- Существенным является и то, что импульсы распространяются по случайному пути, образуя подобие структур, замыкающихся на себя. В редких случаях фибрилляцию можно остановить ударом в грудь, но фибрилляция желудочков никогда не проходит сама собой, у нее есть только одно осложнение - кирдык. Симптомы проявляются в первый и последний раз. Осиновый кол или инъекция чеснока становятся закономерным итогом болезни.
- Ого, - сказал опекун, потянувшись за пультом. Ему показалось, что в груди становится... нехорошо.
- Через несколько секунд после начала фибрилляции, - постепенно ускоряясь, продолжала ведущая, - появляется головокружение, затем в течение четверти минуты сабж теряет сознание, спустя еще четверть появляются судороги. Из-за отсутствия кровоснабжения умирают клетки мозжечка.
- Да ну тебя к черту, ведьма! - крикнул опекун, вдавливая кнопку на пульте.
- Даже если в течение ближайших минут нормальный ритм будет восстановлен, полувампир превратится в растение, - не унималась старуха.
Ее голос становился тише и тише, постепенно переходил в шепот - видимо, опекун Селин нажимал на кнопку громкости вместо переключения каналов. Через секунду звук совсем исчез.
- Сгинь, нечисть, - бросил опекун, целясь в нее пультом.
Через минуту мелькания бессмысленных картинок он набрел на познавательный канал. Закадровый голос Николае Д., знакомый всем с детства, рассказывал о бабочках. Размеренный, мягкий, теплый голос. Еще человеческий. И по-странному приятный.
Экран передавал красочные эпизоды жизни насекомых.
- Сегодня наш рассказ будет об одном из чудес природы - о рождении бабочки, о том, как неуклюжий червяк превращается в изящный летающий цветок. Поверьте, это настоящее чудо. И хотя наука многое прояснила, открыв процессы и механизмы, тайна превращения осталась неразгаданной. По выражению моего знакомого биолога... разгадка в очередной раз упорхнула на более тонкий уровень биохимии, а там, как мы увидим, происходят не менее захватывающие превращения, чем те, что доступны глазу. Можно сказать, их красота не уступает красоте полета бабочки. Однако вернемся к нашим... нет, еще не к бабочкам, а пока только к их личинкам, гусеницам. Первое впечатление: они выглядят как разновидность червячков. Но это не так, под шкуркой скрываются особые ткани - имагинальные диски - зачатки будущих органов бабочки. Они закладываются при формировании яйца, то есть еще до появления собственно гусеницы генетика определяет альтернативны развития. При отсутствии нужных условий программа развития в бабочку может и не включится, хотя в большинстве случаев и на радость нам это происходит. Гусеницу, конечно, можно рассматривать и как червячка, но... особого, способного преобразиться в нечто большее. А в этом, согласитесь, есть разница. Многие считают, что гусеницы уродливы, однако здесь только привычка смотреть и не видеть. Есть красавицы, покрытые разноцветными шипами и рожками, рисунками и узорами. Посмотрите на эту прелестницу... а как они грациозно передвигаются! Что-то явно дирижирует оркестром бесчисленных ножек. Гусеницы весьма эластичны. Вы видите: одна из них пытается дотянуться и-и... дотягивается до свежего, еще нетронутого листочка. Гибкость - уникальное свойство шкурки, внешнего скелета. Он эластичен ровно настолько, чтобы позволить свободно передвигаться и питаться, и в то же время эффективно защищает внутреннюю среду от среды внешней. Скелет не растет, и для того чтобы увеличиваться в размерах, гусеница линяет. Прежний покров лопается, и она выходит из него в новом наряде, который может иметь несколько измененную форму. За всю жизнь гусеница линяет около пяти раз. Мы уже заметили, что все красавицы занимались только двумя делами - они с аппетитом кушали и линяли, кушали и линяли. Это их основные занятия, так они растут. После того как гусеница удовлетворила чувство голода и достаточное количество раз полиняла, она понимает, что скоро настанет пора отправиться в полет, что пришло время измениться изнутри. Гусеница как бы заворачивается в саван - куколку, и стороннему наблюдателю может показаться, что куколка спит или даже, что она умерла, но на самом деле под ее шкуркой разыгрывается биохимический шторм... и это не хаос. Внутренние органы растворяются в маслянистом геле, который вдохнет жизнь в новое воплощение. Имагинальные диски, спавшие раньше и казавшиеся бесполезными, оживают и начинают развиваться, рождая это маленькое чудо. Ей больше не придется грызть зелень, она научится пить нектар. Не придется ползать и карабкаться - она научится летать. И вот наступает момент, когда саван лопается, и из него на свет выходит... она. Сейчас бабочка похожа на нераспустившийся бутон цветка. Еще не согрета солнцем, не обласкана ветром. Ее крылья не наполнились силой, дающей легкость и свободу. Некоторое время бабочка, выбравшись на стебелек или веточку, сохнет и прогревается. Расправляя крылья, нагоняет в них кровь, словно раскрывая бутон. И вдруг... взмахнув на прощанье, она улетает... куда-то очень далеко. Что тут сказать - земной природы неземная красота. Великий человеческий философ Аристотель называл гусениц "мягким яйцом", имея в виду, что эти неуклюжие создания лишь временная переходная форма, ведущая к рождению настоящего. Подлинного.
