На этот раз сдвинуть каменную плиту было намного труднее. Только сейчас, когда он попытался ее приподнять, Эдеард понял, насколько он голоден и испуган. Но тем не менее сумел сдвинуть крышку на несколько дюймов, так что появился тонкий полумесяц серого дневного неба. В яму не проникали ни крики, ни про-взгляды. Сам Эдеард не мог воспользоваться про-взглядом из-за того, что отверстие было слишком узким, а его голова все еще оставалась ниже уровня земли. Но вместо этого он мысленно позвал ген-орла, жившего в гильдии. К счастью, отклик величавой птицы поступил без промедления. Орел, уставший и совершенно сбитый с толку, сидел на скале. И то, что он показал Эдеарду, когда пролетел над деревней, мгновенно погасило робкие искры надежды.
От Эшвилля ничего не осталось. Ничего. Вместо домов дымились груды обгоревших обломков, каменные стены гильдий обвалились. Эдеард с трудом мог определить расположение улиц. Над руинами все еще висела тонкая пелена дыма.
Затем орел спустился ближе к земле, и стали видны трупы. На обгоревших телах колыхались почерневшие клочки одежды. Еще хуже выглядели конечности, торчавшие из-под обломков. Внимание орла привлекло какое-то движение, и птица почти вертикально слетела вниз.
У развалин своего дома, уронив голову на руки и раскачиваясь взад и вперед, сидел старый Формал. По его морщинистому лицу текли слезы. Маленький мальчик, совсем голый, бегал вокруг прилавка на рыночной площади. Его тело покрывали многочисленные синяки и ссадины, лицо словно окаменело, и взгляд был обращен куда-то за пределы физического мира.
- Они ушли, - сказал Эдеард. - Давай выбираться.
Он бросил на землю ненавистное оружие и отодвинул каменную плиту.
Хуже всего был отвратительный запах; неистребимая вонь дыма сгоревшего дерева и сожженной плоти. В первый момент Эдеарда чуть не стошнило. Сгорели не только ген-формы и домашние животные. Он оторвал от своих потрепанных брюк полоску ткани, смочил ее в луже и повязал на лицо.
Они остановили мальчика, которого налет поразил так глубоко, что он перестал воспринимать реальность. Увели старика Формала с пепелища, бывшего ему домом в течение ста двадцати трех лет. Отыскали маленького Сагала, спрятавшегося под пустой бочкой рядом с работающим колодцем.
Семь человек. Это все, кого смог отыскать орел. Семь человек осталось в деревне, еще вчера насчитывающей более четырех сотен душ.
Все собрались у разбитых ворот, в тени бесполезной теперь крепостной стены, где не так сильно чувствовался трупный запах. Эдеард пару раз возвращался в деревню, пытаясь отыскать какую-нибудь еду и одежду, но его сердце в этих поисках участия не принимало.
Там их и обнаружил перед наступлением сумерек отряд из Села-над-Водой. Их было около сотни человек, хорошо вооруженных, на лошадях и ген-лошадях, и с целой стаей ген-волков. Глядя на руины деревни, люди с трудом верили своим глазам, но еще менее они были склонны поверить, что в этом повинны отлично организованные лесные бандиты. Никто и не подумал преследовать разбойников и отомстить за погибших. Вместо этого мужчины, беспокоясь о своих родных и близких, сразу же повернули обратно. Выживших обитателей Эшвилля они взяли с собой в Село-над-Водой. Обратно никто из них так и не вернулся.
Эдеард обратился к Салране телепатическим посылом.
- Караван уже здесь.
- Где? - удивилась она. - Я ничего не чувствую.
- Они только что миновали ферму Молби и на мосту перед деревней будут примерно через час.
- Это очень далеко для про-взгляда, даже для твоего.
- Мне помогает ген-орел, - признался Эдеард.
- Мошенник!
Эдеард засмеялся.
- Встретимся через полчаса на площади.
- Хорошо.
