Анька готова была расширить и углубить тему, но в этот момент к столику, отчаянно пытаясь удержаться на ногах, подошел жених в плотном сопровождении Марины. И всё внимание, и темперамент Аньки переключились на эту злосчастную пару.
Уплетая, в самом деле, очень вкусное мясо с картошечкой и горошком, периодически отвлекаясь на то, что бы хлебнуть сто граммов коньяка или глоток минералки, Паша старался не слышать и не видеть, как ведет себя Анька с молодоженами. Вот только трудно было не заметить пьяно-влюбленный взгляд Марины, которым она сопровождала любое движение Анькиных рук, и бессмысленно застывший - жениха, уставившегося на ножки Аньки и иногда шумно сглатывающего слюну, если Анька перекладывала ногу на ногу, демонстрируя ажурную резинку своих чулок.
Ни жених, ни невеста не отказались от коньяка, приспособив под благородный напиток пластиковые стаканчики с соседних столов, сполоснув их предварительно минералкой, но вот после второй уже дозы жениху стало совсем не по себе, и он поплыл, заснул сидя тревожным, тяжелым сном. А вот Маринка оказался более стойкой, а может, до этого выпила меньше, но держалась пока, хотя и в ее взгляде осмысленности становилось все меньше и меньше.
И в этот момент в зале погас свет.
Его и так в последние минуты было совсем немного, в основном от настенных светильников, горевших через один, но тут и они погасли, и только сквозь узкие щели выхода на кухню оттуда пробивались слабые лучи дежурного освещения.
- Паштет, не дури, - одновременно со словами Аньки Паша ощутил сильный пинок по голени под столом. - Они специально свет загасили, так им проще раскрепощаться… темнота - друг молодежи, понял?
- И что б я еще раз на такие мероприятия с тобой пошел… - пробурчал недовольно Паша, с усилием запихивая в кобуру показавшийся в темноте огромным армейский пистолет, впрочем, телосложение Паши позволяло носить незаметно на себе и гранатомет, как говорили его друзья.
- А чем плохо-то? - издевательски подмигнула Анька, прислушиваясь и подымая вверх указательный палец, будто давая команду Паше прислушаться тоже.
В темноте, заглушая иной раз звуки непонятной, разбитной музыки, шелестела одежда, шуршали расстегиваемые молнии, слышались причмокивающие звуки и - как апофеоз распущенности - резки, звонкие шлепки друг о друга человеческих тел.
Захихикав, Анька вдруг резко притянула к себе сидевшую рядом Марину и что-то явно безобразное, распущенное и горячее зашептала ей на ухо. Маринка вздохнула, будто поднимая неподъемный груз, и едва не сползла со стула. А вот лучше всех себя в такой ситуации чувствовал ее жених, продолжающий спать сидя, только перекинув голову с левого плеча на правое и почмокав губами во сне.
- Мне это не нравится, - резко сказал Паша, и Анька сообразила, что он имеет в виду не поведение молодежи на свадьбе, а темноту, в которой неизвестно откуда можно получить удар, на который совсем не рассчитываешь.
В принципе на разнузданное поведение Паше всегда было плевать, если это не касалось его самого или Аньки, но вот обостренный инстинкт самосохранения подсказывал, что из затемненного зала лучше выбираться и как можно скорее.
- Ладно, не сердись, - примирительно попросила Анька. - Сейчас уйдем отсюда, я только бутылку с собой прихвачу…
Слабенько звякнула непочатая еще бутылка коньяка, пристраиваясь куда-то запазуху Аньки, под куртку, которую она не снимала весь вечер, а девушка продолжила:
- Может, Маринку с собой захватим? она не против с собственной свадьбы исчезнуть и первую брачную ночь с нами провести.
- Нет, - серьезно отказался Паша, - не надо.
- Значит, уходим одни, - без привычных возражений подчинилась Анька и посочувствовала подруге: - Придется тебе сегодня только у мужа сосать, как порядочной жене… Пока.
