Внизу появилась белая точка, потанцевала по металлическим стенам и погасла. Карев лежал без движения, оценивая свои шансы. В отличие от него, у Гвинни было оружие, к тому же дьявольски действенное - лазер - но чтобы прицелиться, ему сначала требовалось осветить цель рассеянным лучом. Делая это, он выдавал свое положение, но это было минимальное преимущество. Сам он, имея такой лазер, чувствовал бы себя относительно безопасно. Снова вспыхнул фонарь, светя в другом направлении, и Карев сильнее прижался лицом к металлической решетке помоста.
Еле ползущие секунды заставили его сделать вывод, что если он будет неподвижно лежать и ждать, пока его обнаружат, то не переживет этой ночи. Несколько раз он отгонял мысль атаковать Гвинни, но она возвращалась с тупым упрямством, почти таким же непреодолимым, как лазер. Наконец он поднял лицо от металлической решетки и обнаружил, что внизу виднеется слабый узор потолочных окон. Он осторожно осмотрелся вокруг. Сквозь стекла над его головой сочился бледно-зеленый свет, который он различил, только когда глаза его привыкли к темноте. Постепенно он увидел очертания сложных машин и башен, соединенные с чуть заметными контурами помостов, поручней, кранов и изогнутых труб. Может, в башнях есть что-то, пригодное как оружие?
Он подождал очередного отсвета внизу. Тот вспыхнул ближе, и он использовал его рассеянный свет, чтобы заглянуть в находящийся рядом контейнер. Он был метра два глубиной, и до половины заполнен какими-то блестящими пузырями размером с кулак. Карев видел их мерцание, похожее на бледный отблеск звезд, даже после того, как погас фонарь. Пока он смотрел на них, из глубин памяти выплыли слова Гвинни: "Компания с названием "Идеально Гладкие Подшипники"." Подшипники! Пузыри внизу были шарами из литого металла!
Охваченный вдруг надеждой, он придвинулся ближе к краю контейнера. Такой шар размером с апельсин был бы неплохим оружием. Левой рукой он ухватился за поручень, а правую опустил вниз и коснулся ею холодных шаров. Он сжал пальцы на одном из них, но тот тут же выскочил из захвата. Карев допытался еще раз, хватая сильнее, но шар выскользнул снова. От столкновений шаров раздался резкий треск, и снизу сразу же выстрелил луч фонаря, освещая поручень над Каревым зеленым полусветом.
Карев, наконец, понял, что совершил ошибку. Шары, которые он хотел использовать как оружие, не были обычными металлическими шарами. Традиционные подшипники были вытеснены десятки лет назад новыми, с поверхностью настолько гладкой, что она вообще не испытывала трения. Если ничто не поддерживало такой шар с боков, то при нажиме он выскакивал из руки, как косточка. Подшипники эти нашли широкое применение в технике, но совершенно не годились в качестве метательного оружия. Ничем другим он не располагал.
Затаив дыхание, Карев сунул пальцы под другой шар, сжал их в виде корзинки и поднял вверх. Когда его ладонь оказалась на уровне лица, пришлось изменить положение тела, и тяжелый шар выпрыгнул как живой, спеша к своим собратьям. В башне опять зазвенело, и тут же рубиновый меч лазера рассек поручень, осыпав спину Карева раскаленными добела капельками металла. Карев сжал зубы и возобновил свои попытки. На этот раз ему удалось поднять шар одним непрерывным движением как раз в тот момент, когда Гвинни добрался до верха лестницы. Карев отвел руку с шаром в сторону и застонал от отчаяния, когда тот выскользнул из руки на помост и покатился легко и пружинисто.
Удивленный Гвинни направил свет на шар, который катился в его сторону, явно набирая скорость.
Карев бросился следом. Какое-то мгновение ослепляющий свет фонаря бил ему в лицо, затем Карев прыгнул на Гвинни. Он попытался его повалить, но низенький детектив сопротивлялся с отчаянной силой, и они заметались от одного поручня к другому по всей длине помоста. Карев стонал от страха, видя, что Гвинни не выпускает лазера. Он почувствовал, что противник старается направить оружие на него, и все его мышцы как будто взорвались неукротимой энергией.