Он закончил инструктаж группы ген-мартышек, отобранных для чистки конюшен, и отпросился у Тонри, старшего подмастерья. Ответом на его вежливую просьбу отлучиться было только неопределенное ворчание. В гильдии эгг-шейперов Села-на-Воде ему не очень обрадовались. Проблема заключалась в его статусе. Мастер так и не признал его своим помощником. Желание Эдеарда занять это положение вызвало у подмастерьев бурю негодования; они считали, что новичок должен быть младшим членом гильдии. А то, что его талант превосходил способности каждого из них. считая и самого мастера, ничуть не улучшало положение.
Салрану в церкви Заступницы Села-на-Воде приняли более приветливо. Но счастливее она не выглядела.
"Это место никогда не станет нашим домом", - печально сказала она Эдеарду уже через неделю.
Не то чтобы жители Села-на-Воде неприязненно относились к беженцам, но и не слишком их привечали. Провинция Рулан теперь жила в страхе перед бандитами. Если уж лесные разбойники могли напасть на деревню в трех милях от опушки дикого леса, они с таким же успехом могли атаковать любой другой населенный пункт. Жизнь кардинально изменилась. Между фермами и лесом теперь постоянно дежурили патрули, а ремесленники были вынуждены оставить все самые срочные дела ради того, чтобы укрепить стены. Этой зимой в провинции Рулан все стали немного беднее.
Эдеард шел на рыночную площадь под теми же косыми взглядами, которые замечал на себе все три последние недели. Сама площадь, вымощенная булыжником и заставленная рядами палаток, в точности повторяла рынок Эшвилля, но была, конечно, больше. Село-на-Воде, более крупное поселение, располагалось между двумя рукавами реки Гвош, обеспечивающей естественную защиту с двух сторон. Между руслами быстротекущей реки был прорыт канал с крепким подъемным мостом посередине, замыкающий кольцо обороны. Единственный путь в деревню пролегал через мост, и в этом отношении здесь было безопаснее, чем в Эшвилле. Если только бандиты не воспользуются лодками. Но откуда им взять столько лодок?
Про-взгляд Эдеарда уже отыскал бегущую навстречу Салрану. Они встретились в рыбном ряду. Девушка снова получила голубую с белым форму послушницы церкви Заступницы, но сейчас одежда была ей немного великовата.
- Почти как раньше, - сказал Эдеард, окидывая ее взглядом с головы до ног.
Обращенных на нее взглядов других молодых парней на площади он предпочитал не замечать. Салрана поежилась и одернула длинные, расширяющиеся книзу рукава.
- Я давно забыла, как колется одежда, пока она новая, - пожаловалась она. - В Эшвилле я надевала собственное платье только один раз, на церемонии инициации. В остальное время я донашивала старье. А здесь мать-настоятельница выдала мне пять комплектов. - Салрана окинула оценивающим взглядом его костюм. - А ты все еще не нашел ткачей?
Эдеард отряхнул рукой свою старую рубашку с заплатками неопределенного цвета. Брюки на нем были короче, чем нужно, а кожа на ботинках потрескалась от старости.
- Чтобы ткач изготовил рубашку, ему надо заплатить. Подмастерьев одевает гильдия. А подмастерьям без статуса достается то, что не нужно никому другому.
- Он так и не подтвердил твоего статуса помощника мастера?
- Нет. У него своя политика. Все его помощники ни на что не способны, и только из-за его собственной небрежности в обучении. Они теряют по крайней мере шесть из десяти яиц. Это недопустимо. Даже новички у Акиима и то работали лучше. Кроме того, все помощники лет на пять старше меня, и поставить меня вровень с ними означало бы признать свою несостоятельность. Я не ценил свои отношения с Акиимом.
Он помолчал, вспоминая печальные события. Надо бы выбрать время и позаботиться о телах, устроить жителям деревни подобающее погребение, благословленное Заступницей.
- Ты справишься, - подбодрила его Салрана.
- Да. Спасибо.
Пока они бродили по рынку, Эдеард с завистью смотрел на выставленную одежду. Подмастерьям не разрешалось продавать ген-формы, полученные ими из яиц, все они принадлежали гильдии. Акиим в этом отношении проявлял большую гибкость, он верил в систему материального поощрения. Зато теперь у Эдеарда не было ни денег, ни друзей, ни уважения. Он словно вернулся в прошлое, снова стал десятилетним мальчишкой.