Николае Д. сделал небольшую паузу. На экране сменился видеоряд - появились чудовища, похожие на тех, что охотились на людей в фильмах серии "Чужой". Милашки, одним словом. Чудесные создания из дальнего космоса, которые просто не были правильно поняты...
- Несколько другие чувства вызывает подобный процесс развития стрекоз, - продолжил ведущий изменившимся, более хищным голосом, мало похожим на старый человеческий, - вы видите вполне реальное земное существо, личинку стрекозы. Она подстерегает маленькую рыбку. Смотрите, глупый малек не подозревает об опасности...
- Не люблю рыбу. В ней мало крови, - опекун Селин отказался смотреть это и потянувшлся за пультом.
Через минуту он набрел на очередную медицинскую программу. Серия роликов иллюстрировала отношения организма и его клеток.
- Самым показательным примером является эпидермис, - человеческим голосом говорила пока невидимая, но вполне реальная ведущая Елена М., - его жизненный цикл организован так, что для выполнения своей функции живые клетки трансформируются в неживые. В результате превращения образуется слой ороговевших чешуек, отделяющий среду организма от внешней. Проще говоря, их предназначение - погибнуть в нужное время в нужном месте. Интерес организма состоит в безотказной работе конвейера смерти его составляющих, причем они не должны иметь выбора. Они как бы обречены умирать вместо организма. Для подавления несогласных есть репрессивный аппарат - иммунитет. Ведь случается и так, что клетки становятся невосприимчивыми к программам системы. Верх берут более фундаментальные или... с точки зрения организма более примитивные стимулы - питания и размножения за счет ресурсов системы. Возникает рак, и организм воспринимает это как агрессию.
Мелькание картинок закончилось, и на экране возникла студия, в которой материализовались полувампирша Елена М. и недомужчина средних лет в деловом костюме, никак не проявлявший себя до сих пор.
- В последнее время высказывалось мнение, - продолжила ведущая, поправив роговые ретро-очки, - что рак можно рассматривать как болезнь только с точки зрения конкретного организма. На самом деле возможность канцерогенеза запрограммирована на клеточном уровне и необходима популяции. Не исключен вариант, когда при изменении внешних условий новообразования не только перестанут мешать, но и благотворно скажутся на челове... Простите, вампире. Вероятно, мы имеем дело с естественным механизмом, призванным обеспечить гибкость популяции. В нем возможность нового витка эволюции.
- Или сваливания в штопор зомбигенеза, - ухмыльнувшись и обнажив кончики клыков, заключил недомужчина.
- Зависит от точки зрения. Попробуем подытожить?
Опекун Селин лирично вздохнул и вновь принялся переключать каналы. Перед его глазами мелькали подушечки Орбит и отбеливающий Колгейт... В конце концов на экране возникло то шоу, с которого начался вечерний сеанс телегипноза.
Гости программы "Пусть заткнуться" выглядели заметно уставшими.
- ... на уровне чувств и эмоций, - из последних сил, сквозь зубы, цедил Драгомир, - способны общаться только два-три близких друг другу вампира, а чтобы строить сообщество, мы вынуждены пользоваться технологиями и вашим сраным разумо...
В этот момент возникли помехи, и звук пропал.
- ... короче, все взорвется, и мы умрем, - удалось расслышать саркастическую реплику либерального полуупыря. - А те, кто выживут, обратятся обратно в человеков или в зомби. Так?
Опекун Селин взялся за пульт. Он понял, что устал от всех них и выключил телевизор. Закрыл глаза... но затем встрепенулся, вспомнив, что нужно уколоться иммуномодулятором. Мужчина участвовал в экспериментальной программе - специально для ветеранов "Секуритате" разрабатывали состав, позволяющий бороться с большинством заболеваний переходного биологического периода. Опекун запустил руку под диван и извлек оттуда коробочку, а из нее - маленький шприц-тюбик. Ввел иглу под кожу и надавил на пластик, ощущая, как меняется восприятие пространства...
