Изнутри помещения на грохот вскрываемой двери сунулся было затянутый в черный комбинезон охранник, похожий больше на сбежавшую из зоопарка гориллу, чем на человека. Привыкший пугать низким лбом, перебитым носом и глубоко сидящими черными глазами перебравших посетителей и случайно сунувшихся к входу люмпенов, он попробовал было рыкнуть на входящих… Худенький и невысокий, но энергичный и какой-то необычайно быстрый Волька неуловимым, привычным движением перехватил винтовку и, не задумываясь, въехал прикладом в живот охраннику. Тот успел открыть рот и послушно сложиться пополам от удара, как Волька отпихнул его ногой с дороги и прошел в вестибюль ресторана, окликая товарищей:
- Это ж гляньте, как тут буржуины-то обустроились…
Стрелки, переглядываясь и пересмеиваясь, хлынули в помещение ресторана, толкаясь и беззлобно поругивая друг друга.
- Устали ребятки, стосковались по нормальной-то жизни, что б и за столом, и с вилками-ножами… - пояснил старший для Паши, потому что Анька, и это было очень заметно, в таких вот пояснениях не нуждалась.
Впрочем, дружное нашествие воинских порядков в роте не отменило; пока одни стрелки хозяйничали на кухне и в баре, занимали места за столиками, покрытыми чистыми, белоснежными скатертями, и распаковывали свои заплечные мешки, которые они смешно называли "сидорами", другие отправились за перекресток в боевое охранение, еще кто-то прошел к черному, служебному входу, а двое заняли места в вестибюле, присматривая за улицей.
Паша, скромно облокотившийся на стойку бара, только глазами водил по сторонам, удивляясь, как ловко и слаженно действовали неизвестно откуда появившиеся в городе удивительные стрелки. А Анька, уже устроившаяся за столом вместе со старшим и его помощником по хозяйственной части, старшиной, скалилась в улыбке и подмигивала Паше, учись, мол, как надо… это тебе не наша партизанщина с красными повязками…
День забот
Уже при входе в здание Управления Велемору показалось, что он попал в растревоженный улей. Конечно, дознаватель в жизни своей никогда не был на пасеке, мёд видел только расфасованным в магазинах, но почему-то именно такое сравнение почудилось ему уже при стандартной проверке документов у входа.
По коридорам метались озабоченные коллеги, причем, явно озабоченные не текущими делами, а нарушением сложившегося, устоявшегося за годы порядка вещей. А вот начальства, даже самого мелкого, в коридорах и на лестнице видно не было. Затаилось начальство в своих кабинетах, то ли что-то решая, то ли, наоборот, стараясь ничего не решать.
"Ой-ёй-ёй… это ведь получается, что телевизор не случайно работать-то перестал", - подумал Велемор, удостоверившись у дежурного, что ключи от комнаты резервных дознавателей уже кто-то взял.
- Погромы на окраинах, - нервно огорошил Велемор сосед по комнате, отлученный от следственных дел за не вовремя случившийся запой. - Люмпены бесятся…
- Не просто так бесятся, - угрюмо подтвердил второй коллега, усердно терзая настольный телефон в тщетных попытках кому-то дозвониться.
Не отвечая, только коротко кивнув в знак приветствия, Велемор подошел к своему столу, выкрадывая на него из карманов пальто сигареты, зажигалку…
В комнату ураганом ворвался маленький, взъерошенный, весь какой-то помятый, будто только-только выбравшийся из толпы дознаватель Федотовский и почти заорал, бешено вращая глазами:
- Вы слышали? Нет, правда, что ли, не слышали? Кранты!!! Связи нет. Радио ёкнулось, успели только сказать, что телевидение на профилактике и - отключились!!!
- Вот чего ты на нервы действуешь? - ласково, но угрожающе сказал Федотовскому пытающийся дозвониться куда-то сотрудник. - Без тебя тошно, не бегай тут, панику не подымай, скоро её и без тебя будет навалом…
- Ага, навалом, - тяжко вздохнув, согласился Федотовский, - а уж как навалит на всех, так опять мы крайними будем в этом дерьме…
- Кто бы говорил… - невнятно пробурчал его собеседник, памятуя об удивительной способности Федотовского выходить сухим из воды даже в самых, казалось бы, проигрышных для него ситуациях.