- Вчера вечером вернулся один из патрулей, - сказала Салрана. - А утром матушка была на совете старейшин. Командир патруля сказал, что они не встретили ни одного разбойника, не говоря уж о многочисленных бандах. Скорее всего, завтра будут обсуждать отмену патрулирования.
- Идиоты, - буркнул Эдеард. - А что они ожидали найти? Мы же предупреждали, что бандиты превосходно маскируются.
- Я знаю. - По лицу Салраны скользнула тень смущения. - Нашим словам здесь не очень-то доверяют.
- Чем же они объясняют страшную гибель Эшвилля?
- Будь к ним терпимее, Эдеард. Весь их мир перевернулся с ног на голову. С этим нелегко смириться.
- А мы, по их мнению, просто развлекались.
- Это нечестно.
- Извини. - Он набрал полную грудь воздуха. - Мне это неприятно. В конце концов, все мы прошли через такое испытание, а к нам относятся как к нежелательной обузе. Надо было мне сохранить оружие.
Он бросил пистолет на дне колодца, не желая принимать наследство убитых бандитов. Это оружие воплощало в себе абсолютное зло. Но с тех пор он постоянно пытался зарисовать странные мелкие детали, увиденные внутри. Когда он показал свои наброски кузнецу Села-на-Воде, тот высмеял Эдеарда и заявил, что подобные детали изготовить невозможно. Да и остальные жители скептически относились к их рассказам о непрерывно стреляющем оружии.
- Ты правильно поступил, - сказала Салрана. - Если бы каждый имел такое оружие, жизнь стала бы невыносимой.
- Невыносимо то, что им обладают бандиты, а у нас нет ничего подобного, - резко возразил он. - Что может им помешать пройтись по всей провинции? И даже по всей области?
- Это невозможно.
- Да, потому что губернатор поднимет армию. К счастью, нас больше, чем их, и мы сможем победить, несмотря на их вооружение. Но произойдет колоссальное кровопролитие, какого еще никогда не было. - Эдеарду очень хотелось со всей силы стукнуть кулаком по какому-нибудь прилавку. - Откуда они взяли такие вещи? Как ты думаешь, может, они отыскали корабли, - которых сюда прилетели люди?
- А если они никогда и не покидали эти корабли? - негромко ответила она.
- Возможно. Не знаю. Почему нас никто не слушает?
- Потому что мы еще дети.
Он повернулся, чтобы ответить очередной резкостью, но вдруг заметил глубокое беспокойство в ее мыслях и усталость на лице, покрытом пятнами зеленоватого притирания. Как же она красива! Эдеард не сомневался, что Акиим одобрил бы его рискованную попытку спасти девушку.
- Извини. Не понимаю, почему я все это на тебя выплескиваю.
- Потому что я тебя всегда готова выслушать, - сказала Салрана.
- Знаешь, в некотором отношении жизнь здесь хуже, чем в Эшвилле. Старейшины такие… отсталые. Наверное, выродились в результате инбридинга, как собаки.
Салрана ухмыльнулась.
- Не говори так громко, - посоветовала она ему.
- Ладно. - Он улыбнулся в ответ. - Надеюсь, теперь нам уже недолго здесь осталось.
На краю площади собралась толпа людей, встречающих караван. Пока приезжие пересекали подъемный мост, Эдеард насчитал тридцать две повозки. Ко многим были привязаны земные животные - лошади, ослы, волы и коровы, - на повозках виднелись и клетки со свиньями. Рядом бежали ген-волки. Сопровождающих верховых с оружием стало намного больше, чем помнилось Эдеарду. Повозки остались такими же громоздкими и крепкими, какими он их запомнил, катились они на окованных металлом колесах гостом с него самого. Большая часть повозок была накрыта тентами из темной промасленной ткани, и лишь на нескольких возвышались настоящие передвижные дома из просмоленного дерева. Рядом с возницами сидели целые семьи, и по пути к рынку приезжие с улыбкой махали руками встречающим. Караван шел по провинции каждый год и привозил на продажу животных, семена, яйца, инструменты, продовольствие, напитки и прекрасную одежду из самого Маккатрана. Он не всегда сворачивал в Эшвилль, но волнение, сопутствующее каждому приезду каравана, Эдеард помнил очень хорошо.
