- Слава богу, не потухла! - сказал Сережка.
Я испытал одновременно и глубокое разочарование и большое облегчение, потому что, сказать по правде, хотя уже и знал, что в жизни всегда есть место подвигу, но не был готов так внезапно его совершать, рискуя жизнью, меня бы предупредил кто накануне. А потом Сережка протянул окурок мне и сказал:
- На, кури.
Понятно, что ударить в грязь лицом я не мог, и, зажав в зубы замусоленный фильтр, несколько раз дунул в него, поскольку, по моим представлениям, именно это называлось курением. После этого я окончательно почувствовал себя в команде Пашки Квакина.
Вскоре мы подошли к пруду, на берегу которого уже сидела компания ребят, игравших в карты. Среди них был и Мишка из третьего подъезда.
- Курить есть? - сразу же спросил он подошедшего Сережку.
- Не-а, - ответил Сережка.
Тут еще кто-то спросил его:
- А это еще что за хвост с тобой?
Я сразу почувствовал себя как-то неловко, потому что "хвост" относилось ко мне и как самому обыкновенному хвосту, оказавшемуся в неудобном положении, мне захотелось спрятаться за сережкину спину.
- Это Женька, парень что надо! - вступился за меня Сережка и грозно добавил, - Кто его тронет, будет иметь дело со мной.
Ободренный такой поддержкой, я почувствовал себя уверенней и присоединился к ребятам, но сел подальше от воды, хотя давно уже не верил в бабушкины сказки о чудовище, живущем в пруде.
С того самого дня я больше не качался на качелях и не пускал кораблики в канаве перед домом, а все свободное время проводил на берегу пруда возле Волкова кладбища, и вскоре не только перестал бояться вылазки страшного зверя на берег, но и сам лез в воду. А вечером на упреки бабушки снисходительно посмеивался над ее суеверием, твердо уверившись, что никакого чудовища нет и никогда не было.
Недалеко от того места, где мы обычно собирались, находилась коса, - узкая полоска суши, доходящая чуть ли не до середины пруда. Она была не прямой, а плавно изгибалась в левую сторону. Причем изгиб был таким изящным, как будто некогда какой-то великан поставил на землю циркуль, чтоб описать окружность, начал от берега, отчертил пятую часть круга прямо по воде, да и бросил эту затею. Одним из наших самых любимых развлечений было состязание в беге по косе с завязанными глазами. Победителем становился тот, кто добегал до конца и там нырял в воду. Удавалось это немногим, большинство либо сбивались с пути и слетали в пруд раньше, либо спотыкались и, чтобы не растянуться на песчаном грунте косы, прыгали в сторону и под хохот толпы уморительно плюхались в воду. Я же был единственным, кто неизменно выигрывал в этих состязаниях. Я сразу понял две вещи, которые и позволяли мне всегда оставаться победителем. Во-первых, нельзя бояться упасть, поскольку именно от страха бегущий спотыкается и падает. Во-вторых, бежать нужно по кругу, бежать так, будто ты тросом длиною в радиус привязан к центру окружности. Из-за того, что я все время выигрывал меня прозвали Чемпионом Косы. Однако очень скоро прозвище сократилось на слово "чемпион", некоторое время я побыл Косой, а ко второму классу стал Косым. Причем с этим я настолько сжился, что, если кто-либо из сверстников называл меня по имени, я несразу соображал, что он обращается ко мне. О происхождении этого прозвища никто никогда не вспоминал и не задумывался. Иногда меня дразнили косым, и мне это было вдвойне обидно, потому что никакими врожденными дефектами я не страдал. Но в конце концов это прозвище сыграло роковую роль в моей жизни, о чем, если сказать положа руку на сердце, я ни капельки не жалею. Дело в том, что благодаря этой кличке я познакомился с Леной, которая впоследствии стала моей женой.