Паша, поднявшись с места чуть раньше Аньки, повел ее к выходу не вдоль огромного стеклянного окна, возле которого располагался их столик, и не стал проталкиваться через мешанину человеческих тел на танцпяточке, а увел девушку к дальней, глухой стене с выходом на кухню. Сделал он это на рефлексах, но, как оказалось, не даром.
Они прошли почти половину пути до выхода, когда Паша неожиданно резкой и сильной подсечкой свалил Аньку на пол, тут же грохнувшись рядом, прижимая её к стене, прикрывая собой, и зачем-то притянул ее голову к своей груди, не давая толком вздохнуть.
Через секунду зал осветился ярчайшей вспышкой на миллион белых магниевых свечей и по ушам ударил сильный рокот шумового взрыва.
Оставалось только гадать, как - каким зрением, каким чувством, каким особым талантом - увидел, почувствовал и понял Паша, что в зал от входа летит шоковая граната. И если бы во время он не повалил Аньку и не прикрыл ей лицо, сам повернувшись спиной к взрыву, то сейчас они напоминали бы всех остальных гостей неудачной свадьбы, которые со стонами и криками терли руками ослепшие глаза, хватались за оглохшие уши, а некоторые и вовсе потеряли от шока сознание и валялись на полу.
Звуковой удар не пощадил и Пашу с Анькой, но они оставались зрячими и способными к движению. Да и тренированный Паша умел держать такие удары. Но вот уже к выходу из кафе соваться не стоило, их там ждали, вряд ли шоковую гранатку в зал запустил кто-то из оскорбленных замужеством Марины ее поклонников. И Паша потянул мотающую головой и старающуюся выбить пробки из оглохших ушей Аньку в сторону кухни, надеясь, что если и там их ждут, то не так бдительно, в полной готовности, как у входа.
И чуть освещенная кухня, и подсобка, в которой Паша застал заведующего, повариху и охранника, и короткий коридорчик к уличной, хлипкой двери были пусты. Сквозь гул и шум в ушах Паша все-таки сумел услышать, как с грохотом и звоном рухнуло огромное стекло, отгораживающее зал кафешки от улицы, и эти звуки послужили сигналом для него.
Удар ногой в хлипкую дверь, и веер пуль из армейского пистолета по маленькому захламленному дворику, заставленному пустыми деревянными ящиками и мусорными баками… чей-то громкий испуганный вскрик… обрывки старых газет под ногами… и суетливый, нервный бег по залежалому снегу смешанному с водой… до первого же поворота, когда чуть разгибается спина, так и не поймавшая ожидаемую каждую секунду пулю… и снова бег, теперь уже чуть увереннее… и три каких-то личности у стены дома, то ли прижавшихся в испуге, то ли маскирующихся… и холодный воздух, разрывающий натруженные легкие… и непонятная усталость в давно травмированной ноге… очередной поворот… разноцветные пятна света на снегу… скрип подъездной двери… жаркий кричащий шёпот "Куда!!!" и прерывистый четкий ответ Паши:
- Проходной подъезд, сейчас дальше двинемся… А ты здорова бегать на шпильках…
- Привычка, - с трудом переводя дыхание и удивляясь хорошей слышимости, ответила Анька. - Жить захочешь, и не так побежишь… босиком по битому стеклу, не то, что на шпильках по этой слякоти…
Они стояли, прислонившись спинами к грязной стене, шумно дыша, опираясь друг на друга: огромный тяжелый мужчина с повадками медведя и миниатюрная, хрупкая девушка, - с трудом ушедшие из-под очередного удара судьбы.
- Хорошо, что на улице снег еще лежит, - высказался Паша, отдуваясь.
- Чем же это? - удивилась Анька.
- Да по чистому асфальту твои шпильки на весь город было б слышно, - сделал попытку усмехнуться Паша.