Повозки еще не остановились, а жители села уже начали окликать приезжих, спрашивая о привезенных товарах. Благодушно настроенной толпе не было дела до приветственной речи мэра, обращенной к предводителю каравана, и торговля началась задолго до окончания формальностей. Всем желающим, особенно подмастерьям, было предложено отведать привезенного пива и вина. Эдеард съел ломтик вяленой говядины, приправленной незнакомыми ему специями. Салрана скромно взяла понемножку маринованных фруктов и овощей, но, когда дошла до подноса с заморскими сладостями, проявила меньшую сдержанность.
К концу дня настроение Эдеарда значительно улучшилось. Большая часть покупателей поспешили по домам на ужин, чтобы позже вернуться к традиционным вечерним развлечениям. Эдеард и Салрана направились к повозке предводителя каравана. Последние покупатели уже торопились в другую сторону, старательно отводя взгляды от эшвилльской пары.
Баркус, караванный мастер, оказался точно таким, каким его помнил Эдеард. На вид ему давно перевалило за первую сотню лет, но мужчина оставался крепким и сильным. У него были самые роскошные бакенбарды, какие только видел Эдеард. Полоски побелевших волос обрамляли скулы и румяные щеки. На бочкообразном туловище красовалась красная шелковая рубашка и экстравагантный голубой с золотой отделкой жилет.
- Чем могу вам услужить, прекрасная парочка? - насмешливо спросил он, когда Эдеард и Салрана подошли ближе к повозке. Члены его большой семьи, едва посмотрев в их сторону, продолжили натягивать тент на раму из дерева мартоза, чтобы установить дополнительную палатку. - Боюсь, что образцы пива у нас уже закончились.
Он подмигнул Эдеарду.
- Я хочу с вами добраться до Маккатрана, мы оба этого хотим, - выпалил Эдеард.
Баркус раскатисто расхохотался. Двое его сыновей, забивавших столбики для палатки в твердую землю, громко захихикали.
- Уверен, путешествие было бы романтическое. Как я догадываюсь, вы… как бы это выразиться… ждете прибавления, которому ваши родители не обрадуются. Послушайте старика. Идите домой и признайтесь.
Салрана негодующе расправила плечи.
- Я не беременна. Я со всей серьезностью отношусь к своим обетам.
Такая откровенная ложь мгновенно развеяла негодование Эдеарда.
- Меня зовут Эдеард, а это Салрана. Мы беженцы из Эшвилля. - Он сразу заметил, какая настороженная тишина установилась после его слов. Все родственники Баркуса теперь смотрели на них. С противоположной стороны повозки протянулись нити про-взгляда. - Я надеюсь, что вы помните моего мастера, Акиима.
Баркус осторожно кивнул.
- Нам лучше пройти внутрь. А вы занимайтесь своими делами, - добавил он, обращаясь к родственникам.
Его повозка как раз была одной из тех, на которой возвышался деревянный корпус. Внутри жилище украшала древняя искусная резьба, какая и не снилась Гиипалту и его подмастерьям, да еще сиявшая позолотой. Все пространство стен от пола до потолка состояло из дверей, причем некоторые были не больше кулака Эдеарда. Баркус открыл две горизонтальные створки, и они развернулись в длинные мягкие скамьи. За двумя маленькими дверцами, отодвигающимися в сторону, показались матовые стеклянные панели. Баркус чиркнул спичкой, поднес ее к небольшому отверстию у края стекла, и внутри зажегся фитиль лампы. Комнатка осветилась знакомым уютным светом ямоларового масла.
Эдеард смотрел на все это, не скрывая восхищения.