Они вместе перелетели через поручень и рухнули вниз, в один из контейнеров. На мгновенье Кареву показалось, что он погружается в холодную воду, но потом он понял, что оказался в баке, заполненном мельчайшими шариками для подшипников. Не признающие трения маленькие металлические шарики оказывали сопротивление меньшее, чем вода, и он сразу опустился на дно. Шарики атаковали его рот, как рой разъяренных насекомых. Он чувствовал, как они постукивают о его зубы и струей вливаются в желудок - металлические грызуны, стремящиеся под влиянием силы тяжести в самую низкую точку контейнера, в котором оказались. Им было наплевать, что доступными для них контейнерами были в данном случае его желудок и легкие.
Закрыв рот, он с трудом выпрямился и высунул голову наружу. Выплюнул шарики изо рта, но губы его были у самой поверхности, и новая волна залила его подбородок, наполнив рот металлическим роем. Попытка выплюнуть его могла кончиться очередным наплывом, шариков. Он спазматическим движением проглотил их со слюной и, дыша сквозь сжатые зубы, добрался до стенки бака. Недалеко тянулся поручень. Карев схватился за него, подтянулся, вылез на помост и, когда лег, его вырвало. Только избавившись от всех дьявольских шариков, попавших в желудок, он вспомнил о Гвинни. Детектив, едва достававший ему до плеча, не мог выставить голову над поверхностью шариков. Карев заглянул в бак, но там все было неподвижно.
"Гвинни или… - он поискал подходящее слово, - утонул, или лежит еще живой на дне контейнера". Мысль сознательно погрузить голову в серебристую "жидкость" наполнила Карева ужасом, однако не исключено, что детектив мог жить еще долгое время, дыша воздухом, проходящим между шариками. Карев перебросил ногу через край контейнера, и в этот момент внутри что-то изменилось. Сквозь ровную поблескивающую поверхность пробился изнутри пурпурный свет. Это выглядело так, словно миллионы стальных шариков превратились в рубины, освещенные на мгновение лучами солнца.
Свет вдруг погас, и Карев, опускавшийся в бак, замер в неподвижности. Гвинни нажал на спуск лазера, это было ясно. Но сознательно или случайно? Центр контейнера снова засветился, на этот раз в одной точке, приобретя цвет раскаленного металла. Жар ударил в лицо Карева, а затем он уловил запах расплавленной стали и чего-то еще.
Кашляя и задыхаясь, он подполз к узкой лестнице, ведущей вниз, и, только спустившись, почувствовал, что в брюках и туфлях полно шариков, мешающих при ходьбе. Он сел, снял туфли и высыпал из них стальные шарики, рассеянно слушая, как они катятся по незаметным уклонам пола. Гвинни умер! Из миллиона завтра, которые, по мнению Османа, принадлежали каждому человеку, у него не осталось ничего! Ничего! Он перестал быть человеком, детективом, врагом. Охваченный печалью и недоумением, которые испытывает бессмертный, столкнувшись со смертью, Карев едва перевел дыхание. Он покачал головой, бросая горькие проклятия в равнодушную темноту. Затем он пришел в себя и решительно принялся вытряхивать оставшиеся шарики. Для этого пришлось снять всю одежду и вывернуть ее наизнанку. Занимаясь этим, он обнаружил шарики под языком и в глубине носа, и потому фыркал и плевался. Тут он почувствовал резь в глазах. Когда он надавил на веки, из глазниц выскочили шарики и скатились по щекам.
Минут через десять он оделся и добрался до двери, через которую они с Гвинни вошли на фабрику. Он подошел к болиду детектива, но вспомнил, что ключа от стартера нет, и пошел пешком по стерильно чистым улицам, пытаясь вспомнить трассу, по которой они сюда приехали. События этой ночи парализовали его разум, но несколько выводов напрашивались сами собой.