Неожиданный порыв ветра раскрыл форточку, и в комнату залетел мышонок.
- Ух-ты, - выдохнула девочка Селин и проводила взглядом летучую мышь, которая забилась под диван.
Кажется, опекун не увидел мышонка, а потому не удивился. Мужчина уставился в потолок. Его сознание уходило в совсем другой мир.
Маленькая Селин бросила робота на подоконнике и пулей метнулась к дивану... Осторожно заглянула под него.
Там, в темноте, горели маленькие красные глазки. Раздавался робкий писк - на грани слышимости.
"Укусит или нет? " - думала Селин, когда тянула туда руку.
- Я назову тебя... Владик, - зашептала она, нащупав мордочку зверька. - Не бойся, маленький. Я буду заботиться о тебе. Ты хочешь...
Хлопнула форточка - порыв ветра закрыл ее. Девочка вздрогнула и оглянулась. Увидела то, что смотрело на нее через прямоугольную рамку окна. Пронзительное синее небо, которое... будто заглядывало прямо в детскую душу.
Селин хорошо запомнит сегодняшний вечер. Именно с этого момента девочку начнут преследовать странные ощущения - что некто следит за ней... И чувство дежавю. Она ни разу не скажет о видениях посторонним, даже когда остальные сами начнут стремительно меняться. Ребенок будет бояться того, что она другая, что с ней происходит нечто неправильное... Неправильное даже для этого странного, вывернутого наизнанку, мира.
Круг первый: Зов Трансильвании
Срыв 1-й печати
Они защищали свой трансильванский фатерлянд - полумужчины и полуженщины, добровольцы службы республиканской безопасности. Они были как одна большая семья, объединенная общей целью. Все личное отдалилось, было отодвинуто на второй план, ведь на их вампирский фатерлянд пришли зомби-захватчики. И вместе с ними грандиозный пафосный замес.
Отряд партизан "имени тов. Дракулы" собрался в опорном пункте, километрах в трех от линии фронта. Полувампиры молча наблюдали за рассветом в оккупированной горной Валахии... Где-то за вершинами гряды раскинулось Трансильванское плато, куда еще не добралось невыносимое солнце и клешни западных мертвяков. Там еще сохранилась прохлада ночи и пелена искусственных туч. Здесь же стояло сухое и жаркое лето, с безоблачным синим небом и ослепляющим солнцем. Партизаны были биотехнически модифицированы, чтобы переносить солнце... Но все равно припекало. Прямо скажем, хреново так.
Молодой новобранец, сидевший на ящике с боеприпасами, напевал незатейливый народный мотив. "Трансильванский голод".
Ему подвывал совсем маленький волчонок, который прибился к отряду "имени тов. Дракулы", появившись неизвестно когда и откуда. Слова народной песни, такие простые и понятные каждому полувампиру, будто переносили их домой, помогая переносить изнуряющую погоду.
Трансильванский голод... холод... души...
Твои цепкие руки длинны... длинны...
Горы холодны... холод... души...
Опасливая тень... всегда в ночи...
Возьми меня... услышь мой зов,
Возьми меня во мрак дневного сна,
Навечно быть мне в тени твоего Дворца...
О, ненавижу жить... лишь кровь тепла...
Так Чист... столь холоден...
Трансильванский голод!
Приветствую вас, ярые вампиры!
Мой план готов к осуществлению:
Быть тем, кто вдыхает Ветер Горя -
Горе и страх, дражайший катарсис!
Изящное Зло - быть ужасным Графом,
Часть Сговора, который истинно бессмертен.
Слушай Зов, он сковывает страсти.
Трансильванский голод... мои горы холодны.
Так чист... Холоден, зол
Трансильванский голод.
Новобранец поднялся и побрел в сторону схрона с оружием, а волчонок побежал следом. Щенок обернулся к горам, когда с их стороны донеслась мелодичная песня свободного дикого волка: "уууу-уууу... уууу-уууу... "
Возможно, где-то в тени гор еще остался запах валахской ночи, похожей на ту, о которой пел молодой романтичный дракуловец. Он был особенным, этот отряд. Противодиверсионная группа охотников-егерей. Каждый боец на каком-то глубинном уровне осознавал суть своего дела: она в особой форме слабости, болезненности... которая странным образом дает силу и направляет во время охоты. Но в чем причина противоестественной связи?