- Вот я сейчас думаю… - начал было молчавший до сих пор дознаватель, но договорить не успел.
Снова распахнулась дверь, на пороге появился Филин, встревоженный, но уверенный в себе, кажется, дающий своим видом понять всем остальным, что до реальной паники еще очень далеко.
- Уважаемые коллеги! Руководство наше распорядилось, во-первых, всех перевести на казарменный режим, так что звоните домой, родственникам или кому еще и сообщайте, что в ближайшие дни дома не появитесь, - проинформировал собравшихся старший дознаватель. - И, во-вторых, все вы, даже ты, Федот, переходите в оперативное, временное подчинение ко мне. Ясно?
Ошеломленные объявленным казарменным положением ("Это ж надо придумать - на стульях в кабинете ночевать!!!"), дознаватели не сразу и сообразили, что их спокойная и безответственная резервная жизнь закончилась.
- Макаров и Федотовский, вам первое мое распоряжение. Выяснить, что твориться в юго-западном районе, где студгородок, - Филин сделал жест, пресекающий возможные вопросы и продолжил: - Ездить никуда не надо. Садитесь за телефоны, обзванивайте местных "ликвидаторов", своих информаторов, можете даже по телефонному справочнику звонить, интересоваться происходящим. Через час - ко мне с четким докладом. С четким! Это что бы без "мэ", "бэ" и "предполагаю".
- Э-э… вопрос, - влез Федотовский, - а покурить-то можно перед началом?
- Здесь и кури, - отрезал повелительно Филин. - Вы теперь здесь не только курить и обедать будете, а жить до тех пор, пока в городе всё начавшееся безобразие не кончится. Велемор и Санин, пойдемте со мной.
- Вот как Велемор, так за телефоном сидеть не надо, - в спину выходящим коллегам пробормотал вечно недовольным всем и всеми Федотовский.
Но его никто уже не слышал, кроме оставшегося в комнате коллеги Макарова. Филин быстро шагал по коридору в свой кабинет, не обращая внимания на непривычную, неделовую суету вокруг себя. Велемор и Санин поспешали следом, предвкушая от этого визита какую-нибудь пакость. И были правы.
- Вообщем, такое дело, друзья-товарищи, - начал издалека Филин, когда все они расселись вокруг его стола. - Не для распространения, даже среди своих, а то и так уже панические настроения по коридорам бродят… Прошла серьезная кибератака на ТВ, радио и теперь - на нашу связь. Думаю, скоро отключат и все телефоны, как настольные, так и мобильные.
- Ох, ты ж, - не удержался Санин. - Это кто ж так?
- Ты будешь смеяться, но, похоже, что подполье балуется, - саркастически усмехнулся Филин. - Наше начальство встревожилось… да, ладно, мы все-таки свои, не с улицы собрались здесь, так вот, начальство наше перетрухнуло, но настойчиво уверяет себя и всех, что эта кибератака - простое хулиганство и средство для подполья еще разок, погромче, заявить о себе. Но! сейчас на окраинах люмпены и студенты начали волноваться. Донесений о прямом бунте, неподчинении, сопротивлении "ликвидаторам" пока нет. Но будут, почему-то мне так кажется…
- А ты не перестраховываешься? - уточнил больше для себя Велемор. - Как-то в последнее время подполье притихло. Да и с оружием у них напряг большой, насколько я знаю. Три склада за последний месяц наши нашли и ликвидировали.
- Да уж, нашли, - хмыкнул Филин. - Это тебе лучше вон, Санин расскажет, как искали и что нашли…
- Да я там и не участвовал почти, - замялся Володя Санин. - Нашли по доносу, причем - единственному, без перекрестного подтверждения. А нашли… ну, нашли чего-то там, я же не оружейник, вот только ребята из оперативников, кто склад штурмовал, сказали, что металлолом там был, старье в полуразобранном состоянии. Да и штурма никакого не было, не охранялся этот склад, даже от дураков и уголовников.