- Да по чистому асфальту я бы и босиком пробежать не побрезговала, - отреагировала Анька, оставляя за собой последнее слово по извечной женской привычке.
Паша покачал головой недоверчиво, представив себе, как Анька бежит босиком по грязному асфальту, расшвыривая ногами обрывки пакетов, окурки, использованные презервативы и бутылочное стекло.
- Кто-то сдал, как думаешь? - спросила Анька, переводя разговор на более животрепещущую тему
- Сразу так вот, быка за рога, - усмехнулся Паша.
- Тебя в кухне-то не признали?
- Очень похоже, что признали, но те вряд ли рискнули сдавать, - сознался Паша, - не такие люди, что б головой рисковать, они просто слиняли из кафе на всякий случай, что б в неприятности не влипнуть. Это кто-то из гостей…
- Или хозяев праздника? - хищно улыбнулась Анька. - Ну, жених и невеста, погодите у меня…
- Жених-то совсем никакой был, - невольно заступился Паша. - А что бы опознать, да еще и позвонить, куда следует, голова ясная нужна…
- Нам сейчас - тоже, - отрезала Анька. - Куда теперь-то?
- Теперь-то проще, даже если оцепление какое было - проскочили, - ответил Паша. - Сейчас через второй выход, во двор, а там метров двести по улице до поворота и - тайник наш должен быть.
- Идем что ли, - поторопила уже отдышавшаяся Анька, - а как бы нас тут не застукали за перебором версий…
- Здесь - пусть попробуют, - хищно улыбнулся Паша. - Народу - никого, и отход на четыре стороны. Тут им не там…
- Какие четыре? - автоматически уточнила Анька.
- Ты про чердак и подвал забыла, - усмехнулся Паша, - но, вообще-то, ты права. Идем.
Он оттолкнулся спиной от стенки и предупредил:
- Я из подъезда первый…
Ответная реакция
На службу старший дознаватель третьей категории, а по старым, армейским меркам - майор Филин не опоздал, хотя изо всех сил старался это сделать. Но вбитая в подсознание годами службы дисциплина заставила его в нужное время прибавить скорость передвижения, однако, нежелание оказаться в своем рабочем кабинете не пропало. Оно возникло еще вчера, перед сном, когда на домашний телефон прозвонился помощник начальника оперативной группы, дежурившей в эти сутки по Управлению, Сева Первушкин.
- Тут у нас донос, - сообщил он скорбным голосом, будто зачитывая речь на траурном митинге. - В студенческом кафе на окраине видели Пашу-"Комода".
- И ты хочешь, что бы я отдал тебе команду на захват? - язвительно спросил Филин, зная перестраховочную сущность помнача оперативников.
- Ну, не обязательно, - замялся с ответом Сева. - Можно же и просто проверить для начала…
- И для конца тоже, - невнятно, самому себе буркнул дознаватель, а в трубку спросил: - Кто доносчик?
- Не знаю точно, какая-то девица из тех, кто в кафе, - скользко изложил оперативник. - Не постоянная наша…
- А может, там и нет никого? - насмешливо уточнил Филин.
- Может, - с облегчением выдохнул оперативник. - Так что - не ездить туда?
- Высылай группу, - жестко сказал дознаватель. - И больше не суйся по пустякам. У тебя достаточно полномочий, что б такие вопросы самому решать…
Возмущение и резкий выговор Владимира Семеновича Филина пропали втуне. За четыре года службы в Управлении перестраховщика Первушкина переделать не смог никто.
Вот и сейчас, подъезжая к зданию Управления и пристраивая на стоянку во внутреннем дворике служебную машину, Филин с неприязнью представлял себе, сколько бумаг и во скольких экземплярах написал за ночь и разослал по разным отделам помнач оперативников.
В самом здании Управления было шумно и суетно, как и в любое время суток, пожалуй, исключая глубокую ночь, но вот сейчас, утром, ночная смена сдавала город дневной, подходили и получали ключи от кабинетов работающие в нормальном режиме дознаватели, сновали туда-сюда технические специалисты, снабженцы, уборщицы и внутренняя охрана.