Это случилось пять лет тому назад. Я только что закончил физтех, который отнял у меня мои лучшие годы, не выделив из них ни минуты на общение с прекрасным полом. И это меня сильно смущало, поскольку я и так был застенчив, а за шесть лет, отданных институту, утратил полностью навыки общения с девушками. В их присутствии я терялся, сам себе казался смешным и глупым и был убежден, что у любой девушки, пообщавшейся со мною в течение пяти минут, навсегда пропадал интерес ко мне. Я был уверен, что предложение встретиться со мною, сделанное с моей стороны, будет воспринято в лучшем случае как неудачная шутка, и потому никогда не отваживался на такой шаг. Но в один прекрасный день мое дурацкое прозвище полностью перевернуло мою жизнь. Был летний воскресный день и я шел к своему другу Сашке на день рождения с ужасно пасквильным настроением, потому что сашкина новая пассия по имени Света должна была привести подругу, чтобы познакомить ее со мной. А я прекрасно знал, что не смогу и двух слов вымолвить и тем более не решусь попросить девушку о новой встрече. А потом прострадаю всю ночь, перебирая мельчайшие подробности встречи, и буду казнить себя за тысячи упущенных возможностей познакомиться с нею поближе. И вот, пребывая в таком черном пессимизме, я и пришел к Сашке. Открыв мне дверь, он громко воскликнул:
- О, кто пришел! - затем крикнул внутрь комнаты, - Эй, идите сюда! С кем я вас сейчас познакомлю!
Тут на кухне зазвонил телефон, и Сашка побежал отвечать, а из комнаты вышла очень симпатичная и стройная девушка в белом, почти прозрачном платье в обтяжку с черными густыми волосами до плеч и с потрясающе красивыми глазами. Я просто остолбенел от ее карих глаз. А она окинула меня быстрым, оценивающим взглядом и представилась:
- Лена.
- Очень приятно, - ответил я. - Женя.
- Ты один? - спросила она.
- Что?
- Ты на этот вечер пришел один или с девушкой?
Этот вопрос несколько удивил меня, и я даже оглянулся назад, чтобы убедиться, точно ли я один, или кто-нибудь увязался за мною? Убедившись, что никакая таинственная незнакомка не почтила меня своим вниманием, я ответил:
- Один.
- Тогда иди сюда! - скомандовала Лена и открыла дверь в соседнюю комнату.
Обескураженный я вошел следом за своей необычной знакомой, она закрыла дверь и прошептала:
- Я надеюсь, ты не будешь против поухаживать за мною. Понимаешь, я только что узнала, что Светка притащила меня сюда, чтобы познакомить с каким-то сашкиным другом, а друг этот - косой и у него из-за косоглазия комплекс неполноценности. Ты извини, что я так говорю, ты ведь, наверно, тоже знаешь этого косого. Я против него ничего не имею, но знакомиться с ним не хочется, а отказать неудобно, а так вроде буду занята. Ладно?
Я очень обиделся на Сашку, ведь насчет косоглазия он разыгрывал Лену, но зачем было говорить ей про комплекс неполноценности, которым я, действительно, страдал или, по крайней мере, думал, что страдаю. "Ну подождите, - запальчиво решил я, - покажу вам комплекс неполноценности, сейчас таким крутым стану!" Но сделаться крутым так и осталось бы благим намерением, если бы не одно "но". Дело в том, что Лена обладала теми редкими красотой и обаянием, которые даже самых нерешительных мужчин вдохновляют на отчаянные поступки. И я обещал ей, что не подпущу и близко к ней ни косого, ни кривого, - вообще никого, если она пойдет со мной вечером на Волково кладбище купаться в пруду. Затем я бросился на кухню к Сашке и попросил его сделать мне небольшое одолжение и не называть меня в тот день "Косым" и вести себя так, чтобы Лена не догадалась, что я и есть тот самый "неполноценный", которому она предназначена.