- Н-да, - критически почесал подбородок Велемор. - А криков было, будто партизанскую дивизию в лесах разоружили.
- Так вот, молодежь, - прервал их критические излияния Филин. - Похоже, что всё тут завязано, и надо ждать серьезных беспорядков.
- Порадовал, - подал реплику Санин.
- Это для вас не главная радость, - иезуитски заулыбался старший дознаватель. - Любые беспорядки нам не страшны. Не нам лично, а системе нашей, потому как, в крайнем случае, введут войска, а генералитет - это вам не наше начальство, тревожащееся, как бы кто чего лишнего не узнал, да сильно богатенькие наши не обиделись.
- Да уж, пройдут танками по городу, весь асфальт переломают, заброшенные дома расстреляют, народ передавят, кто на пути попадется, промзону спалят, что б там своих не гробить, а потом будут удивленно разводить руками, мол, как же вы хотели? армия… - прокомментировал Велемор. - А если, не приведи всевышние силы, им кто-то отчаянный пару бэтээров сожжет, то и реактивными снарядами по студгородку пройдутся…
- Ох, сколько ж народу-то потом опознавать придется, - неожиданно вздохнул о своем Санин. - Это ж из морга сутками не вылезешь, как три года назад…
- Заранее беспокоитесь - это хорошо, - одобрил коллег Филин. - Но если так оно и получится, что наши оперативники обгадятся, и контроль над городом упустят, то потом мы не найдем ни верхушку подполья, ни основных заводил среди студентов и люмпенов. Растворятся они среди пострадавших и беженцев.
- Да уж, народу из района в район будет шорохаться… - подтвердил начальственный тезис Велемор. - И пожары начнутся, и мародерствовать будут. Полгорода без документов, без соседей, без знакомых, кто бы личность подтвердил… Только уголовничков, да бывших военных по отпечаткам пальцев и определишь.
- Вот-вот, друзья, к этому-то я и веду…
Филин встал из-за стола и с удовольствием прошелся по кабинету взад-вперед, разминаясь. Коллеги посмотрели на него с легким сочувствием, понимая, что сидячая работа с документами, свидетелями, потерпевшими, задержанными - совсем не сахар, даже если сравнивать её с беготней, драками, а нередко и стрельбой оперативников.
- Предлагаю вам, - подчеркнул голосом первое слово старший дознаватель, - лично поучаствовать в беспорядках и посмотреть, кто и чем там будет заниматься.
- Ох, ты ж как, - покачал головой Санин, не в его характере было лезть в авантюры, но ведь и Филин ничего не приказывал.
Велемор промолчал, пытаясь в секунды, накоротке, просчитать все выгоды и неудобства предложения старшего товарища. Основным неудобством Велемор отметил возможность стать покойником или инвалидом, всё равно - от рук ли мятежников и мародеров или от снарядов и пуль военных. А плюсом было… да что тут особо думать, половить рыбку в такой мутной воде едва ли не мечта любого дознавателя. Ни тебе законов, ограничивающих каждый шаг, ни тебе надзирателей и начальства, а сколько компромата на людей всплывет во время бунта… Сладкая сказка. Вот потому Велемор всё усиленнее шевелил мозгами, что сказка казалась слишком сладкой, а любое "слишком" уже нехорошо.
А еще больше насторожило Велемора следующее действие старшего дознавателя. Филин, присев на свое место, открыл встроенный в тумбу стола личный маленький сейф и выбросил на стол аппетитно звякнувшие холщевые мешочки с монетами.
- Вот это - совсем и никому не подотчетные деньги, - пояснил он очевидное. - Будет мятеж, войдут солдаты - это еще вопрос, может, просто побесится люмпен на окраинах, побьет витрины, сожжет десяток машин и тупо разбредется по берлогам водку жрать и баб валять. Но деньги в любом случае очень и всем нужны.
- А про связь ты не подумал? - отвлек себя от расчетов Велемор.
С одной стороны вопрос звучал, как предварительное согласие, но с другой, если Велемору чем-то не понравится ответ, можно всегда повернуть вспять.