- Я вспоминаю твоего мастера с глубочайшей любовью, - заговорил Баркус, указывая им на скамью напротив себя. - Много лет назад он странствовал с нашим караваном. Мне тогда было примерно столько же лет, как сейчас тебе. И твоя мать, послушница Салрана. тоже относилась ко мне с искренней добротой. Я скорблю по ним обоим. Это горестная утрата.
- Спасибо, - сказал Эдеард. - Я бы не хотел навязываться, но ни один из нас не может оставаться в Селе-на-Воде. К нам относятся с нескрываемой неприязнью, да и в любом случае это слишком близко к Эшвиллю.
- Понятно. То, что произошло, повергло в шок всю провинцию, хотя я уже услышал несколько различных версий рассказов. И пара вариантов, должен заметить, выставляют тебя, парень, не в самом выгодном свете. Я не стал их никому пересказывать, потому что помню тебя с нашей последней встречи, четыре лета назад. И помню, как о тебе говорил Акиим. Он восхищался твоим талантом, а удивить старого Акиима было нелегко. Тем более что ты еще совсем молод.
- Эдеард рисковал своей жизнью, спасая меня, - вставила Салрана.
- Об этом я тоже слышал.
- Накануне той ночи Акиим сказал, что хочет отправить меня в Маккатран, чтобы я продолжил обучение в Синей башне. Я постараюсь… нет, я обязательно выполню его желание.
Баркус слегка улыбнулся.
- Достойная цель, молодой человек.
- Мы отработаем свой проезд, - решительно заявил Эдеард. - Я не буду для вас обузой.
- И я тоже, - добавила Салрана.
- Ничего другого я и не ожидал, - сказал Баркус. По его лицу пробежала тень беспокойства. - Однако дорога предстоит дальняя, мы не доберемся до Маккатрана раньше следующей весны, да и то если все будет благополучно. Уже не один караван сократил свой маршрут, чтобы обойти стороной эту провинцию. Рассказов о несчастье Эшвилля ходит много, но все они вселяют страх. Насколько я помню, Акиим говорил, что у тебя сильная третья рука.
- Верно. Но мой основной талант - формирование зародышей. В горах и лесах этой провинции много аморфов. К началу зимы я смогу сформировать вам целую стаю ген-волков, так что мимо них не пройдет ни один бандит, какой бы ни была его маскировка. Я дам им самое сильное чутье, какого вы до сих пор не встречали. И еще я могу сформировать ген-орлов, они будут кружить в небе и осматривать местность на мили вокруг каравана, отыскивая малейшие признаки засады.
- В этом я не сомневаюсь.
Но Баркуса все еще одолевали сомнения.
- Еще я могу научить тебя и твоих родных вот этому.
Эдеард выстроил вокруг себя маскирующее поле. Баркус ахнул, удивленно моргнул и наклонился вперед. Эдеард чувствовал, как про-взгляд караванного мастера мечется по комнате. Он тихонько встал, пересел на скамью рядом с Баркусом, а потом снял маскировку.
- Как смогут бандиты напасть на вас, если они вас не увидят?
- Милосердная Заступница! - воскликнул Баркус. - Я и не знал, что такое…
- Это подарок Акиима.
Баркус быстро оправился от растерянности.
- Он знал, что делает. Акиим не ошибался в тебе, и, как я думаю, половина рассказов соответствует истине. Ладно, молодые люди, я приму вас в качестве младших членов моей семьи. Вы отправитесь в Маккатран вместе с нами. И вы действительно отработаете свой проезд. Посмотрим, чего стоят твои способности, когда доберемся до гор Ульфсен. Однако, Эдеард, у меня есть одно условие: ты никого не будешь учить искусству маскировки, согласен?
- Да, сэр. Только я не понимаю почему.
- Ты никому не рассказывал об этом в Селе-на-Воде?
- Нет, сэр.
- Значит, у тебя есть политическое чутье, мой мальчик. Давай и дальше ему следовать. В нашем мире полно всяких неприятностей, а что будет, если каждый может незаметно рыскать вокруг? Но если ты найдешь способ преодолеть эту защиту, я с благодарностью тебя выслушаю.
- Хорошо, сэр.