Вечер прошел необыкновенно. Нас было всего четверо: Сашка со Светой, Лена и я. Я был в ударе, весь вечер не умолкал и чувствовал себя превосходно. В самом начале пару раз удачно сострил, вызвав взрывы хохота, после чего даже самые неудачные шутки встречались бурным смехом. Сашка смотрел на меня во все глаза, словно сомневался в том, что я - это я. Улучив момент, н ткнул меня локтем и сказал:
- Ну ты даешь!
- Ты тоже хорош! - огрызнулся я. - Чего ты там им наплел про комплекс неполноценности?!
- Я?! Да я,.. да нет,.. - залепетал Сашка, но я его перебил.
- Да ладно уж.
Лена сдержала свое слово и поздно вечером мы оказались вдвоем на берегу пруда. Я тогда еще подумал, что вот она коса, по которой я уже лет десять не бегал, а меня до сих пор зовут "Косым" и благодаря этой косе я так удачно познакомился с Леной.
А еще я подумал, что этот замечательный вечер не может кончиться просто так, обязательно должно произойти что-то необыкновенное, не может не произойти. И еще я подумал, что вот мы остались одни поздно вечером на берегу пруда, и я должен что-то сделать, поцеловать Лену, наверно. Но тут плейбой, который так неожиданно вселился в меня, так же неожиданно меня покинул, уступив свое временное пристанище хозяину - заумному физику, у которого от одной только мысли о том, что нужно взять девушку за руку, трясутся поджилки. Я совершенно скис, и Лена тут же это заметила.
- Эй, в чем дело?! - воскликнула она. - У тебя вид такой, как будто соседский кот съел твою любимую канарейку! А ну-ка! Слушай, это приказ: улыбка медленно ползет к ушам!
Тут невозможно было не улыбнуться. И хотя плейбой не вернулся, я вдохновился на совершенно невообразимую выходку. Я стащил с себя рубашку и протянул ей.
- Завяжи мне глаза.
- Будем играть в жмурки? - спросила Лена, выполнив мою просьбу.
- Еще в какие жмурки, - ответил я, подхватил Лену на руки и побежал.
Я бежал, а сердце было готово выскочить от страха, ведь с тех пор, как я в последний раз подтверждал звание Чемпиона Косы, прошло не менее десяти лет, а тут - еще девушка на руках, и если б мы растянулись вдвоем на песке, я б действительно выглядел полным кретином. Но оказалось, что научиться бегать по косе - все равно, что научиться кататься на велосипеде: освоив эту науку в пять лет, хоть всю жизнь не катайся, а, выйдя на пенсию, сядь - и поедешь. И под визг Лены я благополучно добежал до конца косы и мы плюхнулись в воду.
- Ты с ума сошел! - крикнула Лена.
- Неудивительно, - ответил я, стаскивая с глаз повязку. - От тебя любой с ума сойдет.
- Мы могли бы разбиться!
- Не могли. Так бегать я еще в детстве научился. За это меня прозвали Чемпионом Косы, а потом просто стали звать Косым.
- Так ты и есть Косой! - воскликнула Лена.
- Ага, и поэтому бегаю с закрытыми глазами - чтобы не спотыкаться из-за косоглазия, - ответил я.
И тут я нащупал под ногами дно, встал, притянул к себе Лену и вдруг понял, что сейчас поцелую ее. Мне стало страшно, но теперь страх существовал как бы отдельно от меня. И я обнял ее и поцеловал. Страх тут же улетучился, и мне просто было интересно, что произойдет дальше.
- У меня мокрое платье, - сказала Лена.
- Это пустяки, - ответил я. - Пустяки, по сравнению с тем, что я тебя люблю.
- Ты сошел с ума.
- Нет, я очень трезво смотрю на вещи и знаю, что мы через месяц поженимся.