Известие, что Афину выследили в Айдахо Фоллс, было сфабриковано - это была старательно подготовленная ловушка, чтобы выманить его из дома и организовать его "исчезновение". Поскольку Гвинни нанял Баренбойм, логично было предположить, что именно председатель Фармы, одарив Карева новым видом бессмертия, устроил серию покушений на его жизнь. Только почему? Зачем ему это нужно?..
Потом ему в голову пришла новая мысль, отодвинув анализ мотивов поступков Баренбойма на второй план. Если Баренбойм хотел его убить, то вся история о махинациях конкурирующей фармацевтической фирмы была высосана из пальца, а это означало, что Афины может уже не быть в живых. В то же время, если она жива, только Баренбойм знает, где ее искать.
Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Здание полицейского отделения тонуло во мраке. Карева, почерпнувшего свои знания о действиях полиции из случайных программ тривизии, это весьма удивило. Он предполагал, что в их упорядоченном бабьем обществе преступления совершаются относительно редко, но ему и в голову не приходило, что полиция работает лишь в обычное рабочее время. После долгих поисков, приведших его сюда, у него горели ступни, да и грудная клетка давала о себе знать. Карева мучила мысль, вдруг шарики попали в легкие, но он пытался не думать о возможных операциях по этому поводу. Подумать об этом еще будет время.
Он поднялся по лестнице к темному входу в отделение и заколотил в дверь. Удары кулака по усиленному пластику звучали удивительно глухо. Когда он, наконец, отвернулся от двери, то заметил в углу крыльца экран видеофона. Под ним был городской код и надпись: "В экстренных случаях после окончания работы звонить по этому номеру". Не слишком этим обрадованный, он набрал номер и стал ждать, пока экран оживет. Сначала он расцветился красками, затем на нем появилось плоское изображение мужчины с мрачным взглядом, одетого в серый полицейский мундир.
- В чем дело? - сонно спросил полицейский. Карев ответил не сразу, думая, с чего начать.
- У меня похитили жену, а один из людей, сделавших это, погиб, - сказал он.
- Правда? - спросил полицейский, как будто это не произвело на него никакого впечатления. - Предупреждаю, что аппарат, перед которым вы стоите, автоматически регистрирует узор сетчатки глаза. Это позволяет нам находить и предавать суду за розыгрыш.
- Вы считаете, я способен на розыгрыш? Полицейский холодно разглядывал его.
- Где и когда это, по-вашему, произошло? - спросил он.
- Слушайте, вы, - гневно сказал Карев. - Я сообщаю о серьезном преступлении и не собираюсь по этой причине провести всю ночь на вашем паршивом крыльце.
- Если вы не сообщите нам подробности, мы мало что сможем сделать.
- Хорошо. Жену похитили три дня назад в Три Спрингс, к северу отсюда, а человек этот погиб сегодня вечером, здесь, в Айдахо Фоллс, на фабрике подшипников.
Полицейский вытаращил глаза.
- Вы были сегодня на этой фабрике?
- Да, но…
- Как вас зовут?
- Вильям Карев. Вы могли бы объяснить, что необычного в том, что…
- Не трогайтесь с места, мистер Карев. Помните, что у нас есть узор вашей сетчатки.
Экран погас, и Карев остался с хаосом в голове. Он сел на самую нижнюю ступеньку и оглядел пустую незнакомую улицу. Его вытатуированные на запястье часы показывали, что пошел всего третий час ночи.
Открывая сумку, чтобы поискать сигарету, он услышал рокот геликоптера. Решив, что это означает прибытие полиции, он поднялся и взглянул в небо, но машина была слишком велика для таких целей. Она летела над городом на малой высоте, разрывая винтами ночной воздух и сотрясая землю. Вдоль ее корпуса сверкали голубые огоньки, заставившие Карева вздрогнуть от внезапного предчувствия. Он посмотрел на юг, откуда пришел, и увидел на горизонте красное зарево. Не было сомнений, что геликоптер, в котором он узнал пожарную машину, летит именно туда. Дьявольский жар, вызванный лазером Гвинни, вероятно, прожег стенки бака, и раскаленные до красноты шарики раскатились по всей фабрике. Впрочем, возможно, детектив заранее установил поджигающее устройство, чтобы скрыть следы своего преступления.