Не заходя к себе, Филин направился в общий отдел, что бы сразу получить от секретарей направленные ему по рассылке документы, а заодно и забрать в "секретке" материалы по ведомым им делам. Уровень секретности не позволял хранить любые документы даже в кабинетном сейфе майора дознавательской службы, их предписывалась сдавать в секретно-архивный отдел каждый вечер перед уходом домой или в любое другое время, если Филин покидал кабинет более, чем на два часа.
Уже в кабинете, бросив на вешалку любимое, изрядно поношенное черное и длинное пальто, бывшее когда-то последним писком моды, но давно уже превратившееся в анахронизм, Филин устроился за столом и, доставая из кармана сигареты, принялся быстро просматривать принесенные из секретариата бумаги. И тут же, на второй из них, выругался вслух. Это был отчет Первушкина о попытке захвата широко известного в узких кругах "ликвидаторов" подпольщика-террориста по кличке Комод. Читать отчет дознаватель не стал, уловив только из раздела "выводы", что захват сорвался, и Комод благополучно ушел из кафе, где его приметили.
Закурив, Филин отложил в сторонку все принесенные бумаги и попытался перепланировать рабочий день, понимая, что большую часть его придется теперь разбираться с этим неудачным случаем. Во-первых, следовало опросить тех из оперативников, кто непосредственно руководил акцией на месте, и лучше не самого командира, а его зама, обеспечивающего работу оперативников-"ликвидаторов". Во-вторых… во-вторых, додумать не удалось, помешал телефонный звонок, и Филин, еще не нацепивший служебную гарнитуру на ухо, взял трубку с аппарата, стоявшего на маленьком приставном столике.
- Дознаватель Филин!
- Владимир Семенович? Доброе утро, - нервный, чуть запинающийся голос своего непосредственного начальника Филин узнал тут же. - Вчера у нас конфузия тут вышла небольшая… Уже знаете?
- Если про Комода, то знаю, - ответил Филин.
- Да про него, ну и не только… Вообщем, что бы конфузия эта из небольшой не превратилась в большую, возьмите это дело на себя. Ну, с кем надо побеседуйте, бумаги составьте, причешите все, как положено. А срок по делу "Змейки" я вам переношу. На два дня. Вот. Послезавтра по нему отчитаетесь.
- Спасибо, - ответил дознаватель. - Постараюсь побыстрее с этим конфузом справиться.
- Вы уж постарайтесь, как следует, - пожелал начальник и прервал связь.
Не сказать, что поручение начальства вдохновило Филина, скорее, наоборот, вызвало в нем профессиональную подозрительность, но вот откладывание дела "Змейки" его порадовало, как и вообще радует любого исполнителя перенесение сроков отчета на более позднее время.
Нацепив на ухо гарнитуру и подключив ее к настольному служебному и мобильному телефонам, дознаватель отправился с электрочайником за водой в конец коридора. Там, возле туалета, обычно собирались любители покурить из числа тех, кому напарники или начальство не разрешали курить на рабочих местах. Поздоровавшись с полудесятком коллег из дознавателей и оперативников, Филин выслушал несколько фантастических версий про перестрелку с применением гранатометов при попытке задержания Комода, и еще одну историю про исчезновение с охраняемого объекта не менее двух тонн медицинского спирта и пары килограмм кокаина, после этого, набрав воды, вернулся в кабинет, заварил себе большую кружку крепкого чая и принялся за работу.
К сожалению, большинство участников акции в далеком окраинном кафе уже сменились и поспешно покинули здание Управления, справедливо полагая, что любая задержка после дежурства приведет к внеурочным работам. Да и дежурный на пульте, принимавший сообщение, отбыл со службы, но, каким-то загадочным образом домой еще не доехал. Впрочем, таким же образом иной раз отдыхал от нервотрепки дознавательских буден и сам Филин.