Лена посмотрела на меня и сказала:
- А ведь я могу обидеться. Зачем ты это сказал?! У тебя ж девиц навалом. Я таких, как ты, за версту узнаю. От тебя нужно держаться подальше, потому что ты сердцеед, в тебя женщины влюбляются по уши с первого взгляда, а ты этим пользуешься.
Видимо, я слишком хорошо вошел в роль плейбоя. Но как бы там ни было, через месяц под свадебный марш Мендельсона мы переступили порог ЗАГСа на улице Летной.
А через пять лет я лежал без сознания на берегу пруда возле Волкова кладбища, и чужая жена била меня по щекам, а сама рыдала от счастья.
- Женя, Женя! Мы на Земле! На нашей Земле! Смотри, это же наш пруд! - ее горячие слезы падали прямо на меня.
Я приподнялся на локте, обернулся и увидел пруд и косу. Вид знакомого с детства места подействовал на меня как живая вода на мертвого богатыря. С ликующим нечленораздельным воплем я вскочил, зажмурился и побежал вперед к косе. Наконец-то закончилось наше невероятное приключение! И закончилось благополучно, хотя на наше спасение не было ни малейшего шанса. Я хохотал от счастья и бежал с закрытыми глазами, вытянув вперед руки. Под ногами скрипнул песок, это значит, что я добежал до косы, потому что она была песчаной, а берег покрыт травой. И в то же мгновенье я кувыркнулся в воду. Это произошло так неожиданно, что я даже немного нахлебался, на что не обратил внимания. Для меня невероятным было то, что я, Чемпион Косы, сорвался в воду, не пробежав по косе и двух шагов! И тут я обнаружил странную вещь: коса выгибалась в правую сторону!
Глава 6
Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что вообще весь ландшафт изменился так, как будто за время нашего отсутствия кто-то вывернул его наизнанку. Овраг, по которому проходило русло ручья, впадавшего в пруд, находился слева от меня. Хотя я прекрасно помнил,что, когда стоишь в воде лицом к берегу в том месте, где стоял я, овраг находится по правую руку. Справа возвышался пригорок, который всегда был слева.
И коса всегда изгибалась влево.
Тут я, наконец-то, заметил, что и Волково кладбище исчезло. А вместе с ним исчезло все, что могло хотя бы отдаленно напоминать присутствие человека.
Я вышел на берег. Вода текла с меня ручьями, и я пожалел, что так опрометчиво бросился в пруд, потому что наши похождения явно еще не закончились, в свете чего сухая одежда не помешала бы.
Вика сидела на траве и продолжала рыдать, все еще от счастья.
- Это не наша Земля, - мрачно сказал я.
- Как это?! - удивилась Вика, явно не желая верить мне.
- Очень просто. Мы на берегу знакомого нам пруда, но где сами Мытищи?
Вика оглянулась вокруг и начала рыдать во весь голос, приговаривая:
- Боже мой, боже мой. Мы никогда больше не вернемся...
И вдруг с правой стороны раздался грубый окрик:
- Эй, вы, придурки?! Чего вы там расселись?!
Мы обернулись на крик и увидели человека, который спускался к нам с холма. Это был мужчина в лохмотьях из травы, листьев и веток с грязными космами на голове, с грязной бородой. Когда он подошел ближе, Вика, охнув, испуганно прикрыла ладонью рот и пролепетала:
- Алеша...
- Ба! Да это же Сваниха! - воскликнул субъект в лохмотьях и бросился обнимать и целовать Вику.
Было совершенно очевидно, что они знакомы. Вика знала его по имени, а прозвище "Сваниха" явно происходило от фамилии Вики - Сван. И по тому, с какой покорностью моя амуретка принимала чувственные изъявления этого оборванца, было ясно, что характер их отношений давал ему полное право проявлять свою радость таким образом. В конце концов я не выдержал и крикнул:
- Ну ладно, ты, Робинзон Крузо, что здесь присходит?
Субъект в лохмотьях, продолжая обнимать Вику, повернулся ко мне и нагло ухмыльнулся. А Вика ответила:
- Это наш сосед, Алеша Авилов, он утонул месяца два назад.
