мои рассуждения охладят их пыл. Я бы скорее попросил вас настроить команду на победу. Но и вы не сумеете этого сделать. Хотите, я объясню - почему?
- Не хочу, - быстро возразил Диего.
- Отчего же? Я прекрасно умею анализировать чужое поведение. Особенно если в нем присутствует конфликтный момент.
- Спасибо, не нужно.
- Значит, мы поняли друг друга. Вы поддерживаете связь с вашим отцом?
- Нет.
- Напрасно. У вас чудесный отец, - сухость, с которой мар Дахан озвучил комплимент, поразила Диего больнее, чем маэстро рассчитывал. - Когда свяжетесь, спросите у него, насколько банален сюжет мести. У героя убивают возлюбленную, герой много тренируется и в финале мстит убийце, используя накопленное мастерство. Если хотите, я могу посчитать, сколько раз этот сюжетный ход использовался в киноиндустрии и арт-трансе. Итоговая цифра вам понравится. Но все-таки спросите у отца - Луис Пераль лучше меня объяснит, почему этот путь ведет к провалу спектакля.
Черт возьми, оценил Диего. Да ведь он волнуется! Он почти кричит. Язвит, высмеивает, пытается разрушить броню собеседника. Жаль, что все его попытки - пустое занятие. Насмешкой не воскресить мертвеца. Всеми дарами судьбы - нет, не воскресить.
- Благодарю вас, мар Дахан, - Диего поклонился гематру. - Благодарю, маэстро. Я обязательно свяжусь с отцом. Вы напомнили мне о сыновнем долге.
На этих словах его толкнули.
IV
- Результаты им!
Крисп вжал голову в плечи, сгорбившись за портативным терминалом. Три активированные голосферы висели перед ним, как три воздушных шарика на общей ниточке.
- Срочно им! Горит им!
Крисп притворился деталью интерьера.
- В заднице у них горит!
Обер-манипулярий Эрлия Ульпия бушевала. Металась по номеру разъяренной львицей, шипела, рычала и сверкала очами. Крисп впервые видел ее такой. Он очень жалел, что в комплект их шпионского снаряжения не входит комбинезон с генератором камуфляжной иллюзии, в просторечии - "невидимка".
Еще больше он жалел, что родился на свет.
Пять минут назад Эрлия вернулась в номер после сеанса гиперсвязи с Октубераном; читай, с начальством. Конфиденциальность связи администрация "Тафари" гарантировала. Еще бы - за эдакие деньжищи! Плюс индивидуальная кодировка пакета, плюс роутеры на Октуберане, плюс… Куча разнообразных "плюсов". А в итоге вышел один сплошной "минус": блондинка получила от шефа форменный разнос. Крисп понял это с порога - на сей раз Эрлия не сочла нужным сдерживаться. Номер экранировало конфидент-поле, что означало: никто ничего не услышит и не придет на помощь унтер-центуриону Вибию. Криспу живо представилось, как Эрлия в гневе разрывает его в клочья и скармливает кровавые ошметки довольно урчащему утилизатору.
Он проклял свое излишне живое воображение. Однако вскоре до Криспа дошло, что бешеная кошка не спешит впиваться когтями в беднягу. Даже ее яростный рык был адресован не ему.
- Дело на контроле! Нужен срочный результат! - Эрлия с наслаждением передразнила военного трибуна Планкуса. - А мы, значит, бездельники! Мы кивуши околачиваем! На курортах прохлаждаемся за казенный счет! Гематры, небось, над нами потешаются… Нет, ты понял? Гематры потешаются! Совсем из ума выжил, солдафон… Кстати, что насчет гематров? Засек наблюдение?
Вопросы Эрлия задала обычным деловым тоном. Резко остановившись посреди комнаты, она наконец обратила внимание на Криспа - словно только сейчас его заметила. "Уж лучше бы бушевала в пространство", - с тоской подумал унтер-центурион. Он вспомнил, что обещал устроить Диего Пералю сцену ревности и не устроил. Поджилки затряслись, в желудке подтаял кусок льда. К счастью, следом Крисп вспомнил, что выход на сцену для него обозначался кодовым сигналом от Эрлии - сигналом, которого не было - и поджилки окрепли, а лед смерзся. Он не знал, почему Эрлия в последний момент отменила операцию "Ревнивец", и знать не хотел.
- Никак нет.
- Уточни!
- Агенты гематров не выявлены. "Жучки" и дистанционные устройства не обнаружены.
Произнеся эти слова, Крисп ощутил себя воистину бездельником, жирующим на курортах за счет империи. Облажался, вздохнул он. Облажался на первом же задании. Прощай, карьера, очередное звание, перевод в оперативники! Меня вернут в отдел Мафенаса, куковать там до скончания дней…
- Контакты объекта? - прервала Эрлия его горестные размышления.
- Прежние. Эзра Дахан и Джессика Штильнер. Эпизодически - члены команды. Обслуга: горничная, портье…
Под взглядом блондинки он умолк и наскоро пересмотрел матрицу логов с "жучков", установленных в номере и на одежде Диего Пераля. Нет, он ничего не упустил: контактов, кроме упомянутых, не было.
- Эпизоды не в счет. Оба основных контакта - гематры… - Эрлия в задумчивости прошлась из угла в угол. - Мы не знаем, как долго следит за ним гематрийская разведка. Но если кто-то из этих двоих завербован… Зачем присылать еще одного агента? Зачем отправлять его в университет?