А вот один из бойцов "ликвидационного" силового отряда задержался и был тщательно, но дружелюбно допрошен Владимиром Семеновичем. Картинка, со слов "ликвидатора", получалась грустная. Получив вызов, группа примчалась на место, через щели в занавесках разглядела вроде бы похожего на Комода человека в компании сначала одной, а потом и второй девицы. Решились на крайние меры, тем более, в кафе праздновали свадьбу исключительно студенты, люди молодые и небогатые, которым жаловаться на не совсем справедливые действия "ликвидаторов" было не с руки, небось, за каждым водились грешки, если не по экстремизму, то по наркотикам, если не по наркотикам, так по антинравственному поведению…
Блокировали здание со всех сторон, отключили в кафе свет, через пару минут подбросили в основной зал шоковую гранатку. Сделали паузу, но тут - через черный ход со стрельбой вырвалась парочка: Комод, теперь уж точно установили, что это был он, а с ним миниатюрная, худенькая девушка на огромных каблучищах.
Если честно признаться, то в этот момент "ликвидаторы" откровенно сплоховали. Вместо попыток задержания просто попрятались по закоулкам, спасаясь от выстрелов, которыми подпольщик расчищал себе дорогу. Впрочем, попрятались не зря. Экспертиза показала, что Комод при прорыве использовал армейский "усиленный" пистолет, а его пули метров с десяти и меньше даже спецбронежилеты не удерживали.
Вообщем, бравые "ликвидаторы" отсиделись за мусорными бачками, сохраняя свою драгоценную жизнь, а когда спохватились и попытались организовать погоню, то беглецы уже исчезли в лабиринте ночных улиц и переулков. На мокрой каше из талого снега и грязи никаких следов не осталось. Пришлось сворачиваться и возвращаться на базу, оставив поле битвы за дежурными дознавателями, которые трясли студентов, слегка пришедших в себя после шоковой гранаты, на предмет опознания Комода и его спутницы.
Старший по этой группе дознаватель тоже отсутствовал, отправившись отдыхать, но Филин смог застать его дома и заставить вернуться в здание Управления, только благодаря тому, что жил дознаватель в соседнем квартале и не успел еще толком улечься, вернувшись с дежурства.
Через полчаса, бесконечно зевающий, небритый, с красными глазами и дергаными жестами человек рассказывал Филину свои личные впечатления от разговоров со студентами, многих из которых после воздействия шоковой гранаты были просто не способны давать показания, а пяток человек вообще пришлось отправить в больницу с легкой контузией.
"Вообщем-то, никто ничего толком не видел, - сообщил дежурный дознаватель очевидную в таких случаях истину. - Они там из-под полы самогон и ворованный спирт-сырец пили, кое-кто, наверное, и нюхнул что-то незаконное, но все это списывали на действие гранаты. Несколько человек заметили, как к молодоженам подходила девушка в сопровождении человека, похожего на Комода. Потом сами молодожены пристроились за столик, где сидела эта парочка. Если верить этим студентикам, то девчонка при Комоде была то ли главной, то просто выпендрежной проституткой, ну, сами знаете, бывают такие…"
- Если она простая проститутка, то зачем же Комод её с собой в отрыв потащил? - задал вопрос скорее сам себе Филин, но дознаватель, тараща глаза от недосыпа, ответил:
- Может, решил, как заложницу использовать? или просто внимание оперативников отвлечь.
- Не получается, - вздохнул Владимир Семенович. - Все говорят, что она на высоченных каблуках была. Как в таких бегать, если тебя тащат? только тормозить…
- А может, Комод её и бросил где-то через улицу? - продолжил строить версии дознаватель. - Стукнул по голове и оставил в каком-нибудь подъезде. Мы же все дома по маршруту не обыскивали, это не один день на такое потратить надо, особенно учитывая, что маршрута-то мы не знали, только направление, в котором Комод ушел…