Когда почти бесшумно перед ним остановилась полицейская машина, Карев все еще вглядывался в зарево на юге. Из машины вышел высокий худощавый исправный лет сорока. У него было вытянутое землистое лицо и серые глаза, которые грозно смотрели на Карева поверх удивительно красного носа;
- Префект Маккелви, - буркнул полицейский, прыжками поднимаясь по лестнице, чтобы открыть дверь отделения. - Вас зовут Карев?
- Да. Все началось с исчезновения…
- Помолчите, - прервал его Маккелви. Он вошел внутрь, зажег свет, сел за стол и кивнул Кареву, приглашая занять стул напротив. - Хочу предупредить, что наш разговор записывается.
- Это хорошо, - ответил Карев, напрасно ища взглядом микрофон или камеру. - Я должен многое рассказать и хочу, чтобы это было записано.
Лицо Маккелви вытянулось.
- В таком случае начнем… Вы признаете, что были сегодня на фабрике подшипников?
- Да, но…
- В какое именно время?
- Я вышел около часа назад, примерно в четверть второго, а был там около двадцати минут, но дело не в этом. Я здесь, чтобы сообщить об исчезновении своей жены.
- А я веду следствие по делу о возможном поджоге, - парировал Маккелви.
- Очень жаль, - решительно ответил Карев, - ибо я не буду говорить о мелочах, вроде этого пожара, пока вы не сделаете что-нибудь в деле моей жены.
Маккелви вздохнул и стал разглядывать свои ногти.
- Вы говорите о своей жене, - неохотно сказал он. - Это было…
- Супружество "один на один", - ответил Карев. Он заметил, что префект обратил внимание на его лишенное щетины лицо, но понял вдруг, что теперь ему безразлично, примут его за исправного или остывшего. - Она не ушла от меня, потому что я бессмертен, ее кто-то похитил.
- Вы догадываетесь, почему?
- Да, - Карев глубоко вздохнул и мстительно подумал: "Надеюсь, что это обойдется Баренбойму в миллиард!" - Фирма, для которой я работаю, изобрела новый вид биостата, который оставляет мужчину мужчиной.
- Что, что?
- Препарат этот называется "Фарма Е.80", и я первый, на ком его опробовали, - объяснил Карев. Он решил не упоминать о деталях разрыва с Афиной и о своих безумствах после этого. - После этого моя жена забеременела, отчего стала интересовать определенные круга.
- Минутку, - оживленно прервал его Маккелви. - Вы отдаете себе отчет, о чем говорите?
- В полной мере.
Маккелви вытащил ящик стола и некоторое время разглядывал что-то внутри.
- Вы не лжете, - удивленно признал он, и глаза его выразили заинтересованность. - Пожалуйста, дальше, мистер Карев.
Карев описал ему все, включая покушения на его жизнь в Африке, что подтвердило сообщение от Шторха, подключение Баренбоймом к этому делу Гвинни и то, как погиб детектив. Префект то и дело поглядывал на аппарат, скрытый в столе, и согласно кивал головой.
- Удивительная история, - сказал он, когда Карев выдохся. - Полиграф время от времени показывал небольшие отклонения, но поскольку вы сейчас слишком возбуждены, я считаю, что в принципе вы говорили правду.
- Спасибо. Что вы собираетесь делать?
- Дело в том, что ваш рассказ несет в себе противоречия. Зачем этому Баренбойму желать вашей смерти или похищать вашу жену?
- Откуда мне знать? - сказал Карев. - Вам мало того, что я сказал? Это очевидно, что Баренбойм организовал покушение на мою жизнь.
- Это вовсе не так очевидно. Он мог нанять Гвинни, ничего не зная о заговоре.
- Но…
- Здесь в игру включаются огромные деньги и влиятельные силы. Гвинни мог вовлечь в заговор кто-то другой, - сказал Маккелви и сунул руку в свою щетину, отчетливо затрещавшую при этом.