- Не нужна связь, - пояснил Филин. - У вас будет полная автономка, до конца всех этих событий, потом уже и писать и докладывать будете.
- Если будет кому, - пессимистично буркнул Санин.
- Ну, кому-то обязательно будет, - не согласился с ним старший дознаватель.
- Философия, однако… - оставил за собой последнее слово Санин.
- Хорошо, а какое прикрытие? - снова, вроде бы, согласился Велемор.
- Я выпишу вам командировочные предписания на неделю, - выдал Филин явно обдуманную заготовку. - За неделю - очень надеюсь, что раньше, - всё утрясется. Вернетесь в управление с задания, как и положено. А вот внешнее прикрытие выберете сами, уже по месту действия. Что я тут могу подсказать полностью самостоятельным и автономным?
- Аусвайсы-то какие-нибудь сможешь нам выделить? - по-прежнему держал лидерство Велемор. - Как-то прикидываться люмпенами с нашими сытыми рожами не очень хорошо будет.
- А что бы ты хотел? Только не слишком сложное, - попросил старший дознаватель. - Думаю, на серьезные бумаги у нас просто времени нет, кажется мне, что через пару часиков в городе начнется что-то посерьезнее простого отключения связи.
- Хорошие у тебя предчувствия, а главное - оптимистические, - сказал Велемор. - Ладно, пусть тогда хотя бы корочки с какой-нибудь желтой газетки будут, и лучше - внештатников, что бы, по закону подлости, на "сослуживцев" не нарваться…
- Такое запросто можно сделать, сам знаешь, - ответил Филин, снимая телефонную трубку и набирая нужный номер.
Пока старший дознаватель соединялся с техническим отделом и внушал разволнованным сотрудникам, что, уж где-где, а в здании службы они находятся в полнейшей безопасности, да и семьи их не пострадают, потому как в городе порядок будет наведен к концу дня, Санин спросил у Велемора:
- Ты что же, окончательно решился в омут прыгать?
- А интересно же, - прикинулся беззаботным Велемор.
- Напьемся, поблюем, на люстре покачаемся, - без тени юмора выдал давнюю прибаутку Володя.
- На люстре уж точно покачаться придется, - согласился Велемор.
- Короче, молодежь, сделаем так, - закончив разговор, обратился к ним Филин. - Сейчас зайдите к себе, соберите вещички, которые здесь бросить без присмотра жалко будет, оденьтесь и возвращайтесь ко мне; без вас, так оно лучше будет, принесут аусвайсы всякие, посмотрим вместе, заполним…
Санин, ни слова не говоря, поднялся первым, подхватил со стола мешочек с монетами, подтверждая этим, что он уже приступил к выполнению задания, и вышел из кабинета, не дожидаясь Велемора, а тот как-то нарочито засуетился, пытаясь то ли развязать доставшийся ему мешочек, что бы пересчитать деньги, то, напротив, затянуть потуже узел на горловине…
- Мне нужна будет экстренная связь, - сказал Велемор, дождавшись, когда за его коллегой закроется плотно дверь.
- Думаешь, что выйдешь на штаб подполья? - чуть язвительно спросил Филин.
- Думаю, что смогу лично для тебя сообщить что-то интересное, - ответил Велемор.
- Загадками говоришь, - пожал плечами старший дознаватель, но задумался, а через пару секунд придумал: - Фанерная машина у бывшего кинотеатра "Салют". Вообще-то, она не фанерная, жестяная, так что сгореть не сможет, да и на хрен никому не нужна. Закладку сделаешь любую, просто вбрось на заднее сиденье. Можешь писать нашим, внутренним шифром, надеюсь, его подпольщики не знают.
- А ты будешь писать? - пристально вгляделся в товарища Велемор.
- Буду, - не очень охотно сказал старший дознаватель. - Но - в крайнем случае.
- Хорошо, я так напишу, что только ты поймешь, - предупредил Велемор. - А вот отреагировать-то на письмо ты сможешь?