Охотники понимали, что связь существует, надеялись со временем понять ее, но в данный момент это было невозможно. Словно чего-то не доставало для того, чтобы обратить смутные и разрозненные видения в единую, ясную картину. Они еще не превратились в настоящих вампиров.
- Командир, получен приказ, - сухо отрапортовал связист, приложив ладонь к непокрытой голове. - У нас пятнадцать минут.
Выглядело это довольно нелепо, поскольку последние намеки на воинский румынский устав изжили себя давно. Здесь уже никто не воевал из-под палки, никто не кричал и не требовал. Полувампиры просто решали, что нужно делать и выполняли принятые решения. Они вели себя просто и естественно.
Как братья во крови...
- Отлично. Докурим. И на исходные, - ответила Селин.
Командир группы егерей. Здесь ее знали только по имени, а кого-то только по прозвищам. Фамилии больше не использовались. На ней была аккуратная пятнистая форма серо-черных оттеков без знаков различия. Форма боевых отрядов зомби - так как в амуниции врага было проще проникать за линию фронта.
На ее плечи падали локоны темных, почти черных волос. Холодные голубые глаза смотрели в сторону гор. Полувампиры-мужчины почти привыкли видеть в ней только командира, "Одинокую волчицу", вожака. Хватало одного ее взгляда, чтобы осадить любого и дать понять - она из особого типа вампиров-женщин.
Селин достала из кармана сигарету "Летучая мышь", и поднесла ее к красивым холодным губам...
Она вдыхала этот запах, но не чувствовала его. Сладкий дурман, в котором растворялось сознание, являлся чем-то другим.
Это был... аромат охоты. Селин не воспринимала его как обычный запах зоны боевых действий, вроде сожженной взрывчатки или алкоголя. Скорее, это шло изнутри.
Их война состояла из редких мгновений свободы, озарений, которые никогда не забывались и навсегда оставались в памяти. Они жили ради этих моментов свободы - сродни той, что знали древние хищники когда-то очень давно... Когда между охотником и жертвой не было ничего.
- Докурили? - обратилась Селин к собравшимся вокруг егерям. - Напомню задание.
Задача заключалась в обеспечении безопасности тяжелых огнеметных систем (ТОС), выходящих на позиции через разрушенный квартал. ТОС - реактивная система залпового огня, смонтированная на шасси старого румынского танка TR-125, созданного еще при раннем Чаушеску. Машина представляла собой страшное оружие. Залп ракет с электротермическими боеголовками сметал любое сопротивление. Такое мощное оружие не нуждалось в особой точности - ракета падала рядом с целью, оболочка боеголовки разрушалась и освобождала плазмообразующий газ, который накрывал цель. Он затекал в каждую щель - укрепления или боевой техники. Через секунду срабатывал электротермический взрыватель, и газ превращался в плазму. Она выжигала все, чего коснется... Всего через минуту можно было спокойно входить в обстрелянную зону, поскольку в ней уже не было ничего живого.
ТОСы всегда работали красиво. Огненный вихрь поглощал пространство в радиусе четырех десятков метров. Затем огромный столб пламени поднимался в воздух, не спеша - словно давая полюбоваться собой. Даже самые массивные конструкции, попавшие под взрыв, оказывались обглоданными плазмой до неузнаваемости. Клубы ионизированного пламени освещали то, над чем был осуществлен акт власти - разрушение.
- На войне важны две вещи: подготовка и импровизация, - продолжала Селин, - все остальное ведет к поражению. Если что не по плану, импровизируйте.
Она сделала паузу и осмотрела охотников. Внимательно. Лицо за лицом, глаза за глазами. Оскал за...
На мгновение Селин словно перестала видеть реальность и перенеслась в дикий зимний лес. Показалось, что с пасти ближайшего волка на снег стекают капли крови очередной жертвы. Они только что убили ее... Селин почти видела, как от неподвижной лани исходит пар, и волки вдыхают его, наслаждаются им. Слизывают струйки крови с оголенных костей, растягивая удовольствие.
Ослепительно белый снег приятно щекочет лапы.
Чистый воздух не содержит примеси сомнений, он передает запахи мира без искажений. Природа этого леса не замутнена ничем человеческим...
- Вперед, - сухо сказала Селин. Ее тон означал, что впереди настоящая охота. Ее тон сообщал, что впереди то, ради чего они собрались здесь.
Отряд егерей получил приказ, группа в полном молчании начала выдвижение. Вначале по траншее, а затем по открытой местности под прикрытием тумана добровольцы-полувампиры подбирались к исходному рубежу.