- Сколько?! - изумленно воскликнул тот и вытаращил на Вику глаза.
- Ну да, месяца два назад, сегодня, кажется, тринадцатое июля...
- Да ты че?! Я здесь уже лет десять томлюсь! А вы-то как на этот свет попали?
- Да так как-то, - ответила Вика.
- А где мы вообще находимся? - спросил я.
- На том свете, то есть теперь - на этом, - ответил субъект в лохмотьях и добавил, - Леха.
Я пожал протянутую мне руку и ответил:
- Женя, - а затем спросил. - Так как ты здесь оказался?
- Утонул, - спокойно ответил Леха, - и выплыл на этот свет. Только не врублюсь никак, рай это или ад. Вроде тепло, хорошо, всяких фруктов полно, но в любой момент может азавр сожрать и выпить нечего.
- Что еще за азавр? - спросил я.
- Чудовище такое, - пояснил Леха. - Бронезавр или длиннозавр, или йогуртодонт, не знаю. Я их азаврами зову. Кстати, порыли-ка отседова в мою нору, а то, не дай бог, и впрямь кто-нибудь нас всех слопает, глазом моргнуть не успеешь.
Мы отправились в сторону холма, причем Леха продолжал обнимать и тискать Вику, приговаривая:
- Ух, Сваниха, во где встретиться довелось. А я по бабе соскучился - страсть как!
Тут я опять не выдержал и крикнул:
- Да отпусти ты ее, ишь вцепился! Кто ты такой?
- Я кто такой?! - возмутился Леха и показал мне кулак. - Вот кто! А Сваниха - моя соседка, и мы по-соседски друг друга любим, когда мужа дома нет.
- Это правда мой сосед, - добавила Вика. - Алеша Авилов.
Я догадался, что это тот самый А.И.Авилов, который утонул пятого мая, о чем была заметка в "Ручейках". А еще я вспомнил, что с Викой мы познакомились девятого мая. Не долго же она горевала по поводу кончины милого друга.
Я плелся за ними следом и злился. Причем возмущало меня не то, что Вика обнималась с этим грязным мужланом так, будто она отправилась в это путешествие не со мной, а утонула вместе с ним; меня больше всего возмущало то, что по воле этой женщины я оказался в одном списке с грузчиком из овощного магазина. "Она просто сука, обыкновенная похотливая сука", - и пока я размышлял таким образом, мы дошли до небольшой норы на склоне холма.
- Прошу, - сказал Леха и жестом пригласил нас внутрь. - Больше здесь прятаться негде. А если появится азавр, это труба!
Вика села на землю, опустила ноги в нору, и, опираясь на руки, медленно сползла вниз и исчезла под землей. За нею таким же образом в нору протиснулся Леха. Мне ничего не оставалось как последовать их примеру. Спустившись вниз, я оказался в небольшой пещере, в которой с трудом вмещались трое, присев на корточки. Сбоку был прорыт еще один ход. Леха подтолкнул Вику и они скрылись в этой норе. Я полез за ними. Внутри была кромешная темнота - хоть глаз выколи. Я пробирался куда-то вглубь, то и дело натыкаясь на ползущего впереди Леху. В конце концов мы пробрались внутрь довольно-таки большой пещеры, в потолке которой было прорыто небольшое окошко наружу, через которое проходило немного света. И еще один ход был прорыт куда-то вбок. У одной из стен была навалена куча травы и листьев. Видимо, это была лехина лежанка.
- Как тебе удалось выкопать такую большую нору? - спросил я.
- Да не, - ответил Леха, - тут какая-то свинья жила, а я ее выгнал.
- Поесть бы чего-нибудь, - предложила Вика.
Я тоже почувствовал, что не прочь перекусить, ведь с тех пор, как мы ели в последний раз прошло довольно-таки много времени.