- О боже, - с горечью сказал Карев. - Теперь я понимаю, почему Баренбойм советовал мне не обращаться в полицию.
Маккелви пожал плечами. \ - Нам нужно найти останки Гвинни. Они будут доказательством того, что он погиб, а если что-то осталось от лазера, это поможет нам доказать преступные намерения.
- Долго это продлится?
- Судя по размерам пожара, два дня.
- Два дня! А что с моей женой? Маккелви потянулся к выходу компьютера.
- Взгляните на это с моей стороны. Единственным доказательством похищения вашей жены является неподтвержденное заявление ее бабки, что якобы ей звонили вы. Я воспользуюсь следственной программой компьютера, и если она не даст результатов, скажем, до завтрашнего вечера, появится повод для дальнейших поисков.
- Я не могу ждать так долго, до завтрашнего вечера меня могут убить, - заявил Карев. - А может, вы не верите, что кто-то пытается меня убить?
Маккелви изо всех сил постарался сдержаться.
- Мистер Карев, - сказал он, - я верю, что кто-то охотится на вас, но как префект полиции могу действовать только на основании явных доказательств. Дайте мне шанс их получить, хорошо?
Он включил вывод и заказал данные на Гвинни, Баренбойма и Корпорацию Фарма. Когда закончил, подошел к стенному автомату и вернулся с двумя чашками дымящегося чаекофе.
- Спасибо, - машинально ответил Карев и глотнул горячий напиток.
Префект доверительно улыбнулся.
- Поскольку мы все равно ждем, - сказал он, - я позволю себе спросить: этот биостат действительно действует? Я имею в виду…
- Я знаю, что вы имеете в виду. Я по-прежнему исправен, но, черт меня побери, не могу дать вам явных доказательств.
- Это необязательно, - ответил Маккелви, нервно посмеиваясь. - Знаете, в прошлом году я едва не закрепился. Подумать только… - Выход компьютера зазвенел и выплюнул компкарту. Маккелви сунул ее в читник. - Это наши документы о Корпорации Фарма, - объяснил он. Манипулируя регуляторами, он некоторое время изучал содержание компкарты, все сильнее хмурясь.
- Что-то не так? - спросил Карев.
- Не знаю. Вы не говорили, что вашей фирме не хватает наличных.
- Это невозможно. Я знал бы об этом, поскольку работаю в бухгалтерии.
- Здесь написано черным по белому, - настаивал Маккелви. - Согласно этим документам доходы Фармы падают уже три года, а потери оборота, ожидаемые на этот год, превышают восемь миллионов новых долларов.
- Вы неправильно интерпретируете, - заверил его Карев. - Дайте мне читник.
Префект заколебался.
- Информация, полученная из секретной компьютерной сети, служит только для полиции, но с другой стороны, придя сюда, вы оказали мне услугу… - Он испытующе посмотрел на Карева и протянул ему аппарат.
Карев поднес его к глазам, и его охватило ощущение нереальности, ибо он убедился, что префект не ошибся. Компкарта, которую он внимательно изучал, содержала краткий анализ финансовый структуры Фармы, отдел за отделом. Похоже было на то, что его отдел - биопоэзы - и еще один с трудом закроют баланс текущего года без потерь, зато все другие направлялись прямым путем к банкротству. Он быстро пробегал взглядом колонки на стороне "дебет", пытаясь охватить финансовые дела Фармы, когда его внимание привлекла одна позиция: "Капиталовложения, содержание и амортизация лаборатории в Друмхеллере - 1650000,00 новых долларов". Проверив баланс предыдущего года, он нашел в том же разделе меньшие суммы и никаких упоминаний о нем годом раньше. На другой стороне нигде не было упоминания о лаборатории в Друмхеллере. Он покрутил верньеры, пытаясь проникнуть в секреты, упомянутые в зашифрованных частичках компьютерной карты, но Маккелви вырвал читник у него из рук.
- Довольно, - буркнул он. - Что вы искали?
- Ничего. Просто меня заинтересовали цифры.