- Не выпытывай, никто мне оперативников не подчинял, - пояснил Филин. - Если только в порядке дружеской услуги, но - учти, что в нашей неразберихе на многое надеяться нельзя.
- Это я и так знаю, - чуть презрительно оттопырил нижнюю губу Велемор.
… - Надеюсь, что отчеты от вас я получу здесь же, - сказал через полтора часа, прощаясь с коллегами старший дознаватель, один из немногих иерархов среднего звена, сохранивших выдержку в самом начале мятежа. - И не позднее, чем через три дня.
"Твоими бы устами, да мёд пить", - задумчиво съязвил Велемор, но вслух ничего говорить не стал.
Перекресток миров-2
… - А что ж ты хочешь? - риторически спросил Пашу ротный. - Это ведь штатскому человеку против оружия страшно, даже будь оно вот таким, - ротный кивнул на трофейный пистолет-пулемет, положенный на угол стола, - а тем, кто под пулями побывал, что автомат этот? так - пукалка, маузер, только чуток странный, да и бьет очередями. А толку с него? Ну, положим, в этом зале он еще очень даже годится, а вот в поле? или на улице? тут уж ничего крепче винтовочки не придумано. Хотя, по чести-то говоря, в городе карабин сподручнее будет, с коротким стволом, только вот где ж его взять? У меня на роту даже пулемет один, да и тот - горе самоварное аглицкой работы, глаза б мои его не видели…
Мы уж восьмой год воюем… Ну, не все, конечно, а только почти полроты у меня с первых дней. Еще с германской. Не знаю, как тут у вас было, а у нас - с августа девятьсот четырнадцатого года.
Я сам-то в первый, да и во второй год на войну не попал. Буржуи буржуями при власти, а в военном-то деле у нас всегда специалисты хорошие были, всех и сразу не призывали, вот я и остался, фронту на заводе помогал. Сперва-то просто в учениках - "подай-принеси-прибери", потом, почти полгода токарем за станком… А потом уж подфартило, выучил меня один мастер на сварщика. Дефицитнейшая, я вам скажу, специальность получилась, везде с руками оторвут, где электричество есть. Вот у вас тут хорошо с этим делом, как я погляжу. Хоть и революция, а лампочки везде горят, никаких вопросов. У нас-то хуже было.
Вот и пришлось мне с такой дефицитной специальностью в пехоту подаваться. А что? корабли строить перестали - металла нет, угля нет, да и на море-то не воевали почти. А вот на суше…
Тогда, еще на третий-то год войны не так плохо было. И с питанием, и с боезапасом. Да и офицеров грамотных хватало, не всех выбили. А потом, за один год, да что там год, за полгода всё как обвалилось. Подвоза нет, пополнения нет, во второй эшелон не отводят на отдых. Да и в тылу оказалось не лучше. Без хлеба, а куда он девался-то вдруг и весь? без начальства, оно с чего-то вдруг решило на всё плюнуть, да тут еще студенты, да всякая шантрапа начала беспорядки устраивать, демонстрации, погромы, бомбы кидать, листовки… Так и смогли неразбериху такую сотворить, что даже стрезву не поймешь - кто за кого и против чего.
А пока они, значит, так хулиганили и безобразничали, народ тоже время зря не терял, ну, особенно те, кто в губерниях поспокойнее жили, и от фронта подальше, и от столиц, да и без этих, бунтарских всяких традиций. Начали свои Советы создавать. Рабочих, крестьянских, а потом уж и солдатских депутатов. Короче то если, власть свою делать. В войсках-то такого мало было, то есть, баламутов разных тоже хватало, но им быстро объясняли, что тут не площадь и не улица, что б митинги с демонстрациями проводить, тут воевать надо. А кто не понимал… ну, что ж, разве на войне особо разбираются, откуда пуля-то прилетела? Германцы - вот они - с полверсты, не более.
А вот во втором эшелоне - да, там диспуты всякие, митинги шли во всю. А и правда, чем еще народу развлекаться в тылу? синематографа тогда на передвижках не было, книг тоже не слали, вот и сходились мужики, говорили, рассуждали, иной раз до мордобоя.